Читать книгу Альфа Браво - - Страница 15

Целый день порывы ветра доносили до пленников обрывки разговоров, взрывы смеха и сигаретный дым. Но с наступлением вечера все признаки живого присутствия в лагере как отрезало. Никаких голосов. Никакого движения в соседних дворах. Только где-то вдалеке продолжала играть музыка.

Бишоп поглядывал в сторону соседней клетки, наблюдая за Филом и Крекером. Они тихо общались между собой, изредка перехватывая взгляды соседей. Наверно, обсуждали дневные события. Синоптик успел рассказать друзьям, что происходило на пляже в их отсутствие, но не всё, ведь его потом увезли. О чем пираты говорили после того, как отправили заложника в лагерь? Жаль, Крекер сидит так далеко и нет возможности расспросить… Эта информация могла быть полезной. Но еще сильнее Бишоп жалел, что никак нельзя сообщить друзьям о придуманном плане.

Когда совсем стемнело и Термит с Бишопом потеряли счет времени, Синоптик вдруг задрал голову и стал изучать ясное ночное небо.

– Ты летающих тарелок, что ли, ждешь? – Термит посмотрел наверх, но увидел все то же самое, что и прошлой ночью.

– Нет, – спокойно отозвался Синоптик. – Вычислял время.

– В смысле? – не понял Термит. – По небу?

– По звездам.

– С каких пор ты это умеешь?

– С прошлого года.

– Сколько сейчас? – спросил Бишоп.

– И ты молчал? – В голосе Термита звучали упрекающие нотки.

– Половина восьмого. Я почти не пользовался этим умением. У меня всегда с собой часы.

– У нас же был уговор: ты рассказываешь о своих новых фишках, а потом учишь меня.

– Тебе это нужно прямо сейчас? – раздраженно прошипел Бишоп.

– А почему бы и нет? Все равно заняться нечем.

Синоптик не стал отказываться и научил товарища. Таким образом, в их команде стало на одну кукушку больше, и они по просьбам Бишопа по очереди сообщали командиру, сколько прошло времени. Часы у них забрали еще на пляже.

Но ни через два часа, ни через три музыка не утихла. Кутеж в лагере набирал обороты. Ребята прекратили все разговоры и теперь только слушали. Термиту, как самому нетерпеливому, эта вынужденная необходимость сидеть сложа руки – дрейфовать, как он это называл – действовала на нервы. Он ерзал в попытках найти удобное положение – места в клетке катастрофически не хватало, – вздыхал и периодически отпускал ядовитые замечания в адрес пиратов и их музыкального вкуса. Они явно не собирались на боковую. Это тревожило. Кутеж может затянуться до глубокой ночи, а у пленников и без того времени в обрез. Но ничего не поделаешь. Бежать сейчас было бы глупо и опасно: неизвестно, сколько пиратов шатается по лагерю.

Когда время перевалило за полночь, стало понятно, что уходить придется налегке. На поиски оружия, и тем более мобильника, попросту не оставалось времени.

О пленниках вспомнили в половине второго. Звонкий шелест тяжелых пальмовых опахал проглотил звук шагов, и нежданных визитеров ребята заметили по отсвету фонарей. Бишоп ударился в тихую панику. Этого он и боялся: Шкипер сказал решающее слово и снял вето с одного из пленников.

С одного конкретного пленника.

Подсвечивая фонариками, пираты отыскали Термита и за шкирку выволокли из клетки под его яростные протесты и громкие ругательства. Бишоп в панике спрашивал, куда они его забирают, и не хотел отдавать товарища. Пираты отогнали Бишопа прикладами автоматов и, дыша перегаром, приказали упокоиться и сидеть смирно.

Термит сопротивлялся как бешеный. Даже когда его уложили на землю, скрутили руки за спиной и защелкнули наручники, пираты продолжали хихикать пьяными голосами и обсуждать между собой, какой он нервный и злой и что целый день в клетке пошел ему на пользу.

Его поставили на ноги. Он крыл пиратов на чем свет стоит, не выбирая выражений. Один из них приказал Термиту заткнуться, «пока рот не заклеили», другой засмеялся и дружелюбно бросил, ткнув пленника в спину дулом автомата:

– Жми педали, боец.

Термита увели. Свет фонарей, подскакивая, вприпрыжку унесся вслед за пиратами, и двор погрузился в непроглядную темень. Пленников охватило отчаяние. Прежней уверенности и оптимистичности как не бывало. В молчании чувствовался страх перед неизвестностью.

Пленника сопровождали трое вооруженных пиратов: двое направляющих, один замыкающий. На все вопросы Термита они отвечали одинаково – «сейчас сам все увидишь» – и без конца посмеивались над его неведением. Термит был готов поймать нужный момент и дать отпор. Не вполне уверенный, куда его ведут и что с ним собираются делать, он все больше накручивал себя. На подшучивания конвоиров не реагировал, молча сжимал кулаки, а внутри у него все было обложено порохом, оставалось только спичку поднести – только раз его тронуть.

Музыка звучала все громче и отчетливее, в воздухе смешивались запахи океана, костерного дыма и жареного мяса. Внезапно тесные дворы кончились, и Термит оказался на пляже со свободным доступом к бухте. Здесь также стояли бунгало, но в этот час они терялись в тени веерообразных пальм с толстыми белыми стволами. После извилистых лабиринтов пиратских дворов здесь было очень много места. Взгляд пролетал по пляжу и только далеко впереди упирался не то в скалы, не то в частокол.

Веселье на пляже было в самом разгаре. Первое, что бросилось Термиту в глаза – молодые девушки. Он никак не ожидал увидеть здесь девушек, но потом сообразил, что удивляться тут нечему. Сколько бы власти, свободы и денег ни имел мужчина, он ни за что не согласится жить вдали от цивилизации, если будет лишен доступа к женщинам.

Вечеринка проходила почти в самой сердцевине пляжа. Музыка неслась из динамиков бумбокса. Большие деревянные столы ломились от тарелок с фруктами и закусками и разномастных бутылок с алкоголем всех цветов и степени прозрачности. Горели большие костры. Снаружи беседок, в шаговой доступности, дымились мангалы – за жареным мясом и сосисками приглядывали компании пиратов и девушек, разгоряченные выпивкой и страстью. В натянутых между пальмами гамаках покачивались пираты, с отрешенно-блаженным видом пускали в звездное небо клубы дыма и время от времени прикладывались к бутылкам.

«Да их здесь как тараканов», – пронеслось в голове у Термита.

Он поймал несколько любопытных девичьих взглядов. Каждой на вид было не больше двадцати трех. В лифах от купальников, в топах или топлес, в шортах, мини-юбках или воздушных парео, красавицы танцевали в одиночку или в обнимку с пиратами, сидели с ними на диванах, целовались, раскуривали на пару одну сигарету и на брудершафт опрокидывали стопки с изумрудно-зеленым коктейлем, который перед этим поджигали бензиновыми зажигалками. Коктейль горел ровным фиолетово-синим пламенем. Сирены в обнимку с пиратами любовались этим магическим зрелищем и задували коктейли друг друга. В воздухе разливался запах жженого сахара.

В блестящих глазах присутствующих девушек не было ни страха, ни недовольства, ни брезгливости – только радость жизни и беспрекословная готовность исполнить любой каприз. Две девушки с озорным хохотом подбежали к дивану, подняли за руки хмельного пирата и потащили к бунгало. Свет в окнах так и не зажегся.

Термита подвели к столу, за которым на потертых красных диванах сидела компания из восьми человек: поровну мужчин и девушек. Пираты поглядывали на него с интересом, некоторых Термит уже видел на берегу. Местный заводила Оскар отсутствовал.

С пленника сняли наручники и поставили перед незнакомым пиратом с мощным телосложением и бычьей шеей. С другой стороны к нему ластилась обворожительная брюнетка, сантиметр за сантиметром покрывая поцелуями шею, ласково покусывая ухо. Настойчиво вжимаясь всем телом, она одной рукой обнимала пирата за плечи, а второй поглаживала по бедру с внутренней стороны. Пират в это время, не выпуская стакана из рук, что-то увлеченно обсуждал с норманном, сидящим напротив. На брюнетку он даже не смотрел, хотя и отогнать не пытался. Девушка не заметила приближения Термита и возвращения конвоиров. Время от времени она блаженно прикрывала веки, точно находиться рядом с этим человеком, гладить его, целовать, ощущать присутствие – это все, что ей требовалось в такой вечер.

– Спасибо, ребята, – кивнул здоровяк и поставил стакан на стол. – Вы свободны, идите отдыхайте. Будете проходить мимо магнитофона, приглушите немного музыку. Спасибо.

Он повернулся к хмурому пленнику, молча гадающему, зачем его сюда привели.

– Ну-с… – Пират окинул Термита проницательным взглядом. – Макс, верно? Мое имя Захар, но здесь меня привыкли называть Шкипером. Хотя это больше не прозвище, а скорее призвание… Впрочем, не суть. Рад знакомству. – Он подался вперед и протянул руку.

Сейчас Термит мог с уверенностью сказать, что видит перед собой настоящего вожака.

Крепкое телосложение, матерые руки, морщинки у рта и абсолютно нечитаемый взгляд – все это в сочетании с тем «призванием», которое он здесь приобрел, и жизнью, которой здесь жил, выдавало человека сокрушительной силы, присвоившего себе все, что ему было нужно и, как он считал, причиталось по праву. У него не было татуировок, как у Оскара, или необычной прически, как у норманна, из украшений только небольшой бриллиант в ухе, но и тот заметен благодаря игре огня. Точный возраст пирата не определить, но на вид от тридцати пяти до сорока.

Стриженый под машинку, небритый, загорелый, в такой же простой однотонной футболке, в таких же камуфляжных штанах с выцветшим рисунком – одеждой Захар почти не отличался от собратьев, но меж тем резко выделялся среди остальных. Увидев его лишь раз, сознание прикрепляло фотоснимок к стене памяти и больше не могло от него избавиться, но почему? Дело было не в развитой мускулатуре, не в тугих венах на мощных руках – это привлекало внимание, но не это было главным. В памяти отпечатывалось лицо, сильнее всего – взгляд. В глазах читался неординарный ум и знание жизни. Взгляд пронизывал и оценивал, удерживая внимание так долго, как это было нужно хозяину. Казалось, на тонких, с плавным изгибом, губах играет тень мефистофельской улыбки, но странным образом пропадает, стоит посмотреть на сами губы. На самом деле улыбка была – в глазах, но не многие это понимали, и эта иллюзия выбивала из колеи. Об нее ломались все попытки высмотреть сущность Захара по ту сторону глаз: он как будто чувствовал эти попытки и тут же подхватывал игру.

Никогда еще Термит не встречал такого противоречивого сочетания таких разных качеств: «добродушия» опущенных уголков глаз и сбивающей с ног силы взгляда. Пират смотрел с приветливым любопытством – и в то же время пытливо, будто изучал насекомое в эпоксидной смоле. Изучал и оценивал, не позволяя оценить себя самого, и это нервировало Термита. Под спокойным взглядом этого рентгенолога он чувствовал себя не в своей тарелке. Возвышаясь над Захаром, который со своего места на диване смотрел на него снизу вверх, чуть склонив голову, Термит казался себе слабым и уязвимым. Много ли людей одним только взглядом способны дать понять, что могут, если потребуется, без труда и колебаний выжать тебя до последней капли крови? По внутренней силе пират не имел равных. И едва ли прикладывал усилия, чтобы обращать на себя внимание и удерживать его. Эта взятая в узду мощь, которую он направлял умело и плавно, словно прикормленную зверюгу, заставила Термита притушить наглость и пожать руку.

Это вывело пленника из чадного состояния. Но к тому моменту как он понял, что ответил на рукопожатие неосознанно, поддавшись непонятному чувству, проникшему извне и перехватившему контроль, пират отпустил его руку. Стряхнув с себя внушенную Захаром слабость, Термит отвел взгляд, внутренне подобрался и с удвоенной решимостью приготовился дать отпор.

– Милая, уступишь место нашему гостю? – Захар снял руку брюнетки со своего плеча.

Сирена игриво улыбнулась, как бы спрашивая, уверен ли он, что хочет ее прогнать, но Захар не улыбнулся в ответ, и девушка нехотя отстранилась.

Термит с мрачным видом посторонился, освобождая проход между столом и диваном, но сирена не торопилась вставать. Заметив, наконец, гостя, она окинула его заинтересованным взглядом и растянула дерзко прочерченные природой губы в одобрительной улыбке.

– Поможешь? – Она кокетливо протянула загорелую руку с длинными гибкими пальцами. На запястье огненными искрами поблескивал золотой браслет с драгоценными камнями. Вещица одной из туристок?

Термит поколебался, но все же позволил девушке вложить изящные пальцы в его руку. Грациозно вильнув округлыми ягодицами, девушка проскользнула между столом и диваном. Термит выпустил девичьи пальцы. Сирена положила руки ему на плечи, словно приготовившись танцевать, прижалась полной грудью, замерла в считанных сантиметрах от его губ и с придыханием поблагодарила, добавив, что у него очень крепкие и сильные руки. От сирены пахло сладким алкоголем, в нетронутых косметикой глазах отражались морские глубины, которые манили и приглашали нырнуть, обещая полную свободу и незабываемое наслаждение.

Термит стоял истуканом, опустив руки вдоль тела, чувствовал ее нежные касания к его волосам, шее и плечам и с трудом сдерживался, чтобы не отстранить ее от себя, но понимал, что это тупая провокация.

– Я слышала, ты сбил спесь с милашки Оскара? – Красавица улыбнулась и ласково зачесала пряди его коротко стриженных волос.

Термит молча смотрел в хмельные голубые глаза и не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего.

– Не бойся, – бархатным голосом пропела сирена и погладила его по лицу. – Я не дам тебя в обиду. А если Оскар будет обижать, позови меня. Я прогоню эту вредину и утешу тебя.

Она поцеловала Термита в заросшую, обветренную щеку, выпустила из объятий и с улыбкой отплыла, до последнего удерживая его пальцы в своей ладони.

Норманн отпустил короткий смешок.

– Парень пользуется успехом.

– Присаживайся. – Захар указал Термиту на свободное место рядом с собой.