Читать книгу Загадки рунических поэм - - Страница 11

В «Старшей Эдде» наиболее часто упоминаются «руны пива». В [РчСг] говорится:

7 «Руны пива

Познай, чтоб обман

Тебе не был страшен!

Нанеси их на рог,

На руке начертай…».

Как видно, руны пива впрямую связываются с обманом. Строфа рекомендует нанести руны пива на рог (очевидно, имеется в виду рог как сосуд, из которого пьют). Это, видимо, связано с тем, что при поднесении рога к губам можно в очередной раз лицезреть нанесённые на него руны пива, как напоминание об опасности, напоминание об обмане. Также хорошо будут видны и руны, нанесённые на руку, подносящую рог. Коварство, угроза смерти звучат и в строфе № 8:

8 «Рог освяти,

Опасайся коварства,

Лук брось во влагу;

Тогда знаю твёрдо,

Что зельем волшебным

Тебя не напоят».

Правда, забегая вперёд, следует, тем не менее, заметить, что использование термина «освяти» в связи с рунами пива, рунами коварства, вражды, а следовательно, – и крови, не вполне уместно. В Части II книги при прочтении строф рунических поэм, посвящённых руне Соуло, будет показана уместность и неуместность употребления слова «святое». Как видно, основную защитную роль в данной ситуации должен выполнить лук, брошенный во влагу, а рог, с нанесёнными на него рунами пива, должен выполнять лишь функцию напоминания об опасности.

Умерщвление врага напитком, в который подброшен яд, считалось презираемым, самым подлым и коварным видом расчётов с врагом. Викинги считали такое оружие как лук не боевым оружием: убийство врага не в прямом бою, а из лука, вне досягаемости меча соперника, с безопасного для себя расстояния, из засады, считалось уделом женщины. (Внезапно возникший каламбурчик в связи с дуализмом использования слова «лук» не приведёт к путанице). Но, в то же время, яд – это самый простой, самый безопасный способ умерщвления врага. Именно поэтому, чтобы избежать обидной участи, следует нанести руны пива, как напоминание об извечном коварстве, на рог и руку.

Сюжет с рунами, нанесёнными на рог (эту надпись на роге, состоящую из трёх рун, удалось прочесть в разделе «Верификация результатов» Части III), присутствует в [ВтПсГд]:

22 «Были на роге

Багряные руны –

Что они значат,

Прочесть не могла я…».

Мать Гудрун, Кримхильда, поднесла своей дочери, убитой горем по поводу гибели Сигурда, рог с напитком в надежде остудить её горе, её страдания:

23 «Были в той браге

Многие беды

…

Печень свиная,

Свары гасящая».

Это подношение рога с начертанными на нём рунами было сделано в ситуации назревающей свары в контексте сопереживания родных и всего двора Гьюков, когда все участники тризны предлагали Гудрун подарки, чтобы задобрить, смягчить её ожесточённое сердце. Ситуация действительно была на грани объявления кровной мести. Это признавали даже непосредственные убийцы Сигурда – братья Гудрун:

18 «Гуннар готов был –

И Хёгни тоже –

Выплатить золото,

Выкуп за распрю».

Но главное, руны пива однозначно несут в себе коварство и обман. Таким образом, само понятие, – но не напиток, – «пиво» должно олицетворять собой обман, коварство, антипод мира, то есть вражду и противоборство.

А в [РчВс] Высокий учит:

11 «Нету в пути

Драгоценней ноши,

Чем мудрость житейская,

Хуже нельзя

В путь запастись,

Чем пивом опиться».

Казалось бы, в этой строфе излагается неоспоримая истина: «Пьянствование водки (в данном случае – пива) приводит к гибели человеческих жертв!». Но, с другой стороны, какая же это мудрость – удержать себя от того, чтобы нажраться пива (водки) перед тем, как выйти из дома и отправиться в путь? – Нет, конечно, на Руси есть добрая традиция: перед тем как встать из-за пиршественного стола и отправиться домой надо «принять на посошок», встав из-за стола, чтобы успешно дойти до порога дома, надо «принять на ход ноги», выйдя из дома «принять стременную» (чтобы нога попала в стремя, а не в другое место), и, наконец, немного отойдя от гостеприимного дома (поднявшись на бугор), «принять забугорную». Однако, думается, что древние германцы не были знакомы с этой доброй традицией. Тогда, так называемая, «мудрость житейская» строфы № 11 предстаёт ничем не оправданной банальностью, если не глупостью. Вынужденно приходится признать, что строфа содержит глубокую метафору, не имеющую ничего общего с хмельным напитком под названием «пиво». Если высказывание имеет статус «мудрости житейской», то от неё следует ожидать какой-то глубокой мысли, жизненного правила. В контексте этого смысл слова «путь» следовало бы поднять на высокий уровень абстракции и значимости. Ну, например, если мудрость – «житейская», то путь – это «жизнь» в смысле восточного ДО (дзю-до, айки-до,…). Итак, нельзя вставать на «жизненный путь» «пивом опившись».

Наверное, трудно расценить как откровение заявление Высокого, если считать, что оно сделано относительно хмельного напитка (например, «Баварского светлого») [РчВс]:

12 «Меньше от пива

Пользы бывает,

Чем думают многие;

Чем больше ты пьёшь,

Тем меньше покорен

Твой разум тебе».

Уж слишком примитивной пропагандой о вреде алкоголя веет от неё. Витиеватое выражение «Меньше от пива пользы бывает, чем думают многие», очевидно, не следует понимать в том смысле, что от пива, вообще-то, бывает польза, но, мол, многие заблуждаются, видя в нём большую пользу (даже странно, что любители привносить в язык колоритные словечки и выражения, до сих пор не вязли его на вооружение). Может показаться, что Высокий предостерегает: мол, в пиве, на самом деле, польза есть, но она меньше, чем думают многие. Ну, а если под «пивом» здесь понимать «вражду»? – В этом случае это красиво построенное выражение выступает как отрицание пользы, как сейчас принято говорить, «от слова «совсем». Тогда всё встаёт на свои места: от вражды пользы совсем мало, а в действительности – совсем нет. И чем больше вражда разрастается, тем меньше шансы выйти из неё с минимальными потерями. Это тоже довольно известная истина, выражаемая, в частности, поговоркой «худой мир лучше доброй ссоры». Но, в случае «вражда» в качестве значения «пива», это уже не банальность, – актуальность этой истины для тех времён трудно переоценить.

В те времена, ([ПсХм] 5) «на восток от реки Эливагар», жил да был ётун, Хюмир премудрый. Важно отметить, что при всех своих ужасных качествах, во всех мирах он был известен за его главное, сакральное качество – «распрей зачинщик» (10 [ПсХм]). В песнях [ПсХм], [ПрЛк] отмечается некоторая путаница в именовании Хюмира: Хюмир-Гюмир-Эгиль-Эгир. Так, в предисловии «Об Эгире и богах» к [ПрЛк] говорится: «Эгир, который иначе назывался Гюмир, наварил асам пива, когда получил огромный котёл». Уже здесь вырисовывается ассоциативный ряд пиво – «зачинщик распрей» – варить – распри – котёл. Продолжая прослеживание имён Хюмира можно обнаружить дальнейшую трансформацию: в [ПсХм] говорится, что Тор и Тюр, отправившиеся к Хюмиру за котлом, ехали целый день, «7: пока не достигли Эгиля дома». Вот так, Тор и Тюр, отправившиеся к Хюмиру и достигшие дома Эгиля-Хюмира, оказываются, вернулись к тому, с чего начали – приехали к Эгиру:

1 «Раз боги с охоты

Вернулись с добычей,

Затеяли пир, чтобы всласть насытиться;

Прутья кидали,

Глядели на кровь –

Узнали, что вдоволь

Котлов у Эгира».

В результате сеанса сейда боги узнали, что Хюмир подготовил для них много распрей.

В строфе № 42 [РчГр] встречается выражение «асов сыны». Кто они – «асов сыны»? – В строфе, предшествующей строфе № 42, говорится о создании Мидгарда для людей. Может быть, контекст строфы № 41 следует распространить и на строфу № 42, и тогда «асов сынами» следует считать людей? – Но это звучит как-то излишне претенциозно (если только «асов сыны» не читать как «божьи люди», что, наоборот, звучит уничижительно, примерно, как «юродивые» или «блаженные»). Да и подобное натягивание контекста строфы № 41 на строфу № 42 выглядит явным произволом.

Но, может быть, всё очень просто: «асов сынами» следует называть, – нет, не Асгард, ибо Асгард это интернационал, – но реальных сыновей асов, то есть всю расу асов-богов, за исключением старшего поколения в лице Одина и двух его братьев, которые вместе с ним убили Имира и стали первыми полубогами-полувеликанами (инеистыми)? – К старшему поколению асов можно ещё отнести жену Одина – Фригг. Что можно было бы предложить в ответ? – Только одно, – «может быть». А что такое «мир асов» без старших асов? – И что такое «мир асов», если это не Асгард с его Вальгаллой?

Как уже отмечалось, в эддических текстах практически невозможно выявить хронологию событий и отследить причинно-следственную и контекстную связь фрагментов текстов. Ну, например, сразу вслед за глубоко метафоричной строфой № 42 с её богами, Уллем, пламенем, котлами и «миром сынов асов» идёт строфа № 43, которая целиком и полностью посвящена стругу Скидбладнир Фрейра. Ну, какое значение имеет струг Фрейра на фоне богов, Улля и всего прочего грандиозно трансцендентного, перечисленного в строфе № 42? – А дальше – хуже: в строфе № 44 вообще приводится топ-8 сущностей мироздания.

Первое документальное упоминание о Фрейре приводится в [РчГр]:

5 «… Некогда Альвхейм

Был Фрейром получен

От богов на зубок».

Справочные источники по скандинавской мифологии сообщают, что Альвхейм (др.-сканд. álfheimr) – это мир альвов, один из девяти миров древнескандинавской мифологии. Иногда, чтобы подчеркнуть, что там живут светлые альвы, употребляется название Льесальвхейм (от др.-сканд. ljósálfar, светлые альвы).

Итак, Фрейр при сотворении мира получил во владение мир светлых альвов. Это, видимо, то самое «Двалина войско», о котором говорится в строфах № 14, № 15 [ПрВл]. Сразу следует заметить, что было бы довольно странно, если бы мир светлых альвов был отдан во владение существу другой расы. «Двалина войском» называется «войско» карликов, – антропоморфных, но совсем не обязательно низкорослых существ, как отложилось в сознании современных людей, – которое было создано по замыслу богов-асов. Перечисление личного состава «войска» Двалина заканчивается в строфе № 16 [ПрВл] двумя «именами»: «Альв» и «Ингви». Как известно, Фрейр имеет и другое имя – «Ингви». Считается, что именно от Фрейра началась династия, так называемых, «Инглингов» – шведских конунгов. Может создаться впечатление, что «Альв» и «Ингви», отмеченные в строфе № 16 [ПрВл], это известные из истории Швеции братья Альв и Ингви, которые жили в IV веке и были сыновьями конунга Алрика. Но, будучи сыновьями реального шведского конунга IV века, они никак не могли попасть в состав «войска» Двалина, «появившегося из камня земли» в акте творения, задолго до IV века. В этих условиях вполне естественно считать, что «Ингви» из строфы № 16 [ПрВл] – это Фрейр! То есть, Фрейр появился в составе «войска» Двалина, и появился он как «Альв». Действительно, странно было бы, если у Ньёрда и его жены, принадлежащих расе альвов, вдруг рождается сын, которого относят к неизвестной расе «ванов» (как если бы в этой семье родился одноногий негр). Этот факт должен был бы стать предметом серьёзного разбора со стороны Ньёрда. Далее, в [ПрЛк], в её преамбуле «Об Эгире и богах», говорится: «Много там было асов и альвов». И на самом деле было много асов, начиная с Одина, и много альвов: Ньёрд, его жена Скади, Фрейр, Фрейя. И всё! – Ни одного представителя другой расы! То есть, у Эгира происходила сходка асов и альвов!

Итак, появились серьёзные основания считать «асов сынами» карликов «войска Двалина», а точнее, – светлых альвов. Тогда «мир сынов асов», или мир светлых альвов, есть не что иное, как Альвхейм, дарованный богами-асами Фрейру-Ингви в Асгарде. Далее, строфа № 43 [РчГр] гласит:

43 «Ивальда отпрыски

Некогда стали

Скидбладнир строить

Для сына Ньёрда,

Светлого Фрейра,

Струг самый крепкий».

Как можно расценить эпитет «светлый», данный Фрейру? – Такое словосочетание, – «светлый Фрейр», – перешло из эддических текстов в обиход мира рунологов в значении «светлейший» (почти как «светлый Бальдр»), «благородный». Но, если взглянуть на ситуацию в свете вновь открывшихся обстоятельств, то «светлый» следует расценивать как отличительное качество, позволяющее провести различие между «светлыми альвами» и «тёмными альвами». Однако, сама строфа № 43 посвящена отнюдь не выяснению ситуации, касательно «светлого альва»-Фрейра (для авторов происхождение Фрейра, видимо, не вызывало сомнения), но информированию общественности по поводу того, что некие «Ивальда отпрыски некогда стали» строить для него струг. Причём здесь струг?

Но, вот в строфе № 45 снова речь идёт об «асов сыновьях», причём опять в очень загадочном контексте [РчГр]:

45 «Лик свой открыл я

Асов сынам,

Близко спасенье…».

Ну, Один – это не Гюльчатай, чтобы открыть своё личико простым движением платочка. Ясно, что здесь подразумевается нечто величественное, – действо, достойное верховного бога. Это действо он совершил по отношению к «асов сынам», под которыми, как уже ясно, подразумеваются светлые альвы Фрейра. Что значит «открыть свой лик»? – Это значит показать своё истинное лицо, показать себя. И Один, действительно, показал себя [ПрВл]:

24 «В войско метнул

Один копьё,

Это тоже свершилось

В дни первой войны;

Рухнули стены

Крепости асов,

Ваны в битве

Врагов побеждали».

Один показал себя, – он метнул копьё в войско альвов-ванов, в войско Двалина, возглавляемое Фрейром. В связи с этой войной и стругом Фрейра возникает ассоциация с другой битвой, – последней битвой в день Рагнарёк, – и кораблём Нагльфар мёртвых, ставшим участником этой битвы [ПрВл]:

51 «С востока в ладье

Муспелля люди

Плывут по волнам…».

Корабль, струг, скорее всего, на момент написания «Речей Гримнира» ассоциировался с морскими конунгами, воинственными викингами, и, видимо, в силу этого служил символом войны. Можно только предполагать, что именно поэтому стругу Фрейра посвящена целиком строфа № 43 [РчГр]: она должна была рассказать о том, что Фрейр привёл «корабль войны» на войну с асами. Тогда становится понятным и содержание строфы № 42 [РчГр]:

42 «Боги и Улль

Тем благо даруют,

Кто пламя размечет;

Если снимут котлы,

Откроется взорам

Мир сынов асов».

Котёл, которому, можно сказать, посвящена целая песнь ([ПсХм]), является центральной сущностью с явно сакральным значением и в этом сюжете. В этой строфе Один-Гримнир обещает хорошо отблагодарить того, кто размечет, погасит пламя раздора между асами, снимет с огня котлы кипящих распрь. И вот, когда между самими асами наступит мир, они увидят, что опасность, беда, пришла, откуда не ждали, – из Альвхейма. Поэтому, совершив поступок, открыв свой лик, – в смысле бросив копьё, Один провозглашает:

45 «… Близко спасенье;

Скоро все асы

Собраны будут

За Эгира стол,

На Эгира пир».

Спасенье, о котором говорит Один, состоит в единении всех асов: «скоро все асы собраны будут». Собраны они будут за Эгира стол, за которым пиво льётся само, как кровь. И Эгир-Хюмир выделил богам самый большой котёл, чтобы в образе Эгира сварить им свару «обильную». Вот ведь как, – потребовалось прочесть историю первой войны асов и ванов, упрятанную в строфы № 41 – № 45 [РчГр], для того, чтобы показать, что распитие «пива» на «Эгира пиру», и вообще «эддическое пиво», пламя и котлы, означают заварушку, войну, раздор, распрю!

Вспоминается рассказ вёльвы, будто асы жили безмятежной жизнью, пока в их мир не вторглось зло [ПрВл]:

8 «…Пока не явились

Три великанши,

Могучие девы

Из Ётунхейма».

В этих условиях удобно трёх великанш трактовать как три предсказанные мирам грандиозные распри. Напрашивается такое толкование строф 21 – 24 [ПрВл]: «распря» как сущность в последствии была мифологизирована скальдами как мифическая сущность под именем Гулльвейг. Считается, что Гулльвейг – одна из самых спорных фигур в мифологической системе средневековой Скандинавии. Существует версия, что Гулльвейг – это одно из имён Фрейи. Но, как признают все без исключения источники: «Тем не менее, участие этого персонажа в развязывании Первой войны так и остаётся загадкой». И это объяснимо: Гульвейг – не причина Первой войны: Гульвейг – это проявление самой сущности распри, в частности, в виде Первой войны. Распря переросла в войну, первую в этом мире. Как будто обе стороны были околдованы колдуньей под именем Хейд (или «Vala», что, следуя контексту употребления и корню «Val», естественно толковать как «Смерть») [ПрВл]:

21 «Помнит войну она

Первую в мире:

Гульвейг погибла,

Пронзённая копьями,

Жгло её пламя

В чертоге Одина,

Трижды сожгли её,

Трижды рождённую,

И всё же она

Доселе живёт».

Пламя этой распри полыхало в чертоге Одина и ([ПрВл], 24) «… рухнули стены крепости асов», то есть пала Вальгалла! Эта первая война, война гаутов со шведами, рассмотрена в предыдущем разделе «Источник Мимира». И всё же распря сгорела в собственном пламени. Возможно, выражение «пронзённая копьями» означает «побеждённая», а «Гульвейг погибла, пронзённая копьями» равносильно [ПрВл]:

24 «В войско метнул

Один копьё,

Это тоже свершилось

В дни первой войны».

Характер сборища богов-асов и альвов за «Эгира столом» раскрывается и в диалоге Локи со слугой Эгира [ПрЛк]:

1 «… О чём на пиру

За пивом хмельным

Беседуют боги?»

Слуга ответил:

2 Об оружье своём,

О смелости в битвах

Беседуют боги …».

Как видно, участники (как предполагается, – кровавого) «пира», что называется, «мерялись» оружием и силой. Из того, что «пиво» символизирует свару и «пиво само лилось в кубки», можно заключить, что накал страстей был высок. Хотя, «все должны были соблюдать там мир». Может быть, оно так и вышло бы, но Локи, собираясь зайти в дом Эгира, заявил:

1 «Раздор и вражду

Я им принесу,

Разбавлю мёд злобой …».

Приглашённый на «Эгира пир» Локи устроил дебош, убил слугу Эгира, и раскрыл порочные связи асов и ванов, в том числе, оскорбив Фрейра, Фрейю, Ньёрда и его жену Скади. Тем самым он «подлил пива в огонь», и, обращаясь к Эгиру сказал [ПрЛк]:

65 «…Пусть всё, чем владеешь,

В пламени сгинет,

Пусть опалит

Огонь тебе спину».

Выражение «Пусть опалит огонь тебе спину», вероятно, следует толковать как пожелание, чтобы самого Эгира по жизни преследовал огонь распрь (возможно, это служило одним из самых страшных проклятий!).

На этом заканчивается сухой остаток от толкования строф 21 – 24 [ПрВл]. Следующая, 25-я, строфа, где боги в очередной раз сели на троны могущества, чтобы посовещаться, касается уже другой истории, а именно, истории, рассказанной в «Песни о Трюме». Асы и альвы-ваны замирились. И тут великан Трюм украл у Тора его молот. В обмен на молот он потребовал отдать ему в жёны «Ода жену», то есть Фрейю. Тор нарядился в одежды Фрейи и поехал к Трюму на свадьбу. Там, завладев своим молотом, «разгневанный Тор один начал битву» ([ПрВл]) и разгромил великанов. Разгром Тором преследовавшего его войска Трюма вполне подпадает под квалификацию её как распрю. Это была вторая из предсказанных вёльвой распрь.

А третья? – А третья – это война асов с хримтурсами Суттунга, как свидетельствует Высокий [РчВс]:

106 «Рати клыкам

В камень велел я

Крепко вгрызаться;

Ётунов стены

Меня обступили,

Мне гибель грозила».

Здесь, естественно, под «камнем» понимать оценку боевых качеств хримтурсов. Один приказал своим эйнхериям рубить мечами этот камень. А камень, – войско хримтурсов, – наступал стеной: «ётунов стены» это не неподвижные стены Ётунхейма – это стена, в смысле лавина армии хримтурсов. Одину грозил «котёл», но эйнхерии прорубили коридор для отхода, и Один бежал. Но главный вывод, который напрашивается из такого счёта: три великанши, то есть три мировые распри, составляют зерно, на котором держится вся конструкция предрешённости конца мира в следствие Рагнарёк. Действительно, вёльва говорит, что мир (миры) погибнет после третьей распри!

В итоге можно констатировать: «Эддическое пиво» состоит из распрь, а точнее – из пламени, в котором кипят котлы распрь!