Читать книгу Загадки рунических поэм - - Страница 12

В связи с высоким звучанием и сакрализацией, – уже в современности, – слова «Одрёрир», в частности, и темы Одрёрира в целом, представляет отдельный интерес попытаться проследить этимологию этого слова. К тому же, это может послужить полезным дополнительным упражнением по анализу эддических и родственных им текстов в плане подготовки к прочтению древних национальных рунических поэм.

В «Старшей Эдде» Одрёрир всплывает в связи с путешествием Одина во владения Суттунга. В этом путешествии явно различаются две линии. Во-первых, это метафорически сокрытая линия инициации Одина как Первого шамана, что было рассмотрено в разделе «Эддический мёд». В соответствии с ритуалом инициации в этом действе принимает участие действующий шаман. В случае инициации Одина таким действующим шаманом явилась Гуннлёд. Эта линия развивается на фоне второй, явно показанной, линии интрижки Одина с Гуннлёд.

В разделе «Эддический мёд» показано, что «мёдом поэзии» (skáldskapar mjǫðr), напитком великолепным, которым Гуннлёд угостила Одина в ритуале его инициации, следует считать знания (песни Бёльторна), тонкости искусства шамана, и, возможно, определённую атрибутику вроде изменённого состояния сознания в процессе инициации. Но нигде в тексте [РчВс] нет оснований, позволивших бы отождествить этот «напиток» с именем собственным «Одрёрир». Там прямо сказано лишь одно: напиток налит в Одрёрир. Этого мало, чтобы отождествить «напиток» и «Одрёрир». Общая запутанность сюжета, трансцендентный характер «напитка», как он подаётся в тексте [РчВс], непонятно откуда всплывшее имя «Одрёрир», – всё это вместе взятое, видимо, заставило толкователей эддических текстов в целях понижении энтропии отождествить «напиток» с сосудом, в который он был налит, то есть с Одрёриром. Так, количество неизвестных, требующих своего объяснения, уменьшилось на единицу. Далее, нет никаких оснований утверждать, что в высказывании, – «Так ныне Одрёрир в доме священном людей покровителя» (107), – говорится о «напитке» под названием Одрёрир. Более того, скорее, можно утверждать, что в этом высказывании говорится об Одине-Одрёрире, благополучно спрятавшемся в Вальгалле в итоге успешного бегства от Суттунга. Действительно, Один заявляет [РчВс]:

107 «Хитростью вдоволь

Я насладился,

Всё умный сумеет…».

А в чём, собственно, состоит хитрость или обман Одина, который он отождествляет с умом? – Кого, когда и как он обманул? – Общепринято, что Один выкрал «мёд поэзии», пробравшись в хранилище в облике змеи и покинув его в облике орла. Но, во-первых, Один не выкрал этот мёд, – его передала ему Гуннлёд по собственной воле. Ну, а мистику со змеёй и орлом, очевидно, не стоит принимать во внимание. Да и хитрости особой в этом деянии Одина не прослеживается. Был сговор, да. Но что не сделаешь для любимого мужика! Единственным виновником здесь выступает Гуннлёд. За что сразу и получила от Суттунга и за адюльтер, и за дурость. Конечно, в те времена всё сказанное могло квалифицироваться как хитрость, поскольку здесь явно присутствует обман. Так, что следующие три строки:

107 «…Так ныне Одрёрир

В доме священном

Людей покровителя».

и можно было бы, при желании, приписать появлению «напитка» «Одрёрир» в доме священном. Но, кто сказал, что в контексте этих трёх строк «Одрёрир» отождествлён с «напитком»? – Это не из чего не следует (важно подчеркнуть: в контексте «Старшей Эдды»). Но следующая же строфа начинается (в продолжение строфы № 107) словами:

108 «Не удалось бы

Выбраться мне

Из жилья исполинов…».

Вот этим «мне» устанавливается связь между «мне»-Одином и «Одрёриром» строфы № 107! Этим «мне» в строфе № 108 и «Одрёриром» в строфе № 107 Один говорит о себе любимом! В строфе № 106 Один взволнованно рассказывает, что его окружали враги, ему грозила гибель, и он таки погиб бы, если б заранее не выставил на пути отхода из владений Суттунга отряд своих эйнхериев, которые приняли удар на себя, и, тем самым, прикрыли бегство Одина. И только вбежав в свой дом, – Вальгаллу, – Один выдохнул, – «Ффу-у-у», – стряхнул пот со лба, и промолвил с облегчением: «Ну, наконец-то Одрёрир в доме…». Вся хитрость и ум Одина, которыми он хвалится в строфе № 107, состояла в том, что он, отправляясь во владения Суттунга, догадался выставить засадный полк прикрытия из своих эйнхериев.

В работе [Тпр] приводится оригинал (на древнеисландском) слова Одрёрир в контексте строфы № 140 [РчВс]: «oc ec drycc of gat ins dýra miaðar, / ausinn Óðreri (Háv. 140) ‘мёду отведал великолепного, / что в Одрерир налит’». И там же предлагается этимология слова Одрёрир: «Óð-roerir, название мёда поэзии и метонимически сосуда, в котором он хранится < др.-исл. óðr ‘безумие, ярость, дух’ & др.-исл. hroera ‘двигать’, букв. ‘приводящий дух в движение’». Несомненно, понятие «дух» гораздо ближе к такому заранее заданному благозвучному ориентиру, как «мёд поэзии». Действительно, древнеисландские словари в качестве значения óðr дают “мысль», «поэзия». Но, всё-таки в большинстве своём они дают и такие значения, как «бешеный», «неистовый», «ярость», «рвение» и их вариации. Почему бы не использовать эти значения óðr для формирования значения составного слова Óð-roerir? – Например, руническое Интернет-сообщество предлагает такой перевод для Óð-roerir: «Озверин». Видимо, имеется в виду средство, приводящее в «бешеное движение» как кота Леопольда в известном мультфильме. Можно предложить и что-нибудь, вроде «бешеный двигатель». В качестве возможного значения óðr в словарях указывается ещё и «лес», и «дерево» (как материал). Тогда, значением Óð-roerir может служить: «как дерево (в смысле твёрдый)», «да ещё движется». Такой взгляд может показаться, по меньшей мере, неожиданным. Но тому есть прецеденты. В [ГрПсАт] Гудрун обвиняет своего мужа Атли в убийстве её брата Гуннара:

[Гудрун сказала:]

30 «Клятвы тебя

Пусть покарают,

Которые Гуннару

Часто давал ты,

Клялся ты солнцем,

Одина камнем,

Ложа конём

И Улли кольцом».

В руническом сообществе клятву «ложа конём» принято считать клятвой «домом». Логика здесь примерно такая. Значение «корабль» известного кённинга «жеребец волн» выводится из кённинга логически. Волны, как среда, на которой резвится «жеребец», олицетворяет море. А единственным видом «жеребца», который движется по морю, является корабль. В кённинге же «ложа конь» конём, рассматриваемым как среда для ложа по общему мнению рунологов, служит дом. Значит, заверяют рунологи, значением кённинга «ложа конь» служит «дом». Здесь применяется та же логика рассуждений. Конь – это животное, которое чаще всего везёт груз (сундуки с золотом или наездника), находящийся на его спине. В словосочетании «ложа конь» угадывается идея, согласно которой «ложе» едет на «коне» (ну, не «конь» же на «ложе»!). таким образом, здесь применяется та же схема, что и в образцовом кённинге, – как «жеребец» на «волнах», так и «ложе» на «коне». В быту ложе находится в доме, базируясь на полу (неважно каком) этого дома. В этом смысле дом в целом, действительно, «несёт» на себе ложе. Отсюда делается вывод, что значением определяемой неизвестной части «конь» кённинга «ложа конь» является «дом». Но, разве дом может что-либо везти на себе как конь? – Конь-то, если это не дохлая кляча, скачет. А дом не движется. Возможен альтернативный взгляд на вещи. Средой, в которой разворачивается действие, логично посчитать ложе, которое здесь выступает аналогом «волн», моря, в кённинге «жеребец волн». А что в этом случае можно было бы рассматривать как коня на ложе, то есть, в среде кровати? – Автор усматривает в клятве Атли из приведённой строфы клятву мужским половым органом, – ну, что ещё может скакать на ложе как конь?! А, надо отметить, в те далёкие времена мужской половой орган очень ценился, был дорог его владельцу, а, поэтому, служил вполне легитимным залогом клятвы. Хотя, в наши времена им принято только меряться.

Известно также, что викинги, помимо клятв на кольце Улля, имели также обыкновение клясться и своим половым органом (видимо, что-то вроде: «Даю на отсечение!»). В контексте клятв строфы № 30 [ГрПсАт] подобная клятва звучит гораздо убедительней и сообразней клятве кольцом Улля, нежели клятва неизвестно каким домом (может быть, его и нет вовсе!»). На этом основании значением кённинга «ложа конь» здесь считается мужской половой орган. В этой связи кённинг «ложа конь» рождает ассоциации типа скачек на ложе. К этому, что называется «до кучи», можно добавить интересное открытие: в русском языке ложе, в смысле постель, называется «одр». Утверждать, что русское «одр» как-то связано с древнеисландским óðr в возможном значении «постель», опрометчиво, ибо «одр» в значении «постель» прослеживается не далее праславянского и прибалтийских языков. Справочники дают такое заключение: «Это слово, называющее ложе, постель, не имеет общепринятой этимологии. Возможно, восходит к той же основе, что и дерево (родственные слова: готское triu – «дерево, лес»)». Как тут не вспомнить, что древнеисландские словари в качестве возможного значения также дают «дерево, лес». Так что, как знать… И тогда «Óðroerir» можно перевести как «движитель на ложе».

Трансцендентная тонкая канва «мёда поэзии» едва заметна на фоне любовного приключения Одина. Он предпринял четыре бесплодные попытки добиться близости с Гуннлёд: первая – строфа № 96, вторая – строфа № 97, третья – строфа № 100 и четвёртая – строфа № 101. Ситуация прямо как в песне «Кабаре-Дуэт Академия»:

«Ночь на дворе, пес в конуре,

Птичка кричит: "Ку-ка-ре!".

Я у двери молю: "Отвори!"

Ночь на дворе – не ори.

…

Ты отказала мне два (три!) раза.

"Не хочу", – сказала ты.

Вот такая вот зараза –

Девушка моей мечты!».

А ведь Один прямо-таки горит:

97 «…Мне ярла власть

Не была так желанна,

Как светлая дева».

Он полностью раздавлен и разочарован, – строфа № 102. Но тут, вспоминая свои приключения после возврата из владений Суттунга, как можно увидеть из стилистики текста, радостно сообщает:

104 «… Удачи добился

В палатах у Суттунга».

Радостная реляция после горечи неутолённой страсти и испытания ряда разочарований и унижений может означать только одно, – победу на любовном фронте! Крепость Гуннлёд пала! После победной реляции следует, как бы, её развёрнутая редакция:

105 «Гуннлёд меня

Угостила …».

Видимо, проникшись гордостью за очередную победу на сексуальном фронте, Один присвоил себе звание «Одрёрир» с указанным выше смыслом.