Читать книгу Краски. Бетонный дворец. Часть 2 - Ирина Свисткова, Ирина Черенкова - Страница 22

Крокус, усыпанный яркими фиолетовыми аметистами, старательно вылизывался заботливой кистью дизайнера. Мелани доводила до идеала шестьдесят второй, последний, эскиз из новой цветочной коллекции ограниченного тиража, разработанного для потребителя класса люкс. Вообще, она никогда не работала с бижутерией или искусственно выращенными камнями, отчего ее изделия порой достигали стоимости ее же автомобиля, но это не было поводом останавливаться в творчестве.

– Почему бы тебе не расширить круг своих покупателей, Мел? – Вопрошал ее Оливер с каждой выпущенной коллекцией. – Ведь и простые смертные будут не прочь надеть на палец такую красоту!

Но в этом и заключалась задумка «Ювелирного дома Траст». Мелани будто бы собирала вокруг себя кружок бессовестно богатых людей, которые могли себе позволить справлять нужду в золотой унитаз, когда африканские дети умирали от жажды. Бессердечная элита, сливки общества. И ей, женщине, окончившей обычную среднюю школу Сан-Франциско, выросшую в обычном домишке в многодетной семье, выпала огромная честь украшать этих людей. Возможно, в этом присутствовала огромная порция эго, но пусть и так. После стольких мучений и разочарований в жизни она имеет право гордиться хотя бы этим!

«Фонд» постепенно затирался в ее памяти, и уже даже слезы на людях не казались ей провальным безумством, а уж все остальное и подавно. Хотя бравада закончилась аккурат тогда, когда владелица прибыла на парковку возле здания сине-серого стекла, и никакое майское солнце, щедро раздаривающее тепло с чистого неба, ее не спасло. Внезапная потливость и неоправданное клокотание сердца не позволили ей выскочить из «Ленд Крузера» и резвой ланью понестись в офис, где женщину уже ждала Молли. Вместо этого она выпала из автомобиля окостенелым комом и поплелась к крыльцу, как на расстрел.

Но самое страшное случилось в банкетном зале, куда Мелани заглянула по пути к широкой каменной лестнице, ведущей к лифтам. При виде столов и сцены сердце ее подпрыгнуло к горлу, выбивая барабанную дробь пульса в висках. Ноги, внезапно давшие корни в синюю ковровую дорожку, отказывались двигаться дальше, как вперед к сцене, так и назад в портьеры. Дикий страх бился в ее сердце пойманной в силки птицей, хлопал крыльями и не позволял взглянуть, что же там скрывается за ним. Тошнота поднялась к горлу мутным желчным сгустком и перекрыла кислород, едва не придушив ее.

И вдруг разболелась голова. Волны боли разливались от затылка к вискам, затапливая все остальные чувства в теле. Ноги сразу же отмерли, а влажная ладонь интуитивно потянулась к нестерпимо больному месту. Мелани осела на ближайший стул, сжав голову руками, словно дикие мысли могли разбежаться из нее, и принялась дышать, с силой выдувая воздух, сложив губы трубочкой. Она дула на несуществующую свечку, пока эмоции не улеглись, старалась так, словно сахарная преподавательница йоги сидит и ждет от нее результатов. Но зал был пуст.

Наконец, она смогла подняться со стула и выйти вон, задернув тяжелую синюю ткань. Она никогда больше не пойдет в этот зал, нет, сэр! К черту эту птицу страха! Взмахнув рукой, она поймала пернатую за хвост и отправила за ту самую стену, которую возвела недавно в собственном сердце.

– Посиди там, чертовка! – Выплюнула хозяйка «Фонда» и поплелась к лестнице.

К обеду, устав от бесконечных таблиц и цифр, Мелани поднялась на этаж выше, где под самой крышей размещался ее второй офис, если так можно было назвать комнату с забитыми шкафами и единственным столом, куда усаживалась время от времени Джулия, секретарь «Ювелирного дома». Если бы люди из той самой элиты увидели, в каком виде на самом деле находится мастерская по изготовлению изделий, они бы пришли в ужас и тут же отказались бы от покупки. Ведь любая другая фирма с подобным ассортиментом продукции имела как минимум офис с водопадом и гигантским аквариумом на Елисейских полях, а не эту подсобную зону в качестве рабочего места. Однако, что есть.

– Добрый день, миссис Траст! – Поздоровалась с ней деловая секретарь.

Строгая и холодная до эмоций Джулия была на пару лет младше Мелани, обычно не бравшей в штат «детей». Но эта хваткая темноволосая женщина сразу дала понять, что проблем с ней не будет: она отличалась прилежностью и исполнительностью, никогда не торговалась, в какой из дней нужно выйти в офис, а в какой можно работать из дома, а результат труда выдавала с точностью высокоскоростного компьютера. Однажды начальница даже задумалась, а не поменять ли местами своих секретарей: нежную блондинку Молли посадить к железкам, а Джулию направить систематизировать средства и цифры в «Фонде». Но в итоге решила оставить все как есть, о чем ни разу не пожалела.

– Здравствуй, – бросила она. – Как поживает список ювелирных мастерских, согласных взяться за дело?

– Готов, – кивнула строгой стрижкой работница, отчего ровный срез волос облизал ее сухощавые жилистые плечи.

Иных ответов Мелани и не ждала. Она сгребла листы с телефонами и названиями контор, оставив пачку эскизов, которые необходимо было отсканировать и переслать ей на почту, и, пробыв менее четверти часа на рабочем месте в «Ювелирном Доме», покинула его, вернувшись к сметам.

К вечеру совершенно вымотанная и измученная цифрами, она ввалилась в темную зеркальную дверь главного входа. За столом ее ждали муж и дочь, которым она позвонила заведомо с просьбой заняться ужином самостоятельно. И они неплохо справились! Никаких полуфабрикатов, лишь свежие овощи и печеные грибы с пастой. Мелани оценила взглядом учительницы старших классов сервировку стола и, удовлетворенно хмыкнув, сочла работу семьи зачтенной.

– Мы как раз обсуждали день рождения Алексы, – как-бы между делом сообщил супруг. – Мы хотим съездить на пикник в какое-нибудь тихое семейное место.

– В тихое? – Не поняла родительница. – Куда, например?

– На море, – выпалила дочь с ходу, но, увидев реакцию на предложение, принялась искать еще варианты: – Или в лес. Или куда-либо еще.

– Но это ведь будет понедельник! – Мотнула головой Мелани. – Мы с папой работаем.

– Мы сможем взять отгул, начальники ведь, – улыбнулся супруг.

Ее прижимали. Неужели Оливер не понимал, как сложно было ей в поездках и прогулках с девочкой? Совсем недавно он запретил отвезти Алексу к доктору Фергусону, остерегаясь сложностей, а тут сдался для утех и развлечений.

– У меня сейчас очень много работы! Очень! – Вспыхнула она.

Гневный взгляд ее зеленых глаз буравил лоб супруга, мускулы лица которого даже не дрогнули. Он все так же сидел с легкой улыбкой на устах, время от времени поглядывая на Алексу.

Заговор. Саботаж. Что делать?

– Я бы хотела позвать друзей, мам, – произнесла дочь и застенчиво улыбнулась.

Последняя капля терпения иссякла, и Мелани, догадываясь, о каких друзьях шла речь, предпочла спастись бегством. Она прикрыла веки уставших глаз и пару раз выдохнула, чтобы найти силы к разговору.

– Мне нужно переодеться, – выдала она и, вальяжно развернувшись к лестнице, оставила семью в гостиной.

– Почему она так рассердилась на меня? – Недоумевала Алекса, когда дверь в спальню выразительно хлопнула.

– Полагаю, что не на тебя, – не согласился отец и, промокнув рот салфеткой, поднялся из-за стола, чтобы выяснить причины от первого лица. – Не убегай, мы сейчас вернемся.

Только они не вернулись. Алекса, едва дыша, слушала первую в своей жизни ссору родителей. Децибелы то нарастали, то стихали вновь, кричала в основном мама. Далеко не все слова были ей слышны, а те, что слышны, не совсем понятны, но итог этого скандала встал перед ее носом бетонной стеной: она не получит никакой поездки на день рождения, равно как она не получила Бал по весне.

Но домашний арест казался не таким ужасным на фоне того, что ее мирные дружные родители ссорились сейчас из-за ее легкомысленного желания. Алекса разбивала свою семью, желая больше, чем может получить.

Слезы тихими струями полились из ее глаз, капая в тарелку. Девочка поднялась на ноги и, придерживаясь за перила, поплелась по лестнице туда, где был эпицентр урагана. Сквозь дверь она услышала очень неприятные адресованные отцу слова, которые не желала бы помнить, но возможности к этому не было. Мама потеряла лицо. Она постояла под натиском воплей с минуту и беззвучно скользнула в свою комнату, где упала на кровать и разрыдалась уже в полную силу.