Читать книгу Цитадель - Ео Рэеллин - Страница 7

Мэйнарт был готов обнять весь мир, когда узнал, что Тианх подписала приказ об отпуске: им с Исаном предстоял месяц в Империи, который можно будет провести и с удовольствием, и с пользой. Исан тоже был доволен – пока в центральном штабе оглядывались и шушукались по поводу того, что честолюбивый генерал Локли обломался, он посмеивался про себя: избежал максимальной ответственности при связанных руках.

Тианх сначала даже возмутилась и практически впала в типично аварскую истерику: как она может быть выше по званию рэндела собственной персоной! При этом, безусловно, званием адмирала она грезила и продолжала до последнего надеяться, что выбор Робинсона падёт на неё.

Исан подробно объяснил, почему его более чем устраивает то, как всё в итоге вышло: рассказал о нежелании постоянно торчать на планете и о планах завести ещё одного ребёнка, которые неразрывно связаны с визитом в Империю. Была бы его воля – вообще бы в ЮГС остался, но это уже несбыточные мечты. Да и «Нептун» поинтереснее «Геркулеса» будет…

К концу монолога совесть Тианх окончательно успокоилась – и теперь уже она позволила себе возликовать. Опять по-аварски.

Счастливые для всех события отметили у неё в квартире на Евразии: Тианх пила травяной чай, Мэйнарт с Исаном – водку. Последний, конечно, не упустил шанса напиться до бессознательного состояния. Тогда Тианх взяла на себя Мира – увлечённо рассказывала мальчику об истребителях, пока Мэйнарт взял Исана в свои руки в прямом смысле и дотащил до номера ближайшей гостиницы, где без каких-либо угрызений совести разложил на широкой кровати.

По-настоящему наедине они оказывались крайне редко – Мир находился в соседней комнате каюты, – потому Мэйнарт получил искреннее наслаждение от секса. Видимо, Исан тоже не остался в обиде: в опьянении он был громким и сейчас мог не сдерживать стонов. А ещё расцарапал Мэйнарту спину – чего давненько не случалось.

На сон у них оставалась несколько часов: Мэйнарт поставил таймер на комме и подтянул ровно дышащего Исана к себе. Состояние эйфории не отпускало.

– Делавари всегда добиваются своего, – сказал Исан, не открывая глаз; по эмоциям он был совершенно спокоен, скорее констатировал факт, а не высказывал претензии.

– Ты что-то имеешь против? – спросил Мэйнарт, после парения вдруг ощутив удар о твёрдую поверхность.

– Я не знаю, как выдержу семь лет без выпивки, – Исан поднял голову и посмотрел в глаза: теперь Мэйнарт чувствовал его тревогу.

– Всё нормально будет, – отрезал Мэйнарт, хотя и сам в это не особо верил: так часто летать к рэндельскому кораблю, как хотелось бы, у них вряд ли получится.

– Не психуй, Мэйн, – Исан практически приказал. – Я хочу этого ребёнка, просто… чуть меньше, чем ты.

– Кому ты это рассказываешь?.. – Мэйнарт раздражённо сжал кулаки.

– Тебе, – ответил Исан: и это было правдой.

– Прости, – Мэйнарт вдруг очнулся от морока гнева и обнял мужа. – Я опять на взводе.

– Придурок, – проворчал Исан, щекоча дыханием его шею.

Инцидент был исчерпан, и Мэйнарт понял, что Исан окончательно решился и не собирается искать новых отговорок. Хотелось буквально порхать по коридорам «Геркулеса», спешившего на Ассирию.

Предстояло решать множество вопросов с экипажем по поводу перевода на «Нептун» и переезда на Евразию, но Мэйнарта они не пугали – даже постарался максимально освободить от них Исана, чтобы тот спокойно сдавал дела генералу Макларену, который опять оставался в ЮГС за главного.

Конечно, мало кто отказывался от смены места жительства в лучшую сторону: Центр привлекал возможностями и отличными условиями. Но выходило так, что флот ЮГС фактически лишался флагмана, ведь весь экипаж «Геркулеса» уходил на «Нептун» в ЦГС. Это уже не нравилось Макларену, который оставался после многих лет спокойствия с пустыми руками: перспектива в срочном порядке подбирать кадры и каким-то образом обучать их взаимодействию его не радовала.

Приказ о модернизации «Немезиды» пришёлся как нельзя кстати – бывший флагман всего союзного флота отправлялся в ремонтные доки, а его экипаж, за исключением Тианх, был вынужден ждать нового назначения.

Мэйнарт решил использовать эту ситуацию в своих целях: точно две похожие, различающиеся только нюансами оттенков мозаики, заново собирал экипажи линкоров. Исана старался лишний раз не беспокоить: муж и так не мог не вникнуть в этот процесс, просто наблюдал, предоставив относительную свободу действий. Если что-то Исана не устраивало, сразу говорил – или высказывал пожелания.

ТТХ «Нептуна» изучали вместе: новый линкор был построен с использованием имперских технологий. Внешне и правда немного напоминал тяжёлые крейсера Империи прошлого поколения, но люди не оставались бы людьми, перестань они экономить и упрощать. Так что к вводу в эксплуатацию готовился совсем не тот корабль, который планировался изначально. Тем не менее он был существенно крупнее «Геркулеса» и имел преимущества во всём – от огневой мощи и скоростных характеристик до условий для экипажа.

– Есть куда яхту поставить, – хмыкнул Мэйнарт, оценив размеры посадочного дока: «Нептун» мог принимать и крупные посольские корабли, не только челноки военных. Исан вопросительно изогнул бровь. Мэйнарт процитировал по памяти: – Согласно пункту двадцать два приложения шесть к Уставу, по согласованию с командиром служащие могут перевозить на военных кораблях личные вещи, в том числе средства передвижения. Сверх установленного лимита оплата начисляется ежемесячно и высчитывается из жалования. Тариф за килограмм веса, кажется, не индексировался уже пятнадцать лет. Я прикинул, получается не так много…

– Мэйн, там явно имели в виду скутеры и подобную мелочь, – покачал головой Исан.

– Но яхта же личная вещь? – не отступал Мэйнарт. – И средство передвижения.

– «По согласованию с командиром», – напомнил Исан.

– Я направлю тебе рапорт, – ухмыльнулся Мэйнарт.

– Я подумаю об этом, – закатил глаза Исан, но по факту уже сдался.

– Кстати, что там за семейный ужин у Рея с Джейсом? – Мэйнарт вспомнил недавнее сообщение от Кая, который, как только решилось с отпуском сына, ему сразу написал.

– Не знаю, – Исан нахмурился. – Маю придётся уйти в увольнительную.

– Это будет непросто… – Мэйнарт прикинул, что кузен ещё не успел отслужить положенный для регулярного отпуска срок.

– Справится, – ответил Исан.

***

Наутро кластер Майкла ждала новость о том, что куратор отбыл на Авар примерно на две недели. В течение этого срока вместо Саи с новичками будет заниматься Меркати, куратор кластера Шинари. Майклу это решение показалось странным, но все аварцы без исключения были странными, потому он явился на занятие в назначенное время вместе с остальными.

Шинари встретил его ухмылкой и взглядом из-под чёлки, словно говорящим: тебя только тут не хватало. Майкл мысленно послал его подальше – знал, что, скорее всего, будет услышан, – и занял место в последнем ряду класса.

Меркати была действительно милой аваркой лет сорока – аккуратной и в облике, и в речи. Обращалась к ученикам исключительно на «вы» и, знакомясь со вторым кластером подопечных, заискивающе улыбалась.

С трудом сдерживая порыв съязвить, Майкл слушал задания и даже покорно поучаствовал в жеребьёвке: Меркати разделила два кластера на пары, чтобы упростить себе задачу. Правда, результатами случайного отбора она осталась недовольна и поменяла напарника Майкла, с которым тот не успел даже познакомиться, на Шинари.

– Самый сильный нашего кластера поддержит самого слабого вашего, – объяснила своё решение Меркати.

Шинари закатил глаза, а Майкл почувствовал, что дёргаться неуместно. Глупым перед Шинари выглядеть не хотелось, потому он сразу включился в работу. Учить теорию наизусть Майкл считал ниже своего достоинства, но цепкая память и неплохая интуиция выручили – стоило только немного поднапрячься.

Вдоволь насладившись сарказмом в собственном исполнении, Шинари тоже смекнул, что перед ним падать лицом в грязь не собираются, да и сам проигрывать не привык. В итоге тестовое задание их пара решила первой.

Меркати это никак не прокомментировала, перейдя к занятию аварским языком – она оказалась жёстче Саи по этой дисциплине и не давала ученикам никаких поблажек. Понятное дело, керийцам, которые начали изучать аварский пару-тройку месяцев назад, было непросто. Майкл по первости тоже не хотел показывать своих знаний, но почему-то «самый слабый» в этот раз задело – его чистый, даже без намёка на акцент, говор заметили все.

– Так ты знаешь аварский? – негромко спросил на перемене Шинари; похоже, он был немало удивлён.

– В академии изучали, – пожал плечами Майкл.

Ответом Шинари удовлетворился – и после занятий попросил помощи: у него не получалось сформулировать фразы на инорасном языке для эссе. Майклу это бы не составило большого труда, если бы сама тема была понятна, но такого они с Саи не проходили. Шинари объяснил: оказывается, на его способности аварцы возлагали очень большие надежды, потому у него были все шансы войти в число кураторов в обозримом будущем. Естественно, приходилось заниматься сверх положенного для рядовых учеников объёма.

Майкла это не очень интересовало, но желание смотреть на тренирующихся аварцев куда-то пропало: остался с Шинари и его эссе. Конечно, надеяться, что после усиленных занятий его будет ждать физическая разрядка, не стоило, но темп, с которым соображал напарник, подстёгивал – быть хуже какого-то керийца не хотелось.

Взамен помощи с переводом и постановкой правильного произношения Шинари предложил натаскать Майкла на сдачу заваленных тестов – надо же будущему куратору на ком-то тренироваться. Майкл согласился, хотя многое по-прежнему было ему недоступно из-за ограничения способностей.

Через четыре дня тренировок Шинари, пользующийся у своего куратора непререкаемым авторитетом, настоял на том, чтобы запрет на использование катехиновой железы был снят. Конечно, Меркати пришлось обращаться за разрешением к высшему руководству, а первый раз прошёл в сопровождении медиков, вооружённых препаратом, подавляющим активность железы, но в итоге рискованную затею ждал успех: Майкл справился с заданиями, не сильно уступая середнячкам.

Работа в связке с Шинари и вовсе била все рекорды. Майкл даже не понял, как к окончанию второй недели разделался с долгами – а светящаяся от удовлетворения Меркати выдавала паре лидеров всё более сложные задания. При этом остальные члены кластера Майкла не продвинулись, результаты двоих так и вовсе упали.

Майклу было сложно это признать, но Саи оказался прав – если отбросить ненужные эмоции, всё получится. Теперь приходилось бравировать не безалаберным отношением к учёбе, а люминесцирующими голубым глазами: такое редко где увидишь.

Вскоре Майкл уже не числился в аутсайдерах, хотя к дисциплине по-прежнему оставались вопросы: Меркати не нравилось, что ученик выражает своё крайне ценное мнение во время занятий. Шинари тоже был от этого не в восторге и даже пытался увещевать. Но ради эффективности связки приходилось терпеть всем – традиционные телепатические способности дополнялись зависящими от катехина возможностями Майкла.

Остальные члены двух кластеров на Майкла смотрели, словно видели впервые, а количество желающих пофлиртовать резко возросло. Только Шинари продолжал ехидничать, пусть уже и не так активно: в процессе общения выведал, что его напарник, помимо аварского, знает ещё несколько языков и окончил Коме-дат-Ари. Похвастаться подобным Шинари не мог – вырос на удалённой колонии и по физическим данным не прошёл отбор в военную академию на Наёми. Все силы его организма уходили на развитие пси-способностей, потому он был довольно слабым физически. Нет, при отсутствии конкурса Шинари прошёл бы комиссию, но имелись и более достойные кандидаты, так что он отправился учиться на астрогеолога дистанционно. А после получения не самого востребованного диплома оказался в Союзе, где его телепатия была оценена по достоинству.

В ответ Майкл поведал, что не очень рад попаданию в «Дельту» – кузену повезло служить сначала в штурмовой группе, а потом стать старпомом на линкоре. Шинари его боли не понял – керийцу условия на Р’нуу казались чуть ли не идеальными.

Саи вернулся в положенный срок и сразу пришёл к кластеру, чтобы объявить об изменениях: Майкла окончательно переводят под опеку Меркати, но не в составе кластера – их выделили в пару с Шинари. В общем-то, Майкл ничего не терял, но взгляд Саи, пока тот говорил об этом, ему не понравился. Что-то задевало и царапало весь день, пока не пришло осознание, что от него попросту избавились.

Не то чтобы Майкл чувствовал себя обиженным; хотел доказать и Саи, что способен нормально заниматься, а его этой возможности лишили. И возмущаться вроде бы не имело смысла – с Шинари в напарниках у него действительно многое получится, но буквально осязаемая недосказанность не давала покоя.

После дополнительных занятий с Шинари Майкл отправился в тренажёрный зал – впервые за несколько дней возникла потребность сбросить напряжение. О сексе не думалось, несмотря на парочку активно желающих; больше хотелось побыть одному, чтобы привести мысли в порядок.

Однако даже под нагрузкой они не хотели слушаться хозяина: разлетались в разные стороны, оставляя в голове хаос обрывков, не позволяя сконцентрироваться.

Майклу думалось, что сейчас Саи, должно быть, приступил к ежевечерней тренировке со своей трубой, но вместо того чтобы пойти и убедиться самому, он остался в зале и довёл себя практически до изнеможения на тренажёрах. Мысли касались и Шинари, заинтересованные взгляды которого Майкл иногда ловил: теперь, когда началась совместная работа, снисходительное мнение керийца точно поменялось.

Когда Майкл окончательно осознал, что физическая усталость не отключит голову, он решил помыться в общем на весь спортивный блок душе, из которого было несколько выходов – в том числе и через спортивный зал, где занимались аварцы. Правда, к этому времени они уже должны были разойтись по жилым блокам, но Майкл всё равно решил пройти через этот зал, будто предчувствовал, что встретится там с Саи. И не ошибся.

Тот тренировался в одиночестве – лицо застыло маской, глаза сосредоточенно смотрели прямо перед собой, словно неотрывно наблюдали за невидимым врагом, а труба в руках ритмично пыталась этого врага поразить.

Усмехнувшись, Майкл подошёл ближе, но Саи не повернулся в его сторону – на лице не дрогнул ни один мускул.

– Почему ты меня выгнал?

– Я не справился, – по-прежнему не глядя на него, ответил Саи.

– Но ты же был прав, – нахмурился Майкл.

– Да, я был прав, – Саи резко посмотрел ему в глаза. – Я не справляюсь с тобой. И уведомил об этом руководство.

– Бред какой-то, – выдохнул Майкл, не понимая его логики.

Саи вернулся к тренировке – он тоже взмок, гладкий череп поблёскивал в холодном искусственном освещении зала, открытые руки лоснились от пота. Майкл понял, что на него не обращают внимания, хотя недомолвки никуда не исчезли. Делать было нечего – или уходить, или продолжать бессмысленный диалог, когда с тобой не хотят говорить. Взяв с фиксатора свободную трубу, он взвесил её в руке и сделал несколько взмахов.

– Хреновина у вас смешная. Разве меч не лучше? Или палка. Лучше палку бы взяли, если увечий боитесь…

– Ты не понимаешь смысла, – наконец отозвался Саи.

– Смысл всегда один – победа, – заявил Майкл, поймав его взгляд. – И инструмент нужно взять максимально для этого подходящий.

– Ну так попробуй этим инструментом, – Саи принял исходную стойку, намекая, что готов к схватке.

– Да не вопрос, – Майкл отзеркалил его позу.

Дальше бой шёл не по привычному для аварцев сценарию: выбив трубу из рук Саи после третьего удара, Майкл отбросил на пол свою, но не дал противнику перейти в рукопашную. Аварец оказался на лопатках, а Майкл навис над ним, фиксируя запястья, чтобы не схлопотать в челюсть.

На удивление, Саи не сопротивлялся и не был напуган, эмоции не поддавались трактовке; Майкл почувствовал бедром его возбуждение, но знал, что это нормально для людей и аварцев во время драки.

Несмотря на абсолютное физическое преимущество Майкла, ситуация выходила из-под контроля: что делать дальше, он не представлял, а потому освободил руки Саи и сел на пол. Вслед за ним поднялся и Саи, в глазах горело что-то невообразимое настолько, что Майкл невольно отвёл взгляд и поэтому не успел выставить руки, чтобы защититься от броска.

Но Саи не хотел его ударить – взял лицо в ладони и поцеловал. Вернее, лишь коснулся нижней губы и отпрянул, словно опасаясь, что Майкл проявит агрессию. Одновременно с этим слетел ментальный блок, и Майклу открылись мысли и эмоции Саи: взрывная смесь из вожделения, восхищения и страха, что его отвергнут.

Саи был слабее и готовился к любой реакции. Открылся и ждал ответа.

Майкл не знал, что сказать: кожа на щеках горела от пальцев Саи – температура тела аварцев и правда была выше; облизнул нижнюю губу, почувствовав горько-солёный вкус; дыхание сбилось, а мозг отказывался принимать полученную только что информацию.

Саи хотел его, боролся с собой и не выдержал. Не справился.

Майкла захлестнуло волной, резко снявшей напряжение последних месяцев – после абсолютной тишины в обществе закрытых ментально псиоников почувствовал ответные эмоции и не смог устоять. Протянул руку и коснулся гладкой щеки Саи, тот прикрыл веки и мелко задрожал, но не шелохнулся.

Изучать неизведанное было странно – пальцы спустились к шее, оттянули высокий ворот безрукавки, чтобы добраться до ключицы, потом скользнули к напряжённым мышцам руки, на которую Саи опирался. Он пах иначе, кожа была чересчур тёплой, но отторжения не возникло. И Майкл, встав на колени, подобрался ближе и вернул Саи поцелуй.

Получив невербальное разрешение, тот обнял его за шею, целуя уже откровенно и жадно, почти кусая. Затем руки Саи потянулись к майке, пробрались под тонкую ткань, чтобы ощупать торс Майкла, направились ниже, к пояснице. Это заводило – Майкл тоже отвечал. У них было где-то десять сантиметров разницы в росте, что для этой позы не имело значения.

О половых органах аварцев Майкл имел представление из порно, и сейчас эти познания совершенно не смущали: Саи своим гвалтом образов, силой своего желания просто выбивал остальные мысли из головы.

«Пойдём ко мне», – позвал Майкл ментально, не хотел прерывать поцелуй.

«Нет, нельзя», – отказываясь, Саи противоречил себе: теперь Майкл знал, что тот думает на самом деле.

«Я хочу», – настаивал Майкл, чувствуя, что просто не заснёт, если всё закончится сейчас.

Саи согласился – потому, что хотел этого больше всего.

До жилого блока шли на автопилоте – Майкл даже не понял, что коридоры уже закончились, увидев нужную дверь. Гостиная кластера встретила их темнотой: все давно спали.

В комнате сразу начали раздеваться, прерывались только на короткие поцелуи. Майкл опьянел, впервые без алкоголя – его лишили рассудка чужие эмоции. Саи вообще плохо соображал, что делает, а Майкл, избавившись от остатков одежды, отступил к кровати. Он прекрасно понимал, что с аварцем может быть только снизу, и хотя раньше подобное практиковал редко, это обстоятельство не останавливало: слишком сильным было подпитываемое пси-способностями возбуждение.

Член Саи показался довольно толстым, но коротким – Майкл коснулся низа живота, развёл складки кожи, словно проверял, подходят ли они друг другу.

Саи, похоже, о сексе с имперцами знал ещё меньше – Майкл облизал пальцы и провёл ими по его горячему члену, чтобы смазать перед проникновением. Торопливо лёг на спину и раздвинул ноги, открываясь. Саи на него практически упал, опаляя своим жаром.

Боли не было, но Майклу захотелось остановить Саи почти сразу – слишком резко тот двигался, толкаясь в узкий вход. Не успел – оргазм накрыл, вопреки всем законам анатомии, заставив забыть о вопиющей странности происходящего.

Майкл вынырнул через несколько секунд – Саи для разрядки потребовалось чуть больше времени. Теперь его действия доставляли дискомфорт, а когда Майкл почувствовал, как внутри разливается что-то тёплое, его почти затошнило.

Саи мгновенно очнулся, резко сел между его бёдер и уставился округлившимися от ужаса глазами. Член был всё ещё возбуждён, грудь энергично вздымалась от учащённого дыхания.

«Прости».

– Мне нужно в душ, – пробормотал Майкл, неуклюже сползая с кровати.

Он накинул полотенце и, стараясь, чтобы из него не вытекло липкое семя, вышел из комнаты. Майкла немного шатало – от пережитого возбуждения, эмоций и шока.

Практически ледяная вода примирила его с действительностью: смыла следы секса, избавила от навязчивого запаха Саи, охладила разгорячённую кожу.

Противно не было. И Майкл ни о чём не жалел, но, не обнаружив в комнате Саи, так и не смог сомкнуть глаз до самого подъёма.