Читать книгу Собрание сочинений. Том 8 - Евгений Евтушенко - Страница 25

Панк приехал в Москву с Пикадилли

в шортах, смахивающих на трусы,

счастлив, что на него походили

панки здешние «made на Руси».

Новобранчески розовея

своей бритой башкой по Москве,

он восторженно у Мавзолея

тряс дикарским колечком в ноздре.

Гужевался он в Сивцевом Вражке

и помарихуанил слегка

в мятой красноармейской фуражке,

завернувшийся в знамя полка.

Накупил деревянных матрешек,

Горбачевых и ельциных он,

но ума не купил ни на грошик

и не понял, кто чем начинен.

Что усек он из наших болячек,

на тусовку сюда прилетя,

их пристойных парламентских драчек

избалованное дитя?

Гладкой голенькой головою

не допер – где добро, а где зло,

когда что-то, кажись, броневое

почему-то вокруг поползло.

От приказа не охнул, не ахнул

перед здешним парламентом танк,

ну а взял и по-свойски бабахнул —

чуть не грохнулся в обморок панк.

По Советам шмальнув по-советски,

словно возле банановых пальм,

парень в танке прищелкнул по-детски

языком пересохшим: «Попал!»

И «Калашниковы» перегрелись,

как на жарких перинах у вдов,

показав человечеству прелесть

переходных периодов.

И взволнованный Запад – сторонник

наших сказочных перемен,

позабыв про Сильвестра Сталлоне,

сердобольно припал к CNN.

Этот панк из капстранных балбесов

со звездой на солдатском ремне

не читал, к сожалению, «Бесов» —

книги-гида по нашей стране.

«Бесы разны» кружатся ордою

и, пророча ГУЛАГ и погром,

женят свастику с красной звездою,

серп и молот с двуглавым орлом.

Сводят счеты былые партийцы,

вовлекая мальчишек зазря.

Прут вчерашние цареубийцы

вместе с требующими царя.

И под выстрелами не труся,

машут флагами в мини-войне

разнесчастные наши бабуси

и на той, и другой стороне.

Панк шмурыгал, но робко, несильно,

и глядел оглушенно вослед,

когда мимо проплыли носилки

с мертвой девушкой его лет.

И на выцветших джинсах девчушки,

окровавленных не к добру,

так прощально глядели веснушки

сквозь осколочную дыру.

Не была она на баррикаде.

Просто выглянула в окно,

и убили случайно, не глядя…

Рикошету всегда все равно.

И в сережках девчоночьих парень

все смотрел той девчушке вослед,

той же пулей случайно ударен.

Вся история – рикошет.

Та, убившая девушку пуля,

сердце вдруг зацепила за край

так, что матушка в Ливерпуле

уронила свой яблочный пай.

И как лондонская сиротинка,

притулилась в кровавой игре

то ль слезинка, а то ли соплинка

на колечике в левой ноздре…