Читать книгу Sabbatum. Химеры - Елена Ромашова - Страница 9

– Здравствуй, – он протягивает свою изящную руку для крепкого рукопожатия. – Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче?

Его бровь игриво вопросительно выгибается: Темный намекает, что в последний раз я напился до чертиков, так что закончил вечер в постели с двумя стриптизершами. Хотя тогда не собирался пить и заявлял ему об этом.

– Нет, Джеймс. Только кофе.

Джеймс Морган щелкает пальцами, и в комнату заходит Прислужница, потупив взор. Отмечаю, что у девушки обалденно красивые длинные ноги.

– Лена, сделайте нам кофе, – Джеймс переходит на русский. В его исполнении этот язык звучит рычаще, по-звериному.

– Вам какой?

– Мне эспрессо. А тебе, Виктор?

– Двойной эспрессо.

Девушка кивает и уходит.

– Ну? Как там Анна?

Моя заноза, головная боль последних лет выкинула, как всегда, номер!

– В больнице. Ее там задержат на несколько дней. Наш отъезд придется отложить…

Черт! Торчать еще несколько дней в Москве.

– Ничего. Выжми по максимуму пользы из ее положения: ухаживай, посещай. Девушки очень ценят внимание.

В этот момент вошла Прислужница Лена, снова сверкая своими острыми коленками. Соблазнительная штучка! Горячая.

Подавая кофе, она словно случайно заглянула в глаза, кокетливо улыбаясь легким изгибом губ; в ее карих глазах читалось отсутствие души. Думаю, стоит на нее обратить внимание, раз сама девочка не прочь! Давно у меня не было горячего секса.

– Не стоит. Все-таки иногда воздержание – полезная штука, – произносит Джеймс, как только за Прислужницей закрывается дверь. – Лучше потрать силы на свою невесту. Уверен, скоро награда за ней не постоит, если будешь стараться.

– Она изменилась, Джеймс. Все сохнет по Оденкирку. Не знаю, как выбить из нее эту дурь…

– Я тебе сказал как. Твоя задача слушаться Психолога и делать, что он сказал, – Джеймс говорит таким тоном, чтобы я понял: эта тема ему наскучила и раздражает.

– А Кукольник?

– Кукольник работает не с Анной. У него другие задания.

Я не понимаю одержимость Моргана: человек рвется к власти, притом маниакально, не чувствуя преград и страха.

– Зачем вам Саббат? Он же неинтересен…

– Мне нужно понять, насколько они в курсе наших планов. Да и Кукольник помогает тебе с Анной. Ты должен вернуть свое влияние над девушкой, – он берет двумя пальцами печенье и разламывает его, одну половинку кидает в рот. – К тому же там Реджина…

Он исступленно ломает оставшееся печенье ногтем, смотря, как оно превращается в крошево. Я никак не могу понять, что чувствует Морган к этой седой стерве: ненависть или любовь? Наверное, сам не может разобраться.

Именно в этот момент кратко стучатся в кабинет. Джеймс тут же расцветает улыбкой. В кабинет не входит, а вплывает, покачивая бедрами, Марго. Следом за ней – ее сестра, глава клана Воронов, Наталия. Я, по правилам этикета, встаю, наблюдая, как женщины проходят и разбивают сугубо мужскую компанию.

Маргарита подходит к Джеймсу и нежно обнимает, шепча на ухо какие-то сладкие слова, отчего довольный Морган начинает противно хихикать. Наталия грациозно присаживается на стул, никого и ничего не замечая вокруг, щелчком пальцев подзывает Прислужницу и приказывает принести чай с бергамотом и клубнику в шоколаде.

– Здравствуйте, – я здороваюсь с дамами лишь тогда, когда Марго замечает меня. Два цепких взгляда оценивающе пронзают меня. Наталия улыбается лишь уголками губ, но выражение лица говорит не о дружелюбии, так смотрят на жертву, когда та попадает в лапы хищника. Младшая сестра Маргариты славится своими извращенными садистскими методами.

– Виктор! Рада видеть тебя. Я только что от Анюты, – Марго восклицает так, будто встреча со мной – праздник для нее.

– И как она?

– Все лучше и лучше. Уже не выглядит умирающей.

Марго подходит ко мне почти вплотную, обворожительно улыбаясь. Она заботливо поправляет мне воротник пиджака.

– Еще бы ей выглядеть умирающей! Мы с Варварой устроили там целый санаторий.

Ох! Сколько денег и магии было потрачено на то, чтобы выделили отдельную палату с удобствами, да еще на несколько дней.

– Конечно же, устроили! – щебечет Марго, все еще как бы невзначай поглаживая воротник. В следующую минуту ее магия, словно невидимая стальная рука, вцепляется в горло и начинает душить меня. Я сгибаюсь, судорожно пытаясь вдохнуть. Марго злобно шипит мне в ухо, опаляя дыханием и ненавистной мне «Chanel № 5»: – Попробовал бы не устроить, сволочь этакая! Я бы тебя живьем сожрала, если бы с ней что-нибудь случилось! Ты бы у меня сам на тот свет отправился! За ней! Я тебе что говорила? Беречь ее! Холить, лелеять и баловать! А ты, тварь, вздумал шутки шутить? Позволил в магию играться? Инквизитора к ней подпустил? Запомни, Савов, сдохни сам, а Аньку с Варькой живыми мне оставь!

Я чувствую, что все, теряю сознание. В глазах пляшут черные точки, в ушах звенит, голос Марго звучит откуда-то издалека, как и смех Моргана.

– Хватит, Марго. Оставь его в покое. Он не виноват, что твоя девочка решила ускорить Знак.

Химера слушается моего Темного и отпускает: резкий приток воздуха болезненно отзывается в легких, кровь барабанами пульсирует в голове. Пытаюсь отдышаться и прийти в норму, схватившись за спинку стула. Стерва! Ведьма чертова! Чуть не придушила…

– Наоборот! Может, это и к лучшему? Доказывает, что Анна хочет вернуться в наши ряды, – Джеймс успокаивает взбешенную любовницу. Он подходит к ней и целует руки.

– Кстати, что ты будешь делать с этим Инквизитором? Мне не нравится, что он околачивается возле моих девочек! Я требую его наказать, Джеймс.

– Наказать? – Морган недоуменно смотрит то на Марго, то на Наталию.

– Да.

Наталия получает в этот момент свою клубнику и чай, успев прошипеть на Прислужницу, что «та уж больно не спешила к ней». Девушка рассыпается в извинениях, пытаясь невредимой поскорее скрыться с глаз Наталии.

– Я предлагаю его сдать своим же. Подставить. И посмотреть, как они растерзают его, – Темная Воронов делает глоток чая, от которого разносится приятный запах бергамота, и начинает поедать свою клубнику в шоколаде. – Или отдай его мне. Я придумаю, как наказать.

Морган начинает задорно смеяться, будто Наталия сказала хорошую шутку и не способна на такое.

– Наталия, милая моя, давайте остынем. Я все понимаю! Жажда мести за Анну, нарушение правил и все такое… Но Кевин Ганн очень нужный для нас элемент. Нам несказанно повезло, что этот паренек у нас. И уж отдавать тебе, Наташа, я не собираюсь. Извини. Я такими дарами не разбрасываюсь. – Морган засовывает руки в карманы и задумчиво начинает прохаживаться по кабинету. – Нам нужны гарантии, что Ганн не сбежит от нас… Ну-ка, девочки, включайте свою природную хитрость!

Джеймса забавляет все это. Этот дьявол уже все продумал и знает, как достичь нужной цели. А все это – показное, игра на зрителя, чтобы мы почувствовали себя не его прислугой, а нужными деталями механизма.

– Может, превратим его в Химеру? – Наталия эротично положила в рот клубнику, вызывая у меня дрожь по телу. Чем старше Химера, тем она лучше в постели, по опыту знаю. Только, боюсь, в случае Наталии мало кто живым выходит из ее кровати. У этой дамочки не то что любовь к извращениям: в ней скрывается чистый Суккуб, Черная Вдова – потрахалась и убила.

Я сажусь на стул на достаточном расстоянии от Наталии и Марго.

– Нет. В Химеру превращать не будем. С его даром это опасно. Да и Варвару так оттолкнем. А нам выгодно держать их вместе.

Марго раздраженно фыркает. Она ненавидит, что ее «девочка» Варя сошлась с Инквизитором. По мне, это было ожидаемо. Эта сучка постоянно что-то выкидывала. Жить с ней было как на пороховой бочке. Не знаешь, в какой момент рванет. Вспомнить хотя бы, как она в Амстердаме сбежала от меня, переколотив все в квартире. Я тогда ее чуть не придушил. Жалко, что чуть! Была бы моя воля, показал бы, кто в доме хозяин.

– Я думаю, мне стоит поговорить с Ганном. Сыграть на его чувствах к девушке…

– Ты думаешь, что парень настолько любит Варвару? – Марго скептически смотрит на Джеймса, после чего берет клубнику у сестры и закидывает в рот.

– Дорогая моя, он ради нее своих предал.

– Ну не знаю, – Марго хмыкает и начинает играться с браслетом на руке.

– Я придумаю что-нибудь. Посоветуюсь с Психологом насчет него… Шантажировать нужно аккуратно.

– Ну почему у вас так все сложно? – вздыхает Наталия, опершись на руку и состроив невинный вид. – Шантаж, Психологи, Кукольники. Будь моя воля, я бы не цацкалась ни с Анной, ни с Варей, ни с вашим Ганном. С одной бы обряд Инцииации провела, другого – сразу в Химеры, а Варьку вашу продала бы демону Баратрону. И все! Армия готова.

– Грубо действуешь, Наталия! – рычит Джеймс, практически нависая над Темной. Он, в отличие от меня, ее не боится. – Мне не нужны бездушные машины, которые через некоторое время выйдут из строя. Мне нужны люди, мои люди! Они сами должны сделать выбор. Чтобы потом их тыкать носом в этот выбор, как нашкодивших котят! – Он расслабляется и снова улыбается. – Как там в клятве? «Ибо мой выбор делаю я сам»? До этого мои методы не подводили меня. Все, кто мне нужен, так или иначе, а пришли ко мне. – Морган поворачивается ко мне и смотрит в упор. – Кстати, снова дело для тебя.

Твою мать! Опять…

– Кто?

Темный подходит к своему кейсу и достает от туда папку.

– Ее зовут Нора. Красивая девочка. Шестнадцать лет. Глупенькая, романтичная. Ты уже с такими работал.

Он подает мне папку прямо в руки. Открываю. На меня смотрит длинноволосая девочка, серенькая, худенькая, с чуть крючковатым носом, но милая. Сразу видно, не Химера. Но и Инквизитор из нее будет никакой. В глазах не читается напористость их породы. Неопределившаяся…

Под ее фотографией написаны данные. Читаю: «Нора Грод. Дания. Шестнадцать лет. Родилась седьмого марта».

– Милая, правда? Чем-то на Анну похожа. Тот же мышиный цвет. Торчит на Начале уже год и пару месяцев. Запоздалая инициация. Все никак не решится, какую сторону выбрать…

– Что за Начало? – я пытаюсь прикинуть, куда Архивариусы могли кинуть датчанку, где мне работать.

– Канада, Калгари.

Неплохо. Канада мне нравится!

– Сестры? Братья?

– Брат на семь лет старше. Ушел к Инквизиторам. Знак проявился сразу через месяц. Да там видно было, что он не наш. Да и не интересный, – Морган подходит почти вплотную. От него тоже разит парфюмом «Chanel». Они с Марго в этом схожи: любят покупать вещи одной марки, притом не запланированно.

Ко мне не спеша приближается Маргарита и заглядывает в папку.

– Нет. Анна красивее этой в сто раз. Что за дар?

Ну, конечно же, красивее! Марго просто в восторге от своих любимиц.

– Редкий дар. Талантище просто, – Морган подходит и обнимает любовницу. – Тебе понравится: эта девочка умеет пробуждать желания.

– О! – Марго, флиртуя, берет клубнику у сестры и дает откусить Джеймсу. В их исполнении это смотрится противно. – Дар Суккуба?

– Нет. Больше! Не низменные плотские страстишки, Марго. Девочка может дать цель жизни. Вложить, внушить человеку, что именно ради этого стоит жить.

Наталия разражается заливистым смехом, чем обращает на себя внимание.

– И что ты будешь делать с этим?

– Что? Я разгоню ее дар с помощью Ганна и вложу всем в головы мысль, что любить меня, почитать – цель всей их жизни.

Тут уже смеются Марго и Джеймс. Я тоже. Хорошая шутка! Только сколько в ней правды? За Морганом не постоит.

– Дорогой, когда не будет ни Инквизиторов, ни Сената, ни этих трех дураков, Старейшин, тебя и так будут почитать и любить.

– Может быть, Марго, может быть… – Он отпускает женщину из объятий. – Но диктаторов тоже не любят! Ваш Сталин тому пример.

Джеймс садится в кресло и снова принимается есть печенье, кроша на свои дорогие брюки и свитер.

– И когда мне на Начало? – интересуюсь я, прерывая довольно затянувшуюся паузу Главных, где каждый строит свои планы на «светлое будущее».

– Как привезешь Анну к нам, так можешь начинать.

– Понятно. Можно идти? А то невестушка заждалась в больнице. Апельсины, наверное, закончились.

– Иди, мой дорогой! Привет Анюте, – Морган делает пас рукой в сторону двери.

Попрощавшись, выхожу в коридор, спрятав папку в свою сумку. Дьявол! Придется опять охмурять еще одну девицу, чтобы та пошла к Химерам. Опять изучение новой пассии, ее жизни, нахождение слабых точек в характере. Дар вкладывать цель жизни… Хм… Что-то мне это напоминает. Точнее, кого-то.

Моя милая Мириам Оденкирк. Грустная печальная Мария-Тереза наших душ – неудавшийся эксперимент, закончившийся неожиданно для меня самого.

Прислужница с шикарными ногами замечает, как я ухмыляюсь своим мыслям, и на ее лице расцветает очаровательная улыбка.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – я подхожу к Лене, кажется, так ее зовут, наблюдаю, как развратный огонек желания зажигается в карих глазах.

– Ничего особенного.

К черту Моргана с его воздержанием!

– Как насчет встретиться сегодня? Я знаю одно уютное местечко. Тебе понравится.

– Я подумаю…

– Не думай. Звони, – я пишу свой номер на первой попавшейся бумажке.

Соблазнительная улыбка говорит, что позвонит. Она не дура упускать меня. Наверняка, после секса попросит замолвить словечко перед Главной, чтобы та отпустила ей грехи и перестала держать в Прислужницах. Я, конечно же, пообещаю, но не сделаю.

Иду к своей зазнобе. Анна, Аня, Анюта. Назови, как хочешь, суть та же. Люблю ли я ее? А как не любить того, кого ты сотворил своими руками, кого ты сделал таким, как тебе надо.

Красивая, покладистая, неуверенная, но со своей обидой на мир – такой я встретил ее на Начале. Долго влюблять в себя Шувалову не пришлось. Хотя сестра немного мешалась, но она не была против. Ух! Зажатая девочка превращалась в хищницу у меня на глазах. Мне льстило, как Аня смотрит на меня. Как на бога. Еще ни одна моя пассия так на меня не смотрела. Что уж говорить о нраве: слушалась меня беспрекословно. А когда научил плотским утехам, так вообще стала идеальна. Безотказная, жаждущая меня и моей любви. И как тут не любить? Как же переживал, когда она исчезла! Я еще ни за одну женщину так не переживал, как за нее: моя Анна исчезла, возможно, мертва… Варька тенью ходила по квартире и твердила, как заведенная, что сестра жива. Думал, что она чокнулась или просто внимания не хватает; я даже переспал с Варварой, чтобы присмирить, думал, что отвлечется на меня. В итоге, стало только хуже. Мне хотелось убить Варвару собственноручно, поставить ее на место, чтобы не забывалась.

И вот я получил невесту обратно.

Чертов Оденкирк испортил ее! Я вижу, как она не хочет меня, как отталкивает, уже не слушается. Ничего, Виктор! Если не пряником, так кнутом верну.

Я покупаю очередной букет из роз и заезжаю в кондитерскую французского ресторана, чтобы купить конфет. Отлично! Я готов к встрече.

– Вы к кому?

– К Шуваловой. – Толстая баба, дежурная медсестра, тут же замолкает, снова плюхнувшись на свой стул. Ненавижу больницы, русские в особенности. Если вы думаете, что Химеры достигли апогея безразличия к ценности жизни, то вы не попадали в больницу, где она обезличивается и приравнивается к стоимости оплаты лечения. Нет денег – иди подыхай. В русских больницах это еще подается с царским видом: что ни медсестра, то монаршая особа, которая неведомым образом наказана пребывать и работать здесь.

Пройдя коридор, дошел до нужной двери. Открываю и вижу стоящего призрачного Оденкирка над спящей Аней.

– Сгинь! – приказываю ему. И тот исчезает. Волна ненависти тут же опаляет меня. Тварь! Бес! Придурок! Подхожу к Анне, спит, как невинная овечка. Интересно, как далеко оба зашли? Я чую его магию вокруг нее. Раньше такого не было. Знаю, что Анька поставила блок. Похоже, он снялся, когда у нее была остановка сердца…

– Не люблю, когда мне рога ставят, Анна. Я вас отучу лазать друг к другу. Не хочешь по-хорошему, буду по-плохому.

И начинаю шептать заклинание, ставя свой блок на ее сознание, чтобы этот ублюдок к ней больше не совался.

– Не люблю, когда мое отбирают. С детства не люблю…

– Савов! Ты чего это с ней делаешь? – Я оборачиваюсь. На пороге стоит Варвара, за ней маячит ее игрушка – шотландец.

– Страхуюсь, Варвара. Чтобы на Анну не было влияния извне. Сама знаешь, как уровень восприимчивости магии меняется, когда человек физически слаб. А у Ани была остановка сердца. Считай, перезапуск системы.

– Хм! Тоже мне, нашел компьютер, – Варя говорит слишком громко, чем будит сестру, которая открывает глаза и спросонья непонимающе таращится на потолок. Надо отдать должное, у Ани потрясающие глаза, чистые, большие, блестящие. А сколько в них открытости и беззащитности! Сладкая девочка.

– Здравствуй, Аня.

Она переводит взгляд и видно, как приходит понимание, что сон кончился. Отмечаю, что Аня стушевалась, увидев меня на своей кровати.

– Привет, – она встает, шурша свежим отутюженным постельным бельем, от которого пахнет хлоркой. Тут вообще пахнет хлоркой. А также чем-то кислым, так пахнут больные.

– Я тебе конфет принес и цветы, – кладу розы на кровать, чтобы оценила красоту букета. Аня всегда любила цветы, маленькая девчачья слабость. Открываю коробку трюфелей и кладу ей на колени. Но она странно смотрит на них и легонько отодвигает.

– Спасибо. Но что-то не хочется.

– А я тебе плеер принесла и ряженку с батоном, – Варвара достает продукты и кладет их в холодильник, а Кевин – плеер ей на тумбочку.

– Как прошла встреча? – наверное, Анне Марго рассказала, где я был с утра.

– Меня снова отправляют учительствовать.

– И когда?

– Как прибуду в Америку. Но не думаю, что мы не сможем видеться. Я же должен следить за невестой в своем клане. А то там парней куча. Еще уведут.

Аня слабо реагирует на мою шутку. Черт! Что они делали в бессознательном состоянии с Оденкирком?

– Что тебе снилось? – спрашиваю как бы невзначай. Румянец покрывает ее щеки. Я еле сдерживаюсь, чтобы не показать злость на нее и любовничка.

– Да так… Разное.

– Я там был?

Она улыбается и опускает глаза, после чего уходит от ответа, съедая конфету. Ну-ну! Я из тебя эту дурь выбью. Не придет больше он к тебе. Забудь.

– А у вас как дела? – я встаю и смотрю на несуразную пару: Инквизитор и Химера. Старо предание… Сколько их было, таких пар! И мало, кто остался вместе.

– В порядке. Живы.

Я перевожу взгляд на рыжего шотландца: тощий, смазливый и носатый. Девочки любят, когда у парней такие острые, четкие профили, как у Ганна. Интересно, что нашла Варька в этом сопляке?

– Марго злится на тебя. За то, что воздействовал на Аню.

– Нет! Виктор, скажи ей, чтобы не думала даже наказывать Кевина! Это я виновата! – звонкий голос Аньки разрезает нашу тихую беседу. – Я ей сама скажу!

Заклинило же этих сестричек на Инквизиторах.

– Успокойся. Наказывать Кевина никто не будет. Он же не Химера. – Я поворачиваюсь и улыбаюсь Ане, чтобы успокоилась. А то аж выпрыгивает из своей футболки из-за любимчика Сената. Этому сопляку везет вдвойне: что дар сильный и что с Варей.

А так бы Марго даже думать не стала: быстро отправила бы к Наталии. А та сотворила бы с ним, что в голову взбредет, вплоть до расчленения и каннибализма. У этой бездушной бабы давно крышу рвет. Вороны боятся свою Темную, но и в другие кланы рыпаться не смеют.

– Заберите меня отсюда, а? Что вы меня сюда поместили? Я как в Карцере! Нет. Хуже!

– Отдыхай. Набирайся сил. Тебя тут проверяют на каждом аппарате. Следят за тобой, – Кевин улыбается и пытается уговорить нахохлившуюся Аню. Я ее понимаю, тут и пяти минут не выдерживаешь, а мы с Варварой тут на несколько дней заперли несчастную.

– Ладно, дорогая, я пойду. Дела не ждут. – Я целую руку, ощутив тонкую хрупкую кисть в своей руке. – Не возмущайся. Мы тебя все любим и хотим, чтобы ты восстановилась поскорей. А то напугала нас.

Я целую ее в щеку. Пока только в щеку. Поцелуи в губы я потребую позже.

– Я тебя люблю, – шепчу ей на ухо, играясь с локоном. После чего прощаюсь, желая побыстрее уйти отсюда. Уже на пороге из больницы на мой телефон начинают звонить с неизвестного номера.

– Да?

– Виктор? Это Лена. Мы сегодня виделись в офисе у Марго и Джеймса. Помните?

– Конечно.

– Я уже освободилась на сегодня и жажду увидеть вас и ваше обещанное уютное местечко…