Читать книгу Хроники вампирского мира. Первый вампир - - Страница 2

Переночевав в небольшой рощице, Эмар и Стиб продолжили свой путь. Если бы массаит шел один, он двигался бы гораздо быстрее, но парень не смог бы выдержать его темпа и поэтому до Дубчащи они добрались, когда до заката осталось всего пару часов. Путники остановились перед небольшой ложбинкой, в которую ныряла дорога перед тем, как скрыться под кронами дубов.

Стиб судорожно вздохнул. Массаит кожей ощущал, исходящий от него страх.

– Всьё будьет хорошо. Сьейчас дьень. Звьерь нападает только ночью.

– Я не боюсь, но…

– Пойдьем, чьем быстрей войдем в льес, тьем быстрее из ньего выйдьем.

Стиб глянул на своего спутника и ухмыльнулся. А коверкать слова ты сильнее начал, видимо и сам не бесстрашен. И осознание того, что этот вой, который, как сказал дядь Игнат, пришел сюда убить чудовище, тоже чует себя не в своем роду, придало ему уверенности.

В лесу было прохладно, царил полумрак, и пахло старой листвой. Где-то долбил дерево дятел, щебетали птахи, кто-то мелкий шебуршал в траве. Эмар не чувствовал опасности, не ощущал присутствия уампири. Да и не мог почувствовать, для ночного пьющего еще слишком светло. Он сейчас забился в какую-то нору и спит.

– Смотрите, господин, вот тут нашли двух человек растерзанных, – показал Стиб на край дороги, где на щебне еще можно было заметить кровавые пятна. – Один Густа, он возничим в замке служил, а второго не знает никто. Но по одежке не из простых, из господ.

– А ты откуда знаешь?

– Так дядь Игнат их и нашел, и сперва в Посток привез, а потом уже в замок их отвезли. Я так кумекаю, они первые были, кого зверь растерзал. Лица у них содраны были, дыра вот тута, – он показал себе на переносицу, – а за той дырой пустота. Как в кувшине порожнем.

Эмар присел на корточки, провел пальцами по засохшему пятнышку крови. Что же все-таки происходит? Уампири всегда пили кровь. Кровь – это их жизнь, другой пищи они не приемлют. А этот еще и выедает человеку мозги. Не верится, что ему просто понравился их вкус. Он чувствует в них потребность. Потребность, чтобы развиваться, чтобы думать, стать разумным. От таких мыслей массаиту стало не по себе, и он резко встал на ноги.

– Пойдьем, нужно как можно дальше уйти от сюда.

Стиб возражать не стал, и они ускоренным шагом двинулись по дороге. Через двадцать минут Чащоба закончилась, и впереди раскинулись луга, с высокой сочной травой.

– Вон там, – юноша показал на восток, – Посток. Вскоре дорога туда потянется, тока без щебеня, а земляная, а замок герцогский левее буде.

– Тут всьегда так пустынно?

– Нет. Людей не много по этой дороге ездит, но все же ездят, а тепереча боятся все. И в замке навроде тоже тепереча боятся. А вы вправду зверя убить пришли?

– Правда.

– А как? Он же нечисть, как есть. Тварь загранная.

– Я всю жизнь учился убивать таких, как он. Умьею чувствовать их на расстоянии. И у мьеня есть меч заговоренный, спьециально чтобы убить уампири.

– Кого?

– Уампири, так зовьется зверь. Спьерва его надо обнаружить. Затем обьездвижить, ну а потом убить.

– А вы его как чуете? Навроде собаки?

– Нет, – улыбнулся Эмар. – Собака чует запах и идьет по ньему. А я чувствую самого зверья, чувствую злую силу, которая идьет от ньего и которую он не может скрыть. Когда звьерь спит его труднее найти, но тогда мне помогает вот он.

Массаит приподнял свой посох.

– Он из священного дьерева осина сделан, а уампири не переносят его и чуют. А когда чуют, боятся и от этого зляться, и тогда эту злость я очьень хорошо улавливаю.

– Господин, а вы уже убивали этих умпиров?

Эмар кивнул. Конечно убивал. Особенно хорошо он помнил, свою первую охоту. Ему исполнилось четырнадцать лет, возраст, когда мальчик-послушник становится массаитом. И его взяли на первую в его жизни облаву. Один из магов Аммассаита, с благоволения Матери Мира, обнаружил молодой выводок уампири. Дни красной луны прошли совсем не давно, и звери были совсем еще детенышами. Не больше средней собаки. Их родитель куда-то пропал, и не кому стало их прикрывать. Пока на людей они еще не нападали, слишком далеко от человеческого жилья разродился уампири, но лесную живность проредили уже изрядно, при этом постепенно двигаясь в сторону обитаемых мест. На облаву вышло шесть массаитов и Эмар в их числе. Его отец, тогда еще живой, ни сказал на прощание не слова, а лишь лично наполнил посох сына чесночным раствором. Меч Эмар должен был заслужить, убив своего первого ночного пьющего и пока это было его единственное оружие. Массаиты шли пешком, они не особо доверяли лошадям, полагаясь в основном на свои собственные ноги. И к утру достигли леса папоротников.

– Ну что, Эмар, – обратился к молодому массаиту Аджар, бывший на облаве за старшего, – ищи их.

Юноша кивнул и, перехватив посох поудобнее, первым ступил на подрагивающую подстилку из спрессованных за многие годы листьев папоротниковых деревьев, покрывавшую землю в этом лесу. А лес просыпался. Разноцветные попугаи чистили перья своими большими изогнутыми клювами. Длиннохвостые тушканы вылезли из своих уютных норок и с пронзительным верещанием ловили здоровенных радужных жуков. Огромная змея, зеленная, с желтыми пятнами, устроилась на ветке, подставив плоскую голову солнечному свету. Глаза ее полуприкрыты и казалось, что она задремала, но стоило только не осторожной птахе подлететь поближе, как она молниеносно бросилась на нее и схватила пастью, усеянной двумя рядами длинных, кривых как игла сапожника, зубов. Эмар шел, отрешившись от этого буйства природы. Сейчас он словно выпал из этого мира и все звуки, движения, запахи обходили его стороной. Да, он чувствовал их, но они подобно воде обтекали его. Так прошел час, другой, третий. Массаиты шли за молодым товарищем, растянувшись цепочкой, и никто не проронил ни звука. Эмар замер. Его словно коснулся легкий ветерок, будто нечто холодное и противное кольнуло в подмышку. Наконец-то он почувствовал выводок, а то уже терпение начинало покидать его, уверенность в своих силах таяла. Так же как и он, замерли и все остальные массаиты. Эмар нащупал на посохе не видимые взгляду два кольца и повернул их навстречу друг другу. Из нижнего края посоха выскользнуло серебряное лезвие, смазанное чесночным раствором. Юноша со всей силы вонзил его в подстилку под ногами. Лезвие пробило ее и не глубоко, но все же вошло в землю. И тут же Эмар получил невидимый удар в грудь – волна набежала, ударила его, проникла внутрь, растеклась по телу, и перед внутренним взором юноши мелькнул образ темного помещения, с копошащимися в нем молодыми уампири. Массаит открыл глаза и посмотрел на Аджара. Тот кивнул в ответ. Выдернув острие посоха, Эмар уверенно двинулся по лесу. Теперь он точно знал, в какой стороне находится логово ночных пьющих. Идти пришлось чуть больше получаса. Наконец массаиты остановились у папоротникова дерева. Среди своих собратьев ничем необычным оно не выделялось. Так что если точно не знать, что здесь логово, ни по чем не догадаешься. Массаиты окружили огромный ствол, остановившись от него на расстоянии трех гил. Аджар бросил короткий взгляд на Эмара и тот бесшумно двинулся вперед. Обычно, уампири делали убежища прямо внутри таких деревьев. Сердцевина у них довольно мягкая и зверю было достаточно лишь отогнуть верхний слой коры, который у папоротников весьма эластичный, и выскрести дерево изнутри. Чтобы уампири проявили себя, массаит замахнулся посохом, собираясь вонзить его в ствол. В солнечном свете мелькнуло серебряное лезвие, и тут под ногами юноши земля разверзлась, и он полетел куда-то во тьму. Сверху на него посыпались комья земли, какая-то гниль, труха, а он заскользил на спине по крутому туннелю, солнечный свет в который не попадал вовсе. Страха не было, он просто не успел испугаться. Выработанные за годы навыки, давно уже ставшие инстинктами, заработали на полную мощь. Падение завершилось в большой подземной пещере, пол которой оказался усыпанный прелой листвой вперемешку с разлагающимися трупами животных. Вонь стояла не выносимая. Казалось, миллионы червей копошились в гниющем мясе, белесыми черточками выделяясь во мраке. Эмар тут же вскочил на ноги, сжимая посох обеими руками и направив острием вглубь пещеры. Его ноги по щиколотку утопали в мешанине земли, листьев и гнили. Бросив взгляд назад, увидел, что лаз, через который он сюда попал был завален и выбраться по нему наружу не возможно. Однако юноша знал, что уампири всегда делают не менее трех ходов в свое логово, так что путь на свободу он найдет, главное остаться в живых. Его глаза уже привыкли к темноте и он различил ближе к центру пещеры с десяток молодых зверят . Все они уже не спали, а потирая веки смотрели на него. Пока еще они не отошли ото сна, у массаита был шанс. С диким криком, от которого у него самого заложило на мгновение уши, Эмар рванул вперед. Уампири, еще совсем молодые и не опытные, не ожидали от него такой прыти, а от крика их довольно чувствительные уши в прямом смысле слова свернулись в трубочку. Чавкая и разбрызгивая зловоние, массаит налетел на уампири. Перед самой атакой, он повернул еще два кольца на посохе, и с его обратной стороны высунулось второе лезвие. В умелых руках это было смертельное оружие, а у Эмара руки были самыми умелыми в его выпуске. Все закончилось на удивление быстро. Юноша даже запыхаться не успел, когда последний из ночных пьющих был лишен своей мерзкой головы. Да, не все они мертвы, но опасности их искромсанные тела для него уже не представляли. Двенадцать особей, за какие-то две минуты. Один из еще живых плакал, как человеческий младенец. Умели эти твари подражать голосам и очень часто, таким образом, заманивали свои жертвы. Эмар подошел к плачущему уампири, занес посох для удара и встретился с чудовищем глазами. На мгновение его рука замерла. В этих глазах он увидел море боли и тоски. Но больше всего его поразило наличие в них разума.

Эмар замолчал, а Стиб так и шел дальше с открытым ртом.

– И ты убил этого последнего? – наконец спросил он.

– Да, потому что он чудовищье, звьерь и можьет лишь подражать чьеловьеку, чтобы выпить его кровь.