Читать книгу Панацея. Роман - Илья Александрович Тель - Страница 17

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

Сказать, что пламенная, полная страшного здравомыслия новаторская проповедь Матушкина потрясла страну и мир – не сказать ничего.

Из истории известно: время от времени род людской оживает и переносит великие перемены. А значит, на долю одних поколений выпадает жизнь по инерции, жизнь в привычном мире, жизнь настоящим, являющимся прошлым. На долю избранных выпадает иной жребий – слышать первородное дыхание жизни, ваять облик будущего. Привычнее смотреть на жизнь со стороны, и совсем другое дело – ощущать пьянящую явь беспокойства и тревоги, быть внутри жизни, всеми фибрами души, и каждым нервом, и каждой клеточкой своего существа переживать ее биение, быть частью землетрясения, всемирного потопа, извержения вулкана… быть творцом скончания времен, вдыхать последний, смертный час…

Настали дни обсуждения плана Матушкина – дни исступления, яростных дискуссий, дебатов с пеной у рта, с рукоприкладством, слюноизвержением, плевками в лицо и поливанием оппонентов водой и соком. Интернет, социальные сети, телевидение, печатные средства массовой информации и, наконец, улицы бурлили, кипели, жили! Исход породил гигантский водоворот комментариев: интересных и тривиальных, глубоких и бездарных, вдумчивых и одиозных, ярких и убогих.

Как и предупреждал Матушкин, его идея встретила (не) истовое шельмование. Какими только эпитетами не наградили Верховного правителя Российской империи сервильные масс медиа однопроцентников в национальном и глобальном масштабе. Его называли алкоголиком и конченым алкоголиком, преступником и государственным преступником, сумасшедшим и городским сумасшедшим, провокатором, Геростратом, охлократом, «кухаркой, управляющей государством», террористом, паяцем, Петрушкой, висельником, ярмарочным краснобаем, скоморохом, нищебродом, смердом, комедиантом, еретиком, всадником Апокалипсиса, бесом, демоном, адвокатом дьявола, чертом, человеком без души и даже Антихристом, князем тьмы, возжелавшим превратить мир Божий в могильник… Почитатели «Фауста» называли Матушкина Вагнером, а его сторонников – гомункулами.

Наряду с существительными использовались многочисленные глаголы и прилагательные, подчеркивающие безумное убожество намерений Матушкина. Лидера российской нации обвиняли в порочном стремлении оболванить, одурманить, совратить подданных Российской империи… Помыслы Матушкина определялись как болезненные, поганые, подлые…

Реакция на обращение Верховного правителя подчеркивала важную особенность языка – склонность к злословию. Обилие существительных и прочих разнородных слов с негативным, презрительным оттенком поражало, исчисляясь десятками, если не сотнями. Для поругания Матушкина без стеснения использовалась табуированная лексика.

Злопыхатели утверждали, что Матушкин делает из подданных империи «штрафную роту», «штрафной батальон», «штрафную нацию». Эстеты называли россиян жертвами ЗОВа – Загадочного ожесточенного воздействия.

Уничижительные определения, метафоры, ярлыки, обвинения в разного рода «измах» сыпались на голову Верховного правителя Российской империи как из рога изобилия, олицетворяя собой привычную канитель, торжество интегральной пустоты в коллективной голове.

Впрочем, поношение Матушкина быстро выдохлось и со временем все больше и больше напоминало какой-то неестественный, вымученный оргиастический обряд с бесконечным бряцанием кимвалами, какое-то пылкое, но при этом неугомонное, несуразное глухариное скирканье. Напыщенность, неискренность, себялюбие и сребролюбие, лежавшие в основе этого поношения, смердели; многочисленные червоточины, выдававшие его меркантильную природу, его чванливая павлинья поза, отворачивали людей, побуждая их закрывать глаза, затыкать уши и зажимать носы.

В конце концов, не злобные, бездушные клеветнические нападки, не убогие обвинения и анафемы в адрес Матушкина задавали общий тон комментариев и откликов. Если вы думаете, что план Матушкина был встречен в штыки большинством, то ошибаетесь. Глубоко, фатально ошибаетесь! Если вы так думаете, значит вы выбрали для рождения не то время, не ту страну, а, скорее всего, не тот мир. Положительное восприятие, позитивный настрой зримо превосходили неприятие.

Да, очень многих воззвание Верховного правителя Российской империи ввергло в ужас. Да, во многие неокрепшие, изнеженные души вселился цепенящий животный страх… Но при этом обывательское сознание чутко взвешивало все «за» и «против». И, как правило, аргументы «за» перевешивали. Безысходность рукотворного бессмертия пугала до смерти. Люди воочию узрели адские перспективы жизни после смерти.

Людей идейных, увлекающихся, настырных, жадных до неизведанного влекла сила идеи Матушкина, ее смелость и непорочность. Горячих патриотов, лихорадочно верящих в особую миссию России, манила недосягаемая метафизическая высота, на которую превознес эту миссию национальный лидер. Игроманы с головой погружались в новую реальность как в новую увлекательную игру, желая во чтобы то ни стало выйти на самый последний уровень, броситься в пропасть, чтобы победно дойти до конца…

Тысячи волонтеров по всей стране раздавали памятки с выдержками из обращения Матушкина. Рефреном звучала простая мысль: НИЧЕГО ИСПРАВИТЬ НЕЛЬЗЯ.

Оповещение Верховного правителя Российской империи о рукотворном бессмертии оказалось умопомрачительной правдой: мир стоя на пороге величайшего технологического прорыва и величайшей опасности. Стал известен главный источник утечки информации: друг детства и юности Матушкина Веналий Гробман – один из создателей «Пандемониума».

Образ «Пандемониума» обретал все более четкие убийственные очертания. В бесчисленных комментариях, статьях вырисовывалась поразительная картина…

После смерти вневременная сущность человека на время «закрывается» в некоем «облаке» – по сути, в виде файла. В этом файле записана вся жизнь, во всей полноте, по секундам, по миллисекундам – не только «внешние» события, но и вся подноготная, весь внутренний мир человека, все его мысли, болезни, страхи, фобии… Оставалось невыясненным, что происходит с файлом позже – переход в новое качество или же угасание… Но устроители сверхсекретного проекта, превосходящего по своим масштабам ядерный проект, космический проект, проект создания термоядерного реактора, получили доступ в это «облако» и возможность переносить файлы с человеческим Я в свой собственный компьютер, а затем помещать вневременную сущность человека в любое виртуальное пространство в заданном эмоциональном состоянии, настраивая органы чувств и сознание…

Более того, утверждалось, что в скором времени можно будет «сослать» в виртуальное пространство на время или бессрочно вневременную сущность не только умершего, но и ныне живущего…

В оборот ворвалось новое слово – внесучь: производная от аббревиатуры ВНСЧ – «вневременная сущность человека». Плакаты и транспаранты в поддержку плана Матушкина вопияли: «Руки прочь от нашей внесучи!».

Истончалось употребление слова «самоубийца». Заменителем выступило словосочетание активный умирающий, и его производная – акум. И если раньше акумами – наряду с классическими самоубийцами – были люди, ведущие нездоровый образ жизни и, таким образом, приближающие свою кончину, то в новой реальности, осененной планом Матушкина, акумами стали именоваться все убежденные сторонники этого плана.

Мир меняется, когда в нем появляется нечто абсолютное. Появление абсолютной власти переформатирует абсолютно все: даже цвет неба, форму облаков, шум дождя, запах цветов, не говоря уже о смысле жизни и отношениях между людьми… Мир, который предлагал покинуть Матушкин, находился на грани подчинения этой новой абсолютной власти. Зловещая тень беляевского «продавца воздуха» накрыла небесный свод, превратила солнечный свет в отблеск пламени Дантова ада…

Огромный резонанс получило интервью Веналия Гробмана мировым масс медиа. Выдающегося ученого цитировали наперебой.

– Будущий ад, о котором говорил Матушкин – конечная станция человечества, неизбежный, закономерный результат эволюции. Процесс порабощения будет развиваться последовательно – по мере апробации и доводки технологии, ее монетизации. Сначала преисподняя станет центром старой доброй виртуальной реальности. Со шлемом на голове и перчатками, которые в любой момент можно снять. Желающие смогут выступить в роли… скажем, демона или старика Харона, то есть в роли истязающего, или… в роли истязаемого… Но, добровольно!.. Потом на ваших запястьях и щиколотках появятся наручники. Из относительно свободного человека вы превратитесь в колодника, нервная система и органы чувств которого будут «делегированы» и отданы на растерзание… Поначалу новоявленный Тартар станет местом наказания преступников – вместо традиционных колоний и тюрем. Со временем в преисподней станут проходить «перековку» люди с низким социальным рейтингом: из-за вовремя невыплаченного кредита, автомобильной аварии или административного правонарушения. Работа надзирателем станет предметом срочной службы – по аналогии со службой в армии. Но главное начнется после смерти – телесной смерти. Ваше Я, ваша вневременная сущность будет «приватизирована» и станет собственностью новых богов. «Пандемониум» будет определять ваше место в загробном мире. В конце концов, преисподняя станет единственной метафизической сущностью человеческого бытия. И вся жизнь человека будет подчинена одному – во что бы то ни стало избежать пребывания там в качестве терзаемого.

– Наше прошлое было наполнено страхом, создавшим первых в мире богов и передавшим эстафету последующим. Это прошлое жило надеждой избежать божественной кары, которой – как мы сегодня обоснованно полагаем – никогда не существовало. Скорее, такая кара произрастала в нашем сознании как подсказка, как предчувствие будущего. Сегодня наше будущее принадлежит всепоглощающему страху и тотальной зависимости, стремлению уберечься от неминуемого. Матушкин прав. Его план не имеет разумной альтернативы. Мы просто обязаны прыгнуть на подножку уходящего поезда, машинистом которого является Верховный правитель Российской империи.

– Право переселения своего Я в новые роботизированные носители, право на вечную власть и вечную жизнью получат резиденты «Пандемониума». Их имена мне неизвестны. Они – бессмертные, новые олимпийские боги – члены самого закрытого клуба в мире. Будет введен жесточайший запрет на такую форму деятельного бессмертия для иных категорий жителей Земли. Как знать, возможно, эти новые бессмертные боги со временем раскроют себя и провозгласят новое язычество, сыграют в игру под названием языческий культ, конкурируя за последователей, поощряя их молитвы и жертвоприношения.

– Богатейшие люди, чье состояние исчисляется миллиардами долларов, смогут купить право обрести «Царство небесное». Предусмотренный для них пакет впечатлений включает самодостаточное беспричинное блаженство, радость от наблюдения за муками «грешников» в аду, различные вариации алкогольно-наркотического опьянения и сексуальной активности. Менее богатые, но все же очень богатые люди, смогут купить право уйти в небытие. Впрочем, за пределами избранного круга серьезного богатства вскоре не останется…

– И, как минимум, 99,9% людей будут обречены попасть в ад – в его многочисленных вариациях, зависящих от финансового положения. Из ада им уже не выбраться – в назидание другим, новым, которые должны платить, платить и платить…

– «Пандемониум» выстраивает принципиально новую финансовую архитектуру. Если раньше ее основу составляли ипотека, разнообразные потребительские и образовательные кредиты, то теперь главным финансовым инструментом станет своего рода загробная ипотека, а главной целью земной жизни – приобретение места в раю, или права на небытие, или как можно более щадящего «пакета» мук в аду.

– Обращаясь в банк за кредитом, человек должен будет оставлять в качестве залога свою вневременную сущность. В случае невыполнения обязательств банк получает право «экстрадировать» вас в ад… Банк становится держателем вашего Я, вашей души.

– Никакое самоубийство не спасет вас. Мониторинг смертей будет исчерпывающим. Все новые файлы с внесучью умерших будут автоматически попадать в компьютерную систему или сети «Пандемониума».

– Под «Пандемониум» пишется новый катехизис, который заменит Библию, Коран и прочие книги, ранее считавшиеся священными. Готовится новая конституция, новые уголовный кодекс и кодекс об административных правонарушениях.

– Важным источником правоустанавливающих документов и всей экосистемы «Пандемониума» являются антиутопии. В этом есть какая-то извращенная логика, злая ирония. Азимов, Уэллс, Замятин, Хаксли, Оруэлл предупреждали человечество… На поверку их идеи становятся источником вдохновения в деле окончательного порабощения людей.

– В моду снова войдут гладиаторские бои. Будут разыгрываться право попасть в рай, право уйти в небытие, право стать насельником «щадящего» круга ада, или же исполнять в аду «почетную» обязанность истязающего…

– «Пандемониум» – сродни американской Федеральной резервной системе – тайного частного общества, печатающего деньги, за которые вы должны работать…

– Традиционный бог идет побоку, под сукно. Бог выдохся и более никого не интересует. Он – беспомощен. Он – мертв. Навсегда…