Читать книгу Хроники последнего лета - Кирилл Манаков - Страница 21

Москва

Старая Площадь

Вторник, 14 июля

Можно ли вообразить, что столь высокое должностное лицо, как заместитель руководителя Администрации Президента Российской Федерации может страдать от любовной горячки?

Виктор Сергеевич целый день был не способен заниматься делами. Колушевский, угадавший состояние шефа, объявил его больным и отменил несколько встреч и совещаний. А Загорский с отсутствующим видом сидел в кресле, отказываясь отвечать на телефонные звонки. Анечка, почувствовав неладное, отправила полсотни истеричных эсэмэсок.

Сам же Виктор Сергеевич, если и вспоминал об умнице-красавице Анечке, то исключительно как о неприятной помехе. Нет, его отношение к жизни и собственное понимание слова «честь» полностью исключали формулу «с глаз долой – из сердца вон». Он, безусловно, позаботится о перспективной девушке, замолвит словечко, а, возможно, и пристроит в хорошие руки. Но все это – потом. Сейчас все мысли занимала Наташа.

Воображение рисовало образ женщины безупречно-прекрасной, можно сказать, совершенной. Она казалась высшим существом, к которому не то, что прикоснуться – посмотреть боязно. Загорский уже корил себя за то, что осмелился свободно с ней разговаривать.

В кабинет змеей проскользнул Добрый-Пролёткин. Он обладал феноменальным умением проходить мимо любой охраны. Говорят, его замечали даже в новом бункере Президента, куда допуск закрыт всем без исключения.

Добрый-Пролёткин спокойно воспринял отсутствующе-мечтательный взгляд непосредственного начальника.

– Виктор Сергеевич, а я с идейкой!

Загорский, услышав чарующий голос советника, сделал усилие и посмотрел на него вполне осмысленно, попутно обнаружив, что перед ним лежит пачка бумаги, изрисованная женскими профилями. Он отбросил ручку и спросил с раздражением:

– С какой идейкой?

– Я могу быть откровенным?

– Вы вообще о чем?

– Значит, могу. Я заметил, что вы обратили внимание на супругу нашего пациента.

Виктор Сергеевич от такой откровенности даже вздрогнул. Это оказалось неприятным, словно его застали за чем-то недостойным.

– Я не имею в виду ничего предосудительного, – заторопился Добрый-Пролёткин, – Наталья Владимировна Воробьева – несомненно, спокойная и уравновешенная особа. Исходя из этого, я предлагаю внести небольшие коррективы в наш план.

– Какие именно?

– С ее помощью мы сделаем противника другом. Наши спецы составили психопрофили Воробьевой и Рудакова. Интересная вещь получается: Воробьева – одна из немногих, кто может повлиять на Рудакова. А с ней продуктивный контакт возможен.

– И как вы себе это представляете?

– Да очень просто! Дружески поговорить, чайку попить, а то и вина хорошего, яблочки покушать… именно, яблочки, с вином-то хорошо, да чай тоже не повредит, а главное – хороший разговор! Загипнотизировать, так сказать, обаянием…

Виктор Сергеевич с изумлением посмотрел да Доброго-Пролёткина. Какие еще яблоки?! Однако, вопреки правилу жестко контролировать разговор, собеседника не прервал.

– Могу с ней встретиться. Или… – советник замолчал и изобразил на лице вопросительное выражение.

– Или что?

– Или, может, вы сами, ввиду важности вопроса?

В другой ситуации Виктор Сергеевич даже не допустил бы такой постановки вопроса. Безумие какое-то – человеку его уровня встречаться с женой какого-то журналиста, чтобы уговорить ее повлиять на мужа… Полнейший бред!

Но сейчас он был готов обнять Доброго-Пролёткина, однако же, сказал с самым серьезным видом:

– Хорошо, я сам. Но это не решает вопроса с Султаном. Он уже два дня в Москве, встречаться отказался, дал неделю на выдачу своего человека. В противном случае – сам его заберет и заодно перережет глотку Рудакову. Я так понял, по линии МВД – без результата?

Добрый-Пролёткин вздохнул и прижал руки к груди, показывая, насколько тяжелая идет работа.

– Как сказать… ведем переговоры.

– Может, пришло время моего разговора с министром?

– Рано пока. У меня есть комбинация, при которой эмвэдэшники не получат ничего, а Султан будет полностью удовлетворен.

– Это противоречит первоначальному плану?

– Да. Производим, так сказать корректировочку.

Виктор Сергеевич задумчиво взял ручку и нарисовал на листе церковный купол с крестом и полумесяцем. Добрый-Пролёткин наклонился, беспардонно взглянул на рисунок и тонко улыбнулся:

– Хорошие у вас мысли.

Загорский отбросил ручку и сердито сказал:

– Вы лучше расскажите о своей корректировочке.

– Сей момент! – воскликнул Добрый-Пролёткин. – На самом деле базовая идея проста: если мы заручимся дружбой Воробьевой, то все, что произойдет с Рудаковым, будет ассоциироваться исключительно с Султаном. В конце концов, официально за охрану отвечает МВД.

– Вы предлагаете отдать Рудакова Султану?

– Ни Боже мой! Мы же не звери, в конце концов!

– Это радует. Тогда что?

– Мы проанализировали ситуацию, поработали с адвокатами. Формально позиция МВД простая – совершено нападение на Рудакова, потом на сотрудников, да еще с применением огнестрельного оружия. Вроде бы и взят на месте преступления. Но! Джигит с самого начала находился в отключке – это его Рудаков урной приголубил…

– Улавливаю… на него есть только показания Рудакова?

– Показаний Рудакова нет, есть показания свидетелей. Наш писатель, видите ли, считает все своим личным делом и не хочет ничего подписывать!

– А свидетели? Вы хотите с ними поработать?

– Разве что совсем немного. Уверен, они с радостью будут сотрудничать.

– С радостью?

– Только так! Мы же должны нести в мир добро и радость! – без тени улыбки сказал Добрый-Пролёткин.

Виктор Сергеевич поднялся с кресла, и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Остановился перед портретом Столыпина и посмотрел ему в глаза, словно желая прочитать мысли. Но бывший председатель Совета министров Российской Империи, по всей видимости, не попадал в щекотливые ситуации с кавказскими горцами, а вопросы с прессой решал кардинально, и поэтому полезных рекомендаций в данном случае дать не мог.

Загорский повернулся к Доброму-Пролёткину и задумчиво произнес:

– Но это все время. Следствие может тянуться годами. Султан не шутил, когда давал три дня. Нам что, воевать в Москве с его абреками?

– Воевать не надо! Есть одна комбинация. Как говорится, поменяем полярность.

– Давайте, – безнадежно махнул рукой Виктор Сергеевич, – выкладывайте вашу комбинацию…