Читать книгу Обручник. Книга третья. Изгой - Евгений Кулькин - Страница 17

Здесь надо бы поставить гриф «Совершенно секретно». И только потому, что этот разговор произошел между двумя чекистами и пылал одновременно неприязнью и откровенностью.

Фамилия одного была уже известна – Стильве.

Вторая звучала впервые – Галактионов.

– Ты вот что, – сказал Стильве, – мед по губам-то не размазывай.

– Это вы намекаете, что такая лакомая должность мне досталась?

А Галактионов приехал на замену Стильве, которого, как он всем похвалялся, за правильное угнетение епископа Луки, повысили в должности и перевели в Красноярск.

– Ну, во-первых, – Стильве пошуршал бумажками так, словно они были водой, в которой он полоскал руки, – к тебе придут ходоки, чтобы ты позволил проводить епископу литургии.

– Да я и без ходоков это разрешу.

– Значит, сразу покажешь, какой такой был я и какой такой явился ты?

– Ну это кто как рассудит.

Сильве, казалось, показывал своему преемнику, какие еще можно взять на вооружение причуды.

Составил два стула грядушками друг к другу и, поднявшись на руках, стал болтать ногами.

– Сразу не получится, – предупредил он.

Он поставил стулья на место и еще поназидал:

– И еще не позволяй лукавому епископу одного.

– Это чего же?

– Чтобы проповеди вел.

– Ну уж…

Он помолчал и добавил:

– Если это грех, но только не перед Советской властью.

Галактионов собрал бумажки, разбросанные по столу Стильве, и сказал:

– Мелко все это. И даже недостойно.

– Вон как ты запел! – вскричал Стильве, вскакивая со своего места. – Сразу же забыл, что это я тебя сюда рекомендовал!

– Я могу сейчас же написать рапорт об отказе от этой должности, – твердо сказал Галактионов.

Стильве сделал несколько приседаний.

Потом чуть ли не с маху упав на пол, стал отжиматься от него.

Это была его последняя причуда.

– Вот ты с виду умный парень, – на задышливости начал он, – а одного не понял. Разве я враг этому, как он зовет себя, Святителю, но я, как и ты, атеист. А держал здесь профессора Войно-Ясенецкого оттого, что больше Туруханский край и в глаза не увидит ученого с мировым именем.

– Своеобразная любовь, – буркнул Галактионов.

И они по-братски обнялись.