Читать книгу Крушение надежд. Серия: ВРЕМЯ ТЛЕТЬ И ВРЕМЯ ЦВЕСТИ - Галина Тер-Микаэлян - Страница 5

Меньше всего на свете Илья Шумилов помышлял о браке, тем более, о браке с Лилианой Филевой – Лиля была для него всего лишь одной из подружек, с которыми он иногда проводил время. Однако она дружила с его матерью, постоянно забегала к Шумиловым – даже в отсутствие Ильи – и усвоила манеру держать себя, как покорная и терпеливая супруга, готовая все вытерпеть и все простить любимому мужу.

В январе у Ильи появилась новая приятельница – с ней он провел неделю в зимнем лагере и продолжал периодически встречаться в Москве. Конечно, ни о какой женитьбе речи не шло, но Лиля всерьез встревожилась – мало ли что. Срок защиты его диссертации – шестое июня – был уже назначен, а после этого молодой и блестящий кандидат наук вполне мог пожелать обзавестись супругой.

В начале апреля Илья должен был ехать в Новосибирск – сделать доклад в ведущей организации, выступить на конференции специалистов по аналоговой схемотехнике, лично отвезти авторефераты в две-три организации и получить оттуда отзывы. Короче, дел было невпроворот. Накануне отъезда он отдал несколько чертежей в лабораторию с просьбой сделать с них снимки и слайды, но вечером лаборантка Дина, все перерыв, так и не сумела их отыскать. Она чуть не плакала:

– Ведь помню, что все сделала и сложила тут на полку. Куда делись – ума не приложу! По ошибке тоже никто не мог взять – я сама всем все выдаю, рыться тут у меня не позволяю.

Расстроенный Илья допоздна копался в своих бумагах, пытаясь найти копии чертежей, а около одиннадцати вечера появилась запыхавшаяся Лиля.

– Вот, Илюша, держи свои снимки и слайды. Мне Дина позвонила и рассказала – не знаю, говорит, что делать, я человека подвела. Я тут же приехала, и мы с ней все заново перерыли. Представляешь, где нашли – за столиком в фотокомнате. Так что, Илья, с тебя причитается.

Она смотрела на него блестящими глазами и улыбалась. Илья был счастлив и не мог остаться неблагодарным – Лиля ушла из его комнаты только под утро. Ему было невдомек, конечно, что днем во время обеда она заглянула в лабораторию и в отсутствие Дины стащила злосчастные снимки, а позже, во время поиска, подложила их в фотокомнату.

В Новосибирске он провел почти месяц, вернулся в Москву только после майских праздников и сразу так закружился в вихре преддиссертационных дел, что до самого шестого июня, к вящему удовольствию Лили, даже не позвонил своей «зимней» подружке. Естественно, на банкете после защиты этой девицы не было, и никто не мешал Лилиане весь вечер находиться рядом со слегка очумевшим после напряженного дня вновь испеченным кандидатом наук. Илья снисходительно посмеивался, и ее назойливость его не раздражала – в этот вечер все вокруг казались ему милыми и прекрасными. До тех пор, пока, покачиваясь с ним в очередном танце, Лиля с загадочным видом не сказала:

– Илюша, у меня для тебя новость, которая тебя ни к чему не обязывает.

– Да? Ты мне сама сообщишь, сорока принесет, или послушать радио?

– Не шути, это серьезно. Помнишь, последнюю ночь перед твоим отъездом? Ты был, как оказалось, недостаточно осторожен. Понимаешь, я еще сомневалась, но врач…

Хорошее настроение Ильи улетучилось как дым, и он остановился посреди зала.

– Подожди, мне не совсем понятно, ты что – беременна?

– Я не хотела, Илюша, но так получилось. Я забыла принять таблетку, потому что мы с тобой… Ну, мы давно не были вместе, и я как-то стала забывать…

– Черт побери, только этого не хватало, – он взял ее за руку и увлек через дверь на улицу, – давай постоим спокойно, а то я ничего не соображаю.

– Илюша, я тоже все эти дни сама не своя. Я не хочу, чтобы ты переживал.

– Ладно, давай решим, что делать. Надо поговорить с Антоном Муромцевым – у него там есть какая-то новая технология, лекарства, чтобы прошло быстро и безболезненно. Я сам с ним поговорю.

– Что ты, Илья, нет! – глаза Лили широко раскрылись, и из них медленно выкатились две слезинки. – Я никогда так не поступлю с твоим ребенком, не смогу. Потому что ты для меня слишком много значишь. Я так переживала тогда из-за этой… этой Оли… Когда они с ее матерью решили…

– Ладно, хватит! – он рубанул рукой по стене, и поморщился от боли. – Замолчи! Короче, что ты предлагаешь? Я тебе честно говорю: жениться не хочу – ни на тебе, ни на ком другом. У меня даже такое чувство, что ты меня подловила, не в обиду тебе будет сказано. Никому пока ничего не говори и жди моего решения.

Резко повернувшись на каблуках, Илья сбросил со своего плеча ее руку и направился в зал, где веселились гости. До конца вечера он к Лиле больше не подходил, а она по окончании торжества поехала к Воскобейниковым. Вернувшись домой после банкета, они даже не успели переодеться и меньше всего склонны были принимать гостей, однако Лилиану это ничуть не беспокоило, войдя в гостиную, она громко заявила:

– Я к вам на минутку, такое состояние – просто не могла ждать до утра, с ума схожу. Папа с мамой ведь в Швейцарии, мне даже не с кем посоветоваться, – она аккуратно расплакалась, чтобы не размазать тушь и, не стесняясь присутствия разбуженной шумом Насти, выбежавшей из своей комнаты в ночной рубашонке, судорожно всхлипнула: – Представляете, я беременна, а Илья не хочет на мне жениться!

Оторопевшие Инга с Андреем Пантелеймоновичем растерянно переглянулись, но полусонная Настя внезапно оживилась и, окончательно проснувшись, с интересом спросила:

– А почему он не хочет жениться? Это что, не его ребенок?

К счастью, глаза Лили в это время прикрывал носовой платок, и никто не мог видеть взгляда, который она бросила на девочку. Воскобейников, смутившись, прикрикнул:

– Настя, немедленно иди спать и не болтай о том, чего не понимаешь!

– Идем, доченька, идем, – Инга поспешно увела девочку из гостиной, а Лиля, взглянув им вслед, с прежней горечью заметила:

– Какая у вас хорошая семья, дядя Андрей! Я тоже хочу такую семью и буду за это бороться, понимаете?

– Хорошая семья основана на любви. Разве Илья тебя любит?

Он встал и притворил дверь за вышедшими женой и дочерью. Лиля проследила за ним взглядом и усмехнулась.

– А на чем основана ваша семья, дядя Андрей? Вы ведь мне, как родной! Помните день, когда я начала звать вас дядей, а Викторию – мамой? В тот год как раз родилась Настя. Кажется, именно тогда погибла эта ваша знакомая – Муромцева – да?

– Не будем вспоминать! – резко произнес он. – Ладно, что я могу для тебя сделать? Илья мне не подчиняется.

– Он вас любит и слушает больше, чем родителей. Поймите, дядя Андрей, не может так быть, чтобы одни были всегда счастливы, а другие – всегда несчастны. Кто падает, тот увлекает за собой других.

Она уже не плакала и смотрела на него злыми наглыми глазами. Андрей Пантелеймонович прислушался – за дверью было тихо. Он подошел к Лиле, схватил ее за руку и сдавленно прошептал:

– Это шантаж? Оставь моего племянника, он тебя не любит! Этот брак принесет вам обоим только несчастье, поверь мне!

– Представьте, мой папа говорит тоже самое, – Лиля, спокойно высвободила руку. – Он предлагал мне уехать с ними заграницу, но я отказалась – из-за Ильи.

– Еще что умного говорил твой папа?

– О, много чего! Он сказал, что у меня нет достоинства, что я отказываюсь от огромных возможностей, что я ненормальная, и меня нужно лечить. Что ж, я с ним согласна – я сумасшедшая, я больна любовью к Илье. Только меня не вылечить – я или добьюсь своего, или погибну, но тогда всех утащу за собой. Всех! Понимаете? Никого не пожалею. Вы должны понять меня, дядя Андрей, вы сами такой.

Не выдержав ее взгляда, Воскобейников опустил глаза и тяжело провел рукой по лбу, на котором выступили капли пота.

– Хорошо, – процедил он сквозь зубы, – сделаю, что смогу. А теперь уходи, я устал.

Перед тем, как выйти, Лиля поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Мы же теперь родственники, – с усмешкой сказала она, он не пошевелился.

Илья приехал к Воскобейниковым на следующий день к вечеру.

– Дядя Андрей, мне нужен твой совет в одном тонком деле. Предкам я пока ничего не говорил, потому что… Короче, слушай и не падай в обморок.

Воскобойников изобразил недоумение и тревогу. Сидя напротив Ильи и слушая его рассказ, он хмурился и укоризненно качал головой, а под конец вздохнул и развел руками:

– Да, я понимаю, это неприятный сюрприз, но раз она отказывается делать аборт, я даже не знаю, что тебе посоветовать. Пойми, тут каждый должен слушаться только веления своей совести. Вы уже так давно вместе, что появление ребенка вполне естественно.

Илья с досадой поморщился.

– Да мы уже сто лет не были вместе, это просто черт знает, как все получилось! Надо же мне было в тот день лечь с ней – идиот ненормальный! У меня вообще намечались планы относительно другой девушки.

– Ладно, в конце концов, ничего страшного – люди женятся, разводятся, снова женятся. У Баженова сын был трижды женат. Не стоит делать из этого проблему.

– В конце концов, люди могут и без брака иметь детей, – пробурчал Илья, – пусть рожает, если так хочет. Я же не отказываюсь от ребенка.

Брови его дяди сердито сдвинулись, голос стал глубоким, тон укоризненным:

– А вот это уже неприлично, мой мальчик, такого нам не нужно. Пойми, это может в дальнейшем принести тебе много неприятностей. Тогда уж совсем откажись от ребенка, хотя это, конечно, тоже не выход – Лиля всем на каждом шагу трезвонит о ваших отношениях.

Илья взглянул на него исподлобья.

– Значит, что ты советуешь – жениться?

– Конечно. Женись, потом разведешься, если захочешь. Послушай меня, старика. Твоя доля вины ведь тоже во всем этом есть.

Он ощутил облегчение, когда племянник, поразмыслив, с унылым видом кивнул:

– Наверное, ты прав, дядя Андрей, так и сделаю. Ладно, желаю тебе всяческих благ и весело провести вечер. Чао.

Горькая ирония этих слов заставила Воскобейникова почувствовать легкий укол совести. Проводив Илью, он долго расхаживал по комнате, и ему все ясней и ясней становилось, что худшее еще впереди. Но что оставалось делать? Игру, начатую в день рождения Насти, приходилось продолжать.