Читать книгу Жизнь на краю. Предназначение - - Страница 9

До самого вечера я разбиралась с документами, лишь единожды спустившись вниз, чтобы найти себе обед. И я его нашла. Эбетт снова накормила меня, на этот раз мясом с каким-то непривычным на вкус гарниром, и я, выпив кофе и забрав вторую кружку с собой, вернулась в комнату.

Небо уже укрывалось тьмой, солнце неумолимо закатывалось за горизонт, а на синем небосклоне блестела россыпь звезд, и круглая луна вступала в свои права. Она выкатилась из-за леса и теперь освещала мою комнату, падая на буквы и цифры, имена и даты. От утренней пасмурной погоды не осталось и следа. Ветер разогнал тучи. Свежий воздух проникал сквозь приоткрытые окна, и я в легкой ночной прохладе, развалившись на кровати, перебирала пальцами пергамент.

Слова текли одно за другим, цифры уже смешались, перед глазами стояли выдуманные портреты баронов, графов и судей, и только четкое лицо Аверетта, злое, как у черта, представало передо мной, а я лишь тяжело вздыхала, зная, что Вентхелена точно доложит ему о «воре». Подумает он на меня или нет? Хороший вопрос, ведь от этого будет зависеть моя жизнь. Но документы уже у меня, в голове складывается какая-никакая картинка, а лежащие рядом учебники позволяют оценить масштаб бедствия. Пока не совсем понятно, что конкретно можно с этим сделать, но у меня есть в запасе несколько часов, чтобы разобраться.

Через некоторое время изучения свитков и книг, я решила переодеться в ночную сорочку. Длинная, полупрозрачная, она приятно прилегала к телу, нежила меня в своих объятиях, и я почувствовала, что меня начинает клонить в сон. Но спать нельзя, нужно читать. И я продолжила читать. Для начала попыталась разложить бумаги по датам, от старых к новым, потом, запутавшись, стала сортировать их по типу документа. Это чуть помогло, так что я села, подложила под спину подушку, и уставилась в стену перед собой.

– Что мы имеем? – спросила я сама себя. – Получается, родители Аверетта влезли в долги, чтобы сохранить поместье, ведь их казна пустела. Почему пустела?

А черт его знает, об этом нужно спросить самого графа. Дальше.

– Они попытались взыскать деньги с других титулов, чтобы покрыть свои расходы, но суд им отказал в большинстве дел.

У меня не хватало старых документов, чтобы составить полную картину о прошлом.

– Затем они умерли, судя по всему. Наследство вместе с долгами перешло к Аверетту. Он, насколько можно судить из документов, стал сдавать в аренду часть земель, а еще часть передал в собственность по договору пожизненной ренты. Только непонятно, почему тогда с него взыскивают деньги по данному договору. Я что-то упускаю.

Я вспомнила о положении из Конституции. «Все земли принадлежат Эвеле на праве собственности». И в то же время принадлежат титулам. Вот и вылезло непонимание основных положений государства. Что-то мне подсказывает, что в этом вся загвоздка. Может, имеются в виду налоги? Нет, вряд ли граф не уплачивал налоги. Тут что-то другое, посерьезнее.

Я даже не заметила, как за размышлениями заснула. Прямо так, среди бумаг в сидячем положении. Во сне, видимо, улеглась поудобнее и сладко засопела.

Проснулась я от резких звуков за дверью. Кто-то громко и яростно разговаривал. Ругался, кажется. Спросонья я не сразу поняла, кому принадлежит этот громоподобный голос. Кое-как разлепив веки, я принялась озираться, как вдруг дверь в мою комнату с грохотом распахнулась, и на пороге предстал сам граф Аверетт Дебургский. Он пылал яростью. Темные растрепанные волосы спадали на плечи, густые брови нахмурены, лицо искажено гримасой гнева, а руки дрожали от напряжения. Он тяжело дышал. Я пискнула, подскочила, и с опозданием поняла, что мое тело скрывает даже не одеяло. А лишь легкая ночная сорочка, полупрозрачная и такая невесомая, что все черты моего тела можно было облапать взглядом.

Мужчина, кажется, пытался что-то сказать, но задыхался от ярости, а я лишь напуганно смотрела на него в ожидании.

– Ты… ты… – прорычал он.

– Что я?

Он махнул рукой в сторону кровати, на бумаги, в окружении которых я так сладко спала. Я быстро скользнула взглядом по свиткам, листам и книгам, и снова подняла глаза на графа.

– Это не я.

От такой наглости мужчина совсем потерял дар речи, уставился на меня с такой ненавистью, что я съежилась, подтягивая к себе колени и пытаясь закрыть грудь руками. Но его вид почти обнаженной испуганной девушки ничуть не смущал.

– Как ты смела?!

– Я…

– Пробралась в мой кабинет, – продолжал взрываться яростью Аверетт. – Выкрала документы. Да я прикажу тебя казнить! Ты… ты… воровка!

– Не шалава, – выдала я, а Аверетт впал в ступор, не совсем понимая, к чему это было сказано. Всего лишь песня.

Воспользовавшись его заминкой, я соскочила с кровати и, все еще закрывая от мужских глаз свое тело, подбежала к шкафу. Вытащила оттуда первую попавшуюся накидку и прикрыла свое тело ею. И теперь стояла перед графом, не боясь, что он начнет скользить по мне сальным взглядом. Впрочем, за ним вроде не замечено.

– Зачем? – прошипел он наконец.

– Затем, чтобы спасти твое поместье, – перешла в наступление я. – Почитала твои документики. У тебя огромные проблемы, которые решить могу только я. И ты отказываешься от такого шанса. Как глупо!

Он вдруг прикрыл глаза, пару раз тяжело вздохнул и посмотрел на меня уже чуть спокойнее.

– Не надо ничего решать, – сказал он тихо. – Все уже решено.

– Ты продал поместье?! – испугалась я.

– Нет, – покачал он головой.

Он прошел вглубь комнаты и устало опустился в кресло, прикрыв глаза рукой. Я внимательно наблюдала за его резко поменявшимся настроением и была, мягко говоря, удивлена. Настолько быстро оно меняется? Он все еще молчал, а я хмурилась, силясь понять, что случилось. Неужели уезжал, чтобы заключить ту самую сделку, о которой вчера шла речь в гостиной.

– Тогда что? – не выдержала я.

– Это не твое дело. Долги выплачены, поместье спасено.

– Но как? – пораженно выдохнула я, не веря своим ушам. – Что ты сделал?..

Аверетт поднял на меня недовольный взгляд и хмыкнул. Кажется, отвечать он не собирался.

– Твое присутствие здесь больше не требуется. Если помнишь, я уже выгнал тебя однажды, только ты почему-то еще здесь. В этот раз я не буду столь добр. Все дороги тебе открыты, вали на все четыре стороны. Прямо сейчас.

Я застыла с открытым ртом и не могла поверить, что весь мой план провалился. Все с треском рухнуло, в том числе и мои надежды на возвращение домой.

– Я не стану наказывать тебя только потому, что графиня Ариввская сильно расстроится из-за твоей смерти, – добавил он, чуть подумав.

– Какова вероятность, что ты не отправишь за мной слуг, которые убьют меня по дороге? – уточнила я, и Аверетт хитро улыбнулся.

– Никакой.

Он поднялся, еще раз окинул меня надменным взглядом и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. А я медленно опустилась на кровать и замерла, сгорбив спину. Вот и все. Приехали. Все потеряно. Я упустила свой шанс вернуться домой, я изгнана из дома в неизвестность, без вещей и малейшего представления об этом мире. Мне остается только уйти ни с чем и загнуться в лесу под березой. Что же теперь делать?..

Я долго сидела в раздумьях, а потом поднялась и стала расхаживать по комнате, прокручивая в голове варианты. Помимо переживаний о моей дальнейшей судьбе в голове крутился другой вопрос. Что за сделка? Что он такого сделал, чтобы разом покрыть все те огромные долги, что имелись у поместья. Тут что-то нечисто. И надо выяснить что, потому что иначе не выжить мне здесь.

Как я уже говорила, любопытство не порок, а источник знаний, поэтому я решила, что перед своим уходом мне будет не лишним расспросить графа обо всем. Уже представляю его недовольный взгляд, оскорбительные речи и попытки вытолкать за дверь. Но я так просто не уйду, потому что если это не было моим предназначением, то я не знаю, где мне его искать. В любом случае, рассуждала я, судьба так или иначе приведет меня туда, куда нужно, и я, конечно, вернусь домой. Верить хочется, но верится слабо. Если шанс упущен – то оставаться мне навсегда рабыней системы в этом мире.

С другой стороны, устроюсь служанкой в какое-нибудь поместье, охмурю аристократа, выйду за него замуж… Раз уж этот занят. Да и охмурять его себе дороже.

Так рассудив, я стала собирать вещи. Достала спрятанную одежду вора, снова соорудила из большой тряпки узелок, сложила туда штаны и кофту, пару туфель, немного подумав, засунула еще и платье из шкафа. Этого должно хватить на первое время.

Окинула взглядом книги и документы. Они мне больше не понадобятся, можно оставить здесь. Я горько вздохнула. Что ж, такова моя участь.

Я взяла узелок в руки, немного помялась у двери и вышла, бросив последний, прощальный, взгляд на ставшую родной комнату. Медленно спустилась по лестнице, отсчитывая каждую ступень, провела рукой по резным перилам. И мягко ступая по ковру, направилась по коридору к гостиной, из которой доносились голоса, мужской и женский. Граф с графиней о чем-то беседовали. Может, и вовсе не мешать им своим появлением и вопросами, но мне было слишком интересно, что же такого сотворил Аверетт.

Я подошла к гостиной и прислушалась.

– Милорд, когда вы намерены организовать свадьбу? – спросила Вентхелена своим высоким, но приятным голосом.

– Полагаю, дорогая, очень скоро, – ответил ей Аверетт. – Следующая неделя будет отведена вам на подготовку.

– Ох, так быстро! – воскликнула девушка.

– Не к чему затягивать, если наша любовь так сильна.

– Вы правы, абсолютно правы. Мой отец теперь благословит нас, и мы, наконец, поженимся.

Я неловко постучала костяшками пальцев о косяк и заглянула в гостиную.

Вентхелена сидела на большом диване, а граф расположился в кресле напротив нее. Он сидел с чуть прикрытыми глазами, подперев щеку рукой. Когда я высунулась из-за стены, он поднял на меня взгляд и сразу изменился в лице. Вентхелена тоже обернулась и в отличие от мужчины расплылась в улыбке.

– Мария, дорогая, – проворковала она, но с дивана не встала.

– Я же просил, – процедил Аверетт. – По-хорошему.

Я уже вошла в гостиную с узелком в руке, и графиня, бросив на него взгляд, вопросительно вскинула брови.

– Ты уходишь? – спросила она.

– Да, – сказала я, а потом перевела взгляд на недовольного мужчину. Впрочем, его взгляд чуть посветлел после моего ответа. – Только я хотела напоследок поговорить с вами, милорд.

– О чем? – он устало потер переносицу и снова прикрыл глаза.

– Расскажите мне о том, что сделали. Я хочу знать, если моя помощь здесь больше не требуется. Любопытство не позволяет мне уйти, не узнав.

– Твое любопытство – твое проклятие, – сказал он недовольно, и я была, в принципе, с ним согласна. Но что поделать, такова моя натура. – Я не собираюсь объясняться. Просто уходи.

– Но милорд, вы же обещали мне сделать ее моей фрейлиной, – влезла в разговор Вентхелена, с непониманием глядя на графа, а тот лишь тяжело вздохнул.

– К сожалению, я не могу выполнить это обещание. Мария нарушила кое-какие правила, – он многозначительно посмотрел на меня, и я прикусила губу. – Поэтому я должен изгнать ее. Я не наказал ее, только попросил уйти.

– И я уйду, – снова сказала я. – Только после того, как узнаю…

– Хватит, – вдруг вспылил граф. Он подался вперед, глядя на меня испепеляющим взглядом. – Хватит расспросов, хватит самовольности. Кто ты такая, чтобы указывать мне? Кто ты такая, чтобы вникать в мои дела?!

Он подскочил с кресла и мигом оказался возле меня. Я снова смотрела на него снизу-вверх, но уже не испуганно, а равнодушно. Больше он меня не пугал. Наверное, потому что я ухожу. И больше он мне никто. Меня здесь ничто не держит. Даже предназначение, шанс на которое я упустила.

– Хватит вопросов, Мария! Твое появление здесь – чистая случайность, и ты должна быть благодарна мне за все, что я для тебя сделал! Ты должна быть благодарна! А вместо этого ты только и делаешь, что портишь мне жизнь. Ты мешаешь, моим планам, моим делам. Не выполняешь приказы, ведешь себя так, будто это я обязан тебе жизнью. Хватит! Мне это надоело!

Он гневно выговаривал это все мне в лицо, а я просто молча смотрела на то, как глаза его пылают яростью, как хмурятся его черные брови, как дрожат руки и как тяжело вздымается его грудь. Вентхелена все еще сидела на диване, шокированная и напуганная. Она замерла в одной позе и не двигалась, только хлопала длинными ресницами и приоткрывала рот.

– Ты выводишь меня из себя, – продолжал буйствовать граф. – Мне по горло хватило тебя в моей жизни. Проваливай и никогда больше не попадайся мне на глаза. Чтобы я не слышал о тебе ни слова более, чтобы…

И он вдруг вздохнул, прикрыл глаза и чуть отшатнулся. Я впала в ступор, совсем не понимая, что так резко остановило его гневный порыв, но в следующую секунду я увидела, как тоненькая струйка крови бежит по его губам. Он тяжело дышал и в следующее мгновенье начал оседать на пол. Я распахнула глаза от ужаса, а Вентхелена закричала. Мы с ней мгновенно сорвались со своих мест. Я попыталась подхватить графа, но мужчина оказался тяжелее, чем я думала, и все, что я смогла сделать, это чуть смягчить его падение. Глаза его закатились, грудь тяжело вздымалась, и он не двигался.

– Сюда, скорее! – закричали мы с графиней хором.

– Лекаря! Сюда! – звала она, упав на колени перед графом, а я, так же сидевшая на полу рядом с ним, пыталась привести его в чувства.

– Милорд, молю, – простонала Вентхелена.

– Ну же, давай, – я пару раз хлопнула его щекам, но мужчина не реагировал.

В комнату ворвались несколько человек. Служанки и слуги, женщины и мужчины.

– Лекаря, приведите лекаря! – уже в слезах кричала графиня, а я лишь пораженно смотрела то на суетящихся слуг, то на Вентхелену, у которой глаза были на мокром месте. Я виновата, из-за меня…

Мужчины-слуги подхватили графа, и один из них приказал переместить его в его покои, а другой мужчина бегом бросился из гостиной, чтобы, наверное, привести того самого лекаря, который был здесь так нужен.

Слуги приказали нам с графиней оставаться в гостиной, а сами понесли мужчину из залы в его покои.

Мы с Вентхеленой сидели на полу. Девушка плакала, а я лишь тяжело дышала, прокручивая в голове произошедшее. Я, конечно, сильно разозлю графа, когда тот очнется, но после такого я точно не могу уйти. Я подвинулась к графине и неловко приобняла ее за плечи. И она разрыдалась, в голос, не сдерживаясь. Она ревела у меня на плече, пока я тихонько поглаживала ее спину.

– Тише, тише, с ним все хорошо, – попыталась я успокоить девушку. – Он очнется.

– А если он… – сквозь слезы пролепетала она.

– Нет, он в порядке. Скоро будет.

Я кое-как поднялась на ноги и потянула Вентхелену за руки, заставляя встать. Теперь мы переместились на диван, и у девушки уже закончились силы, чтобы рыдать. Она лишь всхлипывала, размазывала по щекам влагу и то и дело оглядывалась, порываясь встать и пойти за слугами.

– Стой, не надо, – остановила я ее, подозревая, что к графу нас не пустят.

– Я его невеста, – возмутилась она.

– Я знаю. Только ему сейчас не до нас.

Вентхелена снова всхлипнула, но чуть отстранилась и посмотрела на меня.

– Почему он выгоняет тебя? Что ты сделала?

– Много чего, – уклончиво ответила я. – Но теперь я не уйду.

Графиня еще немного сидела молча, потом снова вытерла лицо ладонями. На ее пальце красовалось чудесное кольцо со сверкающим в солнечном свете голубым камнем. Кольцо невесты.

– Скажи, а ты правда служанка? – спросила вдруг она. И что я должна ответить? Солгать или сказать правду? Я не знала, потому долго молчала, пока ее глаза с любопытством смотрели на меня.

– Не знаю, как тебе сказать, – пожала я плечами и только потом заметила, что обратилась к аристократке на «ты». Но она, кажется, не придала этому значения.

– Скажи правду, – попросила она.

– Чуть позже, – ответила я, когда заметила промелькнувшую тень в коридоре. Наверняка, кто-то из слуг. Но мне не хотелось, чтобы кто-то слышал.

– Ты знаешь, что за сделку он совершил? – спросила я.

Вентхелена покачала головой. Конечно, он и ей не рассказал. Значит, придется пытать его, пока он не расскажет все от и до.