Читать книгу Сокрытый воин. Князь Леса. Книга вторая - - Страница 12

Сырость и папоротники окунули Рэя в прохладу, всколыхнув упокоившиеся было мысли. Торм вспомнил о том, что никогда не забирался в Лес дальше отведённого королевским указом пространства, и возможность увидеть то, что в других обстоятельствах навсегда осталось бы скрыто от глаз, его воодушевила, подарила ещё большее ощущение свободы и лёгкости.

«Будто я уже умер», – подумалось страннику, – «и погружаюсь в другой мир».

И этот мир оказался глубок. Запахи дикой малины, смородины и влажного подлеска опьянили, как вино. И надышавшись ими вместе с целительным духом сосны, Рэй стал видеть вещи, трезвым умом необъяснимые. Зверь со своим седоком двигался ловко и грациозно, и казалось, что кусты перед ним расступаются, а ветви – раздвигаются. Это только казалось. Убеждал себя пьяный Лесом Торм.

Ему легче дышалось. Ощущалось, что чувства становятся яснее. Острее. Чудилось, что у деревьев и зарослей мелькают лица – любопытствующие, чурающиеся или испуганные. Такие разные – как и у людей. Это только чудилось. Или всё же нет?

Казалось, среди мелькающих ветвей и синих пятен неба слышался звон – мелодичный, будто песня. Словно рассыпанные в воздухе искры, обладающие каждая своим голосом – они кружились в лучах света, сопровождая всадника. «С чего бы это?» – думалось Торму.

Зверь выныривал на солнцепёк и погружался в заросли, мелькал под сенью вековечных древ и пересекал весёлые юные рощи, прыгал через ущелья и огибал обрывы.

И всё это – мягко и плавно, скользя и изгибаясь, будто под седлом у Торма не костлявая тёмная тварь, а изящное светлое создание, вроде волшебного коня нинни́ра – духа воды, чей шаг настолько лёгок, что и травинки не примнёт!

Зверь пронёсся вверх по склону, поросшему древними пихтами и кедрами, и остановился на вершине хребта, вцепившись когтями в омытые дождями камни:

– Отдохнём, – дух по-птичьи чирикнул и лёг на живот, седок соскользнул с него, размял ноги, осмотрелся:

– Красота! – Рэй, прикрыв рукой глаза от солнца, устремил взор на виднеющиеся хребты и долы Леса, похожие на неведомый танец застывших во времени змей, окаменевших и затем поросших деревами и травами. Змей или… драконов? Знаменитых скальных драконов Древности? О которых рассказывают «Священные сказания»?

Восхищённый взгляд человека заскользил ниже и ближе, и восторженно наконец-то позволил себе добраться до озера – почти идеального полумесяца, сверкающего серебром на солнце, будто зеркало луноликой Жены Небесного Отца. Торм удивился тому, что так легко вспомнил Древних Богов, что сейчас не чтимы, заслонённые образом Создателя. Но разве Небесный Отец не может быть тем же Создателем? Но у Создателя нет жены-Луны, а у Небесного Отца – есть.

Рэй выкинул из головы богословские споры. Не это сейчас важно. Важно… мгновение. Ощущения, созерцания, чувствования. Когда ты жив. Пока ты жив.

Торм почувствовал со спины укол холода. Или Голода? Это подошёл на задних лапах Ганнибал. Встал рядом, обдавая морозцем.

Рэй окинул его взглядом:

– Как ты стал таким?

– Каким? – повернул к нему голову зверь.

– Думаю, что ты – Пожиратель, – Рэй оценивающе обрисовал силуэт монстра рукой. – Но не такой, как остальные. А другие голодные духи под твоё описание совсем не подходят. И они воняют. Ты пахнешь лесом – сосной и можжевельником.

– Вот как! – усмехнулся князь. – Благодарю! Как понимаю, ты видал многих голодных духов, – зверь сел и обвил лапы хвостом, напомнив этим жестом большого кота, кота под седлом. – Да-а-а… – он вздохнул. – Ты прав. Я Пожиратель. Которому повезло вернуть человеческое тело. И душу. Мне очень повезло.

– Как это получилось?! – поразился Торм.

– Хмх… Скажем так, мне помог тот, у кого на это хватило могущества.

– Понимаю, – кивнул Рэй. – Хоть я и на пороге смерти, душу ты мне точно изливать не станешь, – он посмеялся.

– Возможно, ты ещё будешь жить, – мягко поправил вендиго.

– Перестань, – махнул рукой Торм. – Как будто я не понял, что ты жаждешь меня съесть!

– Раз ты имел дело с голодными духами – да, ты можешь представить, насколько сильно я этого хочу. Но… – Пожиратель глухо прорычал, – это не отменяет того, что я хочу спасти тебя.

– За что я безумно признателен! – Рэй дружески похлопал монстра по плечу. – Вроде бы кажется, что и все итоги подвёл, и дела завершил, а всё равно… дополнительный денёк, часок… жить хочется! Тем более, когда благодаря тебе я исполню то единственное, чего не успел! – счастливо улыбаясь солнцу, странник взирал на мир. – А там уж будь, что будет!

– Ты так спокоен, на грани смерти, – вендиго пошевелил ушами. – Благодарен за дарованное время, но не цепляешься за то, что уходит.

– А что! – Рэй продолжал улыбаться. – Я славно провёл время, мне не о чем жалеть! И даже, – он посмеялся, – в какой-то мере жалею, что ты предлагаешь мне шанс! Может, не будешь меня спасать, а? – смеясь, странник посмотрел Пожирателю в глаза. – Я серьёзно, – взор его стал спокоен и суров. – Не мучай себя. Ведь всё твое существо хочет убить меня, зачем идти себе наперекор?

– Не всё существо, а половина, – сухо выдохнул людоед. – Ты сам сказал, будь, что будет. Я попробую.

– Что ж, попробуй, – вздохнув, кивнул Рэй. – Я проживу это время так, будто всё. Финал. А если снова открою глаза – бесконечно буду тебе признателен.

– Договорились, – прикрыл глаза зверь.

Он поднялся:

– Поехали, время идёт.

– Постой, – Рэй указал на серебряный полумесяц в долине. – Что это за озеро?

– Это А́йре-Нур. До Войны Шипов оно почиталось людьми, как священное.

– А после?

– После начала Войны ни один человек не бывал на его берегах.

– Ганнибал…

– М-м-м? – вендиго вопросительно вытянул морду в сторону человека.

– Да так, – Рэй улыбнулся своим мыслям, смотря на испещрённые лишайниками камни. – Я бы… хотел оказаться первым человеком, побывавшим на его берегах. Спустя… сколько лет? – он поднял на Лекаря мягкий тёплый взгляд. – Шестьсот тридцать…

– Девять – подсказал князь.

– Точно, шестьсот тридцать девять лет! – всё в фигуре Рэя обрело некую светящуюся теплоту и мягкость. – Это было бы красиво, – он вздохнул и сдвинул брови, во взгляде его отразились и детская надежда, и готовность принять отказ, обрамлённые достоинством. – Возможно ли это?

Ганнибал, ощущая во рту горечь предчувствия того, что Рэй неминуемо умрёт – слишком светлым и спокойным был весь его облик, – бросил взгляд на озеро внизу и кивнул:

– Не вижу препятствий. Шесть веков назад, перед Войной, люди свободно могли бывать там.

– Ох-х, поверь, на озеро Айре-Нур мне не жаль времени! Вперёд! – легко, как двадцатипятилетний молодец, Торм запрыгнул в седло и Пожиратель аккуратно и легко устремился вниз по россыпи к берегам сереброликого озера.

Торжественными кипами пронеслись можжевельники, уступая пространство кедрам и пихтам. Высокие заросли рододендрона, роскошный покров голубичника, и вендиго вынес своего седока к озеру.

Берег. Мерно плещутся волны. В хрустальные блики смотрятся ближайшие сосны. И кустики голубики, подле самой воды. Далее, за озером – простор неба и долины, где перелески сменяются сочными луговинами. Тишина, неявно сладкая, манящая и мирная. Возле этих вод мгновения словно замедлились.

В молчании человек спешился, они подошли к водной глади.

– Почему, – Рэй не нарушил, но дополнил разлившуюся тишь звучанием человеческой речи, – это озеро считалось священным?

– До Войны Шипов люди обращались к духу озера за исцелением, – Пожиратель лёг на обрывистом бережку, поджав руки-лапы. – И он помогал. Сейчас… дух спит. Вот уже шесть веков как.

– А его можно разбудить? – Рэй махнул рукой. – Так, интересно.

Пожиратель повёл ухом:

– Сейчас Лес пробуждается. Быть может, и дух скоро проснётся. Но пока его не добудились.

– Вот как! А кто будит Лес? Это опасно для людей?

Вендиго взглянул на человека:

– Нет, Лес не питает вражды к людям, а будит его Посланник Древа. Ты застал чарующую пору…

Торм посмотрел на своё отражение в колышущихся волнах прибоя, сделал жест, чтобы зачерпнуть воды и замер, оглянулся на духа:

– Можно?

– Можно, – кивнул Пожиратель. – Тебе, думаю, даже нужно.

Рэй захватил пригоршней влагу и глотнул. Вода оказалась прохладной, нежно-сладкой на вкус, как если бы с неба в озеро просыпалось множество розовых лепестков.

– Удивительно! – восхитился человек. – Мне и так полегчало после встречи с тобой, а теперь – тем более! – он зачерпнул и глотнул ещё, умылся, поблагодарил озеро.

Лекарь, прищурившись, наблюдал за ним и чувствовал шкурой множество взглядов – Лес смотрел. Кустами, деревьями, травами, большими и малыми тварями. Смотрел на Пожирателя и человека. Лес отвык от людей. И сейчас князь показывал ему, что люди умеют чтить Лес и его дары. Что людям можно доверять. Быть может, из глубины вод взирает на Рэя сейчас и дух Айре-Нура, что остался глух к голосу флейты, когда Ганнибал пришёл к нему в прошлый раз.

Люди могут быть бережны и осторожны. Могут быть чутки. Люди могут просто радоваться. Тем более на пороге смерти. Люди умеют любить. Люди не так уж и отличаются от Леса. Люди и Лес могут доверять друг другу.

Смотри, Лес.

Запоминай.

Когда помогаешь Ты, люди могут помочь в ответ.

И когда люди помогут, Ты тоже откликнешься.

Ты сможешь поверить.

Как и люди.

На примере таких людей, как Рэй. Он не ждёт от Леса опасности, гнева и боли. Прямо сейчас – не ждёт, хотя порой, наверное, сомневался.

Смотри, Лес…

Он умирает, но радостен. Как и дети Твои, когда их время подходит к концу.

Подул ветерок, усилив белолепестковый розовый аромат. Середина озера подёрнулась рябью. Рэй вздрогнул, перевёл дух. Ему это не могло показаться! Слишком это было явно! Безбородое лицо с раскинувшимися по водной глади волосами, волнистыми, роскошно длинными.

– Это… – Торм показал рукой на уже исчезнувший образ, – был дух?!

– Возможно. Возможно, твоя почтительность пришлась ему по душе. Как и сердечность. Лесу очень не хватает любви, – вендиго встал. – Благодарю тебя за искренность!

– Это я, – Торм развёл руками, – должен тебя за всё благодарить! И озеро! – он поклонился Айре-Нуру. – И духу озера – моя благодарность! – человек поклонился ещё раз.

Лекарь внутренне горько улыбнулся. Лесу так не хватает любви. Как и людям не хватает любви. И тем, и другим любить страшно. Потому как кажется, что затем будет больно.

Прошлое оставляет раны. И время их не лечит, не превращает в шрамы, оставляя открытыми, если не применить средство, которое действительно заживит обнажённые нервы, сошьёт разорванную душу, залатает кровоточащее сердце. Средство это – то же самое, любовь. Но сколько у неё ликов и ипостасей, на каждое живое существо найдётся своё, необходимое ему, проявление любви.

Нужно учиться… видеть его, слышать, чувствовать. Необходимый в данный момент лик любви. А может быть, Рэй прав и не стоит пытаться спасти ему жизнь? И просто подождать, пока придёт Костлявая?… Нет, когда есть возможность, всегда нужно делать то, что в твоих силах.

А если сил недостаточно?

Вендиго принюхался.

Вроде бы осколок не сулит ничего такого, что могло бы насторожить столь тёмную сущность, как Пожиратель. А значит, всё должно пройти спокойно.

Рэй обернулся на князя:

– Едем.

Озеро попрощалось с человеком мелодичным, нежно-голубоватым звоном. И пробежавшей без ветра узорчатой рябью.

И Торм знал, что ему не показалось.

* * *

Риа́нна подошла сзади к сидящему за столом мужу и легонько тронула его за плечо:

– Стеф, поздно уже. Он не приедет.

Сте́фан – широкоплечий сорокалетний мужчина, чьё лицо окаймляла аккуратная бородка, обернулся и сверкнул взглядом:

– Чёрта с два!

Жена – милейшего вида курносая блондинка чуть за тридцать, всплеснула руками:

– Не ругайся, в доме дети!

Стеф хмыкнул. Если верить письму, у брата ещё есть время. Но в дороге может случиться всё, что угодно. Нужно было плевать на запреты врачей и поехать ему навстречу. Торм взъерошил себе начинающие седеть волосы:

– Молчи, женщина, – беззлобно отозвался он. – Ещё не вечер.

Рианна вздохнула. Он прав. Ещё не вечер. Ещё не наступил последний вечер Рэя Торма. Если верить письму.

Раздался шум, в комнату ворвались дети – десятилетний Во́льдар и семилетний Бри́ндар и, размахивая деревянными кинжалами, описали круг по кабинету и улетучились обратно за дверь. Топот ног возвестил, что сорванцы устремились на улицу.

Женщина молча потрепала мужа по плечу, тот кивнул. Совсем отложил свиток, на котором не мог вывести ни буквы последние полчаса. Откинулся на спинку кресла, ущипнул себя за переносицу:

– К дьяволу это прошение, да простит меня господин Дуррин! Сегодня я его не составлю!

– Может, пойдём, прогуляемся? – Рианна коротко улыбнулась.

– Может быть… – усмехнулся Стеф.

С улицы донеслись вопли Вольдара:

– Дядя Рэй приехал! Дядя Рэй! – к его голосу присоединились счастливые визги и хохот Бриндара.

Рианна побледнела:

– О, Создатель!

Стефан с трудом привстал, оперевшись на подлокотники. Жена спохватилась:

– Только не спеши! Береги себя! – она быстрым шагом устремилась к двери. – Я встречу!

Когда Рианна выбежала на порог, она увидела Рэя – такого, как и всегда, только немного бледного. Деверь игрался с детьми, не отлипающими от него, поднял на невестку смеющиеся глаза:

– Здорово, Риа! Вот и я! Принимай гостей! – он указал жестом на калитку, подле которой стоял высокий седоволосый незнакомец с сумкой на плече. – Без этого господина я бы сюда не добрался!

Неизвестный вежливо кивнул:

– Приветствую, я Клиффорд. Можно Клифф.

* * *

Шумные улочки Доолинда встретили Рэя и Лекаря уютом и беззаботностью южного Прилесья. Провинциальный городок растекался в лучах вечереющего солнца, но до заката было ещё далеко.

Человек и Пожиратель в человечьем облике шли по булыжной мостовой, оглядывая обрамлённые сиренью и черёмухой домики и лавочки. Пахло свежими пряниками, выстиранным бельём и местами – куриным помётом. Ветер доносил детский смех и бубенчики карусели.

– Вон тот дом, – Рэй показал на красную высокую крышу с мансардой, – почти пришли.

– Хорошо, – Ганнибал остановился. – Здесь я тебя оставлю. Времени тебе отведено до завтрашней полуночи, осколок я оттянул, как и обещал. Предлагаю встретиться завтра на закате, приходи на опушку Леса, я тебя встречу.

– Постой, – Торм протянул к нему руку. – Пойдём со мной, хоть познакомлю тебя с семьёй!

– К чему это? – вендиго поднял брови. – Мы всё обговорили. Им ты не скажешь, что есть шанс, и коли вернёшься, они будут счастливы. А коли не вернёшься, то не будут обмануты несбывшейся надеждой!

– Перестань! Я настаиваю! – Рэй приглашающим жестом указал на дом. – В конце концов, они должны знать в лицо того, кто помог нам свидеться!

Лекарь колебался. С одной стороны, общаться с как можно меньшим количеством людей – это хорошо для сокрытия того, что Вересовый князь вернулся в мир. И как можно меньшее количество людей подвергается возможной опасности со стороны эльфийцев. С другой стороны, люди – это связи, помощь, опора. И, что не менее важно, как раз эти некоторые избранные могут быть мостиком между людьми и Лесом. И таких избранных должно становиться всё больше.

Была не была, кто знает, вдруг, через семью Рэя друзей Леса станет больше! И… через знакомых людей, возможно, будет проще разживаться людьми… для пищи.

Ганнибал прищурился, взгляд его вспыхнул. Последний довод был таким же убедительным, как и предыдущий.

Тем более, через Рэя, если тот останется жив, Лекарь так и так собирался держать связь с миром.

Решено.

Князь склонил голову:

– Я принимаю твоё приглашение.

– Я очень рад, – выдохнул Рэй. – Благодарю тебя, друг! Надеюсь… – он всмотрелся в лицо голодного духа, – тебе не сложно находиться среди людей?

– О, нет! В настоящее время любой человек, находясь рядом со мной, в полной безопасности.

Торм кивнул:

– В этом я не сомневался. Имел ввиду, тебе самому… – он помолчал, подбирая слова, – приносит боль пребывание среди людей?

– Нет, – Ганнибал улыбнулся. – Наоборот, это вдохновляет, – подумав, он добавил. – Для твоей семьи я назовусь другим именем. Не удивляйся.

Странник согласно склонил голову. И подумал: «Вряд ли и Ганнибал – его настоящее имя. Раз он Пожиратель, получивший человеческую форму, то, скорее всего, помнит и прежнее своё имя, а может, и жизнь. Кто он такой, если некто могущественный одарил его столь высокой милостью?»

Они направились к дому, и Лекарь, оглядывая улочку, размышлял: «Имя… Каким именем назваться?» Он вспомнил яркую афишу на въезде в городок: «Цирк Клиффорда Вера́скеса „Чудеса и чудовища“. Не проходи мимо!» Видно, за городом цирк, оттуда и доносились бубенчики карусели и музыка. Что ж, пусть будет Клиффорд, для семьи Торма.

Не стоит лишний раз светить именем Ганнибала Лекаря, пока ещё не получил лицензию врача.

* * *

Когда Ганнибал и Рианна обменялись приветствиями, на пороге ухоженного расписного дома появился Стефан Торм, опираясь на трость. Вендиго внутри сразу насторожился: «Что с ним?» И, потянув носом, определил: ушиб в нижней части спины. Падение, скорее всего, с лошади. Прошло почти полтора месяца. Торм успешно поправляется. Пахнет от него остатками болезни, грецким орехом – как и от Рэя, лавром и хлебным квасом. Достаточно симпатичен, съедобен, но до брата ему очень и очень далеко. О, ещё ноты сыра. Забавно.

И очень сырными были его дети, особенно старший. Младший больше походил на сыр с белым хлебушком, нет, даже булочкой. Сдобой он, видно, пошёл в матушку – от Рианны пахло свежей сливочной пышкой, мёдом и овсяным печеньем.

Рэй, от которого всё никак не хотели отлипать дети, представил Стефана и Ганнибала друг другу, те пожали руки.

Стеф кивнул на дом:

– Добро пожаловать! Располагайтесь, Риа накроет на стол!

Рианна, стоя рядом с мужем, глядя на Лекаря, вдруг переменилась в лице и изумлённо воскликнула:

– Гален?!

Гость замер, как ледяной водой ошпаренный, врос в землю, чувствуя, как бешено колотится сердце. Как, откуда она смогла его узнать?! Но мгновение спустя явилось объяснение, в лице весёлого голоса за спиной князя:

– Да, я, сестричка! Не ждала?! О, и Рэй тут! Я, как всегда, вовремя!

Высокий угловатый Гален Свон – как и сестра, блондин, подошёл и со всеми поздоровался. Восторженные племянники наконец отпустили «дядю Рэя» и вихрем налетели на «дядю Галена».

Наблюдая их весёлую потасовку и объятия, Ганнибал почувствовал укол в сердце. Он сам когда-то мог бы быть «дядей Галеном» для кого-то. Для детей принца Уилхарда хотя бы. Он бы возился с ними, как с Майей. А она бы тогда уже, наверное, выросла. Была бы, как Кара сейчас. Горькое желание присоединиться к этой беззаботной возне сдавило горло, вошло шипами в сердце. Сможет ли он быть для кого-нибудь когда-нибудь «дядей Галеном» или всё, что могло быть прожито, как подлинно человеческое, осталось в безвозвратном прошлом?

Сердце князя пело бы, если бы его назвали хоть «дядей Галеном», хоть «дядей Ганнибалом», но зная его – зная, как родного и близкого человека.

Тоска по созвучию с людьми стала разъедать сердце. Они не знают, что каждого из них вендиго уже оценил по запаху, что он находится посреди продуктовой лавки и это счастье, что монстр не хочет есть, а просто наслаждается этой музыкой ароматов и снеди.

Рэй прав – находиться среди людей больно. Среди счастливых людей – ещё больнее.

Ганнибал сделал неосознанное движение в сторону дурачащихся детей и тёзки. Остановился.

На плечо князю легла широкая ладонь Рэя:

– Пойдём, это надолго. Риа уже с ужином возится.

Ганнибал поднял взгляд – и правда, Стеф и Рианна уже испарились с порога. Гален Свон и племянники стали играть в «войнушку»: Бриндар и Вольдар с деревянными кинжалами нападали на дядю, обороняющегося палкой. Дети были эльфами, а дядя – кем ещё может быть человек по имени «Гален», когда речь идёт об игре в Войну Шипов?

– За-а-арублю! – подвывая, атаковал Вольдар.

– А-а-а-ау! – вторил ему младший Бриндар, уже ставший огромным волком – Хранителем Леса, так как его эльф мгновение назад получил мечом «в брюхо».

– За Север! За Сагию! – отбивался Гален Свон, в игре – Ирде.

Ганнибал, вскинув голову, посмотрел в небо. Боги! Годы спустя, если бы всё сложилось по-другому, он бы тоже играл так. С детьми друзей. С внуками. Если бы всё было по-другому…

А в этой жизни… Князь стиснул зубы. Невозможно.

Недоступно.

Недопустимо?

Почему?

Можно ли желать такого, мечтать о таком?

Чтобы кому-то когда-то в игре он передавал мудрость и предания великого прошлого, учил стойкости, рассудительности и отваге, передавал бы опыт полководца, князя, отца, деда?

Боги, это то будущее, которое он потерял!

Будущее, ставшее для мира прошлым.

Сколько несбывшегося, перечеркнувшегося Войной. И проклятьем.

Утрата. Будущего.

Какое будущее у него сейчас?

Точно, не дети. Точно, не внуки. Не жена. Огромный мир, огромная власть, огромная миссия. И без родной души.

Полно, это всё тоска по любви.

Ты можешь любить. Ты умеешь любить. А с любовью… всё может статься. Даже то, что сейчас не можешь и вообразить.

– Боги древние, – прошептал князь. – Пошлите этой семье счастье, – он посмотрел на Рэя, стоящего рядом. – Прошу прощения, немного задумался. Я не так много времени… проводил с людьми.

Торм в размышлении кивнул.