Читать книгу Альфа Браво - - Страница 9

Идти было очень тяжело: нога не сгибалась. Синоптик подволакивал ее, опираясь на пятку. Он продвигался очень медленно, цепляясь за встречные папоротники, пальмы и кусты, и старался не нагружать раненую конечность, но ему становилось все хуже.

В своем состоянии Синоптик не мог забраться наверх по склону, поэтому пришлось ковылять по дну оврага. По пути попадались участки, заполненные водой, но она не доходила до щиколотки, и Синоптику повезло остаться с сухими ногами.

Ему казалось, он пересек джунгли из одного конца в другой, прежде чем овраг плавно перешел в невысокий кряж и постепенно сравнялся с землей и грязь под ногами исчезла. Синоптик устало привалился спиной к пальме, чтобы перевести дух, затем проковылял еще немного вперед и увидел поисковую команду из двух пиратов. Вдвоем они производили гораздо больше шума, чем он один, поэтому Синоптик заметил их первым и сам вышел в поле зрения.

«Только бы не пристрелили», – промелькнуло в голове, когда вооруженные пираты твердым шагом двинулись к нему.

Синоптик поднял руки, напоминая, что безоружен.

– Не стреляйте. Признаю, это был глупый поступок. Больше такого не повторится.

– Что, гаплонт, с простреленной ногой свобода не мила? – Пират вдавил ему в зашеек мозолистые пальцы и толкнул вперед.

Синоптик по инерции ступил на поврежденную ногу и едва не вскрикнул от боли, когда рану полоснуло невидимым ребром бумаги. Он потерял равновесие и упал.

– Ну-ка, поднимайся, тело! – Его за шкирку дернули вверх. – Двигай!

Синоптик кое-как заковылял вперед. От нагрузки начала ныть здоровая нога. Со лба стекал пот, щипал мелкие царапины на лице и глубокую ссадину на скуле, полученные при падении в овраг. Кусты и ветки, за которые он цеплялся, чтобы не упасть, выскальзывали из рук, покрытых липкой пленкой из пота и грязи.

– Да уж, так мы до ночи будем плестись, – заметил все тот же пират, внешне очень похожий на осовремененную версию норманна. – Ты можешь ускориться, спринтер?

– Проще будет добить, – процедил сквозь зубы его соплеменник, рыжий неулыбчивый кореец.

– Можно я возьму палку? – прохрипел Синоптик. – С ней я буду идти быстрее.

– Что еще тебе дать? – поинтересовался норманн. – Калаш подержать не хочешь?

Синоптик чувствовал, что еще немного – и не сможет идти, упадет мешком, и пиратам придется тащить его на своем горбу. Он с трудом волочил раненую ногу. Невидимое ребро бумаги превратилось в скрипичный смычок, яростно терзающий разорванную плоть. От остро-режущей и в то же время тянущей боли Синоптика бросало в холодный пот. Дышать становилось все труднее, в глазах темнело, он едва понимал, куда идет. Ориентировался только по маячившей перед ним спине конвоира.

Поплутав немного по джунглям, они наконец-то вышли в пальмовую рощу, где героя дня встретили насмешливо-радостным гомоном. Его толкнули под ноги молодому вожаку, и Синоптик с облегчением рухнул на правое бедро, зарывшись пальцами в песок, горячий на поверхности и прохладный на глубине.

По спине струился пот, одежда прилипла к телу. Синоптика потряхивало от перенапряжения, сердце колотилось, как после марафона. Подняться без посторонней помощи он уже не сможет.

Над ним нависла тень.

– Добегался, Форрест?

В голосе звучала усмешка, но Синоптик уткнулся взглядом в белый песок и не видел ее. Подул свежий порывистый бриз. Синоптик с жадностью вдохнул его и прикрыл веки, чувствуя, как просоленные струи воздуха кружат вокруг него, высушивают пот и грязь, остужают пылающее лицо.

Отлепив от нёба язык, сухой и шершавый, как наждачная бумага, Синоптик сглотнул вязкую слюну и облизнул губы.

Его бесцеремонно хлопнули по щеке.

– Ты меня слышишь – нет?

Синоптик судорожно кивнул. От ранения по всему телу прокатилось эхо тянуще-режущей боли.

Пират присел на корточки, и перед глазами Синоптика замаячила зеркальная сталь охотничьего ножа. Пират просунул лезвие плашмя ему под подбородок и заставил поднять голову.

– Не кивай – отвечай, иначе воткну ножик в рану и поверну. Ферштейн?

Синоптик разлепил губы и прошелестел:

– Да…

– Ну-ка, покажи, че там у тебя.

Штанину грубо дернули вверх. Рану словно полоснуло бритвой. Синоптика прошиб холодный пот, по телу пробежала дрожь, он судорожно втянул воздух через стиснутые зубы, но не издал ни звука.

– Касательное… – изумленно присвистнул кто-то. – Вот же фартовый сукин сын!..

Пираты восхищенно матерились, обсуждая его везение.

– Может, нам его в лотерее проверить? – прогудел один из пиратов.

Синоптик узнал голос того бородача, который конвоировал его от полукапонира. («Шагом марш, спортсмен»).

– Боцман, ты что, нуждаешься? – ласково спросил незнакомый голос.

– Нет, но ты погляди на это! Зуб даю, удача любит этого паренька! Когда еще кому-то так фартило, вспомни?

– В отличие от прошлогоднего спринтера, этому хоть хватило мозгов вернуться.

– Зубило, прием. Бегун вернулся, ты проиграл! – ликовал бородач. – Твои ночи теперь мои!

– А, причапал все-таки? – засмеялся кто-то по рации. – Умный малый. Ладно, забирай, скотина. Я еще отыграюсь.

– В своих мечтах, доходяга.

Синоптик сидел, низко опустив голову, клевал носом и тщетно пытался сфокусировать взгляд на оранжевых и бордовых камушках – маленьких, размером с полногтя, – вкрапленных в песок.

Режущая боль в ране медленно угасала, уступая место тянущей. Меньше пяти минут назад, выйдя из джунглей, Синоптик задыхался от жары, но сейчас от порывов свежего ветра по телу в сырой одежде проносились волны озноба. По вискам стекали холодные капли пота, ссадину на скуле щипало и дергало. Синоптик хотел вытащить пальцы из песка, но рука онемела. Он сделал над собой усилие и напряг мышцы, разгоняя кровь. Руку закололо крошечными иголками, локоть подогнулся – и Синоптик рухнул в песок.

Пираты весело расхохотались.

– Кто-нибудь скажет мне, к чему вообще был этот марафон?

– Да я тоже не вдуплил. Парень сидел-сидел, потом вдруг втопил с низкого старта, отхватил свинца и приковылял обратно. Отличный план!

– Скучно ему стало, не понимаешь, что ли?

– Хорош языками чесать, – свернул разгулье молодой вожак. – Грузите его.

– Может, заодно и второго прихватить?

– Нет, шкет останется.

– Сбавь газ, Оскар. Если ты его покалечишь, Шкипер нас потом с песком перетрет, – мрачно заметил рыжий кореец, который еще недавно предлагал своему косично-бородатому норманнскому приятелю добить заложника, чтобы не тащиться с ним через джунгли.

– Я сказал, децл останется!

– Потом сам будешь Шкиперу объяснять.

– Я и так всегда это делаю, – огрызнулся Оскар.

– На фига он тебе? – равнодушно бросил норманн.

– Палатки будет разбирать.

– Твою мать, Оскар, я не хочу потом из-за тебя огребать! – возмутился кореец. – Не все тут любимчики Шкипера.

– Ну, ты-то уж точно нет, – засмеялся кто-то.

Остальные подхватили его смех.

– Я к тому, что он всегда так, – вклинился обиженный голос корейца. – Сначала напортачит, а спрашивают потом с нас.

– Не было никогда такого, не гони, – отмахнулся норманн. – Если Оскар косячит, так Шкипер потом и спрашивает только с него.

– Я хотел сказать…

– Я хочу сказать… – перебил его норманн, угрожающе выделяя каждое слово, – что тебе стоить прикрыть форточку, пока оттуда не вылетел такой воробей, которого ты уже не поймаешь. Серьезно, Улыбаха. Тебя не туда несет.

– Да ладно, рыжика можно понять, он сегодня с похмелья, – издевательски заметил кто-то.

– Похмелье похмелью рознь, – нравоучительно протрубил бородач. – У Кочегара тоже сегодня похмелье, но он же не бычит на всех.

– У меня похмелье после крутой ночки, – довольно заметил ласковый голос, который еще недавно спрашивал бородача-Боцмана, не нуждается ли он. – А у нашего Улыбахи – после жесткого продува.

Пираты покатились со смеху. Казалось, о раненом заложнике все забыли. Синоптик старался выудить из их болтовни полезную информацию, но в своем состоянии плохо понимал, что имело смысл и могло иметь значение в дальнейшем, а что было лишь фоновым шумом. Слова перемешивались, образуя вязкую субстанцию, – она, как жвачка, застревала в ушах, и голоса звучали гулко и неразличимо, словно из другой реальности.

– Всё, хорош бамбук курить, – скомандовал Оскар, едва всеобщий галдеж пошел на убыль. – Пакуйте бегуна, отвезите к Лепиле и возвращайтесь. Заодно пригоните катер, чтобы забрать барахло.

Из глубины затухающего сознания на свет пробилась мысль, почему бы не использовать для перевозки вещей яхту, но Синоптик тут же понял, что пираты не собираются забирать судно.

Сознание подчинялось с неохотой, так и норовя отключиться, но Синоптик заставлял мозг работать до последнего. Он не привык оставлять вопросы без ответов. Почему пиратам не нужна яхта? За нее можно получить неплохие деньги. Правда, перед этим нужно будет отогнать ее в свое логово, где бы оно ни находилось… Соседние острова слишком маленькие и открытые – не годятся, – значит, пираты обжились здесь, в джунглях Арчелауса или в одной из его бухт, куда не добраться простому обывателю. Следовательно, и яхта там не пройдет. От нее избавятся, как от ненужной улики.

Задачка простая, но для ее решения Синоптик истратил последние силы.

Как его перетащили к лодке, он даже не заметил. Раненая нога онемела и казалась неподъемной, будто искусственной, сделанной из плотно сбитой стекловаты. В сознание вклинился громкий звук, похожий на рычание бензопилы. Синоптик удивился, зачем здесь бензопила, но потом сообразил, что звук слишком низкий для бензопилы, подумал о моторных лодках – и провалился в забытье.