Читать книгу Цитадель - Ео Рэеллин - Страница 5

Исан не мог сказать, что ему есть дело до решения Робинсона. Звание адмирала не привлекало вообще, равно как и необходимость покинуть ставшую родной ЮГС и зависнуть в бездействии на орбите Евразии в красивой жестяной банке под названием «Нептун». Чем ближе к Центру, тем меньше свободы действий. Так что обе перспективы по части ожиданий были для него примерно равны.

Для Тианх, пятнадцать лет руководившей «Немезидой», конечно, повышение было предпочтительнее. Она не была карьеристкой в классическом смысле этого слова, скорее, служба стала её отдушиной в жизни, а звание адмирала считалось самым настоящим апогеем карьеры. Если Робинсон выберет Исана, то Тианх уже не поднимется на вершину, просто не доживёт. Такова жестокая реальность для всех, кто служит и работает рядом с представителями ремийской группы рас. Пока керийский или к-рутский ребёнок достигнет совершеннолетия, люди и аварцы уже умрут.

Единственное, чего Исан точно ждал от Робинсона, так это определённости. Когда станет ясно, кто займёт кресло командующего союзными войсками, Исан наконец сможет дальше планировать свою жизнь. Семейную.

Не нужно быть телепатом, чтобы заметить, что Мэйнарт психует. Исан понимал причину и всё равно ничего поделать с собой не получалось – решиться на беременность после травматичных преждевременных родов с Ноэмом было непросто. Жизнь до перерождения оставалась его жизнью: воспоминания, чувства, ощущения никуда не исчезли. Разве что померкли за давностью циклов.

Исан прекрасно помнил, что не хотел ребёнка – вынудили обстоятельства. Точнее, так сказал Рей.

Рей никогда не являлся беспрекословным авторитетом для Исана, но ослушаться био-отца он не мог даже при большом желании. Как и Верн, и многие Рэеллины до них, подчинялся старшим. Наверное, поэтому внутри династии не было борьбы за власть, все силы и внимание шли на поддержание благоденствия Империи.

Только Рей в своё время ослушался старшего брата, императора Ардина. Правда, отстаивал не свои полномочия – свою любовь. И по сей день продолжал ставить мужа на первое место.

Конечно, Исан не на шутку возмутился, когда узнал, что Рей решил обменяться научными разработками с недружественной Конфедерацией. Тем более Империи генная инженерия была нужна постольку-поскольку – с первого объединения успешно обходились без неё, а значит, секрет новейшего оружия, необходимого для сдерживания армии биокораблей, был раскрыт только ради Джейса.

Исан в тот момент подумал, что никогда бы так не поступил. Не позволил бы себе. Не имел права. И не мог дать его другим.

Постепенно время сгладило эмоции – и Исан понял Рея. И даже начал оправдывать, ведь сам был готов ради Мэйнарта на многое: до сих пор не знал, что сыграло главную роль в спасении мужа. Хотел бы верить, что дело лишь в удачном стечении обстоятельств, но при исходных данных это являлось наивностью. Рэндел даже неосознанно мог повлиять на ход событий. Но если раньше – согласно архивам – рэнделы вмешивались в решение важных для всей Галактики вопросов, то Исан, как ни странно, решил свой личный.

К сожалению, имперские учёные пока не смогли помочь Рею и Джейсу – несмотря на немалые финансовые вливания. Верн поддерживал дядю и не скрывал этого от Исана, наоборот, ткнул носом, сказав, что уж кто-кто, а Джейс достоин долгой жизни после всего, что он сделал. Ладно Духи, о них сотню раз говорили, но без Джейса и Мэйнарт бы, скорее всего, погиб – возможности навигатора дали ему шанс на жизнь. И даже если Исан хочет злиться на Рея, то никакого права злиться на Джейса у него нет.

Исану ничего не оставалось – только признать, что кузен прав. Эмоции по отношению к био-отцу не должны переноситься на его мужа. Да и сам Рей, пусть чёрствый и часто жестокий, всё равно оставался Рэеллином: в тёмные времена Империя могла не выстоять без него.

Сейчас обстановка в Галактике в корне отличалась: мелкие свары не мешали относительному спокойствию, даже ремийцы новым оружием не светили и продолжали покорно тереться поблизости в надежде, что им позволят вступить в Союз. Исан ничего хорошего от них как и прежде не ждал, но никаких долгоиграющих последствий поступка Рея за восемь циклов не обнаружил.

Рея же в первую очередь всегда волновал только Джейс – вспышку гнева Исана во время испытаний он проигнорировал, продолжив общаться в привычном ключе. Кратко, только по делу. Поэтому Исан и удивился по-прежнему лаконичному письму – Рей попросил сообщить о ближайшем отпуске. На встречный вопрос Исана ответил: планируем семейный ужин. Конечно, ничего это не прояснило, но Исан на интуиции сразу понял, что повод важный. Назвать точную дату из-за пертурбаций в Союзе не выходило, но теперь он знал, что отпуска ждёт не только муж, который спит и видит, как Исан забеременеет.

Если отбросить внешнюю шелуху, то ситуация сейчас повторяла прошлое с Ноэмом: Исан находился в относительной гармонии с самим собой, получал удовольствие от брака и не мог надышаться Миром. Но должен был включить в этот круг ещё одного ребёнка. Не просто в круг – должен был его родить. Требование исходило из менталитета Мэйнарта – Исан был бы нечестен с собой, начни он утверждать, что не ожидал чего-то такого, но всё равно прежде всего почувствовал необходимость защититься.

При этом Исан не встал в позу, даже не отказал, наоборот, попытался привыкнуть к мысли о ребёнке, постоянно пробовал её на вкус, рассуждал, размышлял, успокаиваясь и понимая, что ничего страшного в том, чтобы ещё раз стать вместилищем для новой жизни, нет. Всё потому, что присутствовало главное отличие от прошлого – Исан любил Мэйнарта. Хотя порой и злился на него, и даже говорил обидные слова. Но в этом было больше позитива – не скрывал эмоции, не замыкался, напротив, оставался открытым. Даже не в плане мыслей, которые теперь Мэйнарт умел читать, – всего.

Мэйнарт был искренним в своём желании, но совершенно забывал о первом опыте рождения ребёнка Исана. А ещё начал подзабывать, что Исан не кериец.

Приступы возрождённого рэндела никуда не ушли – по-прежнему приходилось снимать их алкоголем. Исан даже не пытался скрывать, что пьёт, – экипажи «Ориона» и «Геркулеса» были в курсе, что командир может набраться до отключки. Сомневался, что кто-то следит за периодичностью, а пьянки раз в три месяца за алкоголизм выдать не удастся.

Можно было, конечно, вообще не пить – Исан выдерживал до года, но потом всё равно становилось нестерпимо тяжело. Даже не в боли дело, Исану казалось, что в голове что-то распадается на части, разрастается и стремится вырваться из черепной коробки. Почти всегда мог себя отвлечь, переключиться на другое занятие и вернуться в реальность, но бывали моменты, когда он не справлялся.

Ещё от приступов помогало взаимодействие с одним из рэндельских кораблей: когда бурный поток Реформ в Союзе превратился в равнинную реку, Исан и Мэйнарт вернулись на Манчестер. Корабль неизменно звал, но Исана интересовало другое: возможности. В его руках оказался инструмент колоссальной мощности, и совершенно непростительно было оставить его неизученным. В случае необходимости лучше воспользоваться тем, что знаешь, а не действовать наугад. Метод тыка, конечно, в Союзе применялся повсеместно, но Исан оставался занудным имперцем, чтящим Устав и инструкции.

В общем, на прикладные исследования ушёл не один год – часто отпрашиваться и летать на планету из спецреестра не удавалось. Когда появилась яхта, процесс существенно упростился, а ещё огромным плюсом стало то, что рэндельский корабль мог взять яхту на борт. И Исан, и Мэйнарт не сговариваясь признали, что внутреннее убранство, которое корабль строил по команде, выглядело жутковато. Что ни делай – понимаешь, что это иллюзия. Поэтому во время полёта они оставались в привычной обстановке кабины яхты.

Недостаток обзора для Мэйнарта решался с помощью его способностей – мог видеть происходящее глазами Исана. У них не было друг от друга секретов, что касалось текущих мыслей. Если бы Мэйнарт начал сканировать воспоминания, Исан, конечно, заметил бы – катехинзависимые телепаты действуют жёстко, – но муж доверием дорожил. Зато от других телепатов Исана защищал довольно мощный пси-блок, сделанный на максимуме возможностей Мэйнарта.

О корабле Исан узнал многое и не сразу уложил в голове эмоции от уровня технологий своей расы, но основную мысль он, в отличие от Мэйнарта, уловил ещё во время первого полёта: это всего лишь корабль.

Как и все стандартные транспортные средства, рэндельский звездолёт имел искусственный интеллект и множество алгоритмов на случай автономной работы. Исан до сих пор не мог вычислить, почему именно после его касания на Нанхи корабль перешёл в активное состояние, но точно знал, что на орбите Эрренс тот действовал согласно заложенной в ИскИн схеме. И даже пытался установить контакт с Реем, ошибочно приняв его за того, кто может управлять, – что чуть не закончилось для био-отца плохо. А вот выбраться из неведомых далей, которые не раз приходили Исану во сне, Рею и Джейсу помогли уже сами рэнделы.

Однако корабль считал Исана полноценным рэнделом, потому в его присутствии уходил в режим пилотирования и даже толком не подсказывал, что может сделать. Исан должен решать самостоятельно – это не только его право, но и обязанность.

Пилотирование не имело ничего общего со стандартным процессом – грубо говоря, Исан никаких команд с помощью консоли не давал, управление осуществлялось силой его мысли. Не было и экранов – все данные в голове. Хотя формулировка казалась не совсем точной: во время полётов корабль словно становился телом Исана; чувствовать своё тело, контролировать его и ориентироваться в пространстве – более чем естественно.

Не сразу, но со временем Исану удалось не забывать и про функционирование его органического и куда более уязвимого тела, поэтому тренировочные полёты больше не угрожали здоровью.

Мэйнарта же не пугали изменения, которые Исан претерпевал, – его вообще ничего не пугало и не могло остановить. Исан поражался этой способности мужа идти напролом, но перенять её был не в состоянии. Поэтому что для Мэйнарта являлось чуть ли не идеальными условиями для беременности, Исану казалось непреодолимыми обстоятельствами.

Он искренне расслабился, когда назначенное Теллимом лечение не помогло, и хотя крайне продвинутый в деле репродукции муж Верна причину неудачи назвать так и не смог, мысль, что беременность наступит только после терапии в госпитале на Керии, как когда-то с Ноэмом, Исану нравилась. У него появилась отсрочка.

Исан продолжал служить и наблюдать за подрастающим Миром, который настолько отличался от старших братьев, что Исану иногда казалось, что он не может быть его сыном. Но Веймир не был абсолютно похож и на Мэйнарта, в нём сочетались черты старших поколений Делавари – те же роскошные волнистые волосы.

Исан не мог разделить сына на составляющие, чтобы оценить, видел только целиком, и сердце иногда заходилось от любви. Любви с лёгким привкусом горечи: понимал, что Веймир растёт не так, как ему положено по рождению и по статусу.

Из-за вечно занятых родителей его воспитателями и проводниками в этом мире стали люди. Ни о каком керийском этикете речи не шло – как только Веймир научился разборчиво разговаривать, сразу сконструировал трёхэтажный мат на английском, явно услышанный в коридорах «Ориона». В дальнейшем он только оттачивал своё умение ввернуть крепкое словцо, одновременно проверяя границы дозволенного и пробуя на прочность нервы родителей. Точнее, только Исана – Мэйнарта это лишь забавляло. Веймир впитывал жизнь вокруг себя – а окружал его только Союз.

Величественную столицу на Керии и Нериде с её живописной природой он, конечно, посещал во время каждого отпуска, но остальное время проводил в серых коридорах кораблей среди людей. Именно их он слышал лучше, чем высококлассных педагогов с Керии – тех же самых, кто обучал Арена и Ноэма. И это Исана не радовало. Может статься так, что Веймир не будет готов к обучению в Коме-дат-Ари, когда придёт срок.

Да и вообще, военный корабль не лучшее место для ребёнка в плане здоровья. Расти на планете с естественным климатом и гравитацией однозначно полезнее.

Аргументов против было немало, Мэйнарт предложил выход – дедушки с Нериде будут несказанно рады внуку. Но Исан вдруг понял, что не готов. Видеть, как твой ребёнок растёт, – счастье. И он не готов от этого счастья отказываться, несмотря ни на что. Вернее, он хотел очередную отсрочку.

В то же время Исан понимал, что прятаться от проблем вечно не получится, рано или поздно придётся их решать. И теперь решение зависело от Робинсона.

Если рассуждать в этой плоскости, то после назначения Исана командующим войсками время очередного отпуска сдвинется на неопределённый срок – совершенно непонятно, когда его отпустят в Империю на целый месяц. В реальности такое не практиковалось, не та должность. Хотя по факту, исключая серьёзные инциденты, адмирал в Союзе мало что решал, чаще подписывал документы.

В случае если Исан просто перейдёт на «Нептун», шансы слетать в ближайшем будущем на Керию резко повысятся: реально выторговать промежуток между сдачей старого линкора и вводом нового для всего экипажа. На переезд военнослужащих потребуется время – это Исан с Мэйнартом в случае необходимости снимали номер в гостинице на Ассирии, мужья, жёны и дети многих членов команды постоянно проживали на планете. Дело не такое простое и быстрое. Конечно, Исан предполагал, что кто-то может и остаться в ЮГС, отказавшись от переезда в Центр, тогда ещё придётся подбирать кадры…

Исан окончательно осознал, что ему по-прежнему всё равно, кто станет командующим и он порядком устал от бессмысленных размышлений, в третий раз перечитал рапорт адмиралу Миллеру и отключил планшет. Спать не хотелось, а по взгляду только что вышедшего из душа Мэйнарта стало понятно, что в ближайшие полчаса точно не придётся: мысли переключились мгновенно, неясность сменилась чётким и направленным желанием.

То, что Исан видел в глазах мужа каждый раз, когда тот терял контроль, больше не заставляло испытывать муки совести: теперь их чувства взаимны, а Мэйнарт принял и понял его любовь. Но Исану по-прежнему хотелось увидеть себя через Мэйнарта, ощутить, что сейчас сексом занимается не бессмертное сознание в искусственно воссозданном теле, а живой кериец, который никогда не умирал. Рэндел умеет любить, но сможет ли он принять свою сущность?

Когда затмившая разум пелена оргазма спала, Исан вернулся мыслями к предстоящему дню.

– Непонятно, что этот Робинсон за фрукт.

– Человек, – Мэйнарт всегда смотрел в суть вещей, хотя, возможно, и не осознавал своего дара.

– Исчерпывающе, – Исан потёрся щекой о его грудь, отпуская себя в объятия сна.

Если Робинсон – всего лишь человек, никаких проблем не будет.

Утро началось раньше обычного: челноку требуется время, чтобы долететь до лифта, в лифте тоже всё не быстро, а ещё – добраться до головного офиса Союза. Пользоваться положенным генералу аэрокаром Исан не хотел, типичный подход для урождённого Рэеллина.

Здание что изнутри, что снаружи не менялось с самого начала Реформ, хотя аварские представители не раз напоминали, что это нарушает права тех участников Союза, которым не подходят условия жизни на Евразии. Именно для соблюдения одного из принципов Устава Союза и строили станцию с рабочим названием «Цитадель» – поделённая на климатические зоны, она сможет без особых проблем принять представителей всех рас Галактики.

Исан догадывался, что, настаивая на переносе головного офиса, аварцы пытаются максимально нивелировать влияние людей на Союз – чтобы не повторился раскол, лучше отправить руководство на нейтральную территорию. И назвать это требование беспочвенным было нельзя: получив по носу в Союзе, суперкорпорации и не подумали успокаиваться, все свои силы бросив на передел власти в метрополии. Отголоски конфликтов доходили до Евразии в новостях, Исан давно перестал удивляться тому, что деньги в Галактике имеют больше веса, чем что-либо другое.

Он мыслил иначе, был воспитан иначе, но кто сказал, что всех нужно судить по себе? И тем более не стоит сбрасывать со счетов коррумпированность людей и расслабляться, единожды наведя порядок в Союзе.

Не так давно изменения политической расстановки сил в Земной Федерации докатились и до Евразии, давление на руководство Союза было заметно даже в удалённой ЮГС, где служил Исан. Закончилось всё это серьёзными проблемами со здоровьем прошлого председателя Генерального комитета. Новый был назначен уже не с подачи Каримы Джонс – совершенно неизвестный кандидат из метрополии. Исан не знал, чего от него ожидать, и пока не загадывал: сделает выводы во время совещания.

– Присаживайтесь, пожалуйста, генерал Локли, придётся немного подождать: адмирал Миллер и генерал Цайе задерживаются. – В приёмной Исан увидел мисс Беллокс – она работала ассистентом ещё у Каримы, даже получила повышение при Бреннере, но сейчас вновь оказалась на прежнем месте. Ценой должности сохранила близкое к Генкомитету место? К сожалению, Исан не был с ней близко знаком, в последние годы вновь отключился от политики – в ЮГС было чем заняться без этого.

Миллера Исан считал руководителем лишь номинально – в таком возрасте уже следует отдыхать на пенсии, однако все пятнадцать лет тот справлялся: налаженная в эпоху адмирала Аткерсона военная машина чётко двигалась по проложенным рельсам. И факт, что оба кандидата в командующие в любом случае заданный курс не изменят, Исана искренне радовал.

Век аварцев и людей был короче – смена поколений всегда остаётся ситуацией, когда старые порядки могут быть сломаны. А память о былых подвигах и чести предастся забвению.

В приёмную вошла Тианх – вот кто по-настоящему нервничал. Исан ободряюще улыбнулся ей, но остался на своём месте: не хотел выставлять их тёплое общение напоказ. Тианх, видимо, была такого же мнения – заняла диван напротив.

Исан знал, что аварцам необходим телесный контакт – никогда не стремился к этому, но всё же пересилил себя с Тианх и вскоре понял, что ему и самому приятно. Не сексуальный подтекст, не нежность родителя к ребёнку – просто так. Мэйнарт со временем стал относиться к этому философски, да и не так часто они теперь виделись, чтобы тесное общение могло раздражать мужа сверх меры.

Адмирал появился последним, двигаясь словно на шарнирах, без остановки и устных приветствий прошагал к двери нынешнего председателя Генерального комитета. Исан и Тианх переглянулись и последовали за ним.

Честно говоря, Исан ожидал от Робинсона большего: внешность человеческого мужчины отталкивала, начиная с близко и глубоко посаженных глаз под густыми бровями и закачивая выраженными носогубными складками, делающими нижнюю часть лица тяжеловесной. Роста тот был среднего, почти на голову ниже Исана – поднялся на ноги, чтобы поприветствовать военных.

В принципе, Исан понимал, что черты лица не обязательно отражают личные качества, не всем суждено обладать приятной наружностью, но с ними сочеталось и поведение: Робинсон, увидев Исана, самым банальным образом струхнул и скрыть своих эмоций не смог. Опыт – дело наживное, а вот без твёрдости характера чиновнику такого уровня не выжить. Значит, безвольная марионетка Земной Федерации?

– Итак, не буду скрывать цели этого совещания, – Робинсон, справившись со ступором и натянув доброжелательную маску, заговорил: – В ближайшее время должен быть подписан приказ о назначении нового командующего союзным флотом. – Исан плавно поднял одну бровь. – Я изучил ваши, генерал Цайе и генерал Локли, рапорты и хотел бы уточнить некоторые моменты…

Исан и Тианх отвечали по существу, даже не пытаясь уличить нового председателя в некомпетентности – всё-таки пятый день в должности, поблажки обоснованы. Можно было ввернуть вечную песню о нехватке финансирования флота ЮГС, но Исан сдержался, понимая, что это общая проблема Союза, а флагман СГС «Атлант» находится в ещё более плачевном состоянии, несмотря на масштабную модернизацию.

Адмирал Миллер сидел с отсутствующим взглядом – Исана он сразу невзлюбил, даже избегал, в дела ЮГС практически не вмешивался, предоставив полную свободу действий. Такое положение вещей устраивало обоих, правда, Исан нет-нет да и вспоминал Алана Аткерсона – с его точки зрения, тот являлся эталонным адмиралом. Да и человеком, в сравнении со многими, был неплохим.

– Большое спасибо вам, адмирал Миллер, генерал Цайе, генерал Локли, – к концу совещания Робинсон окончательно нащупал подходящую линию поведения. – Приказ будет опубликован в понедельник.

До орбитального лифта шли вместе с Тианх; Исан чувствовал, что она переживает, но успокоить её было нечем: Робинсон мог испугаться его и, как следствие, назначить командующим, а мог, наоборот, постараться исключить из близкого круга общения и выбрать более покладистого кандидата. Люди в этом отношении непредсказуемы.

Уже у самых дверей, в тени массивного небоскрёба, Исан обнял на прощание Тианх и с улыбкой сказал:

– Когда станешь главнокомандующим, сразу отпустишь меня в отпуск.

– Исан, как ты можешь такое говорить? – нахмурилась она. – Я не заслуживаю этой должности…

– Скажешь тоже, – Исан понимал причину: не у всех в подчинении может служить рэндел. – Ты точно заслуживаешь её больше меня. А я успею ещё осесть.

– Миру лучше жить на планете, с этим хоть ты спорить не будешь? – Исан покачал головой. Тианх сына Исана обожала; своих детей у неё не было, как и партнёра. – Кстати, как твой брат, уже освоился в «Дельте»?

– Честно, не знаю, последний раз он в учебном центре находился, – Исан тоже обрадовался смене темы, хотел было сказать что-то ещё про отдел псиоников, но у Тианх завибрировал комм.

– Мне пора, Исан. Передавай привет Мэйну и Миру, – сказала она, первой направляясь к револьверным дверям лифта.

Исан проводил её взглядом, а потом решил, что напишет Маю сразу, как окажется на «Геркулесе».

Конечно, факт службы в Союзе члена императорской семьи держался в тайне – и родственную связь младшего лейтенанта Дорна с генералом Локли никто афишировать не собирался. Немного проще на вещи смотрел Мэйнарт – семья наместника Нериде за пределами Империи известностью не обладала, так что он был готов заявить о существовании троюродного брата во всеуслышание. Сам же сагитировал Мая на службу в Союзе – даже гордился этим.

Однако ратных подвигов ждать не приходилось: Мая определили в отдел «Дельта», специально организованный для телепатов, от них не требовалась военная подготовка – только пси-способности. Военная база «Дельты» находилась на границе аварского сектора, да и вообще там всем заправляли аварцы, явно внося в атмосферу свой особый колорит.

Май же был к-рутом и Делавари по сути – самая исчерпывающая характеристика брата. Как он сможет ужиться в этой среде, Исан пока не понимал.

– Привет! Как жизнь? – вместо ответа на сообщение Исана Май сразу позвонил.

– Привет, Май, – Исан улыбнулся, непривычно было видеть брата в форме Союза. – У меня всё по-старому, а у тебя как?

– Да отлично: керийцы скучные, аварцы припизднутые. Завтра летим на Р’нуу. Если будут заставлять молиться, придётся съёбывать, – выдал скороговоркой Май, но несчастным при этом не выглядел. Хотя и скрывающий боль неразделённых чувств Мэйнарт со своими шуточками когда-то казался Исану донельзя поверхностным.

– Вот точно надо держать язык за зубами, что ты моя родня, – хмыкнул Исан. – Опозоришь перед всем Союзом.

– Ну надо же, какие мы… Рэеллины, – закатил глаза Май. – Удивительно, что ни до кого ещё не дошло, с кем имеют дело.

– Тебе не хватает статуса? – в лоб спросил Исан.

– О, Мир, привет! – Май переключился на Веймира, который тихонько прокрался в комнату, служащую в каюте командира линкора кабинетом.

– Привет, Май, – будучи замеченным, сын забрался к Исану на колени, и серьёзный разговор не состоялся.

Исан деликатностью не отличался – и по отрывочной фразе вычислил ещё одну причину, почему Майкл выделывался на службе. Ему, привыкшему к особому отношению, даже к своей исключительности, сейчас действительно было непросто. Быть равным среди многих – нормально, но из-за полукровного происхождения керийцы не воспринимали Майкла всерьёз.

Лучше всех выразил своё отношение Шинари, но и остальным Майкл не казался чем-то бо́льшим, чем просто к-рутом, случайно затесавшимся в ряды офицеров-псиоников. Благодаря чувству собственного достоинства и отчасти духу противоречия Майкл не стремился никого разубеждать, чаще делал именно то, чего от него ожидали: не проявлял и малейшего старания, а к дисциплине относился с откровенным пренебрежением.

Естественно, это делало Майкла первым кандидатом на вылет – несмотря на редкие для служащих в «Дельте» способности, никто церемониться с ним не собирался. И шансы не пройти окончательный отбор у него были выше, чем даже у самых слабых псиоников. Соблюдение Кодекса – основополагающее требование к тем, кто выбрал этот путь.

Впрочем, Майкл хоть и шёл по тонкой грани неповиновения, всё равно оставался в коллективе. Членов своего кластера, можно сказать, даже опекал, продолжал общаться с Шинари, но уже в другом ключе. Фразу «в глаза» он понимал буквально – если обещал не подкатывать на почве взаимного удовлетворения физических потребностей, значит, не будет. Вот только перетирать кости преподавателям и инструкторам или обсуждать обстановку с самым сильным телепатом набора никто не запрещал. И Шинари, догадавшись, что к нему больше не станут приставать, расслабился и отвечал не через губу, а вскоре начал подходить и сам – видимо, в кластере ему тоже было скучновато.

Майклу было сложно справиться с влечением – или, что точнее, с отказом, – но он, сам не понимая причин, принял правила игры. Не то чтобы новость о собственной непривлекательности в глазах одного-единственного керийца катастрофически уронила его самооценку, но интерес к сексу Майкл практически потерял: уже успел переспать со всеми, кого хотел сам и кто хотел его, а новые подвиги от ничегонеделания совершать не стремился. На Р’нуу появились и другие занятия.

Суши на планете-океане имелось ничтожно мало, и находилась она в местах, где нежелательно было строить базу; полярные шапки и вовсе не подходили для постоянной жизни, так что отдел «Дельта» в полном составе обитал в городе-корабле. На орбите функционировала только небольшая перевалочная станция, а квадрант Р’нуу охраняли два союзных фрегата.

Плавучее сооружение исполинских размеров то дрейфовало в буквальном смысле в бесконечном океане, подчиняясь течениям, то вставало на якорь, чтобы избежать нередких для планеты штормов. Совершенная стабилизация даже в случае непогоды не давала почувствовать качку, создавая ощущение твёрдой почвы под ногами. Хотя Майклу база больше напоминала космическую станцию: тоже сложная система со множеством уровней, переходов, в которых жизнь обитателей напрямую зависела от работы целого комплекса оборудования.

Однако база «Дельты» на Р’нуу не была детищем союзных военных – её создавали аварцы. Поэтому коридоры были светлыми и не глухими; искусно освещённые аркады визуально расширяли пространство и меняли его восприятие: Майкл был наслышан о причудливой архитектуре аварцев, но никакого отторжения не возникло – наоборот, после союзных станций почувствовал что-то близкое и родное.

Союзная униформа здесь тоже претерпела изменения – почти все на базе носили упрощённый вариант со свободным удлинённым кителем тёмно-синего цвета. Если, конечно, можно так назвать одеяние, больше напоминающее традиционную аварскую робу.

На открытой крыше корабля, помимо стоянки для челноков и взлётно-посадочной полосы, находились огромные по площади сады; во время шторма они закрывались специальными щитами. Коридоры по периметру имели прозрачную стену – сквозь бронированный стеклопласт можно было наблюдать бескрайнее водное полотно, чаще серое и беспокойное, с нависающим над ним тяжёлым небосводом.

В первый день на базе Майкл застыл у перил, разглядывая ландшафт – океан даже близко не напоминал Нирайди. Не хватало красок, не хватало стабильности, памяти о прошлом и веры в будущее. Вопрос о том, что Майкл здесь забыл, казался слишком неудобным, и он, тряхнув головой, побрёл к жилым уровням.

К счастью, проживание всех служащих было индивидуальным, комнаты членов кластера располагались в одном блоке с общими санузлом и гостиной. Убранство комнат оказалось традиционным: кровать, шкаф и столик. Майкл знал, что аварцы спят на наклонных кушетках, но принимающая сторона позаботилась о комфорте представителей другой расы.

Вопрос экономии воды по понятным причинам на базе не стоял, и Майкл без зазрения совести проторчал под душем целый час, смывая с себя накопленную за время перелётов грязь и тяжёлые мысли. Не привык он к самокопанию в той степени, какая давила на него сейчас.

Представление куратора должно было состояться после обеда – аварцы и тут смогли выделиться, превратив столовую в нечто фееричное. От разноуровнего пола немного кружилась голова, а подсветка всех возможных цветов плавными волнами накатывала на столы из стеклопласта. Пожалуй, только обстановка и отвлекала от пресной – удовлетворяющей керийским вкусам – еды, Майкл не мог сказать, что в итоге лучше: синтетическая бурда людей или безвкусные изделия из злаков керийцев.

В «Дельте» служило не так много псиоников – все, находящиеся на базе, имели пси-способности, – старожилы с интересом разглядывали новичков. Среди них было совсем мало керийцев, но никто из них обиженным или забитым не выглядел.

Имя и внешность куратора Майкл не знал, а угадывать не имело смысла, пока все аварцы были для него на одно лицо. Различать приходилось только по полу и по возрасту.

Когда весь кластер вернулся в свой блок, в гостиной появился аварец лет тридцати – довольно рослый, уверенный. Развалившийся на диване Майкл выхватил взгляд его жёлто-золотистых глаз за секунду до того, как он заговорил:

– Меня зовут Саи Лойст. Я ваш куратор. Лучше называйте меня по имени.

После знакомства с кластером Саи озвучил планы на ближайшие месяцы, а потом провёл экскурсию по базе – показал симуляторы и тренировочные классы. Упор в подготовке псиоников был на их способности, а не на традиционные для военных умения. Вряд ли можно научиться управлять истребителем, не зная, как он выглядит изнутри в реальности. Да и снаружи. Майкл, конечно, был опытным для его возраста пилотом, но перспектива безвылазного сидения в замкнутых стенах базы его не обрадовала.

– А что, мы только мозгами шевелить будем? – задал он риторический вопрос, с разочарованием проведя рукой по консоли симулятора.

– Избыток энергии можно потратить при личном общении. Или в тренажёрных залах, если такой вариант не подходит, – Саи посчитал иначе и ответил.

Майкл не сдержал ехидной ухмылки и, едва не задев куратора плечом, отправился к жилому блоку.

Не унывать не удавалось – ещё минимум полгода он проведёт на Р’нуу, прежде чем его допустят до сколько-нибудь важного задания. Если допустят вообще. В силу особенностей своей расы он воспринимал время не так, как аварцы, но даже этот срок казался невыносимо долгим.

Да и что ждало Майкла потом? Присутствие во время переговоров и допросов, ещё внутренние расследования. Не такого Майкл ждал от службы – это не было ему интересно. Хотя бы потому, что не мог сканировать мысли с той же лёгкостью, как остальные: чтобы действовать на среднем уровне возможностей, нужен был выброс катехина, а пользоваться железой Майклу запрещали. При этом аварцы в случае необходимости вкалывали себе синтетик, почти у каждого с подходящей степенью восприимчивости имелись ампулы. Зачем Майкла вообще взяли в «Дельту»?

Ожидаемо, Майкл не справлялся со многими заданиями и начал дерзить Саи. Сначала потому, что был зол и скучал, потом – пытался выяснить, насколько хватит терпения куратора. Саи не конфликтовал открыто, но и не пропускал мимо ушей едкие замечания подопечного, при случае поддевая его; поводов находилось предостаточно. И поведение, и способности, и характер – пожалуй, до этого Майкл сталкивался с сарказмом только в исполнении отца и старшего брата: что Рей, что Исан редко стеснялись в выражениях. Но к обоим Майкл давно привык, а Саи фактически являлся его непосредственным начальником, в первую очередь отражающим его атаки, а не нападающим первым. И всё равно это разрывало привычный шаблон. Да, Исан был прав – Майклу недоставало статуса.

График тренировок был жёстким, как и режим. Большинство псиоников из кластера Майкла каждую свободную минуту предпочитали отдыхать в своих комнатах. Да и без учёта усталости времени оставалось довольно мало, так что перебрасываться парой слов с Шинари удавалось только в столовой и иногда во время прогулок по внешним коридорам базы.

– Как тебе куратор? – спросил Майкл, всматриваясь в практически ночное небо Р’нуу. Океан на удивление оставался спокойным, превратившись в бархатную гладь.

– Меркати милая, – Шинари, напротив, уставился на стену коридора, облокотившись на перила.

– Корректно, – хмыкнул Майкл, бросив взгляд на закрытый чёлкой профиль.

– С тобой бы не справилась, – по-прежнему невозмутимо произнёс Шинари.

– А вот это не очень корректно, – Майкл против воли широко улыбнулся.

– Я за то, чтобы называть вещи своими именами, – Шинари знал, что Майкл не обидится, и был прав.

– Пойдёшь смотреть на тренировку? – благодушно перевёл тему тот.

– Зачем? Ты глазеешь на аварцев, будто они неразумные зверушки, – Шинари повернулся к нему. – Я не хочу в этом участвовать.

– Я не расист! – Майкл искренне возмутился. – Но они и правда забавные…

Шинари, на секунду сдув чёлку с лица, усмехнулся – даже не пытался сделать вид, что поверил.

На самом деле Майклу нравилось наблюдать за тренирующимися аварцами: их боевое искусство разительно отличалось от того, что он изучал в академии и на Нирайди; оно было чересчур рассчитано на зрителя – половина движений исполнена чарующей грации, делающей схватку похожей на парный танец. Вместо привычных для к-рутов мечей использовали полые металлопластовые трубы, при ударах издающие глухой дребезжащий звук.

Во время тренировки аварцы одевались в безрукавки и широкие штаны, вариант с нательной майкой, как в Союзе, был неприемлем. Среди лидеров и инструкторов находился и Саи – его физическое развитие было на высоте. Естественно, в сравнении с представителями своей расы. Чему Майкл удивлялся, так это тому, что большинство аварских женщин в подобных развлечениях не участвовали, даже не приходили посмотреть – всё свободное время, видимо, уходило на сооружение замысловатых причёсок и сплетни с керийцами.

Майкл каждый день отрабатывал обязательный комплекс на тренажёрах, а потом занимал место на скамье в спортивном зале; за неимением достойного спарринг-партнёра ничего другого не оставалось.

Шинари был прав касательно трактовки его поведения: выглядело, словно Майкл насмехается над старшими по званию псиониками, а может, и вовсе над немощными, с точки зрения сильного к-рута, аварцами. Во всяком случае, Саи точно мог так подумать.

В общем, распрощавшись с Шинари, Майкл, вопреки обыкновению, отказал себе в ежевечернем зрелище и остался на тренажёрах подольше, а потом завис в душе. Когда наконец закончил с водными процедурами и вышел, то на голопанели в гостиной увидел результаты недавнего теста; естественно, у Майкла был самый низкий балл. Прокомментировать успехи членам кластера явился Саи, не обошёл стороной и Майкла:

– Если бы ты меньше времени и сил тратил на препирательства, всё бы отлично получалось. Ты умнее и способнее, чем хочешь казаться.

– Звучит так, словно вы, господин куратор, лучше знаете, чего я хочу, – Майкл ответил подчёркнуто официально, обозначив границу, хотя в кластере давно все обращались друг к другу на «ты».

– Возможно, и так, – Саи улыбнулся уголком рта и перешёл к следующему подопечному: – Энли, я бы посоветовал тебе уделить больше внимания синхронному сканированию…

Поскольку дальнейшая беседа Майкла уже не интересовала, он отчалил в комнату, где, распластавшись на узкой кровати, задумался: а чего же он в действительности хочет?