Читать книгу Полоса отчуждения - Евгений Кулькин - Страница 12

– Ты хоть знаешь, как болит душа? – спросила Подруга Жены, когда он в очередной раз вознамерился отвезти ее домой.

– Приблизительно, – буркнул он.

– Это намек на сокровенность?

Она принялась прихорашивать себя, смотрясь в зеркало обратного вида.

– Ты знаешь, постоянно я о чем-то жалею?

– Да откуда… – попытался он перебить ее монолог ответом.

И она поназидала:

– Русские люди иного сорта, чем другие. Поэтому в диалоге они больше говорят сами с собой. Задают вопросы и отвечают на них. Поэтому надо выслушивать фразу до конца и только потом на нее реагировать.

– Понял, – опять пробуркнул Максим.

А Подруга Жены, разметав по плечам рыжесть своих волос, продолжила:

– Так вот, я жалею, что без меня прошла кровавая полоса по России. Что минули эти жесткие времена. Где можно было бы цинично и эпатажно проявить себя, и тогда душа потребовала бы сакральности.

Если честно, Максима угнетала черная умность. Потому он не знал, как это можно преступить нравственный закон или заиметь какое-нибудь жестокое чувство.

Но и о том и другом он слышал по радио.

И не понимал, зачем, помимо обыкновенных бытовых названий, существуют другие, более утонченные или, как им неожиданно сказалось, «накрученные».

Потому слова «демократические идеалы», «русская катастрофа» или «окно в глобальный мир» – они как бы образовывали некий ряд чего-то марионеточного, чопорного, выставленного напоказ из-за соображения демонстрации инакости.

Он как-то вез мужичка – расписывателя собачьих будок.

Так он ему доверительно сообщил: «Можно просто пройти мимо того, что нам неудобно. А каково тем, кто тащится за ним, уверенный, что у них есть возможность стать вровень со всеми?»

А Подруга Жены продолжала:

– Если честно, то я никак не пойму, откуда у меня привязанность к жестоким страданиям?

Она сделала паузу и уточнила:

– Неприлично жестоким.

Потом добавила:

– Есть у меня, конечно, и другие дурные наклонности. И патриотически было бы о них промолчать. Но меня тянет на исповедь. Причем не важно, перед кем.

И вдруг она сказала:

– А помнишь ту знахарку, про которую ты мне когда-то говорил?

Максим кивнул.

– Может, мы к ней съездим? Порчу какую-нибудь с меня снимет?

И Максим заторопился по известному ему уже адресу.

Старуха встретила их как-то настороженно, что ли.

Тут же руки заняла трехцветным котом, а окинув взглядом Подругу Жены, спросила:

– Что это ты сама пришла и беса с собой привела?

Так она констатировала то, что Подруга Жены заявилась к ней в штанах.

И уже в следующий момент бабка сказала:

– Изгони из себя гордыню, изведи словоблудие и тогда приходи. А то ты душой, колючей ежа.

Уже в пути домой Подруга Жены задумчиво произнесла:

– Самопонимание – это творческий отчет о смерти.