Читать книгу Лёд и Серебро - - Страница 9

Почти до крови прикусив нижнюю губу, Хэвен все же заставила себя взять лежащий на краю парты лист с заданиями. У нее было почти две недели на подготовку к тесту, но за это время желание заниматься так и не пришло. Одним из многих ее минусов была абсолютная неспособность учиться тогда, когда она этого не хотела. А не хотела она этого практически всегда.

Кончик карандаша больно впивается в кожу ладони. Хэвен сверлит взглядом лист с заданиями, но вдруг ловит себя на мысли, что уже несколько раз подряд читает одну и ту же строчку.

Часы в классе тикают так громко. Это ее раздражает.

Она со свистом втягивает воздух сквозь стиснутые зубы. Завалить ее первый тест в новой школе (и далеко не самый сложный) точно не входило в ее планы.

Позади нее раздается тихий смешок. Хэвен оборачивается и натыкается на хитрую ухмылку Камиллы. Девушка нарочито медленно поднимает листок с выполненными заданиями и кладет его на край парты. Сидящий рядом с ней Тайлер, ее парень, что-то шепчет ей на ухо, зарывшись носом в ее густые черные волосы и незаметно для всех касается пальцами молочной кожи на внутренней поверхности ее бедра.

Хэвен отворачивается от них. Эта избалованная, недалекая, самоуверенная девчонка не должна ее волновать.

Но почему же волнует?

Она ходит чернее тучи до предпоследнего урока и почти не разговаривает с Иви. Хэвен не хочет, чтобы новая подруга на нее обиделась, но не может заставить себя поддерживать беззаботные беседы, когда она так расстроена из-за утреннего теста по истории. Еще один минус в ее копилку недостатков.

Предпоследний урок – искусство живописи, и все ждут его с нетерпением, так как вместо скучных замен миссис Ридли с ее вечными натюрмортами, наконец-то возвращается мистер Дженкинс. Хэвен общего воодушевления не разделяет.

Она видела мистера Дженкинса пару недель назад, когда он заходил проведать его любимых учеников, и хоть Иви и пообещала, что он ей понравится, пока что сама Хэвен не была в этом уверена. Учителей она не любила всех без исключения как в своей старой школе в Нью-Йорке, так и в новой в Стрэнджфоресте и была уверена, что ее мнение на этот счет изменить будет непросто.

Мистер Дженкинс входит в класс под восторженный шепот и начинает урок с шутки, которая кажется Хэвен совершенно нелепой, хотя все вокруг громко смеются.

Ее это отталкивает еще сильнее.

– Ты говорила, что он был болен? – спрашивает она у Иви, чтобы хоть как-то начать разговор, а заодно проверить, обижена ли она.

Но Иви с азартом шепчет, приблизив губы прямо к ее уху:

– У него был рак, не знаю, какой именно, да и никто не знает, знаю только, что он лечился химиотерапией, и ему стало лучше. Он снова к нам вернулся, мы были так рады, а потом однажды он потерял сознание прямо во время урока, и его увезли в больницу. Наверно, у него начались какие-то осложнения или что-то вроде того, нам никто ничего толком не объяснил. Потом он уехал куда-то из города почти на три месяца, а недавно вернулся.

– Интересно, где его вылечили?

Хэвен сама удивилась, что спросила об этом. Иви пожала плечами.

– Какая разница? Главное, сейчас с ним все хорошо, и он снова с нами, – она приобняла ее за плечи. – Тебе он понравится, обещаю!

«Ох, не стоит обещать того, чего не сможешь выполнить», – думает Хэвен.

Мистер Дженкинс говорит, что сегодня урок фантазии, и они должны нарисовать первое, что придет им в голову, призвав на помощь все свое воображение. Когда он раздает пергаменты для рисования, то обращается к каждому ученику по имени, и к Хэвен тоже. Ей становится приятно, что он запомнил ее имя в первый же день.

Уже несколько минут все с увлечением погружены в работу. Иви рисует воздушные белые облака на сине-голубом небе и белые кувшинки в прозрачной воде озера, а Хэвен крутит кисточку в руках и не знает, с чего начать. Рисовать – это, наверно, единственное, что она умеет делать хорошо, но в последние полгода рвения заниматься этим у нее поубавилось.

В итоге она решает нарисовать девушку с букетом роз – последнее, что она рисовала в школе искусств в Нью-Йорке, и уже обмакивает кисточку в красную краску, как рядом вдруг возникает мистер Дженкинс.

– То, что первое пришло в голову, Хэвен, – мягко говорит он и улыбается ей такой заразительной улыбкой, что Хэвен не сдерживает ответной.

Она меняет кисточку.

Под конец урока все показывают мистеру Дженкинсу свои рисунки, Иви гордо преподносит ему свой в качестве подарка, а Хэвен не может оторвать глаз от ярко-зеленой, усыпанной цветами, травы, бурых, исчерченных ломаными линиями, стволов вековых сосен и пустого белого пространства в середине рисунка, на месте которого должно быть то, что нарисовать она так и не решилась.

Не успевает прозвенеть звонок об окончании последнего урока, как Хэвен срывается с места. Она бросает Иви что-то о том, что ей нужно навестить бабушку, но ноги несут ее не в больницу.

Дома никого нет; видимо мама с Джеком ушли за продуктами, и Хэвен чувствует себя в большом доме Клавдии как ребенок, оказавшийся ночью в магазине игрушек. Почти час у нее уходит на то, чтобы разыскать чистый пергамент среди огромной горы старого хлама на чердаке.

Налив себе горячего чаю и устроившись в бабушкином мягком кресле в гостиной, Хэвен на миг прикрывает глаза, вслушиваясь в необычную для дома тишину, а потом обмакивает кисть в краску.

Она рисует то же, что и в школе, но с главной деталью в центре рисунка – черной расплывающейся тучей, будто засасывающей в себя все окружающее пространство.

Хэвен с недоумением рассматривает рисунок и думает, что либо в ее голове что-то пошло не так, либо ее интуиция настойчиво пытается дать ей какую-то подсказку.

Чертенок внутри нее лишь беспомощно разводит руками.