Читать книгу 12 великих пьес - Коллектив авторов - Страница 12
Шекспир Уильям. Двенадцатая ночь, или Что угодно
Действие III
Сцена первая
ОглавлениеСад Оливии.
Входят Виола и шут с барабаном.
Виола. Привет тебе, друг, со всей твоей музыкой! Каково тебе живется при барабане?
Шут. Мне, сударь, живется при церкви.
Виола. Разве ты священник?
Шут. Нет, не то, просто мне живется в моем доме, а дом мой стоит у самой церкви.
Виола. Да этак ты, пожалуй, можешь сказать, что церковь выстроена при барабане, если барабан стоит подле нее.
Шут. Правда, сударь. Вот век настал! Для умной головы всякая речь, как карман: мигом вывернет наизнанку.
Виола. Ты не шут ли Оливии?
Шут. Нисколько. У Оливии нет дурачества, и она до тех пор не будет держать у себя шута, пока не выйдет замуж; а шуты относятся к мужьям, как сардинка к селедкам: муж – наибольший из двух. Собственно, я не шут ее, а слововыворачиватель.
Виола. На днях я видел тебя у графа Орсино.
Шут. Глупость, как солнце, бродит вокруг света и светит повсюду. Жаль, если дурак не будет посещать вашего господина так же часто, как мою госпожу. Мне кажется, я видел у нее вашу премудрость.
Виола. Если ты хочешь смеяться надо мной, так; мне нечего больше с тобой толковать. Вот тебе на водку.
Шут. Да подарит тебе Зевс для бороды первый клок, который у него сыщется!
Виола (про себя). Да, я почти изнываю по ней, хотя и не желала бы, чтоб она росла на моем подбородке. (Громко.) Графиня дома?
Шут (указывая на деньги). А что? Может эта пара прижить детей?
Виола. И очень, стоит только их свести.
Шут. Я охотно сыграл бы роль Пандара, чтоб этого Троила свести с Крессидой.
Виола. Понимаю, ты искусно нищенствуешь.
Шут. Кажется, невелика штука! Я прошу только о нищей. Крессида была нищая[20]. Графиня дома, сударь. Я расскажу ей, откуда вы; кто же вы и чего вы хотите – это вне моей «сферы»; я мог бы сказать «горизонта», да это слово уже больно истерто. (Уходит.)
Виола
Да, этот молодец смышлен довольно
Играть роль дурака, а чтобы ловко
Ее сыграть, так надобно уменье.
Он должен знать и обстоятельства, и нрав,
И лица тех людей, над кем смеется.
Как сокол, должен он лететь стрелой
На всякую из птиц, пред ним парящих.
И, право, это ремесло не легче
Искусства мудрым быть. Когда дурак
Дурачится, ему дурачество к лицу,
Но уж никак пристать не может мудрецу.
Входят сэр Тоби и сэр Эндрю.
Сэр Тоби. Здравствуйте!
Виола. Мое почтение.
Сэр Эндрю. Dieu vous garde, monsieur[21].
Виола. Et vous aussi; votre serviteur[22].
Сэр Эндрю. Надеюсь, что так, и я к вашим услугам.
Сэр Тоби. Вы хотите войти в дом? Племянница моя желает вас видеть, если у вас есть до нее дело.
Виола. Я очень ей обязан, я хочу сказать: я обязан идти к ней.
Сэр Тоби. Так ноги в карман – и марш!
Виола. Мои ноги понимают меня лучше, чем я ваше выражение.
Сэр Тоби. Да я просто хочу сказать: идите.
Виола. Я отвечу вам делом, но нас предупредили.
Входят Оливия и Мария.
Очаровательная, несравненная графиня! Небо да ниспошлет на вас дождь благоуханий!
Сэр Эндрю. Этот молодой человек отличный придворный. «Дождь благоуханий»! Прекрасно!
Виола. Мое поручение безмолвно для всех, графиня, кроме вашего благосклонного и снисходительного слуха.
Сэр Эндрю. Благоухание! Благосклонное! Снисходительная! Замечу все три.
Оливия. Затворите садовую дверь и оставьте нас. Я хочу его выслушать.
Сэр Тоби, сэр Эндрю и Мария уходят.
Позвольте вашу руку.
Виола
Повелевайте мной, графиня, я
К услугам вашим.
Оливия
Имя ваше как?
Виола
Имя вашего слуги – Цезарио,
Прелестная графиня.
Оливия
Мой слуга?
Не радовался свет еще ни разу,
Когда учтивостью считали лесть.
Вы, юноша, слуга Орсино.
Виола
А он ваш!
Слуга же вашего слуги обязан
И вашим быть, графиня.
Оливия
Я о нем
Не думаю; его же мысли лучше
Пусть будут неисписанным листком,
Чем мной наполнены.
Виола
Графиня, я
Пришел, чтоб ваши помыслы склонить
К нему, чье сердце полно…
Оливия
Извините,
О нем я говорить вам запретила.
Вот если б вам угодно было
Рассказать о ком-нибудь другом,
Мой слух бы этим насладился более,
Чем музыкою сфер.
Виола
Графиня…
Оливия
Позвольте на минуту! Прошлый раз
Вы здесь произвели очарованье,
И я за вами вслед послала перстень.
Я этим обманула и себя,
И моего слугу, и, верно, вас
Теперь невыгодному толкованью
Я подвергаюсь, навязавши вам
С лукавством недостойным эту вещь,
Принадлежащую не вам. Ну что же?
Вы что подумали? Вы честь мою
Мишенью сделали – и полетели
В нее все необузданные мысли,
Как стрелы, из души властолюбивой?
Для прозорливого ума, как ваш,
Я обнаружила довольно: сердце
Мое прикрыто дымкою – не грудью.
Так говорите же теперь и вы.
Виола
Я сожалею…
Оливия
Это шаг к любви.
Виола
Ни на вершок; из опыта мы знаем,
Что часто сожалеют о врагах.
Оливия
Так, стало быть, опять пора смеяться!
Как возгордиться нищему легко!
Но если должно пасть добычей, лучше
Попасться в когти льву, чем в зубы волку.
Бьют часы.
Звон колокольчика напомнил мне,
Что я теряю время. Успокойтесь,
Я не желаю вас, мой друг.
Ваш путь идет туда, на запад.
Когда в вас молодость и ум созреют,
Завидный будет у супруги вашей муж.
Виола
Итак, на запад! Вас да осенят
Дары небес, веселие и счастье!
А государю моему ни слова?
Оливия
Скажи, что думаешь ты обо мне?
Виола
Я думаю, душа в вас говорит
«Оливия – не то, что есть».
Оливия
Так знай:
Я то же думаю и о тебе.
Виола
Вы не ошиблись: я – не я, синьора.
Оливия
Желала бы тебя я видеть тем,
Чем я хочу.
Виола
Когда бы я тогда
Стал чем-нибудь получше – я того
Желал бы: а теперь я ваш дурак.
Оливия
О, сколько прекрасного в этих устах,
Когда на жемчужных в коралле зубах
Змеятся насмешка, и гнев, и презренье.
Любовь, ты недолго свое откровенье
Таишь, как сознанье кровавой вины.
Цезарьо, клянусь тебе розой весны,
Клянусь непорочной души чистотою
И всем, что священно, – любовью святою!
Тебя полюбила я, как ты ни горд!
Мой ум перед сердцем без силы простерт.
Зачем же себя оградил ты молчаньем,
Когда я сгораю безумным желаньем?
Цезарио, сладко в любви тосковать,
Но слаще ответ на любовь отыскать!
Виола
Клянусь моей юностью, в этой груди
Есть сердце и верность; но ими владеет
Не женщина. Кроме меня не посмеет
Никто воцариться на троне души.
Прощайте, графиня. Вперед я не стану
Описывать графа сердечную рану.
(Уходит.)
Оливия
Вернись! Мое сердце ты можешь склонить
Любовью, мне чуждою, графа любить!
Уходит.
20
«Крессида была нищая». – Намек на то, что Крессида была наказана за свое вероломство смертью в нищете.
21
Да хранит вас Бог, сударь (фр.).
22
И вас тоже; ваш слуга (фр.).
