Читать книгу МЕТАМОРФОЗА - Иосиф Раскин - Страница 8

Проснувшись ровно в полдень и побеседовав с секретаршей этого хама Преображенского – та, по наущению профессора, Гиппократа хренова, назначила ей только на послезавтра, – Любовь Лазаревна пила кофе у компьютера и, чтобы хоть как-то развлечься, а заодно проверить, насколько опущение века было заметно в недавнем прошлом, смотрела видеозапись последнего гранд-гала у Володькиного партнёра и теперь уже друга Станислава Митровича.

Первым, что она увидела, были стоявшие у бара шумною толпою коллеги мужа – разнокалиберные акулы бизнеса. Как известно, этих симпатичных рыбок в свободное от выдирания кишок ближнему своему время нередко тянет на экзистенциальную философию и прогнозы о судьбах человечества.

В тот вечер обсуждали главный стимул экономического развития – мужской половой инстинкт.

– Не секс! То есть не только секс! Т-тут Фрейд напутал. – Станислав Митрович, плотный нестарый мужик с бархатистым голосом и острыми серыми глазами на живом умном лице улыбнулся и поднял указательный палец. – А весь комплекс инстинктов, о котором Зигмунд Берб-б-банк в работе «Сексуальная история государства и права» написал «член членом погоняет». А т-так как единственный способ завоевать себе качественную тёлку – это нарубить побольше бабла, заняться экономической д-д-деятельностью, так сказать, то мужички и пилят по утрам на работу.

Оператор явно уделял Станиславу особое внимание и старался запечатлеть его в левый профиль, в каковом малоэстетичная бородавка на правой щеке была менее заметна.

На секунду в кадре появился Володька.

– О! Опять в воздухе повеяло старой портянкой! – неделикатно сказал он, отмахиваясь от дыма, испускаемого старшим партнёром.

Станислав одарил его взглядом королевской кобры, в котором недвусмысленно читалось, что портянки он не носит и вообще старыми портянками пахнут только дешёвые сигары, он же курит дорогие кубинские, а младшему партнёру стоит соблюдать субординацию и выражаться более изящно или заткнуться вообще. Впрочем, скорее всего, всё это нам померещилось, а думал Митрович о чём-то гораздо более трансцендентальном.

– В-в-вот скажите м-мне, к-коллеги, оправдывает ли жизнь с с-с-современной эмансипированной женщиной м-мужские психозатраты? – вопросил он, запальчиво размахивая сигарой над лакированной крышкой красного рояля «Стейнвей», уже после четырёх бокалов «Вдовы Клико» пополам с «Егермейстером», но ещё до падения в бассейн с пираньями (его спасли быстро, отделался отъеденными манжетами), и тут же, не дожидаясь ответа, доходчиво разъяснил, какие именно затраты он находит более соответствующими случаю:

– Ну з-з-зачем мне эта бледная, неадекватная ист-т-теричка, которая к тому же ещё и курит прямо в спальне, после того как ей исполнится сорок лет, если я могу нанять себе секретаршу с интимом за восемьдесят тысяч, снять квартиру раскрепощённой студентке за тридцать тысяч…

– Или просто купить ангорскую козу за четыре тысячи!.. – завершил его мысль высокий брюнет с крючковатым еврейским носом, чьего имени Любовь Лазаревна не знала, хотя и видела его иногда среди соратников Володьки по борьбе за православные ценности. «Странные идеи, однако, возникают в головах у вроде бы приличных людей», – подумала она.

– Н-нет, подожди! – зацепился Митрович. – С учётом развития компьютерной техники в ближайшее время виртуальные женщины удовлетворят все наши потребности с такой стимуляцией мозговых зон, которая ни одной королеве реального секса, ни одной Памеле Андерсон не снилась! И как только это произойдёт, экономика схлопнется. Мужики отрубятся от реальности, ибо вирутальность даст им всё. Отсюда тост! Техники! Пейте с порнографами! От вашей несогласованности зависит судьба цивилизации!

Любовь Лазаревна выключила компьютер и живо представила себе Митровича в чёрном смокинге от Армани с белой гвоздикой в петлице и «коибой» в зубах, занимающегося любовью с ангорской козой.

Настроение у неё резко улучшилось. Она позвонила и попросилась в гости к Елене Джамшиди – своей старинной и вернейшей подруге ещё со студенческих времён. Тех времён, когда, идя в модное кафе, они с Еленой бросали жребий, кто из них сегодня не голодна: учились обе девицы в элитном гуманитарном вузе, и деньги, присылаемые из провинции средненоменклатурными родителями, тратили на вещи более важные, чем еда.

Елена оказалась свободна, и Любовь Лазаревна подхватилась и отправилась к ней.