Читать книгу Образование будущего. Университетский миф и структура мнений об образовании XXI века - Г. Ю. Любарский, И. Я. Павлинов - Страница 18

Очень важной функцией образовательных институтов в современном обществе является то, что они создают культурное равенство. Равенство перед законом – совсем другое дело, а образовательные институты создают равенство, легче всего осознаваемое по поводу различения грамотных и неграмотных. Общая культура, создаваемая ступенью образования, создаёт возможность общения людей и определяет, в конечном счёте, границы социального слоя. Каждая ступень образования создаёт такую площадку равенства – равенство в среднем образовании, в массовом высшем, в «настоящем» высшем. По мере того, как образование становится платным или сопровождается ещё какими-либо условиями (места, происхождения и т. п.), неравенство образования становится наследственным. Пока эта сторона образовательных институтов крайне слабо осознаётся, но уже действует. Действительное равенство в общественных отношениях создаётся всеми тремя сферами общества, и вклад культурного равенства весьма велик.

Равенство в обществе создаётся различными механизмами. Например, в сословном обществе право обозначает границы групп равных: в общем смысле можно сказать, что внутри сословия все равны, неравенство заключается между сословиями. К этому тезису напрашивается множество поправок, были миллионеры-крепостные, были бедные князья, которым приходилось землепаше-ствовать. Это – крайние случаи, но в целом можно сказать, что с точностью до выделения больших народных масс в качестве сословий внутри сословий осуществляется примерное равенство. Оно подкреплено правом, закреплено общей культурой.

С уничтожением сословного общества сложились «демократические» общества, в которых по закону равны все. Однако неравенство сохраняется. С одной стороны, это всем понятное экономическое неравенство, и современная социологическая теория делит людей по доходу, выделяя группы с большим, средним и низким уровнем дохода. Но это лишь одна сторона дела. В современном обществе, которое перестало быть индустриальным и массовым, возникает иное деление на равных между собой. Это – равенство, создаваемое образованием. Люди, имеющие сопоставимое образование – как прежде говорили «десять классов школы» – равны. Равны люди с высшим образованием. Это равенство проявляется в определённом сходстве возможностей, социальных траекториях, карьерных движениях. И оно закрепляется общей культурой.

Это различие людей маскируется демократизацией образования, тем, что называется массовым высшим образованием. Попытка увеличить тенденции равенства, включённые в образование, ведут к дальнейшей демократизации. Один из способов уравнивания – ориентация на среднего ученика. В школе по-разному, но устойчиво караются как отстающие, так и обгоняющие, как менее способные, так и более способные. Современная школа так устроена, чтобы массовый слой был успешен, следует подкреплять именно усилия средних, что автоматически приводит к трудностям для обгоняющих, более способных. Посредственность становится условием успешности образования.

Зачем это надо? Чтобы могли учиться все, чтобы не было отбора, чтобы не оказалось, что дети многих не способны успевать за программой. Это в свою очередь. С другой стороны, такое положение дел является следствием универсализации и обязательности самой программы – она же утверждается принудительной волей государства, а не из личных и частных соображений. Программу должны освоить все – значит, она должна быть такой, чтобы её могли освоить многие, большинство, поэтому она на них ориентирована, а следствие – кары для отстающих и обгоняющих.

Чтобы в образование был встроен отбор лучших, придётся отказаться от всеобщности образования, обязательности. И тогда значительное число учеников окажется не способным к такому образованию. Для них нужно предусмотреть иные пути и типы образования. Чтобы всего этого не происходило, чтобы сохранить всеобщий, демократический тип образования, гарантирующий равенство, приходится жертвовать небольшой частью «более способных». Для их выявления служит институт «спецшкол», он работает вовсе не по всем направлениям способностей, но сам тип задуман для тех самых неуспевающих по причине чрезмерной одарённости. Такова система демократического школьного образования, сейчас привычная и кажущаяся естественной.

Нечто подобное происходит и с высшим образованием, которое становится массовым, демократизируется – и теряет в качестве. Формально говоря, процесс «массового высшего» образования приводит опять ко «всеобщему» равенству, но, разумеется, лишь формально. Наделе выделяется «настоящее» высшее образование – и массовое высшее, для всех. И тогда вся пирамида просто получает надстроенную верхнюю ступень, так что прежнее «обычное высшее» становится как бы средним образованием, общим для многих, для большинства, и внизу – ступенька для тех, у кого всё ещё просто одна школа за плечами. Чтобы образование было демократическим и всеобщим, приходится снижать уровень образования. Если желательно поднять уровень образования, приходится отказываться от всеобщей доступности.

Это не проблемы завтрашнего дня – это уже сбывшаяся реальность. Можно встретить такое описание сегодняшнего школьного образования в России: школа уже распалась натри сегмента: 1. Школы, где пытаются воспитывать этакую элиту. 2. Школы для производства рабочей силы. 3. Школы, задача которых удерживать часть молодежи от окончательной криминализации и маргинализации. То есть элитные школы, школы воспроизводства трудящихся и школы для передержки молодняка. Это уже есть, это уже сделано современным институтом равенства – школой.

Так выглядит современное общество, которое существенным образом делится на страты, определяемые совокупностью уровня дохода и уровня культурных привычек и образа жизни, определяемого образованием.

Равенство граждан – чрезвычайно важный показатель устройства общества. Каким образом равны граждане, насколько равны, сколько существует ступеней неравенства, как они обеспечены и как проявляются, – всё это имеет очень большое значение. И, разумеется, очень важны социальные институты, которые производят наличное равенство (а тем самым – и неравенство). Создавая равенство некоторых, всегда создают определенное неравенство с теми, кто не входит в эту ступень равенства. Эти неровные ступеньки общества могут быть незаметны, но в некоторых обстоятельствах проявляются. Например, даже всеобщее равенство всех граждан страны есть неравенство: граждан и мигрантов, которые ведь тоже обретаются на этой же территории. Так что любой институт равенства – одновременно средство создания неравенства. И вот в современном обществе равенство создаётся преимущественно институтами образования. Так что вместе с правилами наследования институты образования являются, по сути, формирующими институтами всего общества.

Чтобы вглядеться в то, как устроено равенство, можно обратить внимание на отношение к такому качеству, как талант. Вообще-то талант – это фактор неравенства, это разрушение справедливости. Независимо от усилий, затраченного труда, – одному нечто удаётся, а другому нет. Так мыслится талант большинством людей – и важно именно это сложившееся общее мнение, а не исследования по психологии таланта. Важны мнения, а не какое-то иное «на самом деле», потому что именно мнения позволяют заглянуть в психологию равенства и неравенства.

Возможны общества, где таланту не придаётся большого значения – мол, всё достигается трудом и прилежанием. Возможны иные общества, где, напротив, талант крайне ценится и важно демонстрировать чрезвычайную лёгкость в выполнении заданий. В России в XXI в. – возможно, в связи с общим падением ценности интеллектуальных умений и культурных навыков – сложилось мнение, что талант не является чем-то определяющим и таким уж важным. Очень многие люди считают себя или своих детей одарёнными, талантливыми. Но при этом они убеждены, что для успеха в жизни, для успешной карьеры наличие таланта не важно. Гораздо важнее сила, внешние данные, лидерские качества и умение рисковать. Разумеется, это не совершенно всеобщее убеждение, но так думает значительное большинство людей.

Оказывается, представление о таланте сильно связано с тем, о каком социальном слое будет идти речь. Это не нечто «случайно» падающее на того или иного ребенка, не дар судьбы, выделяющий кого-то среди прочих равных – талант мыслится иначе. Мыслится примерно так, что степень одарённости детей напрямую зависит от того, какой доступ его семья имеет к определённым ресурсам. Проводились исследования представлений о таланте, и оказалось, что чем выше статус, образованность и доход семьи, тем амбициознее и увереннее в себе растущие в ней дети. Чем больше «дано» данной семье различных ресурсов, чем больше получают дети в этой семье – тем, как считается, талантливее будут дети, талант добавляется в придачу к благосостоянию и высокой ресурс-ности.

И совершенно иное отношение к таланту, если речь идёт о бедной среде, о тех, у кого ресурсов нет – и о них так думают, и они сами так думают о себе. Они думают: талант совершенно не важен, талант – это не про нас, не про таких, как мы. Само понятие талантливости, одарённости оказывается за рамками того, как следует говорить о бедных, о людях с малым количеством ресурсов. Нет представления, что талант – это счастливый билет, с помощью которого удастся сделать быструю карьеру, подняться по социальной лестнице. Напротив – «талант не для нас», на него нельзя надеяться и опираться, это только мешает. Встречаются разные позиции – и та, что хоть чего-то добиться можно лишь упорным трудом, и та, что талант мешает, отвлекает и создаёт добавочные трудности, и та, что важен не талант, а, скажем, пробивная сила и волевые качества.

Из такого отношения к таланту (шире – к множеству интеллектуальных способностей) вытекает и отношение к образованию. В более высоких слоях образование – путь наверх, это добавление к имеющимся ресурсам, то, что по статусу положено, что во многом само собой разумеется «для таких, как мы». А для людей из низких слоев это нечто лишнее, ненужная нагрузка, добавочный труд. Люди из низкоресурсных социальных страт не ориентированы на образование и – часто – даже на профессиональный рост. Они не собираются получать образование, если его принудительно не навязывают, а навязываемое считают несправедливой нагрузкой, бесплатным трудом для чужих целей.

Соответственно, когда создаются частные учебные заведения, которые принимают «особенно талантливых» детей – это всегда социальный акт, идущий вслед за устройством мнений в данном обществе. Неверно мыслить так, будто среди равных детей отыскивают объективно талантливых и дают им возможности развития. В конкретных социальных условиях действие «принять в колледж талантливых» выглядит иначе. Детально описывать функционирование такого института нет надобности, можно лишь кратко указать некоторые очевидные черты. Например, свою талантливость будут проявлять и показывать дети из относительно ресурсных семей, прочие будут талант скрывать или он будет неразличим по тестовым заданиям в силу предшествующего поведения ученика. В такие колледжи будут поступать достаточно «ресурсные» дети, потому что то, что там называется «бесплатным» образованием, оплачиваемым спонсорами – по реальным деньгам, которые всё же надо заплатить, в несколько раз дороже месячного дохода действительно низкоресурсной семьи. Условия в детском коллективе, поддерживаемые коллективом педагогов, будут ориентированы на поведение, характерное для высокоресурсных групп и т. п.

Можно считать такое положение дел нормальным, можно пытаться его изменить – но следует хотя бы понимать, как устроены социальные институты, имеющие дело с «равенством», «талантом» и пр. Когда заходит речь о том, что следует создавать интеллектуальную элиту страны, или заходит речь о «спасении культуры», – во всех таких случаях рассуждения добираются до создания специальных образовательных учреждений. Обычно при этом основное внимание уделяется вопросам финансирования, а ещё – педагогическому корпусу («мы наберём лучших учителей»). Однако оба эти фактора вместе – даже не половина дела. Чтобы построить элитную школу, надо хорошо представлять цель («хорошее образование» – это не цель) и устройство образовательной машины, которая должна приводить к достижению именно этой цели. А также – понимать, как устроены представления об образовании и сопутствующих качествах (таланте) в данной стране и данной культуре – от этого зависит решение множества вопросов (способ отбора в данную школу, структура испытаний, устройство обучения, система мотиваций и пр.).

Тем самым население не однородно по отношению к таланту, к желанию и возможности получить образование. Одни полагают это обязательным, необходимым – и не особенным действием, а просто элементом, присущим образу жизни данного социального слоя. Другие хотят быть «как все» и получать массовое высшее, с которым через некоторое время будут брать на должности не выше «менеджера торгового зала». Люди заранее уверены, что прочее им недоступно, если попытаться – обманут и будут издеваться, и в их исходном социальном слое «не поймут». Это – создание культурного неравенства, которое имеет тенденцию стать наследственно (в рамках социального наследования) закреплённым.

Такие социальные установки сказываются, конечно, на рисунке карьер тех, кто происходит из данного социального слоя. Границы между слоями не наглухо закрыты – ребёнок из бедной семьи может попасть в элитную школу и элитный вуз, для этого есть социальные механизмы – места «для талантливых», спецстипендии и пр. Но среда будет отталкивать чужеродное, будет катастрофически не хватать знакомств и понимания правил поведения в среде. Своя, родная среда будет в качестве высших социальных умений рассматривать силу, нахрапистость и рисковость.

И это только игра социальных напряжений между образованием, талантом и равенством. Есть и другие важные ценности, с которыми связано образование – например, важнейшая вещь: здоровье. Это отдельная огромная тема – связь образования со здоровьем. Чтобы выйти из гипноза тривиализующих представлений, можно сказать: современное образование и здоровье – это противоположные вещи. Хорошее образование часто подразумевает испорченное здоровье (хотя хорошее здоровье не подразумевает плохого образования). Что следует сделать в образовательных учреждениях для сохранения здоровья учащихся – это крайне непростой вопрос. Например, сохранение здоровья прямо противоречит мощнейшей современной установке на раннюю специализацию (с дошкольного возраста). И многие родители, даже осознавая проблему, делают осознанный выбор – лучше социальная успешность (конкурентное преимущество перед профессионалами в хорошей профессии), чем здоровье.

Образование как социальный институт оказывается клубком проблем, который не осознан и не понят, та же связь здоровья и образования (либо – либо) не осознана должным образом, хотя, по сути, требует перемен в устройстве образовательного института, а затем и изменений во всём устройстве общества. В устройстве социальных институтов есть такие негласные зависимости, которые достаточно известны, но мыслятся как локальные неудачи, а не как закономерности. Это и связь здоровья и образования (получаешь хорошее образование – оказываешься больным), и – например – связь семейного положения и работы в науке (устойчивость семейной пары и грантовая организация научных исследований противоречат друг другу). Эти неизвестные или недоосознанные противоречия пролегают между разными институтами, противоречия институтов проявляются в их интегрирующем центре – человеке. Один институт требует от человека одного, другой – противоположного, и надо либо изменить устройство социальных институтов, либо переживать их противоречивость как собственную несчастливую судьбу.

Помимо внешних противоречий социальных институтов, есть и внутренние. Недостаточно выяснено и осознано, как именно взаимодействуют различные интеллектуальные способности в процессе образования, как соотносится то, что поддерживает и развивает школа, с действительным развитием различных способностей учеников.