Читать книгу Собрание сочинений. Том 8 - Евгений Евтушенко - Страница 28

Я видел,

              как на Командорах,

от страсти вздыбленно дрожа,

с морской сольцой в ноздрях матерых

                                                               морж

                                                                     нападает

                                                                          на моржа.

Любовь уже не шуры-муры,

когда струится кровь с боков,

когда пропарывают шкуры

кривые молнии клыков.

Лишь сила здесь без правил правит.

Детьми моржи не дорожат,

не замечая то, как давят

пищащих жалобно моржат.

Кровавы камни-голыши,

и потому на Командорах

моржат,

             раздавленных в раздорах,

прозвали так:

                       «давленыши».

Политика —

                     игра без правил.

Кто —

          и в длину и ширину —

так по краям всю окровавил

еще вчера одну страну?

Политики,

                  держа осанку,

на лежбищах замшелой лжи

за власть дерутся,

                              как за самку

с усами ржавыми моржи.

Но под имперскими развалинами

своих заносчивых идей

неужто бросим мы

                               раздавленными

живых людей?

Ну как нам с этим примириться

всем нашим генам вопреки,

что больше русский с украинцем

не земляки?!

Неужто все мы впали в бешенство

и гонор стал важней стыда?

Давленыш —

                     это каждый беженец.

Все – беженцы,

                           да вот куда?

Когда мы в тех,

                          кого любили,

готовы всаживать ножи,

                                        о наших детях

                                                                мы забыли…

За что они —

                      давленыши?

Закончились о братстве сказки.

Наш бывший сказочник —

                                            палач.

Но по-грузински и абхазски

плач —

            это плач.

Средневековое безумье

разносит колыбели вдрызг,

и в Карабахе,

                      и в Сухуми

давленышей прощальный писк.

И вновь на улицах России,

тихонько сжав свои гроши,

вновь бабушки —

                             седым-седые

давленыши.

Неужто,

              Родина,

                           уронишь

ты честь своих детей?

Кто я такой?

Я сам – давленыш

истории твоей.