Читать книгу Жизнь на краю. Предназначение - - Страница 13

Неудивительно, что после таких долгих поездок мне не снилось ничего. Тело просто сходило с ума от перегрузок, поэтому я даже не заметила, как проспала несколько часов. Конечно, Александр не стал меня будить, и когда я наконец проснулась, поняла, что на дворе уже ночь. Я сладко потянулась в мягкой кровати. Конечно, не пуховые перины, как в доме Аверетта, но тем не менее спалось очень даже приятно. Сразу вспомнилось мое время, проведенное в доме графа, что так меня бесил. Интересно, ему уже лучше? Хотя какая мне разница? Нет, для меня это важно. Если он откинется раньше, чем мы выиграем суд, то я точно не вернусь домой. Вот кстати еще один интересный вопрос. Если провалить миссию, что будет? Я умру? Или навсегда окажусь заперта здесь, в этой гребанной некрасивой сказке? Что первый вариант, что второй мне не нравился, поэтому я кое-как сползла на пол и босыми ногами пошлепала в гостиную.

Александр сидел в красивом резном кресле и что-то читал. Я заметила, что на кофейном столике разложено множество книг, и он, сначала не заметив меня, заглянул в другое писание. Там провел пальцем по строке, сам себе кивнул, а потом продолжил читать ту, что была у него в руках.

Я неловко кашлянула, привлекая внимание, и адвокат поднял на меня взгляд. Улыбнулся приветливо, кивнул.

– С добрым утром, – усмехнулся он по-доброму. – Точнее, уже ночью.

– Привет, снова, – ответила я улыбкой.

Мне стало намного лучше после такого продолжительного сна, поэтому я еще раз сладко потянулась. В животе заурчало, и Александр это заметил. С легким смешком поднялся с кресла и подошел к какому-то ящику. Вытащил что-то приятно пахнущее и поставил на стол. Я обомлела, когда увидела несколько приятных на вид зажаристых булочек.

– Сходил в магазин, пока ты спала, – сказал он. – Они еще совсем свежие.

А потом поставил на стол еще и чашку ароматного чая. Только чайника я не заметила, зато увидела какую-то странную платформочку, на которой стояло что-то типа сотейника, но с носиком и крышкой. Местный чайник, догадалась я, а это, наверное, магическая плита. Круто!

Я быстренько уселась за стол и принялась уплетать мягкие булочки, что просто таяли во рту. А внутри еще и начинка из какого-то ягодного джема. Вкуснотища! Я ела и ела, пока Александр изучал меня, опираясь бедром на кухонный гарнитур.

Я чуть глянула на него. Одет он был в легкую бежевую рубашку, темные брюки, что облегали его стройные сильные ноги. Был он только в каких-то носочках, без обуви. Видимо, соблюдает чистоту на манер российских нравов, потому что в отличие от него, у Аверетта дома все ходили в обуви, включая меня. Это еще раз доказывало, что это был никакой не сон, и я действительно нашла товарища по несчастью.

– Вкусно? – спросил Александр, и я протянула ему булочку.

– Хочешь?

– Нет, спасибо, – отказался он вежливо.

Потом обернулся к чайнику, в котором начала уже бурлила кипящая вода, налил себе чаю и сел за стол.

– Когда выдвигаемся? – спросила я, прожевав очередной кусок.

– Через пару часов. Я узнал, где находится его поместье. Доедем как раз к полудню. Если без остановок.

Меня напугала мысль о том, что придется трястись верхом почти двенадцать часов. Еще одного такого приключения я не вынесу. Это я и озвучила Александру, пожаловавшись на боль во всем теле. После отдыха оно болело только сильнее.

– Не волнуйся, арендуем карету, – сразу сказал адвокат. – Честно, я бы тоже с ума сошел столько ехать верхом.

И он засмеялся. Я подхватила его веселье улыбкой. Пока мы с Александром гоняли чаи, он попросил меня рассказать о себе.

– Спрашивай, отвечу, – кивнула я, отхлебнув травяной отвар. Это было потрясающе. Множество оттенков смешались воедино и приятно обволокли вкусовые рецепторы, а вкупе с горячей водой вообще вогнали меня в состояние блаженства.

– Как ты здесь оказалась, я примерно понял. Расскажи о своей жизни в целом.

– Ну, – я задумалась. Что конкретно он хочет услышать? Но если в целом, то можно начать с детства. – Я родилась и росла в обычной московской семье, была одним ребенком в семье. Отец работает инженером, проектирует какие-то станки для производств, мама – музыкант, преподает в школе искусств, учит детишек фортепиано. А я неплохо закончила школу, поступила в университет.

– Какой?

– МФЮА, – ответила я. – Отучилась там, получила красный диплом и пошла работать. На магистратуру уже сил не хватило.

– Я тоже там учился, – улыбнулся Александр. – Но магистратуру осилил.

Я усмехнулась.

– Поэтому стал крутым адвокатом в Эвеле?

– Было бы смешно, не будь так грустно, – ответил адвокат. – Но на самом деле да, это неплохо так сыграло мне на руку. Я многое понял, будучи здесь. И все благодаря образованию.

– Ну не скажи, – возразила я. – Образование может и помогло, но согласись, что по сути обучался здесь с нуля.

– Так и есть. Только основы никто не отменял.

На том и сошлись. Наши знания в юриспруденции точно помогали нам осознать хоть часть правовой системы Эвелы.

– Сейчас я работаю юристом в адвокатском бюро.

– Просто юрист?

– Обещали повысить до старшего, – похвасталась я. – Если я вообще там снова окажусь.

Добавила и погрустнела. Но Александр вдруг коснулся моей руки и мягко накрыл ее своей теплой ладонью.

– Мы обязательно вернемся, – сказал он ласково. – Просто для этого нужно потрудиться.

– А кто ж против?

– Вот-вот. Так что не раскисай.

На том и порешили. После чаепития начали собираться в дорогу. Мне бы неплохо переодеться, вот только не во что. Но Александр дал мне свои брюки и рубашку, сказав, что в таком виде ко мне никто не придерется. Мы же будем в карете. Я с радостью приняла такое предложение.

Сразу почувствовала себя свежее и свободнее. Итак, пора бы выдвигаться.

Мы вышли на прохладную улицу Брилеона. Везде все еще сновали люди, но их было явно меньше, чем утром. Все уже расходятся по домам, а мы собираемся в путь-дорогу опасную. Надеюсь, никакая напасть нас не поджидает, и мы доберемся без приключений.

Сначала пришлось пройти пешком по мощеным дорогам, чтобы оказаться напротив какого-то здания. За ним было большое пространство, типа двора, окруженного забором, за которым я увидела множество карет и гуляющих лошадей. И все это в городе! Понятно, почему тут везде стоит запах животины. К нам подбежала черная собака, и принялась нюхать руки. Большая такая собака, с половину меня. А я-то псины боюсь!

Я сама не ожидала, что сделаю это. Схватила Александра за руку и спряталась за спину, подальше от животного, которое продолжало бегать вокруг нас и допытываться, кто мы такие. Адвокат засмеялся, заметив мой испуг.

– Не бойся, не укусит.

– Кыш, кыш, – попыталась я отогнать собаку. – Откуда ты знаешь?

– Я тут часто кареты арендовываю. Так что знаю этого песика. Привет, привет, Чарри.

Он погладил собаку по голове, отчего я вздрогнула и поморщилась. Какой ужас. Такая и руку оттяпать может.

Навстречу нам вышел немолодой мужчина. Он подозвал собаку и подошел ближе. Чарри тут же принялся вертеться вокруг незнакомца, виляя хвостом и пытаясь уткнуться тому в руку носом. Мужчина все отворачивал песью морду от себя, но Чарри упорно не желал сдаваться. Может, и правда ласковый мальчишка.

– Александр, рад видеть! – мужчина протянул адвокату руку. – Снова за каретой?

– Приветствую Дарнел! Да, снова по делам, – улыбнулся Александр. – Работа зовет.

– Куда на этот раз? – поинтересовался старик, увлекая нас за собой в здание.

Мы вошли в большое помещение, а там нас усадили на диванчик. Я упала на мягкую подушку, поерзала, устраиваясь поудобнее. Ноги и спина ныли после поездки, но сейчас я была рада, что едем не верхом.

– На запад, – сказал Александр. – Снова юридические вопросы решать.

– Да уж, ну и работенка у тебя. Ладно, прикажу подготовить карету. Двухместную, полагаю.

Александр кивнул.

И Дарнел ушел, а мы с адвокатом остались вдвоем. Кроме нас здесь никого не было. В такой-то час конечно!

– И дорого это будет стоить? – поинтересовалась я. Я же не знаю местных расценок, тем более, что даже ничего не понимаю в местной валюте. Знаю только, что долг в более чем миллион ивонов – неподъемная сумма.

– Не особо, – отозвался мужчина. – Поверь, я точно на зарплату не жалуюсь.

Оно и хорошо. Не хватало нам еще финансовых проблем в выполнении нашего предназначения.

Когда карета была готова, а две рыжие лошади – запряжены, мы вышли на улицу. Попрощались с Дарнелом. Александр расплатился и после этого открыл мне дверь, позволяя первой сесть в карету. Я залезла.

Да уж, я думала тут будет комфортнее. Жесткие сиденья, тесно, прохладно. Ладно хоть окна закрываются. А вот и две подушечки нашлись. Я подложила одну под поясницу, чтобы облегчить себе сидение на этом ужасно твердом месте. Кажется, дорога будет не такой простой, как казалось.

Александр забрался следом, и мы, наконец, тронулись. Кучер вел карету по мощеным дорогам Брилеона, а мы тряслись внутри повозки. Всю заднюю точку себе отбила, пока мы пробирались по камням улиц. Александр же не жаловался. Предложил вздремнуть, и я согласилась. Только уснуть никак не могла, потом сдалась и приоткрыла занавеску. Выглянула на улицу.

Ночью Брилеон выглядел как типичный средневековый город. Вот уже фонарщики шныряли туда-сюда, добавляя улицам освещения. Бродили люди, в окнах домов горел свет. А вывески, подсвечиваемые невидимыми источниками, также сияли. Странно, вроде электричества нет, а некоторые вещи все-таки работают как и на Земле. Магия, не иначе. Она и есть.

Я хотела задать пару вопросов Александру, но когда обернулась к нему, заметила, что он уснул. Тихо сопел под грохот деревянных колес по камням. Ладно, значит, потом. Снова вернулась к созерцанию ночного города. Вон там увидела ребятишек, что сновали вокруг матери и тянули ее за фартук. А женщина несла какие-то сумки, видно, направлялось семейство домой. А потом заметила странного мужчину. Он был невысокого роста, совсем низкий, одетый кое-как. В какие лохмотья и множество накидок. Бездомный гном, – подумала я. Даже тут есть нищие и бомжи. Впрочем, неудивительно. Средневековье же.

Выехали на другую улицу, а там, под вывеской какой-то таверны собралась толпа мужчин. Они что-то кричали, потом двое сорвались со своих мест и сцепились, словно псы. Да так серьезно, что остальные бросились их разнимать. Все понятно, пьянь. Это разборка, брилеонская.

Короче говоря, пока я наблюдала за городом, меня сморило. Я, не обращая уже внимания на грохот колес и тряску, провалилась в странный сон.

Я стояла посреди большого зала. Тут и там сидели люди и все смотрели на меня. Их лиц я не видела, только смогла разглядеть, как кто-то шелестел бумагами, кто-то что-то записывал, а другие просто неотрывно наблюдали за мной. Мне стало так неуютно под их взглядами, что я решила обернуться. Спиной чувствовала, как невидимые глаза жгут мою спину, оттого стало только более жутко. Я поежилась и подняла взгляд. Прямо передо мной за большим столом на возвышении сидели три человека. Их лиц я тоже не могла видеть, как бы не вглядывалась. Будто размыли какой-то дымкой, чтобы я никак не могла опознать сидящих передо мной людей. Они все были одеты в черные мантии, в странные шапочки треугольной формы. Инквизиция, что ли.

Тот, что посередине, поднял голову и уставился в упор. Стало так холодно и неуютно, что я снова поежилась. Он смотрел и молчал, просто прожигал глазами мою несчастную тушку. Хотелось бежать. Но я неожиданно поняла, что не могу двинуться с места. Меня просто сковало то ли от страха, то ли от заклинания. Единственное, что я могла сделать, это опустить взгляд. И обнаружила, что стою перед столом. Именно стою, а не сижу. На столе – бумаги, на которых незнакомыми, точнее уже знакомыми, символами написано что-то. Как бы не силилась я прочитать то, что когда-то смогла, не понимала ни черта. Только закорючки какие-то.

Громоподобный голос раздался со стороны трех неизвестных людей передо мной и я вздрогнула всем телом.

– Представитель истца. Суд готов выслушать вашу позицию.

И внутри у меня все похолодело. Я с безумными глазами смотрела на писание передо мной и не могла понять, что мне говорить. Я же ничего не знаю! Я не знаю!

Неизвестно, какая у нас позиция, неизвестно, чего мы хотим, неизвестно, какие у нас аргументы, а я просто не могу прочитать свою речь.

Все понятно, я в суде. Я сторона истца.

Я глянула направо. Прямо рядом со мной я заметила два силуэта, которых прежде здесь не было. И их лица я могла видеть. Выжидающе и с надеждой в глазах Александр и Аверетт смотрели на меня и ждали хоть каких-то слов. А я просто стояла, теряя драгоценные секунды.

Снова перевела взгляд на судей. Все так же не видя их лиц, чувствовала на себе пронизывающий требовательный взгляд вершителей судеб. Они выжидали, хотели услышать от меня мою позицию. Ладно, попытаюсь аргументировать хоть как-то.

И я открыла рот, чтобы говорить, но ни единого звука не сорвалось с губ, как бы не силилась я произнести слова. Ни единого намека на голос! Я в ужасе схватилась за горло.

– Представитель истца! Ваша позиция!

Потребовал председатель коллегии, а я все еще пыталась выдавить из себя хоть слово. Но снова ничего. Я не могла говорить, голос будто пропал полностью, и я была нема. Стояла перед судьями, смотрела на них глазами, полными первобытного ужаса. Мне никогда в жизни не было так страшно. Даром что за последние дни я пережила множество приключения: и путешествий, и ссор, и конфликтов. Но сейчас я просто не могла собрать себя в кучу. Я не могу! Не могу выступить в суде.

– Давай, говори, – прошептал мне Александр, и я взглянула на него умоляюще. Помоги же мне!

– Мария, пожалуйста, – просил граф, когда я пыталась издать звуки, похожие на речь. Но не могла.

Они оба смотрели на меня с мольбой, с ожиданием, с надеждой. А я просто теряла время. Но это не моя вина! Или моя?

Судья поерзал на месте и снова обратился ко мне.

– Мария Сергеевна, ваша позиция не выдерживает критики. Ваша позиция – провал, а значит, суд удаляется для вынесения решения.

Судьи поднялись со своих мест, сверкнув абсолютно черными мантиями, и пошли прочь. А я только силилась закричать: “Подождите, пожалуйста, подождите! Моя позиция!..,”

Но все было тщетно. Я не могла, не могла…

Слезы нахлынули на глаза, я, все еще держась за горло, смотрела вслед уходящим мантиям, и не могла поверить, что все провалила.

Не прошло и минуты, судьи вновь оказались на своих местах. Я даже не поняла, как они вернулись, и я с полным разочарованием смотрела в упор на председателя коллегии.

– Суд решил. В иске истца отказать в полном объеме. Взыскать долг в размере одного миллиона двести тысяч ивонов с истца в пользу ответчика в срок два месяца. Заседание окончено!

И удар молотка. Слезы хлынули по щекам, и сквозь пелену в глазах я глянула на мужчин. Те в полном отчаянии сидели на своих местах. Они смотрели на меня так разочарованно, что я не смогла выдержать этого взгляда. Заливаясь слезами, я понимала, что суд проигран. Заседание подошло к концу. Решение вынесено. Теперь осталось только повиноваться закону.

– Мне не выплатить такую сумму, – услышала я тихий голос Аверетта.

Александр молчал, а я просто не могла издать ни звука. Мне хотелось молить о прощении, хотелось рыдать на коленях, хотелось пообещать все исправить, но я не могла. Не могла произнести и слова.

– Маша! Маша! – кто-то тряс меня за плечо, вырывая из кошмара в реальность.

Я распахнула глаза, чувствуя, как бешено колотится мое сердце. Дыхание сперло, я даже не могла втянуть в себя воздух, и все, что мне удалось сделать, это открыть рот в попытке глотнуть хоть немного воздуха. Благо, вдруг получилось. Я смотрела на лицо передо мной. Это был Александр.

Мы все еще тряслись в карете, только за окном уже светало.

– Что случилось? – произнесла я, только получилось как-то хрипло, натужно.

– Тебе, видимо, кошмар снился, – пояснил Александр.

Я медленно начала вспоминать. Судьи, мольба в глазах графа и адвоката и мой пропавший голос.

– Мы проиграли суд, – прошептала я.

– Что? – не понял мужчина.

– Во сне. Мы проиграли суд из-за меня.

– Бред, – покачал он головой. – Все получится. Это никакой не вещий сон. Просто кошмар.

– А если…

– Никаких “если”, – твердо произнес адвокат. – Все получится. Расслабься, мы знаем, что делаем.

И я кивнула в согласии. Пожалуй, он прав. Нужно просто двигаться вперед, не обращая внимания на кошмары, сомнения и страх. Только вперед, только к победе. Только домой.