Читать книгу Большинство всегда ошибается. 2024 - - Страница 19

Национальность – принадлежность человека к определенной нации или к определенному национальному государству. Конечно, Пушкин по всем признакам русский, и то, что среди его предков были африканцы, ничего в данном случае не означает.

Интересное наблюдение. Когда человеку или даже народу нечем гордиться, он начинает гордиться тем, что никак к нему не относится. Почти всегда это выглядит забавно. В столице Эфиопии Аддис-Абебе есть площадь Пушкина. Там же стоит памятник поэту, недалеко от Национального музея Эфиопии. В столице Эритреи Асмэре тоже есть памятник Пушкину. Деятели культуры соседних государств периодически делают громкие заявления, что Пушкин – именно их поэт. Более того, в странах проводятся исследования и выходят книги, доказывающие, что Ганнибал родился именно на их территории. Каждой из сторон важно доказать, что Пушкин – это потомок именно ее представителей, а сосед – самозванец, присваивающий чужое культурное наследие.

То же порой происходит и с людьми. Если в роду был известный человек, то его потомок, каким бы идиотом он ни был, может чувствовать некую гордость, хотя ему, конечно, простительны такие безобидные заблуждения.

Вадим Левитин в своей книге «Удивительная генетика» пишет:

Но если родной язык – дело насквозь социокультурное, то о расовой принадлежности этого сказать нельзя. Конголезец, выросший в британской семье, уверенно и легко заговорит по-английски, а вот цвет кожи у него не изменится. <…> Гены – штука весьма консервативная, даже если разница кроется в одном-единственном варианте признака. Дело не стоит выеденного яйца: генофонд негроидов содержит аллели (различные формы одного и того же гена, расположенные в одинаковых участках хромосом) только черной окраски кожи, а генофонд европейцев – только белой.

Да, действительно, цвет кожи, лицо, цвет волос и другие внешние особенности разных народов зависят от генетических характеристик и передаются по наследству, но менталитет и культурное наследие народа никак к этому не относятся. Понятия «русский характер», «канадский характер», «еврейский характер» и так далее являются неопределенными, поскольку особенности характера – это свойство человека и его воспитания и никак не принадлежности его родителей к какой-либо национальности. Особенности воспитания, несомненно, сказываются на будущем характере воспитуемого, но не более, поэтому думать, что та или иная нация обладает более сильным или более слабым характером – не что иное, как заблуждение. Как ни крути, родина и менталитет не передаются по наследству.

Далее Левитин пишет:

Между прочим, это (имеется в виду генетическая наследственность) до сих пор плохо осознается людьми, далекими от биологии. Если спросить у человека с улицы, какой щенок скорее выучится трюкам на манеже – беспородный «дворянин» или благородный отпрыск из династии цирковых псов, – вам почти наверняка ответят, что, конечно же, цирковой – ведь все его предки работали на манеже…

Столь же безграмотными (с точки зрения биологии) выглядят рассуждения некоторых политиков об особенностях национального характера на генетическом уровне (по поводу врожденной лености россиян, их горячей любви к твердой руке и проч.). И почему-то никому не приходит в голову тот элементарный факт, что ребенок, увезенный за границу в младенческом возрасте, утрачивает даже малейшие следы российской ментальности.

Левитин не упомянул о родителях, но он и не развивал эту тему. Как мы помним, мама Харламова – уроженка Испании, и как результат ее сын говорил на испанском языке, полюбил эту страну и собирался туда переехать. Вспомним наше определение родины. Изначально это воспоминания. В данном случае воспоминания Харламову дала мама, и ее влияние на формирование у сына испанского менталитета, возможно, было бы еще больше, если бы она прожила в Испании не до двенадцати лет, а, скажем, до шестнадцати.