Читать книгу Цитадель - Ео Рэеллин - Страница 11

Глава 1. Перемены

– Слушай, а не обнаглел ли Акави? – Грид потянулся на катающемся кресле: дела в академии были закончены, пора отправляться домой.

– Мне кажется, это нормально для учёного его ранга, – пожал плечами Теллим.

– Тел, но ведь основную часть исследования сделал ты, – Грид опять зацепился за любимую тему последних месяцев. – А озвучивать результат на конференции будет Акави.

– Если б не Акави, я бы не сделал и трети, – возразил Теллим.

Память о единственной в жизни всесоюзной конференции до сих пор остро колола за грудиной, потому Теллим не возражал, что вместо него выступит профессор Акави.

Научная работа освещала новейшие методы диагностики патологий на раннем сроке беременности – предполагалось, что с их помощью можно будет снизить риск осложнений на три десятых процента. Примерно такую долю занимали нарушения развития репродуктивной системы, обусловленные генетическими мутациями. Из-за длительного срока беременности плановые скрининги были разбросаны по времени – и не всегда позволяли установить, будут ли проблемы в конкретном случае. Неожиданный разрыв тканей и массивное кровотечение часто приводили к летальному исходу – погибали и отец, и ребёнок.

Теллим под руководством профессора Акави разработал систему маркеров, которые в первые два года с момента зачатия указывали на возможные проблемы. Зная о них, врачи при ведении беременности будут во всеоружии – и смогут своевременно принять решение об операции по коррекции или досрочном родоразрешении.

Изначально разработка применялась только в Императорском госпитале, где Теллим трудился, и в клиниках Нижнего города, что позволило собрать необходимую статистику. После признания эффективности её начали внедрять на всей Керии, остальная Империя – на очереди; создание новых протоколов тоже потребовало времени – и сейчас нужно было донести их до медиков Союза.

Служащих в союзной армии керийцев и к-рутов становилось всё больше, а значит, они нуждались в квалифицированной медицинской помощи. Теллим не понаслышке знал о качестве медицины в Союзе – Исан и Мэйнарт делились, хотя оба особых проблем со здоровьем не имели. Во всяком случае, Мэйнарт даже не прибегал к услугам штатных медиков в родах, всё получилось естественным путём не то что без вмешательства – их позвали в каюту, когда Веймир уже родился: чтобы зафиксировать сам факт и сделать обязательные анализы.

С репродуктивным здоровьем Исана дело обстояло сложнее, но ставить в известность медиков о том, что планирует беременность, он не хотел. Дистанционно помочь оказалось нелегко – Теллим изучал отчёты личного медсканера Исана и Мэйнарта и недоумевал, почему ничего не получается.

Термин «психологическое бесплодие» вслух произносить не хотелось, но Теллим в итоге оказался прав: насильно отправленный в отпуск, Исан забеременел без интенсивной терапии. Да что говорить – назначенное лекарство имело накопительный эффект и начинало действовать через десять дней. А зачатие наступило раньше.

Свои выводы Теллим озвучивать не собирался, но понимал, что с Исаном нужно быть настороже. Судя по предыдущему опыту вынашивания, когда всё закончилось преждевременными родами, причём оперативным путём, адекватную оценку своему состоянию он дать не способен.

Теллим бы боялся за Исана ещё больше, если бы не перерождение: после операции возникли бы новые риски, но, как бы странно это ни звучало, к счастью, для этого тела беременность была первой. Поэтому получивший подробные инструкции Мэйнарт регулярно отчитывался перед Теллимом, не только высылая логи медсканера, но и мониторя эмоционально-физическое состояние Исана – телепатические способности позволяли. А вот союзным медикам о том, что генерал в ближайшие лет семь станет отцом, знать было необязательно – люди до сих пор странно реагировали на этот факт; сказывалась существенная разница репродуктивных систем двух рас.

На данный момент всё шло по плану – два года Исан перенёс без каких-либо серьёзных проблем и, в отличие от первого раза, даже не нуждался в медикаментозной поддержке. Это вселяло надежду на благоприятный исход, хотя Теллим по-прежнему тревожился: их разделяло слишком большое расстояние, чтобы экстренно помочь в случае необходимости.

Возможно, так влиял личный опыт: уделяй Теллим больше внимания Верну, тот смог бы доносить их общего ребёнка. Вопрос с рождением детей императором был закрыт раз и навсегда, только после появления Оделла наконец стало легче – обоим. Но от воспоминаний, связанных с сорванной речью на конференции в том числе, было не скрыться.

По мнению Грида, Теллим к публичным выступлениям относился без должного пиетета, но пояснять он свою позицию не собирался. Забот и без этого хватало, они выходили за рамки научной деятельности и работы в госпитале.

От сборов домой оторвало сообщение отца о необходимости забрать посылку – Свелл, на удивление, легко вписался в картину жизни императорской семьи. Его принял не только родной внук, но и Ноэм, который всерьёз заинтересовался ремеслом механика. Учителя давали отпрыску монарха только общие знания о техническом устройстве звездолётов, которых было достаточно для службы в армии, но, как выяснилось, прикладная наука оказалась куда более привлекательной. Так что Свелл приобретал учебные пособия и проводил небольшие уроки – Оделл чаще баловался, а вот Ноэм слушал внимательно.

Не самые значительные привилегии императорской семьи Свелла скорее пугали, потому очередную порцию материалов придётся получать Теллиму, а не многочисленным слугам или телохранителям.

Когда эмоции улеглись, Свелл начал шутить по поводу мужа своего единственного сына – никогда бы не подумал, что его зятем станет император собственной персоной. Теллим признался: тоже о таком не задумывался, а потом долгое время не мог поверить, что у них с Верном всё сложилось.

– Да ты, мне кажется, и до сих пор не особо веришь, – вдруг сказал Свелл.

– Почему? – уставился на него в изумлении Теллим.

– Иначе бы не стеснялся любви императора, – ответил отец.

В чём-то – да во всём – он был прав: скрывая правду даже от Свелла, Теллим словно оставлял себе пути для отхода. Для того, чтобы однажды проснуться и решить, что происходящее было сном.

Сейчас, когда отец жил в резиденции, вероятность пробуждения стала практически нулевой – Верн не задумываясь принял его в семью. Даже Рей, вопреки ожиданиям Теллима, вполне дружелюбно общался со Свеллом, хотя это можно было списать на побочное действие потери: уход Джейса он переживал тяжело.

– Муж пишет? – заглянул через плечо Грид.

– Нет, отец, – покачал головой Теллим.

– Слушай, и муж не против, что теперь твой отец живёт с вами? – не очень по-доброму прищурился коллега.

– Нет, он сам предложил, – Теллима периодически напрягала сугубо потребительская позиция Грида по поводу семейных отношений.

– Сильно, наверное, тебя любит, – ухмыльнулся тот. – Хотя… ты же терпишь его детей от первого брака…

– Я их люблю, – терпеливо сказал Теллим.

– Ну ладно, – Грид уже не раз говорил о его наивности, но сейчас сдержался: рабочему общению разные жизненные ценности не мешали, проверено несколькими циклами. – А ты решил, за кого будешь голосовать?

– Честно – не думал ещё, – ответил Теллим.

– Мне вот тоже политика кажется тёмным лесом, – задумался Грид. – Жили же как-то без неё. Никто не спрашивал. Всё решали за нас.

– Может, и неплохо, когда есть право выбора, – Теллим всегда был осторожен при обсуждении подобных вопросов.

– Ага, Рэеллины решили поделиться с народом властью, – хмыкнул Грид. – За это столько дерьма на них вылилось, что даже жалеешь невольно.

– Не поспоришь, – Теллим вдруг испытал непреодолимое желание свернуть неприятный разговор. – Я домой.

– Удачи, Тел.

Даже аполитичный Грид заметил волну негатива, обрушившуюся на Семью, а Теллим в этом всём варился: аристократия, лишившись лёгких доходов, пыталась очернить насолившего им императора. Ограничивать свободу слова в преддверии изменения политического строя Империи Верн категорически не хотел, а потому никто в выражениях не стеснялся.

Верн вообще был привычен к домыслам и слухам – они опутывали Семью с самого начала, но полилась настоящая грязь, не имеющая никакого отношения к реальности. Из-за того, что Рэеллины жили довольно скрытно, разобрать, где правда, а где гнусная ложь, население не могло. А опровергать или подтверждать что-либо Верн не собирался.

Хотя среди потока бреда находилось и то, что соответствовало действительности. Когда всё только началось, Верн признался Теллиму, что с подросткового возраста был влюблён в Кали, а их брак с Исаном распался потому, что он приревновал мужа к ассистенту. Позже стало понятно, что Исан никаких видов на Кали не имел, как и наоборот, но восстановить нормальные отношения в браке уже не получилось. В итоге их пути разошлись, чтобы сойтись снова после того, как Верн женился на Теллиме – Кали согласился вернуться в правительство на этих условиях. И только со временем Верну и Кали удалось наладить дружеские отношения. Такой была правда о первом браке императора – всему остальному лучше не верить.

Поначалу Теллиму было сложно часто видеть Кали в резиденции и читать статьи, в которых подробно описывалось, как император сделал своего любовника-ассистента премьер-министром, а неугодного мужа сослал к аварским фанатикам на смерть, но потом вспышки ревности угасли. Кали всегда был предельно осторожен с Верном в общении, не касающемся работы, и сейчас выяснилась реальная причина. Верн вообще никогда не давал поводов, его доброе отношение выглядело компенсацией за прошлое: в своё время Кали пришлось уволиться и переехать на Нериде.

Да и в отношении Исана злопыхатели ошибались: Верн любил бывшего мужа, и чувства были взаимными. Только не имели отношения к супружеским – Теллим и сам ощущал Исана частью своей семьи, а никак не соперником, даже гипотетическим. Так и Кали не выглядел тем, кто претендует на императора, а Верну Теллим верил безоговорочно. И всячески старался помочь мужу, чувствуя, что нагрузка последних двух лет на него давит – иногда на излом.

Когда Теллим зашёл с посылкой в гостиную, Верн уже находился дома: опять просматривал что-то на планшете. Империя менялась – и сейчас император являлся не просто символом власти, а настоящим правителем: требовалось принимать решения, результаты которых отразятся на всех гражданах.

– Что принёс? – спросил Верн, не поднимая глаз от экрана.

– Модель маршевого двигателя в масштабе, – Теллим поставил коробку у дивана и сел рядом с Верном, обняв его за плечи, потёрся носом о шею, вызвав улыбку и лёгкую дрожь.

– Свелл не может без дела, – Верн отложил планшет и поцеловал Теллима, коснулся рукой щеки и посмотрел в глаза.

– Мальчикам интересно… – хотел было оправдаться Теллим, но его отвлёк низкий гул двигателей: в воздушном пространстве столицы на аэрокарах передвигались только члены императорской семьи и экстренные службы. – Мы ждём кого-то?