Читать книгу Большинство всегда ошибается. 2024 - - Страница 16

Когда человек или государство говорит «защищать Родину», это может означать только одно – защищать свое видение правильности восприятия мира, защищать свое культурное наследие, обычаи, представления о добре и зле. Такие категории есть, несомненно, у любого народа. Если кто-то говорит «защищать страну», то под этим подразумевается защита власти, защита строя, защита социальных отношений, как внутренней, так и внешней политики государства.

Рассмотрим пример начала войны Германии с СССР в 1941 году. Истинная причина нападения до сих пор толком не сформулирована. Разные источники сообщают разную информацию. Для нашей темы это не столь важно. Предположим, что Гитлер напал, чтобы захватить часть земель и колонизировать Россию, насколько это возможно. Что в этом случае остается русскому народу во главе с коммунистической партией? Конечно, защищать свою страну. В данном случае интересы по защите государства и родины пересеклись. Захват территории подразумевает новые порядки, новую культуру, возможно, даже новый язык. Неизвестно, что на самом деле хотел Гитлер, но защита отечества со стороны России была вполне предсказуема и естественна.

Появились такие высказывания, как «Родина-мать зовет», «Родина в опасности» и даже «За родину, за Сталина». Последнее выражение наиболее показательно. Понятия страны и родины настолько слились, что отделение одного от другого могло бы показаться странным. Почему так произошло? Дело в том, что это тот случай, когда интересы народа и государства совпали. Защита государства, его политических взглядов была неотделима от защиты народной памяти или народных предпочтений. Это произошло не потому, что всем все нравилось, а потому, что по той версии, которую я озвучил, – о захвате территории России, – люди могли потерять свою родину, то есть им пришлось бы изменить свое представление о родине настолько, что все чувства, связанные с воспоминаниями о родной земле, стали бы лишние, поскольку всего того, что они любили и ценили, уже не вернуть. Это чем-то напоминает потерю представителей белой гвардии во время Гражданской войны. Такая потеря – серьезный аргумент для того, чтобы задуматься о своей жизни и о том, какова будет цена этой жизни под гнетом другого народа, возомнившего себя вправе объявить твой народ второсортным.

Вспомним, что произошло с Германией после разгрома гитлеровской власти и уничтожения на корню всех амбиций и претензий к миру о величии непобедимой сверхдержавы. Никто из немцев не начал изучать другой язык, никто не изменил своему культурному наследию. Немцев оставили в покое, указав им место на исторической арене наравне с другими странами. Появилась новая страна – ГДР – как следствие победы СССР над фашизмом. Запад и Россия очень своеобразно поделили одну страну на две с разными политическими строями. Своеобразно, потому что страну поделили прямо в столице, построив в прямом смысле этого слова стену посреди Берлина. Половина страны стала капиталистической, символизируя Запад, а вторая – социалистической, символизируя СССР. Какие бы чувства ни испытывал немецкий народ, все прошло довольно спокойно. Немецкий народ не потерял ни свою культуру, ни язык, ни традиции, а немцы не стали ничьими рабами, как второсортный народ по отношению к народу -победителю.

Из воспоминаний Владимира Познера:

А тут – на тебе, после семи лет войны, после зверских бомбежек и артиллерийских обстрелов, после войны на два фронта и безоговорочной капитуляции, после всего этого рядовой немец хранит в подвале целые окорока и колбасы, живет в отдельной отапливаемой квартире, у него есть электричество, горячая вода и – подумать только! – свой собственный телефон. То есть он живет значительно лучше, чем жили многие так называемые обеспеченные советские люди еще до войны, уж не говоря о том, как они стали жить после. Не могли не возникнуть у них вопросы: как же так? Почему? Сталин понимал, куда может привести ответ на эти вопросы. И, думаю, с его точки зрения опасность можно было отвести только одним-единственным способом. Надо было сломить этот новый дух, нужно было заставить людей забыть эти вопросы, надо было…

Приведу еще одно свидетельство, переданное мне генералом-лейтенантом Иосифом Иосифовичем Сладкевичем, командовавшим во время войны танковым корпусом, бравшим Берлин. Он родился на Украине, во время Гражданской войны совсем мальчишкой стал бойцом в войсках Котовского, был советским до мозга костей, умницей, замечательным рассказчиком, хотя грассировал и не выговаривал букву «л». Вот его рассказ:

«Понимаете, Воуодя, когда мы погнауи немцев и вошуи в Поушу, я увидеу беёзы и обаудеу. Я-то думау, что беёзы уастут тоуко у нас, в Уоссии. Ну, уадно. Дауше, вошуи в Геуманию. И что мы видим? А то, что у них нет коммунауных кваутиу. То, что во всех кваутиуах есть теуефоны. То, что у них в подвауах висят коубасы, сыуы. И это в конце войны, котоую они пуоигуауи! А живут-то, живут-то так, как мы не могуи мечтать! Это как надо понимать?! Выходит, вуауи нам, когда говоуиуи, что в Советском Союзе самый высокий уовень жизни, что мы живем учше всех! Значит, нас обманывауи?! Своуочи!»

Нужно понимать, что современные войны – это не порабощение одним народом другого, как это, возможно, было когда-то давно. Это уже не навязывание своей культуры и своего менталитета, это не изгнание людей на другую территорию и даже не смена политического строя. При этом победа в войне вовсе не означает, что народ-победитель будет жить лучше проигравших. Война – это решение политических разногласий и сферы влияния, а также результат экономических, не разрешенных мирным путем, вопросов. Известна крылатая фраза, что война есть продолжение политики, а политика, как говорил Ленин, это концентрированное выражение экономики. Жизнь народа в этом случае мало кого интересует. Черчилль говорил: «Война – это когда за интересы других гибнут совершенно безвинные люди».