Читать книгу Одиссей. Человек в истории. Святой и общество: конструирование святости в агиографии и культурной памяти - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 9

Похоже, что Гвиберт Ножанский – единственный хронист крестовых походов, кто упоминает о борьбе императора Ираклия против «обрезанных народов», зато, как можно выяснить, этот пассаж присутствует в целом ряде исторических текстов, сочиненных между VIII и XII веками. Впервые он был рассказан в сер. VII в. в «Хронике псевдо-Фредегара», а затем появляется в «Истории франков», принадлежащей перу бенедиктинского монаха Эмуана из Флери (к. X в.) и в «Вюрцбургской хронике», вошедшей в состав «Всемирной хроники» Фрутольфа-Эккехарда (рубеж XI-XII вв.); наш эпизод встречается также во «Всемирной хронике или истории о двух градах» Оттона Фрайзингского (сер. XII в.), в т.н. Эхтернахской хронике (к. XII в.) и, наконец, в «Пантеоне» Готфрида из Витербо (к.XII в.)101. С некоторыми расхождениями средневековые писатели примерно одинаково излагают сюжет, скорее всего заимствуя подробности из самого раннего и пространного текста – псевдо-Фредегара102.

Вот вкратце суть их повествования: узнав с помощью искусства астрологии, что Византийская империя будет опустошена «обрезанными народами» и приняв их за евреев, Ираклий приказывает насильственным образом крестить всех иудеев империи, призывая сделать то же самое франкского короля Дагоберта. Но бедствия обрушиваются на Византию с другой стороны – ее врагом оказываются сарацины. В битвах с ними Ираклий терпит поражение, вследствие чего «обрезанные народы» продолжают разорять византийские провинции, приближаясь к Иерусалиму. Проявив слабость, Ираклий отказывается от участия в сражении и отступает в Иерусалим. Вскоре он умирает от мучительной болезни, посланной ему Богом в наказание за грехи, которые он совершил, женившись на своей племяннице Мартине и впав в ересь евтихианства.

Относясь к разным эпохам, хроники в общем с незначительными изменениями воспроизводят пассаж из псевдо-Фредегара103. В ней же говорится о двух битвах, в которых Ираклий потерпел поражение от сарацин. В первой из них, по словам хронистов, 150 тысяч христианских воинов были убиты мусульманами, которые послали свою добычу императору. Тот, отказавшись от трофеев и желая отмстить врагам, собрал огромное число воинов и открыл ворота (portas Cypias), которые в свое время построил Александр Македонский с целью преградить путь варварским народам, жившим по ту сторону Кавказа104. Через ворота прошли 150 тысяч воинов, чтобы сражаться против сарацин, выступивших под предводительством двух полководцев. Далее происходят следующие события:

«Когда оба войска расположились лагерем друг против друга, чтобы утром вступить в сражение, армия Ираклия той же ночью была поражена мечом Господа (gladiо Dei). Пятьдесят две тысячи из воинов Ираклия умерли во время сна. Когда на следующее утро воины должны были начать битву, они, заметив, что большая часть армии была истреблена по воле божественного правосудия (devino iudicio), не осмелились вступить в сражение с сарацинами. Все войско Ираклия вернулось туда, откуда пришло, а сарацины по своему обыкновению преследовали их и разоряли провинции императора. Когда они уже приближались к Иерусалиму, Ираклий, видя, что он не в силах противостоять их насилию, в своем отчаянии охваченный великой печалью, отпал, несчастный, от христианской веры ради секты Евтихия и женился на дочери своей сестры, и его постиг мучительный конец» 105.

Описание битв в хронике псевдо-Фредегара и более поздних сочинениях заставляет предположить, что в этих текстах речь идет о мусульманском завоевании Сирии и Палестины в 634– 640 гг. Как известно, одним из самых крупных сражений в ходе этих военных действий была битва при Аджнадайне 30 июля 634 г., победа в которой открыла мусульманам путь на Палестину106. Не исключено, что в рассказе псевдо-Фредегара и других хронистов о первом поражении Ираклия есть аллюзия на эту битву. Как полагают многие исследователи107, рассказ о второй битве, где Ираклий, открыв ворота, освобождает «свирепейшие народы», в фантастическом виде описывает сражение при Ярмуке 20 августа 636 г., следствием которого было подчинение мусульманам всей Палестины и завоевание Иерусалима108. Во всяком случае детали этой битвы, кажется, находят косвенное отражение у псевдо-Фредегара и других хронистов. Как известно, в битве при Ярмуке со стороны арабов военными действиями руководили два полководца – Халид ибн аль-Валид и Абу Убайда109, и об этом упоминается в хронике псевдо-Фредегара и его последователей110. Известно также, что сам Ираклий не участвовал в битве, но посылал своих представителей, и данный факт также находит соответствие в текстах111.

В историографии сложилось мнение, что сочинение псевдо-Фредегара, из которого средневековые хронисты заимствовали пассаж об «обрезанных народах», чрезвычайно сложно по своему составу и состоит из нескольких разновременных слоев112. Оно существенно менялось вследствие различных интерполяций113, и в конечном итоге сюжет об «обрезанных народах» оказался пронизан апокалиптическими тонами.

Так, под упомянутым в 66-й главе мечом Господа (gladius Dei), которым была поражена армия Ираклия во сне, возможно, скрывается прозвище полководца Халида ибн-Валида, которого называли «меч Аллаха» (), и в первоначальном тексте, существенно изменившемся в результате вставок, говорилось о том, что «52 тысячи человек во время сна были уничтожены человеком по прозвищу Меч Аллаха»114. Примечательно, что в текстах позднейших компиляторов псевдо-Фредегара – у Готфрида, Оттона, Эккехарда, в Вюрцбургской хронике – армию Ираклия поражает уже не «меч Господа», но «ангел Господен» (angelus Dei, angelus Domini)115, а в «Эхтернахской хронике» просто говорится, что все происходит «по велению Господа» (nutu Dei)116.

Позднейшие хронисты, копируя сочинение псевдо-Фредегара, в соответствии с наиболее распространенной средневековой традиции об Александре называют построенные Александром Македонским ворота Каспийскими117, хотя в первоначальном тексте псевдо-Фредегара под Рortas Cypias могли подразумеваться и т.н. Сирийские ворота (Συρία Πύλαι) – район Белен, где находится проход в горах, связывающих Киликию и Сирию, и такой топоним действительно больше соответствует описываемым фактам 118.

Известно, что легенда о заключенных Александром в горах народах подробно передана в современном псевдо-Фредегару произведении апокалиптической литературы – «Апокалипсисе псевдо-Мефодия» (сер. VII в.), появление которого также было откликом на мусульманское завоевание Сирии и Палестины. Написанное на сирийском, это сочинение очень скоро было переведено на греческий, латынь и другие языки119.

В нем говорится, что мусульманское господство продлится недолго, и через 10 недель лет (т.е. 70 лет, один день в пророческой литературе равен году) «король греков» (византийский император) освободит христиан от «сынов Измаила»120. После его краткого правления наступит конец света, и тогда откроются запертые Александром ворота, и на сцену выступят упомянутые в книге пророка Иезекииля апокалиптические народы Гога и Магога121. С ними будет сражаться посланный Богом ангел, эта борьба будет означать конец последнего из четырех мировых царств; затем явится Антихрист, и последний «король греков» (т.е. византийский император) отправится в Иерусалим с тем, чтобы на Голгофе возложить корону на Честной Крест122 (акт, как видим, сходный с Возвращением Креста Ираклием123), после чего явится Антихрист, и начнется эсхатологическая битва.

Таким образом, рассказу об апокалиптических народах у псевдо-Фредегара и переписавших его сочинение позднейших хронистов может быть поставлен в параллель трактат псевдо-Мефодия, в VIII в. уже известный в латинском переводе124. Однако если упомянутый текст оптимистичен, и «последний римский император» побеждает сарацин, то псевдо-Фредегар и его компиляторы125 рисуют совершенно иную картину: не дожидаясь знака Бога, Ираклий сам открывает ворота, сдерживающие апокалиптические народы, которые должны будут участвовать в битве. Но вооруженного столкновения по существу не происходит, так как большая часть византийской армии поражена во сне мечом Бога (gladio Dei), а остальные, утратив мужество, отступают, не осмеливаясь вступить в бой. Таким образом, исход сражения предопределен Богом.

В сочинениях псевдо-Фредегара и более поздних хронистов неудачи императора Ираклия изображаются как часть божественного плана, как события, которые совершаются по воле Господа, а сарацины оказываются орудием божественного наказания. И потому в описании псевдо-Фредегара и других хронистов на первый план выступают морально-религиозные черты Ираклия – по их мнению, неудачи императора являются прямым следствием его вероотступничества и грехопадения126. То была неизбежная кара, посланная василевсу свыше за его грехи и даже проявление справедливейшего божественного правосудия (iudicia Dеi iustissima)127, причем в отличие от Гвиберта Ножанского Готфрид из Витербо страшным грехом считает стремление императора полагаться на aвгуров больше, чем на Бога128, а Оттон Фрайзингский вообще связывает его увлечение астрологией с еретическими взглядами129.

Итак, в рассказе об «обрезанных народах», на который ссылается Гвиберт Ножанский и о котором говорят псевдо-Фредегар и его последователи – в апокалиптических тонах изображаются поражения императора, которые он потерпел от мусульман в ходе арабо-византийских конфликтов 632–641 гг. Но это только одна сторона деяний легендарного императора, которая привлекает внимание хронистов. Образ Ираклия, воссоздаваемый средневековыми писателями, имеет много граней.