Читать книгу Личное время - Евгений Кривцов - Страница 9

– Вы родились в сталинское время, в семье известного режиссера Иосифа Хейфица. Правда ли, что при Сталине творческая элита жила припеваючи?

– Не знаю, откуда взялась эта легенда. Для кинематографистов конец 40-х и начало 50-х был самым мрачным периодом, это было время жесткой цензуры и малокартинья. В Советском Союзе снималось три-четыре картины в год, и основная масса кинематографистов или сидела в полуголодном состоянии, или перебивалась случайными заработками. Например, отец в тот период переснимал на пленку спектакли Акимовского театра.

В общем, могу сказать, что мое детство прошло в состоянии крайней материальной скудности, если не сказать бедности. Это были годы макарон и пустых щей. Одно из самых ярких воспоминаний моего детства – так называемые комиссионщицы. Это женщины, которые ходили по семьям определенного круга, скупали по дешевке вещи, а потом перепродавали их. Такая комиссионщица с изрядной периодичностью приходила и к моей матушке и отбирала последнее из того, что у нее было. Это длилось примерно до 55–56-го года.

– Извините, но как в таких условиях ваши родители решили родить ребенка?

– Уже перед смертью мама рассказала мне, как это было. Она была беременна мной, но даже речи не могло идти о том, чтобы оставить ребенка.

Но в то же время в стране шла борьба с космополитизмом. По сведениям профессора Ларина, тогда готовилось «дело 204-х». Это 204 выдающихся деятеля советской культуры и искусства еврейского происхождения – от Матвея Блантера до Ильи Эренбурга, и в этом списке был мой отец.

Он пришел к моей матушке, беременной мною, и сказал: «Ируша, может быть, они пожалеют беременную бабу». Таким образом, своим счастливым рождением я обязан Иосифу Виссарионовичу Сталину.