Читать книгу Панацея. Роман - Илья Александрович Тель - Страница 12

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

Прошел год. Ушел из жизни Евстафий Старый. Великого правителя по традиции упокоили в Москве на Красной площади, которая объемлет полноту жизни и смерти, олицетворяет их двуединство, являясь поприщем для парадов, торжеств, гуляний, концертов, для игры в футбол и хоккей, торговли и рекламы, и одновременно – погостом, колумбарием и даже местом, именовавшимся на Руси божедомкой или скудельницей.

Случается, что смерть одного человека порождает исключительные последствия. Уход Евстафия Старого не мог не породить цунами. Соединенные Штаты тут же решили испытать осиротевшую Россию и нового Верховного правителя Российской империи. На этот раз обвинили своего номинального союзника – Германию, все более ладившую с «восточным варваром», во вмешательстве в очередные выборы и даже в отравлении очередных Скрипалей (с известных событий далекого 2018 года фамилия Скрипаль стала нарицательной, перешла в разряд мемов). Абсурдность обвинений зашкаливала, что не помешало США впервые нанести ракетный удар по территории страны – члена НАТО. По «стечению обстоятельств» под «раздачу» попала газовая инфраструктура на Балтике. В результате три «Северных потока» оказались «обесточены»: весомая часть экспорта российского газа в Европу была остановлена.

Россия не осталась в долгу. Империя действовала не просто решительно, но предельно жестко и выразительно, ударив по нефтеносным районам Саудовской Аравии и Катару с его помпезными стадионами, возведенными к чемпионату мира по футболу 2022 года. Разразился мировой энергетический кризис, нефтедоллар оказался при смерти. Третья «малая мировая война» в любой момент грозила перерасти в глобальное противостояние. Но Россия была непоколебима в своей решимости идти до конца!

За время правления Евстафия Старого Россия восстановила утраченное с распадом Советского Союза влияние в мире, вернула статус сверхдержавы. Решительные действия Евстафия Нового продемонстрировали неукротимую мощь Российской империи.

Матушкин проявил незаурядные качества на посту Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами Российской империи. Спокойствие и уверенность нового национального лидера произвели на подданных неизгладимое впечатление.

Воспользовавшись обострением международной обстановки, Матушкин начал национализацию крупнейших активов в промышленности и энергетике – долгожданный пересмотр итогов приватизации сумрачных 1990-х. Да, с тех пор утекло много воды. Но ведь никогда не поздно взбодриться – переиграть, навести «порядок» и по-новому сдать карты! Реквизиции подлежали любые активы и доходы, полученные от сделок с некогда общенародной собственностью, – без срока давности. Матушкин назвал приватизацию «абсолютно несправедливой». Закон имеет обратную силу, провозгласил Верховный правитель. И большинство подданных Российской империи рьяно поддержали эту точку зрения. А судьи и не думали возражать.

Была учреждена Чрезвычайная имперская комиссия доходов и расходов, которая яростно взялась за работу. Сколько десятилетий мусолилась тема элементарного аудита бухгалтерского баланса «успешных» подданных Российской империи! Но только Матушкин осмелился дать ход этому великому начинанию. И никогда еще государевы люди не трудились с такой самоотдачей! По поручению Верховного правителя им помогали активисты Имперского народного фронта. Истово, свирепо, денно и нощно, засучив рукава, они шерстили и выискивали, олицетворяя неусыпный общественный контроль. Лучшие силы гражданского общества писали, строчили, сигнализировали. Страну накрыло очередное большое бздо…

Экспроприация экспроприаторов стала поистине приоритетным национальным проектом, как случалось уже в истории России… «Грабь награбленное» – кому не греет душу магия этих слов! Разве что награбившим…

Нет, конфискация избыточной частной собственности невнятного происхождения, получившая искрометное народное название «жирные куры», подразумевающее ощипывание этих самых кур, была избирательной, не поголовной. Отлучение от нажитого непосильным трудом – этакий остракизм light, предусмотрительно объял не более полутора – двух процентов вызывающе обеспеченных россиян. Их собственность переходила в пользование многодетным семьям, детям-сиротам, малообеспеченному трудовому элементу, что порождало черную зависть обойденных…

Показатель одобрения деятельности Матушкина на посту Верховного правителя взлетел до космических 97—98%. А полуистлевший труп Ленина, прохлаждавшийся в мавзолее, стал местом нового паломничества и снова отрабатывал свой хлеб…

И все же, сверхдержавность и новая социально-экономическая политика, как случалось не раз, не стали манной небесной для народонаселения. Реальные доходы людей падали. Добрая половина подданных влачила жалкое существование. Страна все больше отставала от лидеров глобальной технологической гонки. Отдельные успехи и масштабные проекты не могли компенсировать общей безрадостной картины. Большинство планов оставалось на бумаге. Традиционные майские указы воспринимались даже не как декларация о намерениях, но как пустой звук. Национальные проекты выдохлись. Смена управленческой элиты в рамках новаторского закона об остракизме не принесла заметных результатов…

Подданные воскреснувшей империи особенно тяжело воспринимали социальное расслоение и неравенство. Недовольство принимало болезненные, маргинальные и угрожающие формы. На волне разочарования в остракизме как феникс из пепла возродилась подзабытая «Народная воля», развернувшая террор против «карателей» – высокопоставленных чиновников и прочих власть предержащих. Как черт из табакерки выпрыгнула из небытия подпольная партия социалистов-революционеров и ее боевая организация, названная именем Бориса Савинкова. По понятным причинам, и народовольцев, и эсеров, и прочих пассионарных борцов за все хорошее против всего плохого деятельно науськивали и щедро подпитывали из-за рубежа…

Ненависть к состоятельным согражданам и к москвичам подчас принимала причудливые формы. В заповедных местах страны отмечался рост случаев бесследного исчезновения богатых туристов. Сопровождающие из местных сознательно заводили их в укромные уголки непроходимой тайги и в болота, лишали связи и бросали на произвол судьбы. Такая практика народного самовыражения получила название Сусанинского движения.

Изгнание из рая в рамках остракизма, национализация, секвестр и сервитут украденного у народа, зарождающийся культ личности нового Верховного правителя, «Народная воля», боевая организация партии социалистов-революционеров… Казалось, избитая русская история движется по заезженному замкнутому кругу, и начинается ее очередной безнадежный виток, очередной веселый и одновременно тоскливый цикл, замешанный на несусветной мешанине. Казалось, русская история исписалась, выдохлась и не способна более ни на что, кроме как придать новые формы старым, заезженным смыслам, методам, обычаям, обрядам, манипуляциям, уловкам…

В обществе царили опасные, разъедающие души уныние и злоба. Победоносные войны, очередные «продразверстка» и «коллективизация» не могли его «перебить». Новостные ленты по обыкновению пестрели скандалами, убийствами, катастрофами, испражнениями «светской жизни». Во властных коридорах сновали новые воры и воришки. На телевидении одних дрессированных клоунов сменили другие. И ничего не менялось по сути…

На фоне новых и вечных проблем, вызовов, волнений, тревог, исканий Российская империя ждала обращения Верховного правителя, анонсированного на вторую годовщину «президентской лотереи». Государственные масс медиа нагнетали: выступление Евстафия Нового оправдает самые смелые ожидания россиян, даст «интегральный ответ» на все вопросы, которые подданные задают своему лидеру. Как ни странно, так все и обернулось.