Читать книгу Тринадцатый Дар - - Страница 8

Субботним утром галерея Лондонской библиотеки оказалась неожиданно тихой. Лондон – это, конечно, центр мира, именно сюда тянутся бедовые головы в поисках богатой и блестящей жизни, именно здесь сосредоточено больше всего дверей-порталов, но утро субботы – есть утро субботы. Даже целому миру хочется поспать.

И Лора, отчаянно зевая и кутаясь в свой новый необъятный шарф, очень это желание понимала. Но ответы не могут ждать!

Двери хлопали совсем редко, сонные клерки держались за свои бумажные стаканчики с кофе, как за спасательные круги, и даже вездесущая позолота, кажется, сверкала не так ярко. Их с Аннет путь был недлинным: привычный коридор общежития, витражная дверь, внутренний двор, уже полностью оправившийся от нападения водяных пегасов и даже начавший обзаводиться рождественскими украшениями, ещё один звякнувший витраж в Лондонской двери, снова галерея и, наконец, простая арочная белая дверь с медным львом вместо ручки. Шаг – и они в Кракове.

Последние несколько дней – боже, целых десять дней! – прошли спокойно. Горло почти зажило, но в первые дни было трудно: проглотить у Лоры получалось только тёплый чай с мёдом и немного супа. Даже не смогла съесть принесённый Аннет в День Благодарения холодный сэндвич с индейкой. Но жест она оценила. Рассказать ей что-то толковое о происшествии в пабе она тоже не смогла. Из горла вырывались только слабые хрипы и ни одного связного слова, да и мысли всё ещё путались. Лора и сама до конца не понимала, что именно тогда произошло. Пришлось сумбурно печатать сообщения в телефоне и показывать пантомимы. Аннет, впрочем, всё это нисколько не смутило, подозрения Лоры её, конечно, растревожили, но не настолько, чтобы вдаваться в подробности и строить теории.

– Около тебя постоянно что-то странное происходит! Кстати, давай-ка ты мне расскажешь, как и когда ты умудрилась познакомиться с Оскаром Драммондом? – Вот и вся реакция.

А неспособность Лоры разговаривать и вовсе ей никак не помешала продолжать их беседы в формате монологов и пить литры кофе, в общем, вести себя совершенно как обычно. Что неожиданно стало для Лоры большим облегчением: жалость ей была не нужна, а вот что-то неизменное в хрупком и непонятном окружающем мире – очень даже.

И что-то хорошее во всей этой ситуации всё-таки было! Увидев, что у Лоры из тёплых вещей только потрёпанный плащ и растянутый свитер, Аннет с хозяйским видом открыла её ноутбук и взяла дело в свои руки. За что в итоге Лора была ей очень благодарна! Баланс на кредитке приблизился к нулю, но восхитительное шерстяное пальто цвета охры в тонкую клетку и огромный красный шарф доставили на следующий же день. Сменить свои рваные конверсы на что-то поприличней Лора отказалась наотрез. Но зато пока она жестами убеждала Аннет, что ей и так хорошо, та отправила в корзину самый уродливый рождественский свитер на свете. Ладно, свитер был не так и плох, но надевать его Лора не планировала даже под страхом смерти от ещё одного комка льда в горле.

Каждый день она тревожно подсчитывала свои шансы. Стоило признать, без помощи ей вряд ли представится возможность прочитать Первые Гримуары, а без этого она никогда так и не узнает, что за способности ей достались от настоящих родителей. Магия воды или материи никак не давала о себе знать, а значит и лелеять бесполезную надежду не стоило. Лёд на окнах тогда в пабе… Нет, она чувствовала: это было не то, не её магия! Но всё же пока не прочитаешь узловое заклинание магов пламени и льда – не узнаешь. Следовательно, нужно искать их Гримуар в первую очередь. Но где? И как? Особенно, если один из них, возможно, хотел её убить.

Джейк упорно делал вид, что, да, конечно, всё в порядке, но и нормально общаться с ней и Аннет значительно ниже его достоинства. На завтраках он исправно подсаживался за их стол, но всё время насупленно молчал, засыпал пылевыми облаками сэндвичи Аннет, с помощью своих маленьких големов крал столовые приборы, и вообще вёл себя как капризный ребёнок. Но всё же он приходил. Это Лора тоже ценила.

В один из таких дней она, умирая от голода и безуспешно пытаясь протолкнуть в воспалённое горло хоть ложку склизкой овсянки, протянула Джейку телефон с текстом на экране:

“Ты мог бы помочь достать Первый Гримуар некромантов? Пожалуйста. Это очень важно для меня.” И смайлик с большими круглыми глазами. Но даже её собственные большие, круглые и несчастные глаза не помогли убедить Джейка. Тот что-то пробурчал о том, что его чокнутой семейке на него наплевать, а сам он в родовое поместье среди “чёртовых ирландских болот” не сунется, даже если она прямо сейчас начнёт его убивать ледяным кинжалом. Потом горделиво вздёрнул свой тонкий нос и добавил, что в смерти, вообще-то, нет ничего страшного, а уж для него тем более. А затем, опрокинув в себя очередной у кого-то украденный кофе и поморщившись, и вовсе начал разыгрывать какой-то безумный диалог с Лорой, говоря за неё писклявым голоском. Она смогла в свою защиту только молча стукнуть его ложкой по лбу и обиженно уйти к себе. Джейк ей вслед только прокричал:

– Ло-о-орочка, молчание тебе идёт, давай так всё и оставим!

Правда, примерно через час с ковра в её прихожей собрался неуклюжий серый человечек и протащил под дверью записку с неровным мальчишеским подчерком и серыми следами от пальцев:

“Прости, я бы достал для тебя Гримуар, если бы мог, но я держусь от своей семьи подальше. И прости, что не знаю ни одного лекаря, который мог бы тебе помочь. Выздоравливай.”

Смайлика в конце не было, но Лоре всё равно было приятно, и она решила его простить. Всё-таки друзей-магов у неё всё ещё было не так и много, глупо было бы продолжать бесполезно обижаться на одного из них.

Оскар, вероятно, мог бы помочь в поисках Гримуаров. Он выглядел как человек, который с лёгкостью получает абсолютно всё, чего пожелает. Но с того бесславного бегства из паба он больше не появлялся. На Ноа надеяться тоже не приходилось, Лора уже почти забыла и как он выглядит, и что он там ей обещал. Ну, с парнями в её жизни такое происходило не впервые, пора бы и привыкнуть. Аннет, хоть и обещала помочь, и даже связалась со своим проблемным бывшим Райли, но больше особого рвения не проявляла, занятая делами в библиотеке и собственной работой с заклинаниями.

И вот Лора каждый день по тысяче раз возвращалась к мысли о том, что ещё немного и настанет тот момент, когда Реджинальд поймёт, что в его библиотеке живёт человек, не обладающий магией, не приносящий никакой пользы и не принадлежащий ни к одной влиятельной и богатой семье. А как только он это поймёт, то сразу же выгонит её на все четыре стороны. Да и, учитывая, что всего за несколько дней, произошло уже два инцидента, в которых она могла умереть, и один с риском быть осуждённой за соучастие в ограблении, может ей и не стоит так цепляться за этот сумасшедший магический мир? Он определённо слишком опасен. Особенно для человека, которому нечем себя защитить.

Эти мысли тревожили и пугали, заставляя с ненавистью смотреть в зеркало и строить планы один безнадёжнее другого. Ещё, конечно, стоило бы вернуться в паб и попытаться побольше разузнать о картине со знакомыми таинственными символами на раме. Но во-первых, без голоса ей там было делать совершенно нечего, а во-вторых… Ей всё ещё было смертельно страшно возвращаться туда.

В остальном, она проводила свои дни за попытками разобраться в нечаянно украденной книге о Великих Древах, каждый день обещая себе завтра же её вернуть. Со страниц на неё смотрели цепочки непонятных латинских слов и совсем уж неразборчивых символов, а ещё потрясающие, но всё равно абсолютно непонятные иллюстрации, состоящие из тонких чернильных линий и выцветших красок. На одной из них, от которой Лора долго не могла отвести взгляд, переплетались три древа: два тонких вплетали свои голые ветви в величественный тис – уж это название она смогла разобрать! – прорастали сквозь него и тянулись к небу, образовывая узкую изящную арку. По бокам от неё когда-то явно цепочкой растягивались столбики букв или цифр, но в книге они были тщательно вытерты. Эта работа с книгой походила на научный проект в старшей школе или университете, и Лора взялась за неё с привычным энтузиазмом, уж в таком опыта ей было не занимать! Какая удача, что она буквально жила в библиотеке!

Благодаря исследованию, а ещё тому, что нормально разговаривать она начала только к концу недели, за всё это время Лора встречалась только с Аннет и Джейком. Да ещё накануне путешествия в Краков с Лилиан и Реджинальдом. Разговор с последним беспокоил до сих пор.

Лилиан обыкновенно вела себя как беспощадная эгоистка и просто отъявленная стерва. За несколько безмолвных дней в изучении латыни и староанглийского в самом тихом и далёком уголке читального зала, Лора до скрипа в зубах насмотрелась на её выходки и упрямое нежелание усваивать правила библиотеки. Здесь, в угодьях Реджинальда Пембертона, было принято тихо учиться и работать, в отдельной пухлой тетради полагалось заранее бронировать кабинеты для экспериментов с заклинаниями и, что особенно возмущало Лилиан, каждый должен был самостоятельно искать все нужные книги и материалы. Реджинальд и Аннет могли только подсказать, в какой именно части запутанных коридоров между стеллажами стоит начать поиски, а затем расставляли всё по своим местам в конце дня. Как они ориентировались в этом лабиринте – ни одному богу не было известно или подвластно.

Лилиан же считала всех, кто выглядел хоть немного хуже и слабее – а для неё это были практически все вокруг, – своей прислугой и в приказном тоне отправляла окружающих то за двухтомником "Границы холода", то за “Практическим руководством по ледяным щитам” Лиры Лаурель. Пару раз в голову Лоры даже закрадывалось подозрение, а не эта ли смертельно опасная фея пыталась её убить? Ведь Лилиан, судя по названиям книг, которые она требовала, управляла льдом.

Приказы она отдавала громко и надменно, так, что было слышно даже в самом дальнем уголке за раскидистым фикусом в кадке, где обычно и работала Лора. И, что было для неё особенно удивительно, люди, завороженные красотой и уверенностью Лилиан, как правило, неслись их исполнять. Вокруг неё каждый божий день собиралась стайка обожателей, которые исправно приносили ей книги, стаканчики с обезжиренным латте и мелочи вроде зарядки для блестящего планшета последней модели или новых линз из аптеки в центре города. И это всё только за один благосклонный взгляд её бездонных голубых глаз. Да, Лилиан действовала на окружающих как кобра: красивая, гипнотизирующая и смертельно ядовитая.

И разумеется, с таким положением дел, она не принимала отказов. Поэтому за неделю Лора выслушала от неё тирады о том, что её свитер “с благотворительной распродажи для бедных”, и о том, что она похожа на “местного мелкого гоблина” и даже два раза о том, что “ей не книги нужны, а пластический хирург-волшебник, хотя и он не справится”. В ответ Лора молчала. Не только потому, что говорить было до слёз больно, но ещё и потому, что просто не привыкла отвечать задирам. Жертвой Лора себя не считала, оскорбления не задевали ни одной струнки в её душе, но просто не могла заставить себя открыть рот и ответить хоть что-то под таким напором. А Лилиан, как и любой хищной змеюке, только того и надо было.

В пятницу в дело вмешался сам мистер Пембертон:

– Мисс Андерсон, не в моих правилах читать нотации, – Лора даже поперхнулась от удивления, если читать нотации и было чьей-то целью в жизни, то этим человеком точно был Реджинальд! – Но всё же, почему вы позволяете так разговаривать с собой особам вроде мисс Вайт? Вы теперь в мире магов, будьте добры держать голову высоко и соответствовать!

Лора смутилась. Эта внезапная речь Реджинальда больше походила на приглашение к личному разговору, чем на выговор, хоть всё и было произнесено в его обычном ворчливом тоне.

– Знаете, мистер Пембертон, как следует себя вести, если встретишь в лесу медведя?

– Боюсь, я никогда не интересовался походами или любым другим времяпрепровождением на природе, а охоту вообще считаю занятием крайне недостойным современного джентльмена.

– Конечно-конечно, не сомневаюсь, что так оно и есть. – Лора глубоко вдохнула, чтобы не рассмеяться, всё же к королевскому английскому Реджинальда ей пока было сложно привыкнуть. – Ну а в Мэне каждый ребёнок знает, что если встречаешь в лесу гризли, то вести себя нужно спокойно и тихо, и медленно отступать назад. А если тебе так не повезло, что гризли тебя заметил и решил тобой пообедать, то нужно упасть в землю лицом и прикинуться мёртвым, тогда у тебя будет шанс выжить.

И, секунду помолчав, она добавила:

– Это, конечно, если у тебя с собой нет дробовика, тогда баланс сил может и измениться.

– Что же… – Протянул Реджинальд, стянув с полки какую-то книгу в коричневом переплёте и рассеянно уставившись на полустёртые надписи на её корешке. – Я непременно приму к сведению ваши советы по общению с дикой фауной. И, мисс Андерсон, уверен, когда-нибудь вы сможете найти подходящее оружие для борьбы с… Гризли.

Он ободряюще улыбнулся, но улыбка была такой нечастой гостьей на его морщинистом лице, что казалась приклеенной.

– Вот, будьте добры, тщательно изучите этот труд, – он протянул ту самую книгу, что вертел в руках. – Это автобиография несправедливо забытого великого учёного Тимотеуса фон Фольсгарда, большую часть своей научной карьеры он провёл в Воеводской библиотеке Кракова. Смею предположить, что его жизнеописание окажется не только полезным для вашего общего образования, – а ведь это он изобрёл небезынтересное заклинание для ускорения роста плодовых деревьев, которое спасло от голода целый регион! – но и, возможно, сможет помочь вам в поисках информации о своём происхождении.

– Благодарю, мистер Пембертон, я начну чтение не откладывая.

Читать чью-то напыщенную старинную автобиографию не хотелось совершенно, но что-то узнать о магической жизни Кракова прошлых лет казалось действительно неплохой мыслью. К тому же, книга совершенно не выглядела толстой, к вечеру она уже закончит.

– И, надеюсь, вы потрудились изучить родной язык. Все тома, разумеется, написаны на польском.

– Все тома? А есть ещё?

Реджинальд только глянул на неё удивлённо и указал на оставшиеся на полке несколько книг в точно таком же скучно-коричневом переплёте. И правда, как ей могло прийти в голову, что напыщенная старинная автобиография сможет поместиться в какой-то несчастный единственный том. Их было восемь, не меньше! Лора обречённо то ли хмыкнула, то ли всхлипнула и, обхватив книгу покрепче, отправилась сделать неприлично огромную чашку кофе.

– И да, мисс Андерсон, – окликнул её Реджинальд, уже почти скрывшись в конце прохода между стеллажами. – Я ожидаю вас в понедельник в 8 утра у себя в кабинете, нам стоит обсудить ваши обязанности. Будьте добры не опаздывать.

Лора так и застыла он неожиданности. Обязанности?

Ну да, конечно, не может же она продолжать бесплатно спать в своей королевской спальне и пить этот их восхитительный венский кофе, ей придётся выполнять какую-то работу. Строгий тон Реджинальда опять разозлил и сбил её с толку, но если подумать, смысл его слов был очевидным: ей дадут работу, а не выгонят на улицу как дворняжку, которой она себя частенько и ощущала. Она останется в магическом мире! И получит больше времени, чтобы найти в нём своё место! И, если так нужно, она с радостью будет упорно работать, выполнять какие угодно обязанности и прочитает хоть тысячу унылых жизнеописаний, ведь наконец-то, впервые в жизни она чувствовала, что нащупала что-то настоящее, что-то, что тянуло к себе и завораживало. И это была даже не магия, в которую почему-то до сих пор верилось с трудом. Дело было именно в этом месте! Библиотека с её знаниями, величественными стенами и дверями-порталами стала для неё центром мира, его живым и бьющимся сердцем. И даже если Лоре не суждено найти у себя каких-то способностей – не беда. Главное – просто оставаться здесь. Слова заклинаний, шелест страниц, тихие разговоры, возгласы озарений и разочарований – в этом была для неё истинная магия. А большего Лора и не желала.

Резкий старческий запах вырвал её из воспоминаний о прошедшей неделе.

Воеводская Библиотека Кракова никого не смогла бы поразить своей роскошью и величием, скорее наоборот – она была заурядной. Массивные белёные стены, сдержанные арочные проёмы окон, ни тебе гобеленов, ковров или витражей, ни даже вездесущих парадных портретов, только длинный пыльный коридор ведущий от двери-портала в скромный читальный зал с рядами стеллажей вдоль стен и гулко разносящимся звуком клавиш печатной машинки.

Накануне вечером, бегло просматривая у себя в комнате очередной том опусов пана фон Фольсгарда, Лора наткнулась на имя его помощника и чуть не уронила челюсть прямо на страницы – фамилия юного мага была Опалински. Опалински! Что-то всё-таки Реджинальд об этих книгах знал, но предпочёл не сообщать сразу. Скорее всего, просто не хотел отвечать на назойливые вопросы. А они у Лоры тут же появились!

– Эй, метеоцентр, какая завтра будет погода? – любопытная Аннет тут же выросла у её стола, чтобы узнать о находке.

– Солнечно, а что?

– А в Кракове?

– Тоже солнце. Думаешь нам нужно в Краков?

– Думаю, лишним не будет. Поищем информацию в родной библиотеке пана фон Как-Там-Его, мало ли что могло там остаться. А ещё, – глаза у Аннет загорелись, а фиолетовые пружинки волос весело подпрыгнули, – Говорят, там завтра открывается первая рождественская ярмарка!

Затем отсчёт минут до наступления вечера, безуспешные от волнения попытки съесть хоть что-то на ужин, почти бессонная ночь, и вот – субботним утром они шагают по скрипучему паркету в поисках хоть одной живой души в библиотеке Кракова. Администратором оказалась почти совершенно глухая старая женщина, от которой по всему помещению и тянулись кислый запах и резкий стук клавиш.

– Да ей лет сто, она того и гляди коньки откинет! Как бы нам услуги Джейка по оживлению трупов не понадобились, – шепнула Аннет и, показательно зажав нос, унеслась к ближайшему окну.

Лора попыталась что-то узнать у старухи о книгах Тимотеуса фон Фольсгарда, громко говоря по-польски. Этот язык хоть и был для неё родным, но всё же ощущался странным и непривычным, как будто во рту шуршали сухие осенние листья. Но заготовленная речь вышла гладкой, а память услужливо подкидывала все нужные слова. Не зря Лора в школьные годы корпела по ночам с польским разговорником, вместо того, чтобы тайком от родителей в гостях у Тани смотреть ужастики! Вот только все усилия оказались практически напрасными, работница библиотеки лишь указала длинным ломким пальцем на стену с деревянными ящичками картотеки, а потом снова уткнулась в старомодную машинку с желтоватыми листами.

Кроме них в такой ранний час никто к знаниям не тянулся, поэтому и помощи попросить больше было не у кого. Хорошо, что Лора маленькой часто бывала в университетской библиотеке вместе с Мартой и Джошем и смутно припоминала, как пользоваться такими допотопными технологиями.

В ящичке с буквой “О” не нашлось ни одного упоминания фамилии Опалински, зато Тимотеус фон Фольсгард, видимо, был местной знаменитостью – карточки нашлись и на буку “Т”, и на букву “Ф”. И вот, всего какой-то час спустя, – старушка не пожелала принести нужные тома, или просто не услышала их просьбу, но, к счастью, Аннет непостижимым образом ориентировалась и среди этих стеллажей, – они с двумя внушительными стопками книг уже обосновались за столами поближе к окну, воздух у которого был хоть немного свежее.

На английском нашёлся только перечень работников библиотеки с 1900го года и на следующие 20 лет, да ещё альбом об архитектуре здания, в котором они находились, и создании её сада – Тимотеус и к этому приложил руку! Но, глядя на план здания, интерьеры на фото и вживую, напрашивался вывод о том, что человеком он был донельзя скучным. Остальная же литература была на польском, так что книги пришлось просматривать Лоре.

В её распоряжении оказались две тяжёлых тетради в кожаных переплётах, которые содержали заклинания магов жизни с примечаниями, написанные рукой самого Тимотеуса. Как смогла понять Лора, он не только создавал новые заклинания на основе открытий современной науки (большинство из которых, судя по чернильным комментариям, сам же и сделал), но и перерабатывал старые. Складывалось впечатление, что Тимотеус может и был скучным, как и его библиотека, но он точно был выдающимся учёным и магом!

Лора даже прошептала себе под нос несколько коротких заклинаний на латыни. Ну так, на всякий случай. Вдруг у Тимотеуса среди учеников был её дед или прадед, и от него она тоже унаследовала магию жизни? Если подумать, соседские кошки и собаки всегда благосклонно к ней относились, а круглый пузатый кактус в её маленькой квартирке не умирал целых три года! Ни одна их этих тетрадей не была Первым Гримуаром, но попытка не пытка!

Тетради, наверняка, были невероятно ценными артефактами для магов жизни, но ни одного упоминания о молодом помощнике они не содержали.

Аннет, изнывая в отсутствии кофеина и хоть какого-то интересного занятия, отправилась через дверь-портал в общую для всех часть библиотеки, оставив Лору наедине с ещё одним томом мемуаров великого и скучного Тимотеуса фон Фольсгарда, несколькими объёмными альбомами по ботанике и истории Кракова, и ещё с одной книгой-биографией, написанной в 1951м году неким Д. Вачовски. Страницы потянулись перед глазами бессмысленным караваном. Возможно, они и были полны уникальной и важной информации, но нужных Лоре ответов там не было.

Она взглянула на экран телефона – три потраченных впустую часа. Аннет и след простыл, а на столе перед ней остался только один последний альбом по ботанике. Текст постоянно перескакивал с латыни на польский, а потом на немецкий и снова на латынь, от чего у Лоры начало рябить в глазах и монотонно болеть где-то в затылке. Спину ломило от долго сидения на неудобном стуле, непрекращающийся треск печатной машинки выводил из себя, а ещё этот запах… Лора чуть не пропустила важную фотографию.

Где-то ближе к концу альбома, уже после рисунков растений с названиями на латыни, после чёрно-белых фото уже стареющего Тимотеуса в роскошном вишнёвом саду, в углу была напечатана небольшая фотография: двое мужчин в белых халатах о чём-то разговаривают на фоне грифельной доски во всю стену. Сначала взгляд Лоры зацепился именно за изображение на доске. Качество фото оставляло желать лучшего, но там определённо были схематично изображены мелом три переплетённых дерева, из ветвей которых вырастала неровно нарисованная арка с символами по бокам. Лора сдавленно ойкнула и склонилась над книгой, всматриваясь изо всех сил. И только много секунд спустя она заметила и людей, ведущих беседу: старик лет восьмидесяти и совсем юный кудрявый парнишка в очках. Надпись под фото гласила: “Пан Т. фон Фольсгард и С. Опалински. 1931 год”.

Она, что смотрела на фото своего деда? Или прадеда? Нет, – она задумалась, поджав губы, – всё-таки деда. Здесь ему лет 18, может быть 20, не больше, он выглядит не старше Джейка. И кудри, такие знакомые Лоре по отражению в зеркале, тяжёлые, крупные, непослушные.

“Или это твой однофамилец” – прагматичный внутренний голос отказывался верить в такую находку.

– Как успехи? – Аннет возникла рядом как будто из ниоткуда, раскрасневшаяся, вся в облаке свежего морозного воздуха, так необходимого в этом затхлом мрачном помещении. – Я прогулялась в Старый город, это здесь рядом, венского лоска, конечно, не хватает, но всё равно довольно миленько… Ну что ты так смотришь? Ну какой от меня здесь был бы толк? По-польски я вообще не понимаю, по-немецки тоже не особенно… А! Ты что-то нашла?!

Взгляд Лоры наконец сфокусировался на лице подруги, но мысли блуждали где-то в прошлом. Она, разумеется, понимала, что дед у неё должен был быть, как и остальные родственники, но увидеть его вот так просто на фото – это ошеломляло. Ещё в старшей школе в Огасте она пыталась найти хоть какие-то следы своей семьи, но все попытки остались безуспешными. Нет, от неё ничего специально не скрывали, Джош и Марта отдали ей документы по усыновлению и поделились всей известной им информацией после первой же просьбы, вот только оказалось, что им практически ничего не было известно. В интернете же по фамилии Опалински нашлось столько людей, что за всю жизнь не переберёшь. Лора пыталась. Она писала им письма в соцсетях, мучительно всматривалась в фотографии, ища фамильное сходство, но письма обычно оставались без ответа, а сердце упорно молчало, никак не реагируя на фотографии очередных Марии или Сьюзан. Сейчас же сердце как с ума сошло, его удары отдавались в ушах, заставляя весь мир вокруг плясать в причудливом танце.

“Это отец моего отца. В тридцатых он жил и работал прямо здесь! Может быть прямо за этим столом!”

Лора показала Аннет находку, предварительно выложив книгу на хорошо освещённый подоконник и сфотографировав все детали максимально крупно. Отдельно рассказала и про рисунок деревьев, который встретила в своей украденной книге. Да, стоило признать, теперь она точно ни за что её не вернёт.

– Как думаешь, С. – это первая буква какого имени? Посмотри, мы ведь похожи, да? – Лоре очень хотелось, чтобы они с юношей на фото были похожи. Чтобы они были семьёй.

– С. – это от имени Станислав. А вам, пани, пора бы прибрать своё рабочее место и уходить восвояси, мы закрываемся. – Старческий голос неожиданно проскрипел от конторки администратора. В пелене мыслей Лора даже не заметила, когда прекратился мерный раздражающий стук клавиш. Сухая старушка с кряхтением поднялась со своего места и, почти не возвышаясь над стойкой, тяжело двинулась в сторону стеллажей.

Лора подлетела к ней в несколько широких шагов:

– Вы знали Станислава Опалински? Пани, я думаю, что он мой дед. Пожалуйста, прошу вас, расскажите о нём хоть что-то ещё. Вы знали его сына Адама?

– Да, помню-помню Станислава. Красивый был парень, из-за реки, из Подгуже мотался сюда каждый божий день к Тимотеусу, всё они секретничали… А в 39м спалили целое крыло в котором работали, чтобы нацистам ничего не досталось. – Старушка прошаркала до незаметной двери между полками, взялась за ручку в виде льва, но в последний момент вперилась в Лору невидящими глазами. Она выглядела безобидной старой женщиной уже почти на пороге смерти, но почему-то от её бесцветного взгляда пробирала дрожь. – Похожа, похожа… Выметайтесь, пани. Мне пора.

Старушка захлопнула за собой дверь, а Лора, не зная, прыгать от счастья или плакать от того, что узнала не так уж и много, вернулась к Аннет. Но та, как всегда деятельная и собранная, времени даром не теряла.

– А старушонка-то не такая глухая, да? Хотя, если бы она померла прямо сейчас, труп допрашивать было бы удобнее… Так-с, действительно, Подгуже – район Кракова на той стороне реки, – отчиталась она, уткнув нос в экран телефона, – Далековато, да и большой он, как иголку в стоге сена искать.

– Подожди! – Уже готовая расплакаться Лора повеселела. – В документах об усыновлении есть адрес, по которому я была зарегистрирована, и откуда меня забрали! Давай глянем, где это? Та-а-ак… – Лора лихорадочно перебирала в смартфоне фото документов, которые скрупулёзно делала перед отъездом в Европу. И пригодились же! – Вот! Пшедвёсьне 12! Нет, не так пишется…

Через пару минут борьбы с польскими буквами и онлайн картами, они всё-таки нашли нужный адрес. Он оказался в том же районе, что упомянула старушка. После недолгих уговоров Аннет согласилась быстренько съездить туда на такси, но потом – “Да, обязательно, потом пулей на ярмарку пить глинтвейн. Да, я куплю тебе хоть колбаску, хоть леденец, хоть всё сразу”.

С сухим щёлканьем одна за другой погасли потолочные лампы, и читальный зал стал выглядеть ещё более тусклым и заброшенным. Хотя ещё час назад казалось, что хуже уже некуда.

– Мда, неудивительно, что тут всё так… Закрываться в субботу в 11 утра! Это как вообще?

– Может у них шаббат? – рассеянно предположила Лора. Она отчаянно старалась уговорить себя, что они просто съездят посмотреть на эту улицу, что ничего особенного от этой поездки ждать не стоит, улицы не разговаривают. Но мысли нетерпеливо толпились в голове, а глупое сердце замирало от надежды.

Но она была не права, улицы всегда разговаривают с теми, кто готов их слушать.

Книги они так и бросили на столе и уже разведанным Аннет путём выбежали на улицу, как раз к стоянке такси. 20 тряских нетерпеливых минут – и перед ними протянулась серая запущенная улица Пшедвёсьне, которая никак не оправдывала своего названия. Его Лора перевела примерно как “Ранняя весна”, но здесь весна, кажется, не наступала уже много лет.

Асфальт дороги был разбит, как после прохода танкового батальона. Ямы были такие, что дальше первых пары домов водитель ехать отказался, да и вообще странно притих, перекрестился и с визгом развернулся в сторону центра, что-то бормоча себе под нос. Лора подозревала, что это проклятия. Дома тянулись вдоль грязной дороги только с одной стороны, другая была сплошь забита старыми гаражами, тускло-зелёными мусорными контейнерами и зарослями кустарников. Возможно, весной, когда кусты и деревья покрывались свежими листочками и мелкими цветами, всё вокруг и не выглядело таким унылым, но сейчас, в начале декабря, от такого зрелища тоскливо сводило скулы. Заборы, двери и окна многих домов перетягивали пыльные баннеры “Продаётся”.

И ни одной живой души. Пока брели вдоль обшарпанных домов, они не встретили не то что людей, а даже и ни одного несчастного голубя. Только где-то хрипло лаяла собака, и невдалеке сигналами скорой и рёвом грузовых фур шумела трасса.

Вот только дома под номером 12 на улице не было. Участок тротуара между домами 10 и 14 зиял, как выбитый зуб, и уходил в мрачный заросший пустырь, на котором виднелись только искорёженные, почерневшие, голые деревья. Ни остова когда-то стоявшего здесь здания, ни дорожки ведущей к нему, ни даже забора – от места, в котором Лора когда-то родилась, не осталось ничего.

– Ты скучаешь по дому? – Лора всматривалась в бурьян, но мысли её так и витали где-то далеко.

Аннет, отвлёкшись от созерцания пустыря, удивлённо подняла брови:

– По Бостону? Не особенно. В Вене у меня хотя бы своя комната есть! Ты вообще представляешь, как шумно в доме с таким количеством сестёр? И здесь я могу учиться у Реджинальда, а это, знаешь, как круто? Сейчас тренируюсь выделять воду из сложных жидкостей, у меня даже один раз получилось с кровью! Ни одна из моих сестёр такого не может! Да и с родителями у меня… – Гордая своими успехами, она замялась и в один миг потускнела, став похожей на унылые окружающие дома, – Хм, не всё гладко. Даже на Рождество, наверное, не встретимся.

– Даже на Рождество?

– Ну, пока меня никто не приглашал…

– Хороший был сад. Вишни по весне цвели – ого-го! На всю улицу запах стоял! Детишки потом всё лето ягоды таскали, а Елене и не жалко было.

Лора подпрыгнула от вклинившегося в разговор глухого старческого голоса. Аннет громко выругалась и быстро отошла на пару шагов, что-то нащупывая в кармане своей, такой неуместной здесь, сверкающей серебристой куртки. За их спинами стоял старик, такой же серый и пыльный, как и сама улица. Один его глаз полностью заплыл бельмом, а другой – бледный и грустный – смотрел вглубь бывшего сада.

– Сожгли, всё сожгли… Сволочи. Не была она ведьмой. Хорошая была баба. И сад был хороший.

Лора отчаянно вслушивалась, но с трудом понимала шуршащие польские слова. Старик шамкал губами, стучал остатками зубов и весь трясся, опираясь на узловатую трость. Казалось, будто перед ними не живой человек, а лишь бесплотный призрак.

– Елена – так звали мою мать. Вы знали её?

– Сожгли всё, сожгли… Горе нам всем, проклятие теперь тут живёт. Девчушка, слава богу, выжила, жалась так ко мне… А я что, только её и вытащил… Не смог больше. Такой пожар! – Старик не слышал вопросов, он отстукивал какой-то дробный ритм своей тяжёлой палкой и бормотал, бормотал…

– Проклятие, да, а я говорил… Девчушка-то мелкая была, рыжая, вся в мамку, и не плакала вовсе. Может и ведьмы они были, да только убивать-то их зачем? Соседи тоже мне, враги одни…Вишни вот она сохранила, ухаживала за ними, плохо что ли. Вся улица тогда цвела. Да, хорошо здесь было, детишки бегали… – Старческий голос постепенно затихал, седая голова клонилась к земле, старый вязаный шарф съехал с плеча, обнажая морщинистую шею в уродливых шрамах. Лора, онемев, не могла отвести от него взгляд, всматриваясь в шрамы, в костлявые руки, обтянутые пергаментной кожей, в тонкие волосы, торчащие из-под засаленной кепки. Когда-то она уже видела этого человека.

– Пойдём-ка отсюда, хватит с меня на сегодня чокнутых стариков. На всю оставшуюся жизнь  хватит. – Аннет тянула её за рукав в начало улицы, туда, где таксист, чертыхаясь, выпроводил их из машины. – Лора, переставляй ноги, не нравится мне тут.

Старик остался неподвижным солевым столпом на тротуаре, скрюченный и дряхлый, как чёрные силуэты вишен в забытом всеми саду.

Это он, Лора не сомневалась больше ни мгновения, это тот самый пожарный, что почти 25 лет назад вытащил её из горящего родительского дома. Из дома, который подожгли соседи, обычные добрые люди, отправлявшие своих детей собирать вишню в их саду и считавшие её мать ведьмой. А потом кинувшие зажжённую спичку на облитое бензином крыльцо. Лора как наяву видела их перекошенные лица, слышала из злобные крики и стоны горящих деревьев, чувствовала забивающий нос и горло едкий дым. Она не ошиблась, судьба действительно отправила на их путь призрака из прошлого.

Асфальт за ними крошился и проваливался, от стен хлопьями отлетала потрёпанная штукатурка, ржавые гвозди со скрипом выскакивали из ветхих досок дверей и заборов. Лора не оглядывалась, яростно пытаясь снова вдохнуть через горький дымный аромат. Губы Аннет тревожно сжались в тонкую ниточку. Она, отпрыгнув от вылетевшего из паза амбарного замка, только сильнее вцепилась в её руку и ускорила шаг, бормоча что-то о Гримуаре миссис Андервуд.

Водитель дожидался их на том же месте, и Аннет наконец-то с шумом выдохнула. Хорошо. Не исключено, что эта улица действительно проклята.

***

Арты к персонажам, дополнительную информацию, шуточки и создание книги в прямом эфире ты можешь найти в тг-канале “Ирина по Пятницам” t.me/irina_on_fridays