Читать книгу Цитадель - Ео Рэеллин - Страница 4

– Больше общих слов, меньше конкретики. Это никому не нужно, – Оскар, стиснув зубы, слушал наставления Сандры перед пресс-конференцией, разглядывая глянцево-серый, почти зеркальный металлопласт кабины лифта.

Мандраж давно прошёл, ему на смену пришло окончательное понимание, насколько сильно Оскар вляпался. Жизнь на родном Марсе в сравнении с Евразией была тихим и размеренным болотцем: в условиях компактно расположенных куполов и комбинатов существовал ограниченный круг ситуаций, с которыми может столкнуться управленец.

Да, Оскар считал себя профи в хозяйственных делах и хотел было схватиться за эту спасительную для самооценки соломинку, но не вышло: на Марсе многое решал на месте, а территория Союза простиралась на сотни секторов, и как проконтролировать расходование крайне ограниченных средств и выполнение указаний, он совершенно не понимал.

Секторов насчитывалось настолько много, что их разделили на группы: северная, южная, восточная и центральная. У каждой был штаб, у штаба – начальник. Казалось бы, чего сложного? Дай задание – получи отчёт об исполнении. Но Оскар пока ещё не представлял, как можно найти общий язык с военными – они разговаривали на разных языках. Да и в число первостепенных задач Союза безупречное функционирование хозобъектов не входило.

Все остальные вопросы повергали Оскара в уныние: за считаные сутки пришлось изучать историю и особенности ведущих союзных рас, чтобы не ударить в грязь лицом при встрече. Или, не приведи Вселенная, не ляпнуть что-то провокационное – Оскар был неглупым мальчиком, понимал, что после интервенции отношения между Аваром и Империей предельно накалены. А где-то на задворках Союза активно маячила Конфедерация Аррахве – цивилизация с мощным флотом из живых кораблей, нанести поражение которой смогли только рэнделы…

Тема создателей – людей, аварцев и имперцев – вообще вызывала у Оскара нервный тик. Получается, загадочной расы вроде как в Галактике нет. Но в то же время она есть. Иначе откуда взялись их корабли на Аваре и ещё один – на орбите Евразии?

Самой популярной считалась версия об имперской мистификации. Используя свои новейшие разработки или попавшие к ним в руки технологии древней продвинутой расы, изобразили всесильных рэнделов, чтобы подчинить Авар. А в схватке за Евразию Империя решила указать Конфедерации её место в Галактике. Логично. Только зачем Империя создавала новейшее оружие против биокораблей, если у них есть в рукаве чёрно-серая глыба, плюющаяся плазмой и способная одним залпом уничтожить пол-армии целого государства?

Слишком много возникающих при применении банальной логики вопросов – и полное отсутствие ответов.

– Пришло сообщение от генерала Кларкса, – чаще всего Сандра говорила металлическим тоном, как андроид. – Очередное ЧП на стройке станции «Цитадель».

– Мне нужна будет вся информация о станции… – начал Оскар, но договорить ему не дали.

– Я пришлю её завтра. Сегодня – пресс-конференция и первое заседание ГК.

Сандра была ещё одним поводом для беспокойства Оскара. Не то чтобы он был настроен против ассистента – непросто избавиться от дискомфорта, когда не обладаешь необходимым количеством знаний. А Сандра была в курсе всего и вся и пользовалась этим с умом. И пока ещё неизвестно, в каких целях. Оскар зависит от неё, а она с лёгкостью может сделать так, что он быстро вылетит из кресла председателя ГК.

Во время пресс-конференции к совету Сандры Оскар прислушался: открыто улыбаясь, рассказывал журналистам о своих планах на посту; ни единый мускул на его лице не дрогнул, а руки уместно и совершенно естественно жестикулировали. Опыт, уверенность и доброжелательность. Несомненно, Союз с новым председателем ждёт светлое будущее. Бла-бла-бла…

Провожаемый взглядами и дронами камер, Оскар отправился на обед. Сандра составила ему неизменную компанию. Нужно было ещё раз просмотреть досье членов ГК: главы всевозможных комитетов – безопасности, науки и других – ему были более или менее понятны. Точнее, понятна их роль, которая, впрочем, в реальности может существенно отличаться от заявленной.

Зато аварец Кёрхерт Анси и имперец Лери В’иилен Оскару даже на голографии виделись непонятными и странными существами. В столичной части Евразии ксеносов было довольно много, но они терялись в подавляющей людской массе, сливались за счёт похожей одежды и не привлекали к себе внимания. В выдержанной в едином стиле и немного пафосной обстановке монументального здания головного офиса мимо представителей Авара и Империи просто так не пройдёшь.

Евразия действительно оказалась похожей на Землю, только плотность населения была меньше в несколько раз – и поэтому далеко не все технологические решения метрополии применялись здесь на практике. Хотя дело может быть не количестве жителей, а в куда более скромном финансировании этой центральной колонии.

Никаких признаков запустения, впрочем, Оскар тоже не обнаружил, а ещё, несмотря на загруженность, оценил-таки прелести жизни на планете с пригодной для людей атмосферой: даже в не самой дорогой столовой поблизости от работы имелось панорамное окно с видом на мегаполис, перемещение на служебном гравикаре или просто пешком совершенно не требовало дополнительных усилий, «правильная» гравитация сохранялась везде, а не только в куполах, как на Марсе.

Правда, от открытого пространства и усеянного небоскрёбами горизонта, иногда захватывало дух, и на подсознательном уровне колючим комом подкатывало беспокойство. Непривычный цвет неба и слишком яркие цвета тоже заставляли мозг закипать. Тем не менее Оскар старался видеть в этом позитив: общая смена пейзажа позволяла меньше ностальгировать по утраченным удобствам его квартиры и кабинета. Если цепляться и за это, не хватит сил идти вперёд. А Оскар падать не хотел совсем.

Мысли вновь вернулись к дебютному заседанию Генерального комитета и встрече с ксеносами. Плюнув на субординацию и проигнорировав непроницаемо-отсутствующий взгляд ассистента, Оскар разорвал молчание во время ланча:

– Сандра, на каком языке общаются союзники?

– Лери из уважения к нашей расе выучил английский. Анси говорит на общем. Хотя я уверена, что он тоже знает, – Сандра скривила губы. – Сначала вообще с нейропереводчиками из-за него ходили.

– Это чтобы показать свою значимость? – с усмешкой спросил Оскар, чувствуя, что ему не помешало бы пополнить внутренние резервы спокойствия; да только источников нет.

– Почти так, – Сандра отложила вилку. – Анси работает в ГК с момента Реформ. А вот имперцы прислали своего представителя только четыре года назад, до этого приходилось проводить заседания с голограммой их премьер-министра.

– Сейчас стало лучше? – поднял брови Оскар.

– Да как сказать… Премьер-министр у них точно симпатичнее. – Пожалуй, это была первая фраза не по делу, сказанная Сандрой с самого знакомства.

– Я считал, что все имперцы на одно лицо, – Оскар решил ухватиться за эту возможность: если не наладит общение, то хотя бы прощупает почву.

– Я бы не сказала… – Сандра засомневалась, говорить ли ей дальше, но выдала: – У мисс Джонс был любимец из командиров. Вполне себе красавчик.

– Думал, у мисс Джонс был адмирал Аткерсон, – блеснул своим знанием сплетен Оскар.

– Это другое. – Лицо цвета молочного шоколада вдруг превратилось в глухую маску. – Да, и ещё. Пока не объявляется во всеуслышание, но на заседаниях присутствует ещё один аварец. С нашей стороны.

– Не совсем понимаю… – предчувствуя неладное, нахмурился Оскар.

– Псионик. Менталист. Телепат, – холодно наблюдая за его реакцией, перечислила синонимы Сандра. – Для экспертизы и обеспечения чистоты сделок и переговоров, а также внутренних расследований по инициативе аварской стороны был создан отдел «Дельта». Я ещё не выслала вам документы по его функционированию.

– Вот как… – от мысли, что какой-то ксенос будет копаться в его голове, стало дурно: обед Оскара попросился обратно.

– У военнослужащих из «Дельты» есть Кодекс, – по танцующим в тёмно-карих глазах чертям Оскар понял, что Сандра наслаждается произведённым эффектом. – Так что формально сканировать мысли без разрешения им запрещено. – Видя, что Оскару этот аргумент не кажется весомым, продолжила уже менее злорадным тоном: – Да и вообще, считается, что эта мера направлена против имперцев. Среди них много псиоников, никак не зарегистрированных на официальном уровне.

– Аварцы не доверяют? – немного успокоился Оскар.

– У них есть на то причины, – ухмыльнулась Сандра. – Хотя в «Дельту» берут и имперцев, если они изъявят желание там служить.

– Аварцы и имперцы в одном отделе…

– Анси и Лери же как-то общаются, – Сандра энергично встала, одёрнула строгий пиджак, взяла со стола планшет и направилась к выходу.

Оскар, зная о её манере прерывать разговор на полуслове и куда-то бежать, наоборот, спешить не стал: сделал несколько глотков воды, ещё раз пролистал досье членов ГК и только после этого отправился к лифтам.

Заседания Генерального комитета проходили довольно камерно – и, к сожалению, в небольшом светлом зале с акцентами в глубоко-синих тонах окна отсутствовали. Оскара встретили с нескрываемым интересом, а вот его взгляд, скользнув по разнополым людям среднего возраста, сразу задержался на аварце. Гладкий череп отсвечивал практически идеальным глянцем, а костяные наросты на задней части головы казались остро-шероховатыми даже с виду. Кёрхерт Анси был высоким, выше, чем Оскар его представлял, а длинная, расшитая на плечах металлическими пластинками – почти как наросты – хламида зеленовато-чёрного цвета делала его фигуру ещё более массивной. На семьдесят пять стандартных лет, конечно, не выглядел, но Оскар знал, что аварцы в среднем живут немного дольше людей, лет на двадцать-тридцать. Рядом с ним стояла молодая аварка – у женщин этой расы имелись волосы, но причёски от человеческих отличались кардинально. И Оскар готов был утверждать, что на возведение подобного гнезда эти несчастные тратят не один час. Фигура за счёт приталенного платья – тоже зелёного – казалась среднестатистической для землянок – не полной и не худой.

Лери В’иилен, существо непонятного пола и непонятного возраста, напротив, был так восхитительно бесцветен, что Оскар не сразу его заметил. Серое, с лёгким блеском материи одеяние сливалось с нейтральными цветами пола и мебели, светлые волосы сливались со светлой кожей, а на лице с аккуратными чертами невысокого – ниже Оскара – имперца не было никаких выразительных эмоций.

Буквально за секунду до начала приветственной речи в зале появился ещё один аварец – моложе Анси, одетый в форму Союза. Он встал у закрытых дверей, молчаливо сложив ладони в непривычном жесте. Оскар рассмотрел на кителе капитанские нашивки и небольшой серый треугольный значок на груди. Офицер-псионик кивком показал, что на него не стоит обращать внимания, и Оскар заговорил.

И сейчас пока не требовалось ничего, кроме высокопарных слов; элементарная задача. Диалог тоже держался в рамках основных понятий, без углубления, разве что Анси начал перетягивать внимание на себя, басовитой скороговоркой озвучивая перечень не решённых на данный момент вопросов. Последним пунктом стало нарушение сроков строительства станции «Цитадель» – нового головного офиса Союза.

Оскар в общих чертах знал об амбициозном проекте, но беда состояла в том, что черты были слишком уж общие, поэтому в лифте по пути к собственному кабинету напомнил Сандре о необходимости прислать исчерпывающую информацию о «Цитадели». Заодно пообещал себе изучить всё об отделе «Дельта», мысли о перманентном присутствии псионика в ГК радости не прибавляли.

– Завтра, – сухо повторила Сандра. – Сегодня с вами хотел побеседовать адмирал Миллер.

Слишком много всего в один день, но Оскар понимал, что сопротивление не имеет смысла, потому смиренно тряхнул головой: хотел побеседовать – значит, побеседует. Время действительно поджимало, до прихода адмирала оставалось всего полчаса, то есть буквально ничего, чтобы подготовиться и хотя бы условно не казаться профаном.

Осложнялась ситуация ещё и тем, что встреча будет проходить тет-а-тет, и Сандра ничем Оскару помочь не сможет – если, конечно, она вообще хочет ему помогать. Пока он чувствовал – чаще затылком – изучающий, практически препарирующий его взгляд, словно новый председатель ГК был не человеком, а неведомой зверушкой; не факт, что разумной – на ксеносов Сандра смотрела нормально.

– Прошу прощения, что отвлекаю вас, мистер Робинсон, – при всём уважении к возрасту, Оскар мог бы поспорить, что Миллер вообще не испытывает вины: иссушенный старец с заломами морщин на пергаменте кожи довольно энергично вошёл в кабинет и моментально опустился в ближайшее к столу кресло.

– Ничего страшного, адмирал, на сегодня были назначены только официальные мероприятия, – сдержанно улыбнулся Оскар и занял своё место. – Кофе?

– Мой вопрос требует скорейшего решения. – Миллер проигнорировал предложение. – Мистер Бреннер ещё одиннадцать месяцев назад обещал мне, но, увы, здоровье не позволило ему дальше занимать этот пост…

– Что за вопрос, адмирал? – осторожно спросил Оскар, чувствуя неладное.

– Я хочу уйти в отставку, мистер Робинсон, – водянистые глаза Миллера немного слезились, а морщинистые губы вытянулись в тонкую линию. – Не хочу, как Аткерсон, прямо в кабинете… Я его уже на пятнадцать лет пережил…

– Что вам мешает это сделать? – Оскар наклонил голову, приготовился слушать внимательно.

– Неясно, кто будет следующим командующим флотом Союза, – удручённо вздохнул Миллер.

– Нет достойных кандидатур? – ничего толком о высшем командном составе союзных войск Оскар не знал, потому собственного мнения сформировать априори не мог.

– Напротив. Бреннер так и не выбрал из двух. А я стал заложником этого положения…

– Адмирал Миллер, – Оскар изменил тон на доверительный, – вы же понимаете, в Союзе я человек новый и тем более пока не могу решить этот вопрос должным образом. Но вы могли бы помочь мне, рассказав о кандидатах.

– Конечно, мистер Робинсон. – Взгляд Миллер вдруг стал кристально ясным, а на губах заиграла улыбка. – Только это э-э-э… займёт некоторое время.

– На сегодня моё расписание свободно, – с энтузиазмом закивал Оскар.

– Хорошо… – адмирал сделал глубокий вдох и начал рассказ. – Во-первых, и тот, и другая принимали непосредственное участие в событиях во время раскола, служили под началом адмирала Аткерсона… – Оскар потерял родителей довольно рано, но знал, что многие старики любят, когда их слушают, приготовился к долгому и нудному повествованию. —…И ещё они инорасники.

Конец фразы резко вырвал его из состояния спокойствия. Заметив оживление собеседника, Миллер пояснил:

– Генерал Локли – имперец, генерал Цайе – аварка. – Оскар сглотнул. – Локли стал капитаном ещё до перевода из имперской армии. Ему по сроку службы положено, но они… сами знаете, долго живут. А Цайе лет уже немало, посидеть бы на твёрдой земле напоследок…

– Адм… – Совершенно не это хотел услышать Оскар, потому попытался перебить Миллера и вернуть беседу в более продуктивное русло, но ему не удалось.

– Нет, мистер Робинсон, они, без сомнений, достойнейшие офицеры. Но Цайе… как сказать вам понятнее, ближе к людям. А у Локли сложный характер… Делает что хочет, и не придерёшься. Не представляю, как Аткерсон с ним в итоге поладил, – Миллер в этот момент заговорил тише, словно их могли подслушивать. – На первых порах дошло даже до карцера. Я в те времена служил в ЮГС, не понаслышке знаю, – адмирал сделал паузу, чтобы перевести дыхание. – С другой стороны, Локли уже до Реформ эсминцем командовал, боевой командир во всех смыслах. Не за красивые глаза ему Джонс так доверяла. Хотя, он, конечно, красивый…

Оскар, подняв брови, понял, что лучше расслабиться и получать максимум информации. Так он узнал, что у генерала Цайе, командира линкора «Немезида», дислоцирующегося на орбите Евразии, нет семьи, а у Локли, который командовал линкором «Геркулес» из ЮГС, наоборот, есть муж и ребёнок. Ещё Миллер поделился, что «Немезида» порядком устарела, флагман, сыгравший решающую роль в трудные времена, не является эффективной боевой единицей. Введённый в эксплуатацию после Реформ «Геркулес» был лучше. Но прогресс не стоял на месте – а ещё имперцы помогали с технологиями – и сейчас уже почти достроен новый линкор под названием «Нептун».

Так что Оскару предстоит не только решить, кто займёт пост главнокомандующего, но и кто получит утешительный приз – станет командиром «Нептуна», официального флагмана союзного флота.

Задача была не из простых – за неделю Оскар в военных делах разбираться лучше не стал, а тот факт, что выбирать придётся из ксеносов, и вовсе делал её непосильно сложной.

– Я вас услышал, адмирал Миллер, – без сожалений прервал откровения о былых годах Оскар. – Для принятия решения мне нужно встретиться с генералом Локли и генералом Цайе лично.

***

– Мир, как же ты вырос! – Тианх крепко обняла мальчика, но поднять в воздух, как когда-то, не рискнула.

Несмотря на то, что аварские дети взрослели несравнимо быстрее – а взрослые, соответственно, старели, – Мэйнарт не чувствовал неискренности. Тианх действительно видела, что Веймир изменился за три года с их последней встречи.

Вопрос, как назвать сына, стал одним из немногих, не вызвавших бурных прений. Исан предложил имя своего дедушки и двоюродного дедушки Мэйнарта, отца Рея. Какие тут вообще могут быть споры?

Весь клан Делавари радовался появлению на свет Веймира настолько масштабно, что через неделю после родов, случившихся прямо в командирской каюте эсминца «Орион-13», на Ассирию-3, бессменный штаб войск ЮГС, прибыли Вейран и Кайлис. И не с пустыми руками – Мэйнарту, которому было, мягко говоря, не до подарков, пришлось принять от родителей яхту. Жутко дорогую, навороченную и, конечно, не совсем гражданского назначения. Или даже совсем не гражданского – настолько, что она по огневой мощи могла превзойти союзный фрегат. А ещё, как и фрегат, умела прыгать в гипер. В общем, круче на тот момент не найти.

Спорить было бесполезно – Вейран отказа бы не понял, ещё не простил тайно заключённый брак. А рождение долгожданного внука – вообще святое, оскорблять чувства био-отца Мэйнарт не хотел.

Правда, именно в этот знаменательный день Мэйнарт окончательно попрощался со своим кланом, мысленно отделив себя от многочисленной родни Делавари. И раньше осознавал, насколько он теперь – после женитьбы на Исане – чужой во время каждого визита на Нирайди; острее виделось на контрасте, в общении с Верном и императорской семьёй. Ничего с собой поделать не мог, а потом понял, что разрываться не стоит. Главный в его жизни Исан, судьба не случайно свела их вместе – а значит, он должен отпустить прошлое и идти вперёд вместе с мужем.

Нет, Мэйнарт не прервал связи с семьёй, не утратил интерес. Просто знал, что больше не принадлежит к их миру. Шутки братьев скорее вызывали ностальгию по былым временам, чем смешили. Достижения отрядов в стычках кланов на фоне глобальных свершений в Союзе казались мелкими и незначительными. Отрицание дисциплины и нежелание двигаться дальше – банальной ленью. Собственно, к-руты в целом и правда ни к чему не стремились, даже их государственный строй вместе со столицей, госпиталями и школами был создан полукровками и керийцами по рождению: основы к-рутской государственности сначала заложил сын Карема Рейнар, а потом закрепил его внук – Нейсан. Наместник в тесном взаимодействии с императорской семьёй это поддерживал, но вносить изменения в существующие порядки не пытался.

В своё время Мэйнарт тоже валял дурака в академии на Керии, деликатные преподаватели не наседали и не требовали от него усвоения абсолютно всего объёма знаний. Он однозначно получил гораздо больше, чем даже самые грамотные жители Нирайди, но всё равно недотягивал до уровня керийских командиров. Тогда это Мэйнарта не волновало. Сейчас оказалось, что зря – понимание, что высокопоставленному мужу нужно соответствовать, пришло практически в момент возвращения в Союз после длительной реабилитации.

А соответствие требовало усилий. И Мэйнарт старался – не без помощи Исана навёрстывал пробелы, менял мировоззрение и пожинал плоды. Командование штурмовой группой очень скоро перестало его устраивать, а Аткерсон, заметив инициативу, поощрял ретивого подчинённого. Исан держался в стороне, оставляя Мэйнарта один на один с адмиралом, не хотел афишировать свою заинтересованность – дураку понятно, что он всеми конечностями за продвижение мужа по службе.

Мэйнарт не мог бы носить фамилию Делавари, если бы не добивался своего – и на данный момент дослужился до полковника и являлся старшим помощником командира линкора «Геркулес». Адмирала Миллера не смутило, что командир и старпом состоят в браке – Уставу это не противоречит, приводить доказательства того, что Мэйнарт безоговорочно подчиняется Исану, не пришлось. Все знали, кто тут старший.

– Надо чаще встречаться, – Тианх прильнула к Исану, а тот с готовностью положил ей руки на плечи, ласково погладил по спине.

Привыкнуть, что Исан может поддерживать физический контакт по своей воле с кем-то, кроме него и Мира, Мэйнарту удалось не сразу, но, к счастью, исключение касалось только Тианх – в последние годы, словно в предчувствии скорой по керийским меркам разлуки, в прикосновениях появилось больше нежности.

– Не заболей Бреннер, встретились бы раньше, – вздохнул Исан и погладил Тианх по щеке, разглядывая её лицо: искал изменения?

– Надеюсь, всё решится в ближайшее время, – Тианх, поджав губы, плавно отстранилась, села на подлокотник кресла в просторной каюте и жестом указала гостям, что они могут чувствовать себя как дома.

Собственно, «Немезида» и для Исана, и для Мэйнарта стала практически родной – не по времени службы, а по значимости. И более современный «Геркулес» почему-то не воспринимался постоянным местом; Мэйнарт знал, что Исан считает линкор всего лишь переходным этапом, потому и сам не мог привыкнуть.

Другое дело «Орион» – на эсминце прошло счастливое и спокойное время до рождения Мира, первые циклы жизни сына, когда экипаж казался одной семьёй, а не просто коллективом.

Потом ощущения стали противоречивыми: старея, члены команды сходили на планетарные колонии, менялись люди, разрывая плотный круг, делая его разнородным. Некоторые пустоты удавалось заполнить, некоторые так и зияли дырами – Мэйнарт уяснил, что привязываться к тем, кто живёт значительно меньше, больно.

Он продолжал вникать в дела подчинённых – правильно распознать эмоции помогали пси-способности, – его любили искренне, а не только уважали, как Исана, но Мэйнарт старался в новую ловушку не попадать. В отличие от мужа, давалось это ему непросто, – и тут винить было можно только менталитет: к-руты привыкли к жизни в кланах. Кланом для Мэйнарта стали «Демоны Марса», потом – первый состав экипажа «Ориона», но больше ему переживать не хотелось.

Довольно долго спасали чувства – Мэйнарт безумно любил мужа и сына. И знал, что это взаимно. А ещё сердце заходилось от радости, когда он видел, что Исан любит Веймира не меньше – ещё на заре их общения казалось, что муж вообще не способен на сильную родительскую любовь. Рад, что заблуждался.

В чём точно ошибся Мэйнарт, так это в собственной природе – отринув стиль жизни Делавари, он остался к-рутом. Когда Веймиру исполнилось пять циклов, он вновь начал испытывать дискомфорт, но быстро справиться с проблемой не вышло: хотя бы потому, что Мэйнарт не понимал, что в его полной событиями и любовью жизни не так.

Исан замечал его метания, но помочь не мог, только сдерживался, стараясь не огрызаться сверх нормы. Насколько это ему удавалось, вопрос спорный; в их семье, увы, абсолютное взаимопонимание невозможно было даже с телепатическими способностями одного из супругов.

Вместе с письмом Венгейма о рождении третьего сына к Мэйнарту пришло озарение: он тоже хотел много детей! Неосознанно, на уровне инстинкта. Можно было решить вопрос самостоятельно, вновь забеременев, но Мэйнарт вдруг понял, что не успокоится – ему важно знать, что и Исан готов поучаствовать в родительстве не только как био-отец.

Довольно эгоцентрично ставить подобные условия, ведь муж был керийцем по рождению с иным отношением к этому вопросу, но Мэйнарт решился на разговор начистоту. Исан выслушал внимательно, отказывать не стал, хотя сразу попросил отсрочки – в ближайшем времени он должен был получить очередное повышение в придачу с линкором «Геркулес».

Новый коллектив, новые сложности. Исану не удалось выносить Ноэма до конца срока, потому лишний раз рисковать не хочет, тем более что в Союзе уровень медицинской помощи инорасникам оставляет желать лучшего.

Да и вообще, как они будут служить с двумя детьми? С одним было сложно, многие знакомые небезосновательно шутят, что Веймир – сын всей команды, а не их, родителей, что не сказать чтобы правильно.

Право на воспитание ребёнка на военном корабле Исан, конечно, получил без труда – специальных детских учреждений для присмотра за инорасными детьми в Союзе не существовало. На крупных колониях функционировали школы, а вот дети военнослужащих с небольших военных баз обучались дистанционно. Мир тоже получал школьное образование с учителями из Империи без личного контакта.

В ответ Мэйнарт предложил отправить первенца на Нирайди – и с удивлением заметил, что Исан подобный шаг не одобряет, не желая отпускать сына от себя.

Исан не раз повторял, что не хочет повторения истории со старшими детьми – пропустил их детство. Пусть не только по своей вине, так сложились обстоятельства. Обстоятельства сейчас не довлели, потому не против, если Мир будет рядом, пока это возможно. В идеале до начала обучения в Коме-дат-Ари. После этой фразы Мэйнарт чуть не взорвался – поступают туда в одиннадцать циклов! Исан, догадавшись, что хватил лишка, попытался исправить ситуацию: сказал, что это лишь его желание, но решать им в любом случае вместе.

Отсрочке момента прощания с сыном имелось и более рациональное для Мэйнарта объяснение, не только родительский эгоизм Исана: Веймир отличался от детей, растущих на Нирайди. И внешне – профиль достался от Мэйнарта, медные волосы вились, как у Кая, но тонкие черты лица и телосложение выдавали керийскую кровь. И внутренне – Мир не был драчлив и во время отпуска лучше всего ладил с Ноэмом и Ареном, а не с многочисленными кузенами к-рутского происхождения.

Теперь предубеждения против Верна у Мэйнарта не было, и он мог только признать, что их сын отлично вписывается в императорскую семью. Верн общение сводных братьев активно поддерживал и вообще, казалось, старался одарить своей благожелательностью как можно более широкий круг лиц. Среди них числился и Кали с сыном. Первое время это заставляло Мэйнарта нервничать, пока он окончательно не убедился: Исану этот вопрос настолько безразличен, что муж даже не пытается на эту тему задуматься.

После долгожданного назначения командиром линкора, который был спущен со стапелей на два года позже планируемого срока, выяснилось, что Исан стал де-факто и начальником штаба ЮГС. Точнее, генерал Макларен не сопротивлялся новому подчинённому, который, получив соответствующие полномочия, начал наводить порядок в самой обширной и сложной для управления группе секторов. Исану вообще мало кто мог сопротивляться; сначала множились слухи о благоволении самой Каримы Джонс, подкрепляемые цветастыми рассказами о подвигах во время мятежа; потом уже работала репутация принципиального и справедливого командира.

Короче говоря, вопрос о втором ребёнке – точнее, беременности Исана, – подвис в воздухе.

Ситуацию Мэйнарт понимал умом, но периоды временного охлаждения повторялись с завидной регулярностью. Да, он помнил своё отчаяние беспросветного одиночества и всё равно хотел больше, чем у него есть сейчас. Глупо, эгоистично, алчно. Но поделать с собой ничего не мог.

Буквально три года назад Исан не то сдался, не то действительно созрел – обратился за помощью к Теллиму как врачу-репродуктологу. С самого начала отношений Исан не предохранялся; первичное бесплодие среди Рэеллинов передавалось по наследству, но это не мешало членам императорской семьи рожать детей. Правда, назначенное дистанционно лечение не помогло: беременность не наступала.

Теллим во время сеанса голосвязи только развёл руками: в госпитале точно помогут, причём за короткий срок. Увы, редкий, но продолжительный отпуск раз в пятилетку, совпадающий с плановым техобслуживанием линкора, они уже использовали – и в ближайшее время оказаться на Керии не смогут.

Мэйнарт скрипнул зубами, а Исан, наоборот, похоже, испытал облегчение. И от этого Мэйнарт вновь разозлился: выходит, ребёнок нужен только ему, а Исан делает одолжение.

Но обстоятельства были первостепенны – психовать не имело смысла.

Надежда на досрочный отпуск забрезжила, когда начались разговоры о вводе нового флагмана, но пертурбации в высшем руководстве Земной Федерации и инсульт председателя ГК вновь всё перечеркнули. Исан терпеливо ждал назначения нового главы Союза, пока Мэйнарт с разочарованием признавал, что в его жизни всё получается не так, как он хочет. Он любит Исана, но не может быть счастлив с одним ребёнком. Просто чувствует себя неполноценным.

Прихоть или зов предков, противостоять которому он не в состоянии? Вопрос давил, но Мэйнарт не мог найти на него ответа.

– Ти, а можно в ангар? – лукаво улыбаясь и теребя рукав кителя Тианх, спросил Веймир.

Он вырос на эсминце и линкоре, без преувеличения знал каждый закоулок – и проявлял интерес к другим кораблям. Отцовская яхта тоже вызывала восторг – с нетерпением ждал момента, когда вырастет достаточно, чтобы регулировки кресла позволили ему сидеть не на коленях Мэйнарта, а самостоятельно. Со стандартным союзным истребителем такой фокус, увы, не сработает, но пилоты с радостью давали посидеть ему в кабине, пока машины находились в ангаре.

– Конечно, – Тианх, любуясь, пропустила пальцы сквозь длинные локоны – обрезать такую красоту ни Мэйнарт, ни Исан не решались.

– У вас часа три, – Исан бегло глянул на голопанель. – Утром совещание с Миллером и Робинсоном. Мне ещё рапорт писать.

– Как будто не успеешь, – Мэйнарт даже не пытался изобразить, что поверил; Исан только пожал плечами.

Уже когда утомлённый экскурсией Веймир уснул в своей комнате, Исан, аккуратно положив планшет на столик, откинулся на подушки. Мэйнарту хотелось внимания – завалился животом на кровать в одном полотенце и дотянулся до Исана: провёл пальцами от шеи до паха. Улыбка означала согласие.

Близость по-прежнему приносила наслаждение – Мэйнарт не знал, можно ли привыкнуть к ощущениям пробирающейся под кожу искрящейся силы, разливающейся по жилам, наполняющей всё существо осознанием любви.

Он больше не старался ничего доказать – просто потому, что Исан своими действиями и мыслями говорил гораздо больше. Не старался доминировать; нравилось чувствовать, что его хотят. Нравилось отдавать и отдаваться без остатка.

Именно в эти моменты, пока голова, подчиняясь телу, работала в другом режиме, Мэйнарт знал, что по-настоящему счастлив.

– Непонятно, что этот Робинсон за фрукт, – после секса Исан по обыкновению устроился на его груди. Дышал ещё тяжело, но тело разморённо расслаблялось, а веки были полуопущены.

– Человек, – ответил Мэйнарт, погладив его по спутанным и немного влажным волосам.

– Исчерпывающе, – усмехнулся Исан.