Читать книгу Четыре предела свободы. На подступах к Иному. Стратегия и тактика становления личности - - Страница 9

Достигнув произвольности, мы оказываемся лицом к лицу с очередным препятствием: второй барьер теперь задан обусловливающей функцией «я», которое выступает в роли надстройки над активностью сознания, своеобразным управляющим центром, выбирающим между определенным набором альтернатив. Ни о каком порождении смыслов и целей, ни о каком творчестве, конечно же, речь здесь не идет – только о выборе между целями, заданными, как правило, субъекту «снаружи».

Личностное и разумное начало (Тесей) побеждает непроизвольное, хаотичное, животное начало (Минотавр), приручает, ограничивает и направляет ослепшую «минотаврическую волю». И вот, теперь уже сама активность сознания обусловлена этим «управляющим центром», за которым она вынуждена следовать. Именно на этом этапе возникает то, что обычно называют «силой воли».

Понятия «свободный выбор» или «свобода выбора» в известной степени являются оксюмороном, поскольку выбор не вполне свободен. Это связано со следующими факторами:

– ограниченность несколькими вариантами действия;

– обусловленность причинами, на основании которых мы принимаем то или иное решение;

– цель, являющаяся чем-то внешним по отношению к нам;

– сама необходимость выбирать.

И вместе с тем выбор есть изображение и тренировка свободы. Для того, чтобы преодолеть выбор, прежде необходимо научиться осознанно выбирать. (Если предположить, что в Лабиринте выбор символизируется развилками, то Минотавр, оставаясь в его центре, символизирует отказ от выбора, пусть и слепого.)

Второй предел достигается не столько в плоскости порождения новых вариантов выбора (которые лишь увеличат число возможностей и развилок), сколько в результате изменения самого́ главного героя и его привычного способа действовать. Только когда Тесея покидает всякое сомнение, страх и малодушие, он может освободиться от диктата выбора.

Это – этап исцеления, результат которого мы в дальнейшем будем называть центрированностью.

Поясним этот момент. Искусственное субъект-объектное разделение – это та необходимая цена, которую приходится платить за преодоление первого барьера. Но в какой-то момент эта цена оказывается непомерно высокой, поскольку цели, а также способы их осуществления, навязываются субъекту «извне» и носят внешний по отношению к нему характер.

Выбирающий тип действия неизбежно сопровождается борьбой мотивов, сомнениями, противоречиями – а, стало быть, такое действие глубоко не целостно. Обнаружение факта нецелостности может понудить нас выйти за пределы выбора, для чего необходимо осуществить переход к организмическим, целостным способам осуществления активности.

Итогом этого должно стать преодоление разделения на выбирающего и сам выбор. Такое прекращение деления прямо противоположно отождествлению. Теперь субъект «вмещает» в себя содержания сознания, а не поглощается ими. Локальность «я», вызванная противопоставлением себя всем иным содержаниям сознания, исчезает, уступая место чистому потоку активности и бытия. Выбор как заданная снаружи цель перестает предлежать перед субъектом, составляя теперь с ним органическую нераздельность. Необходимость выбирать сменяется тем, что позже нами будет названо простым действием.

Попробуем проиллюстрировать преодоление выбирающего типа действия на примере этического выбора. Как и любой другой выбор, это – выбор в пользу наиболее сильного мотива. Но в действительности оказывается, что субъект вовсе не выбирает тот или иной мотив: он, как правило, лишь следует мотиву. В этом случае свобода выбора иллюзорна: нам может казаться, что мы вольны выбирать, в то время как выбор предопределен. Так или иначе, отношение мотива к субъекту – это отношение принудительности.

Мотивация преодолевается в тот момент, когда личность начинает соотносить свои действия с Ценностью. Ценность противоположна мотиву. В отличие от мотива, который задается нам как нечто внешнее, Ценность всегда составляет с человеком органическое единство, являясь своеобразным ядром личности.

И если мотивы формируются культурой, личными выгодами и другими факторами, имеющими внешнюю по отношению к личности человека природу, то Ценность даже не формируется, а выращивается самим человеком на протяжении всей его жизни, в соответствии с ежедневно и ежечасно принимаемыми им решениями.

Действия, которые соотносятся с такими Ценностями, не определяются ничем из выгод «мира сего», а потому носят предельно целостный характер.

В дальнейшем мы будем называть их поступками.