Читать книгу Сокрытый воин. Князь Леса. Книга вторая - - Страница 5

620 год от окончания Войны Шипов

Юго-восточная часть Великого Леса

Стелились по сугробам жухлые стебли отживших трав.

Закат растёкся за мрачными соснами огромной кровавой лапой, цепляющейся когтями за холмы.

Третий день пути сквозь владения Леса подходил к концу.

Сани, запряжённые серыми в яблоках скакунами, быстро скользили по сыпучему, искрящемуся винно-закатными брызгами, снегу. Спереди и сзади их сопровождало по четыре всадника в малиновых плащах на мохноногих вороных конях. На поясах у воинов поблёскивали рукояти мечей, копья были упёрты в стремена. Вёл их девятый всадник – в лёгкой одежде, рыже-буром плаще с капюшоном, на буланом длинногривом жеребце.

Более всего восседающей в санях за возницей, закутанной в платки и шали сероглазой Мирáнде Ко́л-Динн хотелось сейчас оказаться в уютном «Белом кролике», что прямо у стен могучего Ко́рракса – твердыни лорда Корви́нде. Но нет – горячее вино с пряностями и яблочный пирог только из печи будут после. После того, как Миранда укроет у Верховного колдуна сира Мо́орлина малютку Севи́ль. Бедный лорд Э́ймар, окончательно ослепший, дрожащий над судьбой дочери, не мог более выносить мысль, что и её пожрёт, уничтожит проклятье эльфов.

Сир Моорлин с сомнением согласился на эту авантюру. А вдруг, лорд Эймар прав, и, спрятав дочь под сенью Леса, он обманет длань Короны Шипов?

Миранда медленно пожала плечами. В крепчающий мороз совсем не хотелось шевелиться, чтобы не смещать наполненные теплом одежды. Женщина плавно приобняла закутанное в шали дитя.

Колдовской огонь мастера Ши́нана, висящий над младенцем, исправно грел обеих путешественниц. Сам колдун ехал впереди, и леди Кол-Динн не переставала удивляться, как ему не холодно.

Миранде было скучно – не с возницей же говорить, чью спину уже надоело разглядывать, – и она продолжила невесёлые размышления. Лорд Эймар настолько боится эльфийцев, что пришлось ехать в подготовленное место не дорогами, а сквозь Лес. Сир Моорлин должен ожидать на окраине Леса у Балдуэдда. Пока им всё время везло. Может быть, слухи про Лес зимой – это всего лишь слухи?

Пока ни одного монстра или призрака не встретилось им. Но, может быть, это заслуга мастера Шинана, что он так хорошо выбирает дорогу и отпугивает нежелательных встречных? Миранде не хотелось знать подробностей их путешествия через Лес. Вчера, сидя у костра, под защитой зачарованного круга, она увидела тень за деревом – как будто человеческую, да ещё с оленьими рогами! Но это, как оказалось, действительно была всего лишь тень – дерева, с ветвями. Переведя дух, леди Кол-Динн выбросила из головы страшный образ и направила всё своё внимание на убаюкивание леди Севиль, а затем – на припасённую в дорогу книгу. «Песнь о Ве́ресовом князе и Жрице Зари» – самое то, чтобы греться в этом нежданном опасном путешествии!

И сегодня, когда мастер Шинан и сир По́лдарк устроили лагерь на опушке, обрамлённой огромными соснами, Миранда снова взялась за книгу.

Уютно-ласково трещал ветвями огонь. Севиль – покладистая чудесная малышка, устроившись у леди на коленях, лупала глазками на зрелище. Миранда приподняла её, показывая костёр:

– Огоники! Видишь, огоники пляшут!

Ребёнок счастливо улыбнулся. Укрыв девочку ещё одним платком, Миранда приобняла её и стала читать. Медленно кружился снег между стволами деревьев, добавляя белого покрова тяжёлым сосновым ветвям. Отстранённая мягкость царила на опушке. А в книге началось самое интересное. Князь И́рде бросает будущую отступницу Ци́рис Адальве́йде и выбирает Рею Ко́ра-Ли́нде. И ради него Рея оставляет служение Хозяину Зари…

Бежали перед глазами строчки, пофыркивали лошади, переговаривались гвардейцы лорда. Девочка, разомлев от тепла и уюта зимнего вечера, заснула.

Решив, что малышка достаточно насиделась у костра, Миранда переносит её в палатку, согретую колдовскими огнями.

Полюбовавшись на устроенное на ночлег дитя, леди покидает палатку и видит, что происходит нечто.

Дородному сиру Полдарку – аккуратная тёмная борода его заиндевела, – докладывает воин:

– Да, я слышал голос, там! – он махнул рукой на север.

Ещё один подтверждает:

– Да, я тоже!

К ним подходит мастер Шинан – его усики и острая узкая бородка воинственно топорщатся на худом лице:

– Что вы слышали?

Воин сглотнул:

– Мольбу… о помощи…

Дохнул порыв ветра и донёс надорванный крик:

– Прошу!… Помогите!… Умоляю-ю-у-у-у…

Голос, несомненно, был человеческим. На этот раз его слышали все.

Сир Полдарк поднял руку в тёплой перчатке, призывая к вниманию всех подчинённых:

– Нужно помочь! Воины, пойдут…

Шинан вскинул руку:

– Нет!

Воцарилась недоумённая тишина. Ветер полоскал плащ колдуна, пытался потушить костёр, но пламя, поддерживаемое чарами, горело ровно и ясно, не подчиняясь воле зимней стихии.

Сир Полдарк изумился:

– Почему?!

Донёсся стон, громче и чище, чем прежде:

– Хва-а-атит!… Прошу!…

И через мгновения тишины – снова:

– Умоляю!… Кто-нибудь!… – в вопле звучало бесконечное отчаяние страдающей души.

Все взоры смотрели на колдуна.

Лес донёс ещё один, надрывающий чувства, крик:

– Пожа-а-алу-у-уйста-а-а!…

Шинан, вслушавшись в последний вопль, принял решение и проронил:

– Вероятнее всего, это вендиго.

Люди лорда Корвинде, не встречавшиеся доселе со знаменитым людоедом, зашептались.

Сердце Миранды пропустило удар. Голод Зимы, легендарный Пожиратель, в этот вечер, здесь, в этой части Леса?… Холод пробрал ноги. Мастер Шинан – опытный, могущественный колдун, у воинов, воинов… – мысли Миранды лихорадочно бегали, – у сира Полдарка меч из лунного железа, точно! Они справятся с вендиго, справятся!

Колдун продолжил:

– Странно, что его не остановили защитные чары, что я наложил. Он идёт сюда. Готовьтесь к обороне. Леди, – он посмотрел на Миранду. – Ступайте в палатку. Вам незачем это видеть.

Подчиняясь мастеру, женщина занырнула в палатку и взяла на руки малышку.

* * *

Усилившийся ветер хлестал Шинана по щекам. Он бросил вызов Великому Лесу, пересекая зимой его южную оконечность с запада на восток, и, что ж, платит за это.

Сир Моорлин сказал, что Лес отнёсся благосклонно к тому, чтобы укрыть на своей земле дочь лорда Корвинде. И это его благосклонность?! Старик очень легко мог ошибиться в толковании знаков и принять желаемое за действительное!

Великий Лес разгневан – иначе никак. Иначе почему Пожиратель обошёл предусмотрительно сплетённые чары?

Вендиго – это не новость для личного колдуна лорда Корвинде, чародей встречал их на Севере, когда изучал рунные камни. Те существа, как водится, были очень истощены, злобны, но весьма слабы против верного фамильяра Шинана – посоха Ба Ва́йи.

Что готовит сегодняшняя встреча с духом-людоедом?

Обойдённые чары подсказывали: «Ничего хорошего».

Рука колдуна уверенно сжимала узловатый, повязанный алой лентой посох, призванный из котомки. Они справятся, даже если и происходит нечто необыкновенное. О да, происходит! Гнев Леса! Шинан отогнал мгновенно промелькнувший призрак паники. Подумаешь, на вендиго не сработали чары, которые раньше срабатывали всегда…

Тварь приближается – это колдун ощущает по сгущающейся темени и морозу. Стоны вендиго – это заманивание добычи или осознанный крик души, бывшей когда-то человеком? Вечный спор кабинетных учёных, занимающихся этими голодными духами. Выйти изучать вендиго в поле значит весьма вероятно окончить жизнь у них в зубах. Шинан в данном отношении был одним из немногих практиков, кто неоднократно сталкивался с Пожирателями и знал, как при встрече избежать смерти.

Колдуна пробрал озноб: словно в пользу второго предположения кабинетных учёных, сгустившуюся ночь огласил словно бы осмысленный крик:

– Не надо!… Я не хочу!… – воины, ощерившиеся копьями, полукольцом стояли в зачарованном круге, заслоняя собой костёр и палатку Миранды. За палаткой, перебирая ногами, прядали ушами лошади.

И тишину вспорол то ли вопль, то ли приказ:

– Бегите! – он ударил воинов по ушам, подавляя волю, заливая своей властью мозг. Двое шатнулись вглубь кольца, Полдарк рявкнул:

– Стоять!

Ответом ему прозвучал голос Леса и ночи, на этот раз вкрадчиво-настойчиво:

– Бе-е-еги-и-ите-е-е… – и монстр протянул как будто совершенно осознанно. – Глу-у-упцы-ы-ы…

Оно шагнуло к людям из тьмы ночи.

Брови Шинана изумлённо вскинулись вверх: такого вендиго колдун не встречал ни вживую, ни в книгах. Морда его была не человечья, а словно бы лосино-волчий череп, увенчанный широкими рогами. И Пожиратель был гораздо мощнее и выше сородичей. Что ж, попробуем встретить его так, как полагается – огнём.

Взмах посоха – струя пламени из костра через Ба Вайи ударила в монстра. Яркая вспышка – пламя не причинило чудовищу вреда, погасло, превратившись из жёлто-оранжевого всполоха в бело-голубой. Тварь отшатнулась, прорычав, и снова двинулась на людей в давящем молчании. Шинан почувствовал, что монстра окружает сильнейшая магия, природа которой проистекала словно бы из самого Леса.

Что оно такое?!

Лес его послал или оно явилось по своей воле, вняв наитию случайности?!

Пока оно приближалось, Шинан запустил в тварь ещё две струи огня – бесполезно. Колдун чувствовал вокруг монстра бьющуюся, будто сердце, силу, гасящую любое внешнее колдовство – будто вендиго находился в состоянии некоего превращения, и глаза его, в отличии от прочих сородичей, горели не алым, а бело-голубым огнём.

Как его остановить?! Мастер попробовал всё подходящее из заклинаний стихий Огня, Земли и Дерева. Пытаться использовать против Пожирателя Воду – лёд и снег, смешно. Деревья ломались, не останавливая тварь, земля содрогалась, но оставляла монстра на ногах. Надежда – на Металл.

Колдун скомандовал:

– Чары его не берут! Бейте копьями и мечами, цельтесь в сердце! Сир Полдарк, – он кивнул командиру отряда. – Надежда на ваш меч. Убейте монстра!

В руке заслуженного гвардейца блеснуло лунное железо. Колдун сотворил посохом чары разрушения, наложил их тёмно-огненными путами на оружие.

Чудовище совсем близко, озарённое костром. Заколдованные наконечники копий и клинки мечей светятся кроваво-мерцающей каймой. Люди, сдерживая дыхание и биение сердца, смотрят. Тварь приближается. Остановилась на расстоянии копья. Люди ждут. Вендиго словно бы их разглядывает, в промозглой тишине. Ветер пытается ухватить и погасить колдовской костёр – тот непрестанно умело изворачивается. Тварь отшагнула назад, кто-то из воинов выдохнул.

Пожиратель перевёл взгляд на этого человека, вперился в лицо безумным изнывающим взором и расхохотался, слишком по-человечески. Воздух всё больше сковывали безысходность и страх. Одинокие чувства, носящиеся в беспросветной мгле. Человек не выдержал, уронил копьё, закрыл лицо руками и отступил назад, со стоном рухнул в снег. Его состояние моментально передалось другим – ещё два воина, подчинённые ужасом и страхом, бросили оружие и отшагнули в круг. Монстр торжествующе по-орлиному клекотнул, вскинув морду-череп.

Шинан вынырнул из воцарившегося озера одиночества, покорности и страха.

– Довольно! – он вскинул посох, ощерившийся острым металлическим наконечником. – Бей! – солнечный, пробуждающий голос колдуна выдернул людей из когтей безысходной Зимы. Они кинулись на врага, беря высокую измождённую тварь в кольцо. Копья и мечи вонзились в тёмную плоть, пустив на снег жгучую чёрную кровь.

И тут же полилась кровь человеческая. Взмахи когтистых лап легко вспарывали кольчуги и тёплые одежды, а за ними – мясо. Тварь хватала копья за древки, мечи вырывала вместе с руками, кусала, драла в упоении живую плоть.

Взвились лошади, слыша вопли и стоны, Миранда выскочила из палатки с младенцем на руках. Бросилась к осёдланному коню Шинана, взобралась на него и поскакала прочь. На восток, главное, на восток – над ним висел серпом холодный месяц.

Тем временем Шинан пробил посохом грудную клетку вендиго, хотел послать внутрь монстра разрывающую силу огня, но – не смог. Пожиратель неподвластен человеческому колдовству даже изнутри!

Тварь по-волчьи взвизгнула, получив удар, и свистяще зашипела, впилась в лицо мастера пылающим голодным взглядом. Осаждающих воинов она легко отшвыривает когтистыми руками, не обращая внимания на назойливые ранения. Смотрит в лицо, изучает. Шинан пытается и не может выдернуть посох. Полдарк кричит: «Беги!» И сам бросается на тварь с лунным мечом.

Всё это так медленно… На мгновение колдун видит в глазах монстра разумную мысль. Удивление в них сменяется ужасом и отчаянием. И снова – только безумие Голода. Огромные безжалостные челюсти смыкаются у мага на надплечье, хруст костей, в то же мгновение в монстра вонзается лунный клинок, но мимо – левее ледяного сердца.

Вендиго отшвыривает Шинана, перекусывает шею Полдарку, расправляется с оставшимися воинами. Подходит к колдуну, выдёргивает у себя из груди посох – хлынула чёрная кровь, смотрит на Ба Вайи, вертит его в лапах-руках, бросает на снег подле хозяина. Прищурившись, взирает на поверженного колдуна. В голове Шинана течёт мысль: «Вендиго не могут быть разумны… Впрочем, мы не можем этого знать… Те, кто видит подобный взгляд, после… обычно… умирают. Миранда, скачи!…» Колдун мог бы исцелиться, но Ба Вайи, побывав в теле неподвластного колдовству монстра, словно бы оглох. Оцепенел. Он не поможет… хозяину. Утекает жизнь…

Вендиго, словно бы сочувствующе, но совершенно безмысленно, склонил голову набок.

Наступает смерть. Монстр наступил Шинану на грудь и откусил ему голову. Погас колдовской костёр, погрузив поляну в ночь. Монстр подкрепился. Зарычал на рану от лунного железа, которая жглась, но постепенно исцелялась, под влиянием великих чар. Словно бы милостиво, со смачным удовольствием, монстр поприканчивал раненых. Залечив зловредные раны, поднял окроплённую жертвами бледную морду – в свете месяца кровь выглядела чёрной. Принюхался. Одна жертва пытается сбежать! Погоня. О, что для вендиго может быть лучше погони!

Он вернётся сюда, когда настигнет ту прыткую дичь.

Время погони. Ради добычи. Ради её горячей крови и плоти.

* * *

Миранда, всхлипывая, молилась Создателю. Конь колдуна нёс её и малышку сквозь дебри. Над тьмой Леса в пустом небе висел когтем ворона месяц. Мелькали стволы, ветви, кусты – голые, облетевшие, они словно тянули лапы к двум человеческим существам. Хруст – конь, приземлившись после прыжка, провалился передней ногой в гнилой ствол, засыпанный снегом. Выбрался, понёсся дальше. Создатель, о Создатель! Хоть бы Шинан убил эту тварь!

Ухо донесло, что сзади будто кто-то бежит. Кто?! У Миранды всё застыло морозом внутри.

– Мастер, это ты?! – хрипло выдохнула она.

– Да, это я! – донёсся солнечный голос Шинана, согревающий теплом. – Скачи, не останавливайся, я догоню! – так знакомо и по-родному звучала его речь!

Женщина счастливо улыбнулась и рассмеялась. Они спасены, спасены! Хвала Создателю! Рядом с Шинаном ей нечего…

Когтистая лапа зацепила коня сзади и сшибла его с ног. Миранда вылетела из седла, прижимая к себе малышку, и, взрыв снег, грохнулась в заросли шиповника. Падение вышибло воздух из лёгких, и единственная мысль: «Создатель, за что!» – осталась в груди. Севиль заплакала. Зажмурившись, прижимая к себе дитя, Миранда слышала шаги. Рычащее морозное дыхание. Пожалуйста… пожалуйста… не надо… Последние слёзы кротко прочертили дорожки по её щекам. Повернув лицо, еле дыша, Миранда открыла глаза.

Пылающие очи монстра.

Её короткий вскрик.

Встряхнув женщину, Пожиратель пронзил её грудь когтями и отшвырнул тело – нечто ещё живое отвлекло монстра от вроде столь желанной и прекрасной добычи. В кусту шиповника, примятом жертвой, остался свёрток, пищащий и хнычущий.

Монстр протянул к нему блестящий кровью коготь и повернул нечто лицом к себе. Принюхался. Человечек. Ма-а-аленький. Детёныш-ш-ш.

Очень соблазнительный. Но – на один зуб. Вендиго гордо вскинул морду. Отвернулся и занялся женщиной – каскад её тёмных волос, освобождённых от платка, раскинулся по сугробу.

Когда Пожиратель закончил трапезу, маленькое создание уже молчало. Но стоило вендиго сделать шаг к лагерю, где ожидала остальная добыча, как детёныш завозился и заплакал.

Монстр повернул морду в сторону детских стенаний. Подошёл, загрёб свёрток рукой-лапой и понёс с собой. Дитя, согреваемое вложенным в шаль талисманом, убаюкалось мерным и плавным шагом монстра.

* * *

Вот так дела. Тай разочарованно-раздражённо дёрнул ухом. Перед рассветом Хранитель Леса стоял на сугробе и обозревал место побоища. Если бы он не занимался минеральным источником, в котором завелись аж три бо́лотеня-переростка, то успел бы отвести Пожирателя от этих людей, и они бы не погибли.

Огромный рыжий тигр сокрушённо вздохнул, покачал исшрамованной головой. Слишком мало Хранителей Леса, слишком мало! Всего трое, на такие просторы!

Хотя, раз голодного духа не отпугнули защитные чары, чей сквозяще-пряный аромат всё ещё висел в воздухе, то, возможно, Тай ничего бы и не смог сделать.

Блеснув янтарными глазами – левый украшал живописный шрам, – он вскинул морду.

Это была воля Леса?

Или просто это был ты, Князь? На тебя одного из вендиго сейчас не влияет человеческое колдовство.

Хранитель, сохраняя скорбное почтение, обошёл и обнюхал все останки. Плавным выдохом – силой Леса отправил каждую душу на Небо. Следы человека. Забавно. Кто-то прыткий спрятался под санями, а затем вскочил на коня и ускакал.

Когда Пожиратель… погнался за кем-то ещё. Тигр лёгкими прыжками побежал по следу. Лошадь со свёрнутой шеей – к ней монстр не притронулся, остатки женщины. Её душу Тай тоже отпустил за новой рубашкой. А ещё… Хранитель, принюхиваясь, стал изучать следы. Боги древние, что за?!…

Тигр понёсся по следу Пожирателя, ведущему вообще в сторону от лагеря. Что взбрело в эту рогатую башку?! Это же ты, Князь, ты! Только ты бы не сожрал ребёнка…

Хранитель уменьшил бег, почуяв Князя. Ну дела, принёс к своему логову! Вендиго лежал на снегу, положив морду на лапы, и созерцал свёрток с детёнышем, оставленный под каменным навесом в ворохе листьев, свободных от снега.

Тигр потянул носом. Ребёнок живой, окутанный теплом. Но голодный, скорее всего. Хранитель, прижав уши, вышел на прогалину у скал, подле которых в последние десятилетия бытовал князь-вендиго, претерпевая в себе существенные изменения.

– Ну, здр-р-равствуй!

Пожиратель поднял морду и по-волчьи зарычал на непрошеного гостя.

Тай мягко ступал по снегу, приближаясь к монстру и ребёнку:

– Отдай его мне… а то он погибнет!…

Голодный дух, привстав на руках, клацнул на Хранителя челюстями.

Тигр, продолжая шаг, покачал головой:

– С тобой он не выживет, прости. Могу понять, что тобой движет, но – нет.

Вендиго, подвывающе рыча, поднялся на четыре лапы, загородил собой ночную находку.

Тай остановился:

– Ступай. На опушку. Там твоя добыча. Много добычи. Пока волки не растащили.

Монстр, выставив в сторону Хранителя рога, медленно повёл головой.

Тигр приказал, рявкнув:

– Иди! За человеческой плотью…

Пожиратель подчинился, пригнув голову, поднялся на задние лапы и плавно направился к лагерю, скрылся за деревьями.

Тай мягко подпрыгнул к детёнышу, обнюхал, лизнул широким шершавым языком в лоб, заглянул в глазки и, взяв свёрток за узел на животе в зубы, понёс ребёнка к дому лесничего.

* * *

Когда Рикхард поутру распахнул дверь своей избушки, то не обнаружил рядом с ней никаких следов. Ровный покров свежевыпавшего снега. И ребёнок на пороге.

Серые глаза молодого лесничего подёрнулись удивлением и недоумением. Волнистые тёмно-русые волосы его весело-игриво присыпал снежок. Деревья и сугробы будто ласково улыбались человеку, совсем недавно познавшему утрату.

Никаких опознавательных знаков, записки – только талисман тепла и кулон на шее найдёныша, – большой, точно, на вырост, в виде снегиря. Серебро и качественная эмаль. Месяца не прошло, как Рик похоронил жену и родившуюся мёртвой дочку. И вот те раз. Как будто Дар Леса. Девочка. Годовалая. Лесничий мгновенно принял решение растить ребёнка, как собственную дочь.

Благо, есть коза. И молоко, следовательно, в достатке.

А в это же время в милях десяти от домика лесничего спасшийся веснушчатый возница рассказывал сиру Моорлину о нападении невероятного Пожирателя. Люди Верховного колдуна, не обращаясь к лесничему – избегая огласки события, – при свете дня, счастливо избегнув встречи с вендиго, разыскали все изуродованные монстром тела, кроме младенца.

Его судьба была равно очевидна и страшна.

Лорду Эймару было послано прискорбное известие.

А сир Моорлин не мог простить себе, что неверно истолковал знак, будто бы Лес согласен укрыть дочь лорда под своей сенью, защитить от эльфийских чар. Однако же, Лес укрыл. Сокрыл. В том числе от глаз что лорда-отца, что Верховного колдуна.

Искусство случайностей или Судьба?

Что у лагеря тогда вышел именно тот вендиго, что щадит детей? И его не тронули чары людей?

Люди просили защитить дочь Великого Дома.

Лес внял. Дал укрытие.

Такое, какого бы не создали под его сенью люди.

Полное и безусловное сокрытие.

А князь-вендиго, блуждая во тьме вспыхивающего порой сознания, вышел тогда к костру совершенно случайно.

Просто мучимый Голодом. И ему совершенно не было никакого дела до воли Леса. Как и Тай, по наитию и сердечной доброте, отнёс ребёнка лесничему.

Хранитель не думал тогда, что служит Лесу или чему-то, что течёт над Лесом, над Небом, над всеми. Он захотел подарить «лесному» человеку то, что тот недавно так болезненно утратил.

Сплетения чувств, сплетения решений, сплетения желаний – и вот он узор. Судьбы. Пути.

Вытканный на Небесах и совершающийся, когда человек или не-человек следует движению сердца.

Девочку-найдёныша Рикхард назвал Карой – в честь почившей жены.

А вендиго, всё больше меняющемуся внутри и снаружи, влачить существование, перемежающееся огнями сознания, оставалось ещё семнадцать лет.

Пока однажды летом оковы проклятой плоти не спали, уйдя вовнутрь, и пьянящий воздух свободы не глотнул человек.