Читать книгу Сокрытый воин. Князь Леса. Книга вторая - - Страница 8

Утром Ганнибал, сидя у открытого очага, смотрел на догорающий костёр, когда к нему подбежала Кара:

– Привет! О, оладушки! – она бросила радостный взгляд на блюдо на столике у сосны. – Куда-нибудь поедем сегодня? – девушка села на камушек напротив.

– Доброе утро! – Лекарь вдохнул привычно-дразнящий аромат молока, мёда и клубники с нотами барбариса. Юная цветущая девушка, зовущая сокрытым прошлым.

Вендиго – внутри, за зрачками князя – любуется ею, как тортом на витрине лавки. Завороженно-восторженно подобравшись. И ведь у Пожирателя есть возможность этот торт взять и съесть. Но он не будет. Потому что пока – сытый, и ему доставляет невероятное удовольствие только лишь созерцание этого торта. Созерцание, щекочущее все чувства. Пробуждающее огонь в душе и теле. Страстное созерцание голодного духа, дорвавшегося до красоты. Красоты, которую можно, но пока не нужно есть. А так хочется… и от этого только ещё больше нравится смотреть… Но к вожделенной витрине монстра всегда следует подводить только сытым, иначе… он безжалостно вломится в неё и возьмёт своё, в ликовании и упоении.

Пища у него пока есть… И благодаря присутствию торта ему тем более важно поскорее найти новую пищу.

А он хотел бы откусить от этого торта кусок? Безусловно… наверняка, это нежный бисквит, лёгкий сливочный крем с кусочками клубники и тончайшей прослойкой барбарисового варенья. Восхитительно приятно. И свежо…

– О чём думаешь? – Кара пошевелила палкой угли – они замерцали, как глаза демона.

– О том, куда поехать, – Лекарь улыбнулся и почувствовал, что от вендиговских мыслей в самом деле захотел есть – и пышных оладий ему с лихвой хватит. – Что насчёт Дерева-Лиры?

Девушка изумлённо распахнула глаза:

– Я столько о нём слышала! Я его увижу! Ура! – она вскочила, подбежала к столу и положила на тарелку солнечные оладушки, попробовала одну. – Они о-о-очень вкусные! Спасибо!

Кара набрала две тарелки оладий, одну вручила Ганнибалу, другую взяла себе и стала бегать с ней по полянке, подобно резвящемуся щенку, уничтожая попутно завтрак. Наблюдая её детскую неудержимую радость, Лекарь чувствовал, что живёт жизнь. Счастливый торт с характером непоседливого щенка, резвящийся вокруг – дурманяще-услаждающее соседство для неголодного Пожирателя. А Ганнибал-человек смотрел на девушку с отеческим теплом и упивался тем, что может общаться с людьми и ощущать такие их эмоции. Чувствовать кожей, телом, что напрямую или косвенно является причиной этих эмоций. Люди хотят видеть рядом с собой счастливых людей – это так естественно. И в первую очередь, самому для этого нужно быть счастливым.

Спокойное светлое чувство в груди, испускающее свет. Имя тебе – Счастье. Озаряющее глаза и улыбку, руки, действие и шаги. Наполняющее слова. Чувство, ради которого стоит жить. Чувство, из которого стоит жить.

Мимолётное, такое хрупкое состояние. Оно должно быть нерушимым, как алмаз. Чтобы наполнять путь. А не разбиваться от одного неосторожного шага. Разбитые сердца. Дни, недели, мгновения… утопленные во мраке страдания и несчастья – они бессчётны и причиняют мучения сотням тысяч душ, жаждущих лишь одного – счастья. Исцеления. Любви.

Бережное отношение к собственному счастью. И счастью близких – это искусство. Умножать счастье, а не горе – это ответственность.

Кара была беззаботно счастлива и весела. Ганнибал прикрыл глаза. Пусть эти мгновения длятся подольше…

Их не нарушило, но дополнило появление Рокки:

– Я за завтраком! – человечек подошёл к блюду с тарелкой, набрал оладий и приправил их золотящимся гречишным мёдом, обитающим в баночке здесь же, на столике под сосной.

Впитав в себя присутствие счастливых дорогих ему людей, Лекарь дождался, когда они оба закончат трапезу и только после поел. Мягкое тесто и тёплый мёд наполнили тело силой.

Тело, пока что покорное и следующее человеческому естеству и бытию.

* * *

Ближе к полудню прилетела Йа́ра – беззвучно разгоняя воздух крыльями, бело-синяя длиннохвостая неясыть зависла над землёй и обернулась золотоглазой девушкой с молочно-белыми волнистыми волосами до бёдер, в своём обычном струящемся платье цвета слоновой кости с мотивом перьев, лазурных на кончиках. Её крючковатый нос и смуглая кожа говорили о происхождении из земель Це́рпе, а изящность и лёгкость стана дарили восхитительное сходство с птицей.

– Привет! – Йара уткнулась носом Ганнибалу в плечо – тот ласково провёл рукой по её волосам, затем девушка обнялась с Карой – объятия лесного духа были такими же тёплыми, как человеческие.

Как-то само собой повелось, что ни Лекарь, ни человеческие друзья – Рик, Кара и Рокки, не называли Хранительницу-сову Кайа́рой. Это имя негласно закрепилось за птичьим обличьем и служением Лесу, а для человечьего облика и общения с людьми была Йара.

Кара, разомкнув девичьи объятия, положила ладони на хрупкие плечи подруги:

– Ганнибал оладушки нажарил! Будешь? Тебе сметану принести?

Йара, сияя золотыми глазами, кивнула.

Дочь лесничего убежала за сметаной.

Лекарь, улыбаясь взглядом – в его тёмных глазах танцевали солнечные зайчики – окинул Хранительницу взглядом:

– Как дела?

– Тай передаёт привет! – Йара тряхнула крупными серьгами-кольцами в ушах. – И И́длар со своей стаей – тоже.

– Им тоже привет, при встрече, – кивнул Ганнибал.

Идлар – бурый одноглазый вожак одной из волчьих стай Великого Леса, всё никак не мог дождаться, чтобы Князь призвал его для какой-нибудь службишки, и постоянно напоминал о себе. – Идлару передай, что я про него помню.

– Передам, – Хранительница улыбнулась.

Они посмотрели друг другу в глаза. Золотые очи южанки, ставшей когда-то Хранительницей, и когда-то серебряные, но ставшие из-за проклятья тёмными, очи северного князя.

Улыбнулись. Понимание без слов чувств друг друга текло между ними и усиливалось с каждым днём. И это нравилось обоим.

– Кхм-кхм! – Рокки, взирая на Йару, упёр кулаки в бока. – Совсем из-за роста меня не замечаешь?! – в его взгляде искрилась озорная укоризна.

– Простите, господин ведун! – Йара всплеснула руками, как крыльями, и учтиво поклонилась. – Приветствую!

Рокиан, довольный, поклонился в ответ.

Прибежала Кара со сметаной:

– Вот! Только вчера в Ящерке у Маре́йны взяли!

Дочь лесника усадила Хранительницу Леса завтракать оладьями со сметаной за столиком под сосной.

Йара, как ребёнок, обвела блюдо, тарелку, приборы и сметану восторженным взглядом:

– Это всё мне?!…

– Конечно! – Кара развела руками. – Ты всё ещё продолжаешь удивляться!

Хранительница кротко кивнула. И, позволяя себе верить счастью, стала есть, жмурясь от удовольствия и смакуя каждый кусок. Сердце, веками стремившееся к человеческой жизни, вот уже месяц изо дня в день получало желаемое. И Йара с ума сходила от каждой мелочи и каждой клеточкой тела впитывала происходящее, позволяя себе верить, что так будет и впредь.

Еда, одежда – она примерила все платья и костюмы Кары, а также шитьё, вышивка, рисование, готовка, уборка – Хранительница погружалась во всё с полной отдачей себя, и душа её наполнялась и пела. Быть человеком – это прекрасно!

И Кара ей дарила – платья, украшения, всякую мелочь. Ганнибал, как и обещал, научил Хранительницу ездить верхом – ведь у неё есть своя лошадь, и последовательно разбирал с ней искусство чтения и письма.

От всего человеческого Йара приходила в непередаваемый восторг. Всякий раз.

Многолетняя тоска её постепенно, по капле, исцелялась. И чаша, готовая воспринимать, наполнялась.

Но сердце продолжало ныть и болеть, прося о большем.

* * *

Великий Лес. Совсем недавно от его величия оставалось только название. Но всё переменилось месяц назад, хоть перемена эта и была пока скрыта от большинства глаз.

Ветер всё также просто шелестел в ветвях, кусты и травы просто колыхались, птицы просто чирикали…

Но…

Среди стволов, холмов, скал, водопадов зазвенела тихая еле заметная песня. Её слышали даже Рик и Кара, когда заходили поглубже в чащу, а Хранители и Ганнибал разбирали её слова и улавливали смысл, Лекарь – даже не зная древнего языка, на котором она звучала.

Это была песня Жизни и Красоты. Более явная, более сильная, нежели звучащая в полях и лугах, что не под сенью Великого Леса. Песня полноты, взаимопонимания, взаимоощущения живых существ, что населяют мир. Песня древнего закона, установленного Великими Древами на заре Мироздания. Песня взаимопочтения и доверия.

Общего Блага.

Она должна преобразовать отношения людей и Леса.

Отношения людей и остального мира.

И сейчас… она набиралась сил.

Обитатели Великого Леса забыли, что значит звучать. Петь. Жить. Они таились и спали. Деревья и травы. Звери и птицы. Камни и гады, рыбы и озера, реки, ручьи. Их пробуждала поступь Посланника Древа.

Очень медленно.

И он лишь интуитивно чувствовал, что делать. Никаких указаний, инструкций. Только он, Лес, флейта Ки и необъятный мир. Возможностей и опасностей.

Перед глазами нет примера, учителя, наставника, идеала, как поступать. Поиск. Путь. Движение, направляемое неизвестным кормчим, таящимся внутри. Ледяного проклятого сердца. Прикидывающегося человеческим.

Этот кормчий – Голод или неизбывная великая Суть, обрётшая форму через слово «любовь»?

Не смотря на то, что внутренне Посланник Великого Древа выстраивал свой путь по наитию, положа руку на сердце, в тот день он точно знал, куда направится и куда приведёт Кару и Йару – к Дереву-Лире, воспетому во множестве сказаний.

* * *

Хранительница ловко вскочила на Тучку. Управляемая без узды, с ремешком на шее, караковая кобылица радостно понесла хозяйку в лес. Что-что, а упустить шанс покататься верхом Йара не могла.

Ганнибал, с сумкой через плечо, сидя на Светлячке, хмыкнул:

– Полетела, как птица.

– Ещё бы! – улыбнулась Кара, свободно держась в седле, и потрепала своего Серого по гриве.

Они тоже тронули лошадей.

Лес, на первый взгляд обыкновенный, как и другие леса Сагии, окунул в ароматы и звуки, напоенные изобилием августа. Поздно цветущий рододендрон, мощные сырые грузди, шляпками поднявшие хвою и перегной, брызги кровохлёбки и маленькие солнышки пижмы обрамляли тропу. Лошади, оставляя подковами в земле полумесяцы, фыркали, махая длинными расчёсанными хвостами.

Кара зачарованно смотрела по сторонам. Слева от тропы стройными рядами высились гладкоствольные корабельные сосны, в кронах которых прибоем шумел ветер, гоня по небу пенные барашки облаков. Справа же громоздился могучий бок скалы, присыпанной землёй, по гребню которой бежали молодые сосны и кедры.

На земле – камни, шишки, хвощи. Под соснами раскинулись озёра раскидистых папоротников, чьи листы покачивались ребристой рябью.

Дальше и дальше, вглубь и вглубь.

Лошади перебрели через ручей, срывающийся со скалы водопадом. Запах свежести, корней, земли и влажных камней.

Сосны и берёзы. Долинка, по правому боку обрамлённая грудой камней с человеческий рост, а слева, на склоне, стоит она, красавица – сосна о трёх стволах, Дерево-Лира. Высокая, могучая, прекрасная – как великолепная женщина во цвете лет.

Ганнибал, держа в руке флейту, спрыгнул с коня, поклонился дереву. Девушки последовали его примеру – отвесили поясные поклоны, и люди, оставив лошадей, пересекли долинку и приблизились к сосне.

Срединный ствол её когда-то поразила молния, и остался длинный продольный шрам, теперь уже заросший.

Ганнибал почтительно подошёл к дереву, положил на тёплую кору ладонь. Мысленно позвал: «Приветствую тебя… Скажи своё имя?». Внутри ствола бегут соки. Под землёй растут корни. Ветви и крона тянутся в небо. Могучая душа живёт под корой не одно столетие. На какие-то мгновения Лекарь ощутил себя этим деревом. Глубина и высота. В небо и землю. Сила, пронзающая через темя позвоночник, чтобы унестись к сердцу недр.

Ганнибала шатнуло от этой мощи, он услышал: «Эла́йя». Шёпот из древа. Оно не готово пробудится. Но слышит. И дышит. «Я приду к тебе, когда настанет твоё время, – шепнул Лекарь и услышал лёгкий вздох в ответ. Дерево-Лира – очень древнее и пробуждаться ему придётся долго. Слишком тяжёлым грузом легли кольца прошедших лет на его старую душу, чтобы легко и просто расправить плечи. Но… князь услышал под своей ладонью тёплый пульс, отклик дерева.

И коснулся… души Элайи. Замерло сердце. Лекарь моргнул. Ему не кажется. Он видит душу дерева. Принявшую облик человека. Полупрозрачная, охристо-коричного цвета, женщина с волнистыми, окутывающими фигуру, врастающими в землю волосами, того же оттенка. По коже – узор линий древесных волокон. Улыбнулась. Пропала. Оставив в напоминание ощущение взгляда – благосклонного, одобряющего, древнего, материнского. Глубокого и тёмного.

По коже – озноб. Лекарь обернулся:

– Вы видели?!

Йара кивнула:

– Да.

Кара встрепенулась:

– Что видели?! Я ничего не видела… – девушка потускнела.

Хранительница взяла её за руку:

– Держись за меня и будешь видеть то, что вижу я! – она ободрила человеческую подругу кивком головы.

Кара улыбнулась и пожала Хранительнице пальцы:

– Хорошо!

Ганнибал повернулся к дереву спиной и бросил взгляд на долинку, шагнул вниз по склону:

– Она… зовёт! – силуэт женщины-дерева возник посреди поляны, возле небольшой груды камней, и пропал.

Князь и девушки сбежали вниз, Лекарь остановился возле места, на которое указал дух дерева.

– Это очаг! – он наклонился, убрал плети земляники и потрогал круговую кладку камней. Пепел и угли, что когда-то были здесь, начисто вымыли дожди. – Почему… Элайя указала на него?

Князь осмотрелся – больше нигде лика Дерева-Лиры не привиделось. Скорее всего, она уже сделала всё, что могла. Просить о большем – неуважительно и бессмысленно.

Элайя, почему?

Этот очаг?

Ветер шуршал кроной Дерева-Лиры и ветвями раскинувшихся в долинке берёз, пара золотых листочков пронеслась в воздухе.

Йара, отпустив руку Кары, присела рядом с кострищем и вытянула из-подо мхов прямоугольной формы предмет, побуревший и заплесневелый. Ощупала пальцами когда-то обтянутую кожей деревянную обложку:

– Это книга! – девушка открыла тошнотворно пожелтелую первую страницу – краски и чернила слились в мутные разводы, и по всему листу пергамента расползлись гнилостные пятна.

– И лежит она здесь уже давно, – Ганнибал наклонился, положил флейту на траву и взял у Хранительницы находку. В нос ударили запахи крови и снега. Лекарь замер.

– Что такое? – Йара выпрямилась и снова взяла Кару за руку.

– Эта книга… связана со мной! – князь сморгнул мелькнувшее было видение зимней ночи. – Я здесь был. И это место мне снилось. Вчера. И сегодня.

Кара подобралась, как птичка:

– И что тебе снилось?

– Как я убивал людей. Когда был Пожирателем.

В голове князя пронеслась мысль: «Я могу узнать, кто они! Колдун и женщина. И что они делали в Лесу…» – за грудиной колко и неуютно сжалось сердце: «Ты действительно хочешь это знать?»

Да! Хочу!

Во всех подробностях…

Взгляд Лекаря потяжелел:

– Я воспользуюсь книгой. Возможно, вспомню, кто эти люди. Иначе… они не дадут мне покоя, – он посмотрел на Кару. – Это может быть опасно, тебе лучше уйти.

– Я… – девушка оглянулась на Хранительницу, перевела взор на Лекаря, – хочу остаться. Если тебе станет плохо, Йара тебя отрезвит. Ведь так? – она бросила утверждающе-вопрошающий взгляд на Йару.

– Так, – девушка-сова кивнула. – С любым из Хранителей ты в безопасности.

Кара вспомнила сцену демонстрации власти Хранителей над голодным духом, коим по факту является Вересовый князь.

Тай – в облике по пояс обнажённого высокого исшрамованного рыжеволосого человека с бакенбардами, и Ганнибал стояли по разные стороны поляны.

Кара, Рик, Рокки и Йара наблюдали в качестве зрителей.

Хранитель поднял руку и велел:

– Сядь.

С видимым сопротивлением человек-Пожиратель опустился на траву.

– Встань.

Вендиго повиновался.

– Попрыгай на одной ноге! Правой!

– Пошёл к чёрту! – оскорбился князь, однако же выполнил приказ. Лицезреть это было бы смешно, если бы не знание, что легендарный воин действует против своей воли.

– И долго мне ещё прыгать? – спустя время Лекарь вперил злой взор в тигра-Хранителя.

– А, да! Прости, я задумался, – Тай махнул рукой. – Всё, хватит.

Князь перевёл дух.

– Постучи пальцем по кончику своего носа, – Хранитель наблюдал, как голодный дух исполняет его веления. – Возьми себя за нос. Та-а-ак. Сделай «пятачок».

– Та-а-ай! – взрычал князь.

– Всё-всё! – пошёл на попятную Хранитель. – Отпускай! Это была присказка, – человек-тигр обратился к зрителям, – а вот теперь сказка! Нападай! – скомандовал он духу. – Маленький ведун – твой!

Миг – Лекарь оказался рядом с Рокки и замахнулся, чтобы ударить когтями.

– Стой!

Идеальная реакция – князь замер над ведуном, угрожающе рыча. Чувствовалось, что власть Хранителя не на шутку выводит его из себя.

Ещё бы, ведь она физически впилась в тело, превратив человека-вендиго в куклу на ниточках. Готовую быть и скоморохом, и оружием, в зависимости от того, что решит хозяин. Хозяин нитей. Пронзивших и тело, и разум.

– Рокиан, отойдите, – попросил Тай.

Маленький ведун с готовностью послушался.

А Хранитель отпустил путы, которыми держал вендиго.

Лекарь яростно мотнул головой, замер, прислушиваясь к свободе. Во взгляде мелькнул призрак Голода, разжигая желание охоты. Никому бы не пришло в голову сомневаться, что он не играет. Тай знатно выбесил князя, и тот сейчас легко обнажил вендиговскую суть. По своей воле, по своему желанию угрожающе двинулся на Рокки. Монстр в человеческом обличье. Ещё немного, и человеческое тело станет оковами, которые понадобится сбросить. Так показалось Каре.

– Стой! – вновь велел Хранитель. – Иди сюда.

Пожиратель с промедлением повиновался, тихо подвывая, оглянулся на Рокки, вернулся к Таю.

– Достаточно, – поднял руку Рикхард. – Я убедился, что Кара рядом с вами в безопасности, – он посмотрел на Йару и Тая. – Благодарю, – лесничий кивнул Ганнибалу и Рокиану.

Князь согласно склонил голову. Бледный вендиговский блеск в его глазах пропал.

После Рокки подошёл к Лекарю:

– Как себя чувствуете?

– Не важно, – князь прищурился. – Будет хорошо, если Таю и Йаре никогда не придётся использовать свою власть надо мной, – голос человека-вендиго прозвучал подавленно-глухо.

Он вскинул голову:

– Да! Тай, иди-ка сюда!

– Слушаю, Князь? – Хранитель, собиравшийся уже было податься с поляны, заинтересованно-покорно приблизился к Посланнику Древа.

– Моя очередь! – Лекарь озорно сверкнул проясневшим взглядом. – Превращайся в тигра!

– Зачем? – похлопал глазами Тай.

– Это приказ Князя Леса! Уши отдеру тебе, за пятачок и прочее!

– Ой, нет! – взмолился Хранитель, но подчинился. – Ай! Ай! Мяу! Мяу! Ай! – послышались его вопли.

Этой маленькой местью Вересовый князь развеял своё унижение по ветру.

Но ощущение раба осталось.

* * *

Лекарь, держа в руке останки книги, покачал головой:

– И всё же, мне было бы спокойней, если бы ты отправилась домой.

– Нет! – твёрдо отозвалась Кара. – Я останусь. Я хочу… знать, что было и что происходит. Хочу помогать, чем могу.

Йара посмотрела на князя, чтобы по глазам прочитать его мнение. Неудовольствие, смешанное с заботой и уважением.

Ганнибал вздохнул:

– Это весьма неприятное знание и, возможно, зрелище. Я не хочу, чтобы ты соприкасалась с этим.

– Потому что я ни на что не способна?!

– Вовсе нет, – отозвался Лекарь мягко. – Просто, иначе ты изменишь своё мнение обо мне.

Кара набрала в грудь воздуха:

– Я… – она искала, что сказать, – я не боюсь.

Так ли это на самом деле? Лекарь, затаив в глубине глаз многовековую печаль, созерцал её лицо. Кара чувствовала, что солгала. Ей страшно, очень. Что же толкает её вперёд?

Князь, ведомый невысказанными мыслями, продолжил:

– Моя история пишется кровью, Кара. Я не хочу, чтобы ты маралась о неё. Не омрачай ей свою радостную, безмятежную, лёгкую жизнь.

Девушка сжала кулаки:

– Я всю жизнь мечтала быть чем-то большим, чем просто Кара Ильза Гроу из Прилесья! Это мой путь, моя судьба – помогать тебе, я знаю!

– Кара! – Ганнибал всплеснул рукой. – Ты уже помогаешь мне более чем! Ты и твой отец! Я вам обязан именем, семейным теплом и кровом! Не впутывайся в мою историю сильнее, чем того требуют обстоятельства! Оставайся там, где ты есть! Дома. Там, куда я могу вернуться… – последняя фраза очень походила на просьбу, а слово «дома» князь произнёс с особым теплом и трепетом, словно держа в руках нечто очень хрупкое и важное.

Но Кара пропустила мимо ушей, не распознала его мольбу, прозвучавшую между строк: «Я хочу, чтобы ты оставалась жива! Пожалуйста! Я хочу возвращаться к твоему теплу и счастью! Я боюсь, что потеряю тебя, если позволю спутаться с судьбой вендиго…»

Девушка выпалила в ответ:

– В моей жизни наконец-то случилось настоящее Приключение, и я не упущу его! – она сглотнула. – Даже если там кровь и боль!

Ганнибал покачал головой:

– Это страшнее и тяжелее, чем ты думаешь, – он усмехнулся, во взгляде сверкнул хищный оскал. – Но если ты так хочешь узнать другую сторону меня – пожалуйста! Я предупредил!

Лекарь подумал: «Пусть учится на опыте. В следующий раз не повадно будет. Зачем говорить, когда можно показать…»

– Что, правда?! – Кара вскинула голову.

«Ты мне настолько доверяешь?!» – хотелось ей добавить. Нет, даже прокричать. Воодушевлённо-радостно.

– Да, – князь обратился к Йаре. – Держи её за руку, чтобы разделить видение.

Хранительница кивнула, пожала человеческой подруге пальцы.

Кара, предвкушая ведовские чары, окинула взглядом Лес.

Она получила то, к чему всегда стремилась её душа – видеть и чувствовать то, что недоступно простым людям.

Да, ей всё ещё страшно.

Она вот-вот коснётся льда Зимы – воспоминаний вендиго.

И от этого потрясённо-сладко замирало сердце.

Вот он, шаг в иное пространство.

Иное время.

И иную жизнь.