Читать книгу Книга жизни - Группа авторов - Страница 8

Если я скажу, что из всякого правила есть исключения, вы поверите?

Моя деревня Улян, моя родная деревня, где снежные зимы и с незапамятных времен на болотах растет тростник, когда-то преподнесла в подарок нашей столице Пекину… батат. Но не простой, а «царь-батат».

В 1958 году на День образования КНР104 деревня Улян коммуны Инхэ уезда Инпин преподнесла Пекину клубень батата длиной 3,6 чи и весом 198 цзиней105. Его сразу назвали «царь-батат»! Если б клубень пролежал в земле еще несколько дней, вес его мог бы превысить 200 цзиней. Но ждать дольше не могли, нужно было успеть доставить подарок к 1 октября. Заблаговременно заказали трактор, выкопали из земли заветный корнеплод, поместили его в специальный деревянный контейнер (надеялись, что по дороге он вырастет еще) и погрузили в кузов автомобиля. По всему маршруту до Пекина грузовик сопровождали сотрудники провинциального, местного и окружного уровня с красными флажками, большими гонгами и тарелками. В то время дядя еще не был секретарем партийной ячейки, поэтому он ехал с процессией только до уездного города.

Если вам удастся найти в интернете газеты 50-летней давности (за 1 октября 1958-го), вы увидите, что все они писали об этом «великом чуде», не скупясь на самые лестные комментарии. Вес клубня «увеличили» до 199,9 цзиня.

«Царь-батат» был представлен на торжественной церемонии, а затем его погрузили в специальную стеклянную витрину и установили на всеобщее обозрение на самом видном месте – в седьмом зале Сельскохозяйственной выставки, посвященной Дню образования КНР. После того как наш корнеплод вызвал восхищение миллионов людей и получил одобрение высших чинов, его передали на исследование ученым. Была создана рабочая группа, состоящая из специалистов в области сельского хозяйства (под кодовым названием «5811»), которой поручили провести исследования для изучения и продвижения данного сорта батата на национальном уровне. Если б это удалось, китайскому народу больше никогда не пришлось бы беспокоиться о еде.

После трех месяцев исследований эксперты из рабочей группы «5811» нашли, что содержание сахара в этом батате составляло 27,8%, витаминов – 23,6%, клетчатки – 3,12%. А еще обнаружили микроэлементы: кальций, железо, селен, фосфор и калий. Вывод: эта красная мякоть безусловно являлась превосходным сортом. И ученые отправились на бататное поле на восточном склоне деревни Улян, чтобы провести «разведку на месте» и выявить необходимые условия для выращивания данного великолепного сорта. А секрет нашего поля в том, что раньше на нем был колодец. Его вырыл дедушка Лян Уфана, когда на поле выращивали не батат, а дыни. Колодцу было больше 120 лет, и некоторое время назад он заилился, а тот самый батат вырос непосредственно в бывшем устье скважины. Эксперты пришли к выводу: для повышения урожайности данного сорта батата надо практиковать очень глубокую вспашку земли. В соответствии с сегодняшней терминологией вывод рабочей группы звучал так: массовое воспроизводство невозможно.

Теперь расскажу вам о деревьях. Как я уже упоминал, в Улян нет ни одного прямостоящего дерева. И все из-за ветра. Он на равнинах не то чтоб сильный, но сквозной. В наших краях, если помните, ветер называют «сибирь». Так вот, когда он пересекает горы и после трудного и опасного путешествия врывается на равнину, ему, должно быть, крайне любопытно, отчего у нас такая плоская земля? Да здесь можно разгуляться! Ветру, наверное, тоже надо отдыхать. Может, когда он прилетает к нам, чувствует, что пришло время передохнуть? Это как выстрел из пистолета. Сначала пуля летит быстро, потом под воздействием силы тяжести спускается все ниже и ниже и замедляется. Так и с ветром на равнине. Тяжелая мелкая пыль медленно оседает на деревья. И это не наносит им большого вреда. Ветер редко вырывает их с корнем. Но постоянно дует, причем с одной стороны, – и так круглый год. А если ветер будет ласкать все время лишь одну половину вашего лица, что произойдет?

Не считая домов, лишь деревья могут дать людям укрытие на равнине. Но, повторяю, прямых и ровных, как столбы, деревьев здесь нет. Хотя видов их невообразимо много, только самых распространенных – не менее двух десятков: вяз, шелковица, акация, ним, туна, ива, хурма, персик, абрикос. А еще важно, что в Улян протекает река, и осадки у нас выпадают очень обильные. Времена года здесь имеют характерные отличительные черты, и, говорят, места наши благоприятны для всякой растительности.

На равнинах борьба между деревьями и ветром длится бесконечно, и воюют они не на жизнь, а на смерть, как заклятые враги. Отсюда возникает одна из самых ужасных и не поддающихся коррекции черт всех наших деревьев: они деформируются сразу, едва чуть подрастут.

Например, ива. Она не только быстро вытягивается, но и хорошо приживается. Можно воткнуть в землю ветку, и вскорости она превратится в полноценное дерево: весной почки будут лопаться и выпускать наружу листья, а ветер станет играючи перебирать их один за другим. Но ветки у ивы длинные и мягкие, они сгибаются от каждого дуновения, танцуя на ветру. И хотя ива – дерево чрезвычайно упругое, у нее нет «костей», она легко гнется, если приложить усилие, древесина ее рыхлая.

А вот вяз растет медленно. У него светлая кора и довольно твердая древесина. Весной он выпускает гроздья маленьких зеленых цветочков, похожих на монеты (их называют «деньги вяза»), в середине каждой «монетки» – крохотное семечко. Когда дерево отцветет, начинают зеленеть листья. Вяз широко распространен на равнинах, и в голодные тяжелые времена бедствий «деньги вяза», как и его листья, употребляли в пищу. В самые тяжелые периоды из поколения в поколение ели и кору дерева, воспоминания об этом горьки. Вяз, как и ива, наиболее подвержен деформации изза высокого содержания воды в стволе: если его срубить, ровного бревна не получится.

Акация обычно растет пятнадцать лет и больше, вытягивается очень высоко и имеет твердую древесину. Это дерево, похоже, обладает чувством самосохранения: на ветвях его колючие шипы, а сок – желтый и горький, как лекарство. Весной на акации появляются душистые, знакомые всем цветы. Сок у дерева горький, а вот цветы – настолько сладкие, что крестьяне часто собирают их и готовят на пару. Но можно есть их и сырыми. После цветения дерево покрывается маленькими круглыми листочками, которые веерообразно крепятся к небольшим веточкам. Увы, акация весьма капризна: через три дня после того, как ее срубят, даже самый ровный ствол искривляется.

Ним106 растет быстро, это высокое и стройное дерево. Листья его длинные и похожи на перья птиц, а ветви расходятся веером. Примерно в октябре ним покрывается желтыми яйцевидными плодами (некоторые называют их семенами). В древности фермеры использовали плоды нима вместо мыла для стирки белья. Плотники именуют его «сухим деревом». В нем мало воды, зато ним очень маслянистый. Хотя внешне дерево кажется прямым, древесина его мягкая, без жестких волокон, и после рубки быстро деформируется.

Туна107 – декоративное растение. В период цветения листья у нее красные, она очень похожа на айлант высочайший108, но не обладает таким, как айлант, резким и неприятным запахом. Наоборот, запах туны весьма приятный, и издревле листья этого дерева использовали для изготовления разного рода приправ. В деревнях считают, что туна способствует деторождению, поэтому весной ее листочки кладут молодым парам в постель. Древесина туны прочная и яркая. Ее легко обрабатывать.

Или, например, зизифус109. Растет дерево очень медленно, цветет маленькими белыми цветами, а плоды его похожи на финики: тоже с большой косточкой, крупные, но несладкие. Ствол у зизифуса бугристый, скрюченный (кривой на протяжении всей жизни дерева), а древесина твердая и износостойкая. Но, несмотря на это, изготавливать из зизифуса что-то крупное вроде мебели трудно, разве что мелкие предметы вроде скалок (однако и они служат недолго).

Любопытно, не так ли?

Народ в деревнях на равнинах состояние роста деревьев оценивает по двум показателям: «глухость» и «растрескавшаяся черепица». Это методы, позволяющие мастерам судить о качестве жизни деревьев на равнине. «Глухость» значит, что дереву при росте чего-то недостает. Для проверки параметра нужно постучать по стволу. Звук позволяет судить об отсутствии роста. Опытный мастер по стуку сразу понимает, является ли дерево «глухим». «Растрескавшаяся черепица» – своего рода метафора. Черепица на крышах домов имеет полукруглую форму, а годовые кольца деревьев круглые. «Растрескавшаяся черепица» – это когда кольца дерева потеряли округлую форму. Такой изъян хороший мастер определит с первого взгляда.

Конечно, есть деревья, которые не теряют форму, но их очень мало, например, сосна и кипарис. Сосны и кипарисы на равнинах ассоциируются со смертью. Из-за того, что они живут долго, их обычно сажают на кладбищах, и они становятся стражами вечного покоя. Стволы сосен и кипарисов могут долгие годы не деформироваться от ветра, но все же кора их со временем расщепляется и становится дряблой, а затем расходится трещинами и распадается на волокна. На равнинах говорят, что весенний ветер раскалывает камни. И это еще мягко сказано.

В моих детских воспоминаниях об Уляни всплывает образ человека по имени Цзю Е. В деревне считали, что лучше него никто не разбирается в деревьях. Кроме того, он был прекрасным резчиком и главным ремесленником в наших краях. В обработке древесины ему не было равных. Цзю Е степенно ходил по улице с длинным мундштуком, а за ним шагало человек десять учеников, он пользовался большим уважением.