Читать книгу Черное озеро - - Страница 3

После очередного поворота из-за холма открылся вид на переправу. Несколько деревянных домов с обветшалыми крышами, старые лодки, вытащенные на берег, и пристань, у которой стоял паром. До отправления оставалось время, чтобы размяться. Выйдя из автомобиля, Чернов вдохнул полной грудью. В воздухе стоял горьковатый запах влажного дерева и речной глины.

Милен вновь уткнулся в телефон, решая рабочие вопросы, а Герман, тем временем, осмотрелся. Мыс был пустынным, слева простирался бескрайний высокий берег, поросший камышом, и где-то вдалеке степь плавно переходила в лес. Справа, как помнил Чернов, в низине, на заливе Малая Када пряталось село Великоокское. Впереди темнело водохранилище, дремучий лес на противоположном берегу навевал ощущение оторванности от мира. Герман достал фотоаппарат, чтобы запечатлеть этот момент.

– Еще один золотоискатель? – из окна ветхого КПП высунулся бородатый мужичок и принялся с интересом разглядывать новенького.

Милен расплылся в улыбке и, приблизившись к Чернову, слегка хлопнул его по плечу:

– Дядь Коля, это Герман, журналист. Будет писать статью об успехах нашей экспедиции.

– А-а-а, – мужичок разочарованно махнул рукой и потерял к нему всякий интерес, – журналист.

– Он в детстве мечтал стать археологом, – шепотом сдал его Милен. – В прошлом году я постоянно попадал на его смены, мы много разговаривали. Очень любопытный человек.

Герман усмехнулся. С людьми подобного типа он предпочитал иметь приятельские отношения. В расследовании любых дел такие экземпляры были самыми полезными.

– Дядь Коля, – окликнул его Чернов, – а вы как думаете, что с этими кочевниками случилось?

– Сгинули, – ни секунды не раздумывая, выпалил тот, будто ждал, что его мнением непременно поинтересуются, и вновь высунулся из окна. – Как пить дать сгинули. Жизнь в этих краях непростая. Местным тяжеловато, а пришлым и подавно смерть. Звери растерзали, или в болотах сгинули. Это сейчас здесь цивилизация, а в те годы – хищники заправляли!

Герман понимающе покивал и несколько скептически оглядел «цивилизацию». Рядом посмеивался наблюдавший за ним Милен.

– В те года люди тут были добычей. Хорошо, если добычей медведей. И очень плохо, если добычей болотной нечисти.

– Местный эпос, – очень тихо и мечтательно вздохнул Вербицкий, с любовью глядя на дядю Колю. – Обожаю.

Герман восторга ученого не разделял: провинциальные небылицы его мало интересовали.

– Помяните мои слова, – не унимался старик. – Края тут непростые.

Увлекательный рассказ прервал оклик дежурного, приглашающего пассажиров на посадку. Пришлось распрощаться с собеседником. Герман вернулся за руль, а Милен направился к пассажирскому входу, где ожидала лишь молодая женщина с ребенком. Первыми на паром въехали автомобили, всего три. Главная палуба была просторная и могла бы вместить примерно дюжину машин. Матрос жестом указал водителям порядок и места парковки, после чего попросил заглушить автомобили и поставить их на стояночный тормоз. Когда Герман уже открывал дверцу, его взгляд упал на помятую брошюру, которую всю дорогу терзал Милен. Он расправил обложку и прочел название: «Основы краеведения Восточного округа». Внутри было полно сносок на полях, подчеркиваний, заметок неаккуратным почерком и абсолютно ничего подозрительного.

Раздался первый гудок. Пришлось поспешно покинуть автомобиль. Из пассажирской зоны энергично махал Милен.

– Не ожидал, что будет так мало людей, – Герман уселся рядом с ним на самую дальнюю скамью и кинул взгляд на спины впереди сидящих пассажиров.

– На дневных рейсах всегда так, – произнес Вербицкий, закинув ногу на ногу и уставившись воспаленными глазами на водную гладь. – На утренних и вечерних рейсах народу больше, ведь у многих работа на большой земле. Но самый коллапс в августе и сентябре, особенно в выходные. Сюда съезжаются местные со всех близлежащих населенных пунктов за грибами. Очередь на паром еще в Староангарске начинается.

– Так это грибной край? – обрадовался Герман. – Повезло.

– Не то слово. А местные ягоды… рыба… что-то с чем-то.

Гудок парома прорезал сырой воздух, и судно, лениво дрогнув, начало движение.

До противоположного берега шли десять минут. Несмотря на то, что температура поднялась до тринадцати градусов, по ощущениям теплее не стало. Одежда отсырела и перестала греть, еще и ветер усилился. Но Герман не унывал и продолжал ловить удачные ракурсы, не обращая внимания на задубевшие от холода пальцы. Течение было бурным, вода – темная, мутная. Противоположный берег стремительно приближался, и уже можно было детальнее рассмотреть витиеватую дорогу, уходящую в лес, голые березы и вечнозеленые хвойные деревья, торчащие, словно пики.

За считаные минуты небо над приближающимся берегом затянуло низкими серыми тучами, в то время как над головой оно оставалось кристально чистым. Суеверный – насторожился бы, а Чернов лишь представил, как под дождем будет перетаскивать в лагерь свои тюки, и подавил глухое раздражение.

Почти все это время он простоял у бортика, снимая природу под сонным взглядом археолога. Тот так и сидел с закинутой ногой на ногу, слегка сгорбившись и глядя из-под опущенных век на «засланного казачка». Спрятав фотоаппарат в чехол, Герман приблизился к нему и по-доброму усмехнулся:

– Спишь?

– Медитирую, – словно на автомате ответил Милен. – Если правильно настроиться, то пятнадцать минут медитации могут заменить несколько часов сна.

– Видимо, с твоими настройками что-то не так, – чуть помедлив, прокомментировал Чернов.

– В этом деле нужна практика, как и в любом другом, – ученый тряхнул головой, развеивая сонливость, и со стоном вытянул затекшие ноги.

Паром тем временем начал постепенно снижать скорость. А вскоре и вовсе пристал к берегу.

Автомобили первыми покинули судно. Герман выехал на дорогу и, сразу свернув на обочину, остановился. В отражении бокового зеркала он задумчиво наблюдал, как сошедший на берег Милен прощается с экипажем, сверкая очаровательной улыбкой, а затем бодрой трусцой семенит к машине.

– Ну что, последний рывок? – все так же улыбаясь, задал он риторический вопрос, хлопнув дверцей.

Навигатор показывал, что до поселка Озерный ехать чуть меньше часа.

– Где вы разбили лагерь? – решил уточнить Герман.

Вербицкий быстро нашел нужную точку на карте и ткнул пальцем.

– Вот, смотри. От Озерного минут за пятнадцать доедем до реки Черная. Там мы оставляем машину, минут сорок идем вдоль залива, а оттуда по проторенной тропе двадцать минут до лагеря.

– Действительно, всего один рывок, – с сарказмом изрек Герман.

Он завел мотор и под веселую усмешку ученого тронулся с места. Дорога, ведущая от переправы, была узкой и петляла между деревьями, словно сама не знала, куда ведет. Где-то сверкала молния, но грома не было слышно. Из-за сгустившихся туч кругом потемнело, а когда они въехали в самую гущу леса, то стало сумрачно, как перед закатом. Порывистый ветер гнул деревья и поднимал на разбитой дороге пыль, ухудшая видимость. Внутри автомобиля было тепло и спокойно, в то время как снаружи бушевала стихия. Милен молчал. Герман бросил на него быстрый взгляд, полагая, что тот опять занят брошюрой или своими мыслями, но удивился, обнаружив его, восторженно разглядывающего непогоду за окном. Чернов надеялся выжать максимум информации от ученого по пути в лагерь, поэтому попытался вновь завести беседу, на этот раз об участниках экспедиции, но Вербицкий отмахнулся:

– Скоро сам со всеми познакомишься, – и снова уставился за окно, будто видел там захватывающее представление, а не монотонно сменяющие друг друга однотипные пейзажи.

Герман хмыкнул и от скуки включил радио. После череды помех он уже хотел было сдаться и провести остаток дороги в тишине, но в последний момент удалось поймать какую-то местную радиоволну. В салоне заиграла ненавязчивая музыка, и атмосфера сразу стала уютнее.

Ветер снаружи то стихал, то возобновлялся с новой силой. А дождя все не было. Чернов мельком осмотрелся, оторвав напряженный взгляд от дороги. Справа лес чуть поредел, и появилось больше лиственных деревьев, а слева обнаружился крутой склон холма, где между пышными соснами и пихтами цвел буйным цветом багульник. Природа и впрямь завораживала.

До поселка оставалось совсем немного, когда по радио начался выпуск новостей. Герман сначала краем уха слушал про социальную поддержку медработников и педагогов области, про льготные путевки в детские лагеря, про крупное ДТП под Староангарском и прочее, не вызывающее ни малейшего интереса, а потом и вовсе отвлекся на раздумья о деле. Как вдруг буквально над головой грянул гром, отчего сознание вмиг вернулось в реальность, рядом от неожиданности дернулся Милен. Впереди сверкнула молния, осветив на мгновение тяжелые черные тучи, и через несколько секунд снова раскатисто прогремел гром. Поток новостей прервала длинная помеха, но вскоре голос диктора монотонно продолжил:

– …напоминаем, следы Майи Воронцовой были обнаружены на берегу озера, неподалеку от места, где она оторвалась от группы. Возбуждено уголовное дело по факту исчезновения человека. Полиция склоняется к версии, что девушка утонула. Но поиски продолжаются. Теперь коротко о погоде…

Герман, не ожидавший такого удачного стечения обстоятельств, начал мысленно перебирать в голове вопросы, в упор глядя на Вербицкого. Тот же заметно изменился в лице и вид у него сделался подавленным.

Почувствовав на себе взгляд, ученый подался вперед и слегка прикрутил звук:

– Это случилось совсем рядом с нами, – прокомментировал он севшим голосом услышанное по радио. – Это озеро находится недалеко от нашего лагеря.

– Что произошло? – участливо спросил Герман.

– У нас как раз закончился обед, и мы разошлись по раскопам, когда пришли полицейские. Они сначала устроили допрос, а потом рассказали, что во время экскурсии на гору Ветров пропала девушка. Ее следы привели к озеру, и именно там они якобы обрываются. Мы всей нашей экспедицией присоединились к поискам, прочесали практически весь полуостров от залива Черного до залива Каменная Бухта. Увы… А потом уже местные рассказали то, что утаили полицейские. На берегу того озера обнаружили косу и нож пропавшей.

– Косу и нож? – Чернов изобразил изумление.

– Да, она отрезала свою косу, или кто-то это сделал. Хотя, говорят, что кроме ее следов там ничьих больше не нашли. Странное исчезновение.

– Ты тоже думаешь, что она утонула?

– Не знаю, – Милен с грустью посмотрел в лобовое стекло. – Мы с коллегами рассуждали на эту тему. С одной стороны, все это похоже на какой-то ритуал. Может, она в секту угодила. Ведь девушка не местная, про нее никто ничего не знает. Сейчас столько опасных общин развелось, которые людей зомбируют. С другой – утопленники обычно всплывают. Но тела нет, а значит, есть надежда, что девушка еще жива.

Герман как раз знал из доклада экспертов по результатам исследования озера, почему труп мог не всплыть, но этой информацией по понятным причинам не поделился. А версию с сектой полиция проработала одной из первых, но никаких сомнительных контактов у Майи за последний год не было.

– Как давно это произошло?

– Пару недель назад, – Милен наткнулся на скептический взгляд журналиста и вздохнул: – Ну да, надежда призрачная, но все равно есть.

Никто из них не заметил временного затишья за окнами автомобиля. Зато когда в один момент стеной обрушился ливень, сделав видимость почти нулевой, опомнились оба. Чернов включил фары и дворники, убавил скорость. Дождь с силой барабанил по крыше, пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным:

– А ты сам бывал на том озере?

– Бывал, – коротко ответил Милен, но тут же уточнил: – Только однажды. В прошлом году, во время разведки территорий.

– И как оно?

– Не то место, где хочется задерживаться, – Милен набрал в легкие воздуха, как будто был готов сказать больше, но передумал, ограничившись коротким: – Тяжелое. Чужое.

Перехватив вопросительный взгляд журналиста, он пожал плечами:

– Там нужно самому побывать, чтобы понять, что я имею в виду.

– Значит, надо побывать, – решительно заявил Чернов.

Милен тихонько вздохнул и покачал головой.

– На днях я планирую небольшую разведку на запад. Хочешь – присоединяйся. Озеро не по пути, но если тебе нужно, то можем сделать небольшой крюк.

Герман помолчал немного, сделав вид, что раздумывает над предложением.

– Хорошо, договорились. – Все складывалось как нельзя лучше и даже не пришлось прилагать для этого усилий. – Честно говоря, я думал, что разведка – это один из первых этапов, и вы закончили с ней еще в прошлом году.

– Так и есть, но территория большая, рельеф сложный, дебри труднопроходимые. На полноценную разведку окрестностей может уйти слишком много времени. Поэтому ведем ее параллельно с раскопками. В лагере покажу тебе примерный план работ на этот сезон. Увидишь, как много территорий мы еще не освоили.

На этом разговор об озере и загадочном исчезновении Майи себя исчерпал. Герман специально не стал развивать эту тему дальше, чтобы не спугнуть своим интересом ученого. И как только неприятный для Милена разговор подошел к концу, ливень утих так же внезапно, как и начался. Снаружи резко посветлело, а вскоре и вовсе выглянуло солнце.

Наконец лес закончился и начался поселок. На окраине располагались теплицы по одной стороне, а с другой, в удалении от дороги, виднелось небольшое складское здание. Улица была совершенно безлюдной. В основном дома попадались одноэтажные и скромные, но очень ухоженные. Участки были большие, огороженные скорее символически, а не ради безопасности. На перекрестке обнаружился небольшой сельский магазинчик, явно советских времен, но со свежей побелкой и новым крыльцом. Больше смотреть было не на что.

А через несколько минут они выехали из Озерного. После ливня дорогу размыло, но джип справлялся. Лес снова сгустился. По мере спуска к реке багульник разрастался вдоль дороги пышными кустами, его розовые и лиловые цветы заполнили воздух горьковатым ароматом. Впереди показался мост: узкая речка бурлила стремительным потоком, наполняя тишину леса непрерывным гулом.

– Сейчас налево, – скомандовал Милен.

За мостом и правда оказалась автомобильная тропа, совсем свежая, ведущая в глубь тайги. Немного погодя Чернов увидел прямо по курсу серый внедорожник, тот самый, на котором утром подвозили Вербицкого. Он стоял под брезентовым тентом, под которым как раз оставалось место еще на один автомобиль.

– Неплохо придумано. У вас одна машина на всех?

– Да, – улыбнулся Милен. – Нам больше и не нужно. Тем более, в город мы выбираемся крайне редко.

Герман заглушил мотор и первым вышел наружу, следом из джипа выскользнул Милен, застегивая куртку и вдыхая полной грудью лесной воздух. На севере шумела река, а с юга цепочка скал, покрытых мхом, казалась непроходимым барьером. Солнечные лучи едва пробивались сквозь хвойную крону деревьев, мягко подсвечивая низкорослую растительность и превращая лес в завораживающий, таинственный мир.

Вербицкий вызвался помочь с ношей. Вдвоем они забрали вещи первой необходимости и поспешили в сторону лагеря. Тропа, по которой вел Милен, с трудом угадывалась. Видимо, ею действительно нечасто пользовались. Но идти по ней оказалось легко, несмотря на недавний ливень. Земля была достаточно влажной, но не настолько, чтобы ноги проваливались в почву. Вся лишняя влага стекла по склону в реку. Узкая дорожка петляла среди деревьев, свободная от веток и валежника, будто природа сама расчищала путь для случайных путников. Лес вокруг казался бесконечным, лишь редкие солнечные пятна освещали густую листву.

Несколько раз приходилось делать привал, чтобы дать отдохнуть рукам от нагрузки. Разговор не клеился, по большей части из-за Милена, который, казалось, забывал о Германе, глубоко погружаясь в свои мысли. Но порой ни с того ни с сего начинал что-то воодушевленно рассказывать: то про кочевников, то про необходимость привлечения большего числа волонтеров, то про раненного лиса, которого он заметил во время прошлой разведки. Причем замолкал он так же внезапно, будто одну мысль в его голове резко перебивала другая. Герман мог только догадываться, какая у парня в голове была каша.

В конце концов перед ними выросли скалистые холмы с крутыми склонами, преграждающие путь. Тянулись они витиеватой цепью от берега реки и уходили вглубь полуостровка.

– Тут тоже тропа проторена, – произнес Милен, сворачивая направо. – Но на всякий случай мы оставили метки на деревьях, чтобы проще было добраться до лагеря.

Эти широкие мазки красной краской трудно было не заметить, в отличие от тропы, которая вовсе не бросалась в глаза: мох был лишь слегка притоптан и то местами. Подлесок сначала поредел, а потом и вовсе исчез, но кое-где встречались вересковые кустарники, низкие и совсем чахлые. Из деревьев в этих местах росли практически одни сосны, лишь изредка можно было встретить ель и еще реже дуб.

– Уже близко, – сообщил Милен.

И оба, не сговариваясь, ускорились. В лагерь они добрались в шестом часу.