Читать книгу Дети капитана Гранта - Жюль Верн - Страница 1

26 июля 1864 года по Северному каналу мчалась великолепная яхта. На верхушке ее бизани развевался английский флаг, а на грот-мачте – брейд-вымпел с расшитыми золотом инициалами «Э. Г.».

Яхта эта носила название «Дункан». Она принадлежала Эдуарду Гленарвану, почетному члену известного всему Соединенному королевству Темзинского яхт-клуба. На борту яхты находились: сам владелец, его молодая жена Элен Гленарван и двоюродный брат – майор Мак-Набс.

Только что спущенный со стапелей верфи, «Дункан» заканчивал испытательную поездку по Клайдскому заливу и теперь возвращался в свой порт – Глазго. На горизонте уже вырисовывался силуэт острова Аррена, когда вахтенный матрос доложил, что за кормой плывет какая-то огромная рыба. Капитан Джон Мангльс немедленно сообщил об этом владельцу яхты.

Поднявшись на палубу вместе с майором Мак-Набсом, Гленарван спросил у капитана, что это за рыба.

– Я полагаю, что это большая акула, сэр.

– Акула в этих водах? – недоверчиво воскликнул Гленарван.

– Да. В этом нет ничего удивительного, – подтвердил капитан. – Это такая разновидность акулы, которая встречается во всех морях и под всеми широтами. Это молот-рыба. Если вы разрешите, мы попытаемся поймать ее; это доставит развлечение миссис Гленарван и разрешит наши сомнения.

– Как ваше мнение, дорогой Мак-Набс? – спросил Гленарван. – Стоит ли заняться этой ловлей?

– Заранее согласен с вашим решением, – флегматично ответил майор.

Капитан Мангльс заговорил снова:

– Я хочу еще добавить, что этих опасных хищников необходимо повсеместно уничтожать. Предлагаю воспользоваться случаем и одновременно посмотреть любопытное представление и сделать полезное дело.

– Хорошо, Джон, – сказал Гленарван, – я согласен.

Он послал за женой. Элен, заинтересованная предстоящим зрелищем, поспешила подняться на палубу.

С капитанского мостика можно было без труда следить за всеми движениями огромной хищницы… Она то ныряла в прозрачную воду, то устремлялась вслед за яхтой с поразительной быстротой.

Джон Мангльс отдал нужные распоряжения, и спустя короткое время матросы бросили в воду крепкую веревку с крюком на конце; на крюк был насажен большой кусок сала.

Акула, хотя и находившаяся на расстоянии пятидесяти ярдов1, мгновенно учуяла приманку и стрелой понеслась к ней. Теперь отчетливо можно было видеть, с какой силой бьют воду ее плавники, серые на концах и черные у основания. По мере того как она приближалась к приманке, ее огромные выпуклые глаза загорались жадностью; усеянная четырьмя рядами зубов пасть широко раскрылась. Голова акулы имела форму двустороннего молота, насаженного на рукоятку. Джон Мангльс не ошибся: это действительно была самая хищная и прожорливая представительница отряда акулоподобных – молот-рыба.

Пассажиры и команда «Дункана» с живейшим любопытством следили за каждым движением акулы. Вскоре хищница оказалась возле самого крюка; она повернулась на спину, чтобы удобнее было проглотить сало, и приманка в одно мгновение исчезла в ее огромной пасти. Тотчас же, рванув канат, акула сама себя «наколола» на крюк, и матросы стали вытягивать ее из воды при помощи системы блоков, прикрепленных к концу грот-реи.

Акула судорожно забилась, почувствовав, что ее вытаскивают из родной стихии. Но это не испугало матросов; они живо справились с ее яростью, накинув акуле на хвост мертвую петлю. Через несколько минут акула была поднята на палубу. Тотчас же к ней осторожно подошел матрос и, улучив момент, ударом топора отрубил ее страшный хвост.

Ловля окончилась. Хищница теперь не представляла никакой опасности. Ненависть моряков к акулам была удовлетворена, но не их любопытство. В самом деле, на кораблях вошло в обыкновение исследовать желудки пойманных акул. Зная прожорливость этих хищниц, матросы надеются на самые неожиданные находки и редко в этом обманываются.

Элен Гленарван не пожелала присутствовать при этом отталкивающем зрелище и вернулась к себе в каюту.

Акула еще была жива. Это был крупный экземпляр длиной в десять футов2 и весом в шестьсот фунтов3. И вес и размеры пойманной хищницы были нормальными для этой разновидности акул, одной из наиболее опасных.

Вскоре огромная рыба была разрублена топорами на части. Крюк проник до самого желудка, оказавшегося совершенно пустым. Видимо, акула долго постилась. Разочарованные моряки хотели было уже выбросить за борт рассеченную тушу, как вдруг внимание боцмана привлек какой-то странный предмет, плотно застрявший в одной из складок желудка.

– Что это такое? – воскликнул он.

– Это кусок скалы, – пошутил один из матросов, – который акула проглотила вместо балласта!

– Нет, – ответил ему в тон другой, – это ядро, которым выпалили в брюхо этой обжоры; только она не успела переварить его!

– Помолчите! – сказал помощник капитана Том Аустин. – Разве вы не видите, что эта акула была горькой пьяницей и, чтобы не потерять ни капли напитка, проглотила его вместе с бутылкой!

– Как? – воскликнул Гленарван. – У акулы в желудке оказалась бутылка?

– Самая настоящая, сэр, – ответил боцман. – Только можно с уверенностью сказать, что она попала в брюхо акулы не прямо из винного погреба!

– Том, достаньте-ка эту бутылку, – сказал Гленарван. – Только поосторожней: найденные в море бутылки часто содержат важные документы.

– Вы верите в это? – спросил Мак-Набс.

– Верю, – ответил Гленарван.

– О, я не собираюсь спорить с вами. Вполне возможно, что бутылка действительно хранит какую-нибудь тайну.

– Сейчас мы это узнаем. Ну, как дела, Том?

– Готово, сэр, – ответил помощник, показывая какой-то бесформенный предмет, не без труда вытащенный из желудка акулы.

– Отлично, – сказал Гленарван. – Велите хорошенько вымыть бутылку и принесите ее в кают-компанию.

Том Аустин повиновался, и вскоре найденная при столь странных обстоятельствах бутылка очутилась на столе, вокруг которого расселись Эдуард Гленарван, майор Мак-Набс, Джон Мангльс и Элен Гленарван, любопытная, как все женщины.

В море всякий пустяк – событие. Сидевшие вокруг стола сосредоточенно молчали. Все испытующе смотрели на бутылку. Заключала ли она в себе весть о страшной катастрофе или только вздорные писания какого-нибудь скучающего моряка, брошенные на волю волн?

Гленарван тотчас же приступил к осмотру бутылки. Он действовал со всей осторожностью, приличествующей случаю. Глядя со стороны, его можно было принять за следователя, осматривающего ценное вещественное доказательство. И, поступая так, Гленарван был совершенно прав, ибо часто самый ничтожный след может натолкнуть на важные открытия.

Прежде чем раскупорить бутылку, Гленарван внимательно осмотрел ее снаружи. У нее было длинное горлышко, оплетенное заржавленной проволокой. Толстые стенки бутылки, способные выдержать давление во много атмосфер, ясно говорили, что это бутылка от шампанского. Такими бутылками виноделы Эпернея разбивают стулья, причем на стекле не остается даже царапины. Неудивительно, что эта бутылка безнаказанно перенесла все случайности долгого странствия.

– Бутылка клико4, – удостоверил майор.

И, так как он являлся знатоком в этой области, его утверждение было принято без возражений.

– Дорогой майор, – сказала Элен, – не все ли равно, что это за бутылка, если мы не знаем, откуда она приплыла?

– Том, достаньте-ка эту бутылку, – сказал Гленарван.

– Мы узнаем это, Элен, – ответил Гленарван. – Уже сейчас мы можем утверждать, что она приплыла издалека. Посмотрите, какие наслоения образовались на стекле под влиянием минеральных примесей в морской воде. Эта находка совершила длинный путь по океану, прежде чем попала в утробу акулы.

– Не могу не признать справедливости ваших замечаний, – сказал майор. – Этот сосуд, защищенный своей оболочкой, действительно мог совершить длинное путешествие.

– Но откуда он приплыл? – спросила Элен.

– Подождите, Элен, подождите, – ответил Гленарван. – Будьте терпеливы. Надеюсь, что не ошибусь, если скажу, что бутылка сама даст ответ на наши вопросы.

С этими словами Гленарван начал осторожно очищать от наростов горлышко бутылки. Вскоре показалась пробка, сильно попорченная морской водой.

– Досадно! – воскликнул Гленарван. – Если в бутылке хранятся документы, они, вероятно, окажутся подмоченными!

– Да, этого нужно опасаться, – согласился майор.

– Хорошо еще, – добавил Гленарван, – что акула вовремя проглотила эту бутылку и доставила ее на борт «Дункана»: при таком скверном состоянии пробки бутылка вскоре неминуемо должна была бы пойти ко дну.

– Безусловно! – подтвердил Джон Мангльс. – И все-таки жалко, что мы не нашли ее просто в море. Тогда, определив широту и долготу и изучив воздушные и морские течения, можно было бы вывести заключение о проделанном ею пути. А теперь, при таком почтальоне, который плавает против ветров и течений, можно предполагать все что угодно.

– Не спешите с выводами, Джон. Посмотрим! – возразил Гленарван и с величайшей осторожностью вынул пробку.

Крепкий запах морской воды распространился по каюте.

– Ну? – спросила Элен с чисто женским нетерпением.

– Да, я не ошибся, – ответил Гленарван. – Тут есть бумаги.

– Документы! Документы! – вскричала Элен.

– Только, – добавил Гленарван, – они, по-видимому, попорчены водой, и их невозможно извлечь, так как они прилипли к стенкам.

– Разобьем бутылку, – предложил Мак-Набс.

– Я предпочел бы сохранить ее в целости, – возразил Гленарван.

– Я также, – немедленно согласился майор.

– Вы, может быть, и правы, – сказала Элен, – но так как содержание всегда ценнее формы, то придется пожертвовать бутылкой ради документов.

– Достаточно будет отбить горлышко, – сказал Джон Мангльс.

Иного выхода действительно не было, и Гленарвану оставалось только разбить горлышко драгоценной бутылки. Пришлось послать за молотком, так как наросты на бутылке приобрели твердость гранита. Вскоре осколки стекла упали на стол, и Гленарван с величайшей осторожностью отделил от стенок бутылки прилипшие к ним листки бумаги, извлек их наружу, отделил один от другого и разложил на столе. Элен, Мак-Набс и Джон Мангльс тесным кругом обступили его.