Читать книгу Цветочки-Василечки папуле одиночке - Инга Максимовская - Страница 5

Мила Цветкова

Он огромный. Похож на волка. Смотрит на меня сверху вниз. И мне все время кажется, что он вот-вот откусит мне голову. Даже пахнет от него зверем – распаренным, яростным, хищным.

– Нет, – говорю я твердо, но голос все равно дает позорного “петуха”. – Я не уйду.

Страшно мне. До жути страшно. Но отступать некуда. Васильки на меня надеются. Мои дети. Они мои. Я не могу их бросить. Я обещала Альке. Когда-то она меня спасла, теперь моя очередь. А Розин… Алька его любила. Всю жизнь любила. Значит, может он не совсем пропащий.

– Ну, говори, – он щурится, как сытый кот. Даже искра интереса мелькает в его глазах. Видно редко ему говорят “нет”. – У тебя минута.

– Помогите мне…

– Я уже сказал, что не подаю, – перебивает меня этот монстр. – Ты меня разочаровала, птичка.

Обходит, замершую меня, расслабленной походкой, направляется к огромной, похожей на похоронный автобус, машине. Наглый, нахальный, самовлюбленный павиан.

– Гад, – бессильно выплевываю я широкую спину, затянутую в дорогой драп. – И скот.

Замирает. Ну все, теперь мне точно крышка. Разворачивается резко, в один шаг оказывается возле меня. Брезгливо хватает меня за капюшон. Глаза, цвета грозового неба, мечут молнии.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что вы скот. Только такой, как вы, может шляться по баням и сладко жрать, когда его дети в детском доме.

– Такой, как? А, так этот ты у нас мать героиня? Близнецы, вроде? Разочарую тебя, идиотка. Я бы на тебя не позарился даже если бы мне приплатили. Ну и так, вишенка на торте, дурочка. Я бесплоден. Так что вали ка ты, и постарайся больше не попадаться мне на глаза.

– Это ваши дети, – пыхчу я, пытаясь выбраться из захвата стальных пальцев. – Ваши. И я им не мать. Просто… Все очень сложно. Алька…

Он вдруг разжимает свой захват. И я вижу теперь в глазах зверя панику. Что-то человеческое, едва уловимое.

– Вали отсюда, – Розин рычит. Раздувает ноздри. Что с ним? Что это. – Пошла…

– Хорошо Просто выслушайте. Помогите мне, умоляю. Помогите забрать Васильков. Только забрать, а дальше мы сами. Честно-честно. Никаких претензий. Они маленькие. Будьте милосердны…

– Милосерден? Так же милосерден как Алька и ее мамаша? – он не рычит уже. Ревет. – Слушай меня, мать Тереза на минималках. Ты имеешь наглость явиться ко мне с этой чертовой просьбой? Ты не слышишь что ли? Я бесплоден. Я…

– Ярослав, Галина Николаевна поступила ужасно. Но вы же не она. И у вас есть шанс исправить ошибки… И… Вот… – протягиваю ужасное письмо взбешенному мужчине, у которого, кажется, вот-вот дым пойдет из носа. Лист бумаги осыпается на землю мелкими обрывками сразу же. Клочки бумаги на черной земле кажутся странными самолетиками.

– Передай Галине Николаевне, чтобы шла в ад. Свои грехи мы замаливаем сами. Это ведь она тебя сюда послала, старая ведьма?

– Она уже… Ну, то есть. Она умерла неделю назад.

– Вот теперь ты мне сделала вечер, который начинался погано. Праздник у меня сегодня, значится, – хохочет Розин. – Это что?

Я снова сую ему в пальцы письмо. Хорошо, что у меня хватило ума наделать копий.

– Пошла ты, – отсмеявшись говорит Яр. Очередная копия письма разлетается по ветру дурацкими конфетти.

Он идет молча к машине. И больше не остановится. Даже если земля разверзнется. Даже если я свершу чудо и…

Бегу за ним как собачонка. Только что не поскуливаю.

– Я правда справлюсь сама. Честно-честно. У меня зарплата приличная. Квартира однокомнатная правда, но в тесноте да не в обиде. Яр…

– Приличная? Это сколько? Судя по тряпкам ты нищебродка, – он что? Он в настроении сейчас. Это так на него подействовала новость о кончине бывшей тещи? Он монстр. Монстр. Каким бы не был человек, его нет больше и не будет. А он… И я пытаюсь воззвать к его совести напрасно.

– Эти вещи качественные и удобные, – господи, ну зачем я оправдываюсь? Он насмехается надо мной. Садится в машину. Заводит двигатель. Я успеваю просунуть еще одну копию письма в приоткрывшуюся щель окна. Машина срывается с места, обдав меня миллиардом грязных брызг, вылетевших из-под колес. Я ничего не добилась, кроме унижения. Стою, как оплёванная.

– Эй, мы договаривались на час, ты тут трешься уже полтора. Слушай, мне проблемы не нужны, – охранник, содравший с меня пять тысяч, только за то, что разрешил мне подождать Розина на парковке, появляется словно из-под земли. Смотрит на меня с жалостью. Я сейчас, действительно, выгляжу потеряно, мягко говоря. – Слушай. Мне проблемы не нужны. Если еще этот хмырь обожравшийся нажалуется хозяину. Тебе он зачем, кстати? Злой мужик, его тут боятся. А ты лезешь, глупая. Мало разве нормальных парней вокруг, подходящих тебе?

– На себя намекаешь? – хмыкаю я. – Прости, ты парень хоть куда. Но…

– Тебе нравятся богатенькие козлы, – щерится мой продажный помощник. – Только зря надеешься. Ты слишком серая, ну и не цветочек уже. Розин любит шикарных баб.

– Спасибо, что просветил. Мне пора.

На негнущихся ногах иду к выходу из чертова СПА комплекса, в который вход простым смертным просто не по карману. Что же делать дальше? Нужно купить вкусняшек, сходить к Василькам. Нужно попробовать собрать документы на опеку. Нужно…

Я понимаю, что это все бесполезно. Ну кто отдаст двух сирот мне с моими доходами и крошечной однушкой у черта на рогах? Как ни прискорбно, гад Розин прав. Я убогая дура, от чего-то решившая, что смогу свернуть упрямого мерзкого скота, убедить и получить то, что мне нужно больше жизни. Наивная я идиотка. Выхожу из кованых ворот, погрузившись в мысли свои невеселые. Даже по сторонам не удосуживаюсь посмотреть. Просто делаю шаг.

Не вижу ничего вокруг. Только слышу скрип покрышек по обледеневшему асфальту. Успеваю зажмуриться…