Читать книгу Цветочки-Василечки папуле одиночке - Инга Максимовская - Страница 8

Васильки

– Короче, когда Гаргалыга уснет, вылезем в окно и убежим. Сегодня ночью. Я все подготовил, ага. Фонарик у сторожа стырил, хлеба в столовой взял. Полны карманы. Оденемся уже когда выберемся со двора. Ты меня слышишь? – Васятка посмотрел на сестру. Ее молчание он научился понимать почти сразу. – Василис, ну чего ты? Мы пойдем искать Милу. Она точно нас не отдаст. Сбежим с ней на Северный Полюс. Там то нас точно не найдут. И не вернут сюда. А там медведи белые, как мама помнишь пела, про Умку?

Девочка кивнула и тихонько вздохнула. Подняла на брата синие глаза, в которых застыли прозрачные слезинки. У Васи в груди что-то сжалось, что-то не понятное ему еще. Василиса не любит, когда он обзывает воспиталок. А что, если они и вправду такие. И директриса ведьма самая настоящая. Ее все боятся. Но сестренка все еще ждет, что…

– Нет у нас папы, Вась. Если бы был, то давно бы нашелся. Ну, или мы ему не нужны, – нахмурился мальчик. Сжал кулачки как взрослый. Он и есть взрослый. И он должен защищать и оберегать сестренку. Она слабенькая и младше него на целых десять минут. Так мама говорила. Он запомнил. Хотя маму уже начал забывать. Только помнил песенку, которую она пела им с Васелисой перед сном, и как на волосы им дула. Было смешно и щекотно. А потом… – А если не нужны. То и он нам не нужен. Пусть идет на фиг, ясно? Значит он дурак и мразь, так бабушка говорила.

Девочка всхлипнула, отвернулась. Васе было стыдно, что он отнимает надежду у сестренки, но позволять ей верить было еще более неправильно. – Ничего, мы же есть друг у друга. А бабушка говорила, что это очень важно. Пошли, сейчас прогулка. А то рассердится воспиталка. Опять орать будет. Нужно до вечера постараться послушными быть, чтобы никто наш план не раскрыл. Тут уже немножко осталось. А там дядька какой-то приехал на тачке крутой. Пойдем, позырим? Он к Ведьме пошел зачем-то. Наверное спонсор какой-то опять. Значит у ведьмы новая шуба появится, или комп. А Вовка Репкин ему слово плохое нацарапал гвоздем на машине. Ша кино будет. Вовку сегодня запрут, ага.

Василиса безропотно пошла за братом, на ходу застегивая легкую, не по погоде, курточку, которую сняла с вешалки в раздевалке. Вовку Репкина она побаивалась, а Васька с ним всегда дрался. Потому что Вовка от чего-то с самого начала стал над ними смеяться и издеваться. А еще, из-за этого мерзкого Вовки их часто разлучали. Васю запирали в страшной комнате одного. А ее… Она просто в такие моменты оставалась одна. И мечтала, мечтала. О папе, о доме. От чего-то он казался ей красивым, высоким и очень сильным. И он мог всех, кто их с Васей обижал, как супер герой, раскидать в разные стороны.

– Какая падла это сделала? – громоподобный голос завхоза Михалыча, показался Василисе ужасно страшным. Она вся сжалась. Но Васька взял ее за руку. И ей стало спокойнее. – Вы не дети, вы… Сволочи малолетние.

Васятка протиснулся поближе к машине, и потянул за собой сестру.

– Кто нацарапал на машине это? – снова проревел Михалыч. – Вашу мать. Эта тачка стоит дороже этой богадельни. Вы совсем что ли? Сейчас вернется хозяин, и всех нас…

“кАзел”

Написанное на блестящем боку низкой гоночной машинки слово, показалось Василисе не смешным и неправильным. Она прочитала его по слогам. Разве можно было испортить такую красивую машину. Васька насуплено молчал, тоже, явно, недовольный таким безобразием.

– Ща всех обшмонаю. Не дай бог гвоздь найду у кого. Тот у меня сгниет в дисциплинарке.

– Да это Васильковы, зуб даю, – крикнул Володя Репкин, улыбнулся. У него нет зуба переднего. А уши большие-прибольшие. – В кармане Василиски посмотрите. Сто пудово она. Она же дурочка. Дурочка из переулочка. немая идиотка.

Василиса сунула руку в карман и застонала. Нащупала пальчиками острый железный гвоздь. Васька сразу все понял. Закрыл ее собой, глядя на надвигающегося на девочку Михалыча.

– Ах ты гад. Это же ты ей его подбросил. Ты же ведь, – Вася бросился на Репкина, размахивая кулаками. Василиса почувствовала, как по ее щеке текут огненные слезы. Обида, смешалась со страхом и болью, от того, что она ничем помочь не могла братишке. Она испугалась, а если бы у них был папа…

– А ну, пусти. Пусти меня, – затрепыхался в руках Михалыча Васька. Такой маленький и беспомощный. И Василисе так хотелось сказать хоть что-то. Но язык перестал ее слушаться в тот день, когда умерла бабушка, оставив их совсем одних. – Я его все равно отдубашу. Выйду и побью. Гад. Гад такой. И печенье… Еще раз этот ушастый скот отберет у моей сестры печенье, я ему это печенье…

Василиса вернулась в здание детского дома, сняла курточку и пошла туда, где заперли ее братика. Она решила сидеть там. Возле двери, пока Ваську не выпустят. Так она решила. Ей плохо одной. А дружить с ней никто не хочет. Все боятся Репкина. И плакать она не станет больше. И ждать папу. Потому что все не честно потому что только они есть друг у друга.

А потом появился этот дяденька. Высокий и сильный. Вышел из кабинета Ведьмы. И Василисе сразу показалось, что он ее спасет. И Ваську спасет.

– Вот они. Эти дети наказание. Машину они испортили вам. Вы действительно считаете… – как же сейчас Василиса ненавидела эту злую Ведьму. Она говорила плохо про нее и про ее брата. И Василиса не могла ничего сказать, возразить. Только стояла, смотрела на дядьку и старалась не зареветь.

– Это ты поцарапала машину? – спросил дяденька. Вася замотала головой, так сильно, что у нее перед глазами все поплыло, и полетели прозрачные мухи.

– Да вы не верьте. Эти дети не говорят правду. Он волчата, я же вам говорила…

Дяденька так посмотрел на Ведьму, что она замолчала сразу. Губы поджала. Он сильный. И его боится даже злая директриса. И вообще все. Вон как трясутся.

– Пойдем со мной. Почему у ребенка такая тонкая куртка? – приподнял бровь сильный дядька.

– Потому что такой бюджет нам выделили на одежду для воспитанников.

Ага, как же. У Ведьмы шубка теплая и сапожки. Вася все время мечтала потрогать мех Ведьминой шубки. Просто дотронуться и все.

– Ты читать умеешь? – спросил дяденька. Ему совсем и не жалко красивую машину, кажется. Ни граммулечки.

Вася кивнула. Да. Она умеет читать. Ее научила бабушка. И Ваську научила. Они и считать умеют. И знают столицы многих государств. И вообще, много знают. Больше чем злой и глупый Репкин. Но рассказать этого Василиса не могла сейчас этому странному дядьке.

– Тут ошибка. Видишь?

Она отрицательно помотала головой.

– Одна буква неправильно написана. Надо ее исправить на букву “О”. Дайте девочке гвоздь, – приказал супергерой. Михалыч тут же сунул в руку Василисы дурацкий гвоздь, тот самый из-за которого Васятка сейчас сидит в дисциплинарке и мучается.

– Иди и исправь?

Василиса удивленно посмотрела на дядьку. Зачем? Что он хочет? Чтобы и ее наказали? Он не герой? Он такой же злой, как и все.

– Ну же, смелее. Букву О, помнишь?

Василиса поджала губы. Ну и пусть. И так лучше даже. Лучше ее с Васькой запрут. И она не будет больше никому верить. И супергероев не существует. И…

Девочка вонзила гвоздь в краску, прислушалась к скрипу металла о металл.

“кАзОл”

– Теперь видно, что это не она нацарапала? – повернулся дядька к замершим вооспиталке и директрисе. – Что стоим. Мальчика выпустить. Разобраться с крысенышем, который других подставляет. Денег я оставил, купите ребятам все, чего не хватает. Я проверю. Завтра пришлю врача. И еще, узнаю, что вы снова заперли Васильков в дисциплинарку…

– Пойдем, Василиса!

Ведьма улыбается? Она умеет? Ее расколдовал волшебник? А дядька сел в машину и сейчас уедет. И от этого хочется плакать. Но ведь чудес же не бывает? И врача? Зачем врача? Врачи делают больно.

Ничего. Сегодня ночью они с Васькой сбегут, найдут Милу. А потом уедут с ней далеко-далеко. Вот бы Миле такого волшебника. Они бы обженились. И стали бы жить все вместе. Эх…