Читать книгу Черное озеро - - Страница 6

Чернов не помнил, когда в последний раз пробовал столь вкусный ужин. Наверное, с тех пор, как его занесло на суровые берега Мурманска, где еда всегда с привкусом ветра и соли. Здесь же, у костра, плов будто вобрал в себя весь аромат таежного воздуха. Паша принимал заслуженные комплименты с видом мастера, который привык, что его творения восхищают.

Маленькая компания уютно разместилась у костра, языки которого трепетали, словно подслушивая их разговоры. Алима, по словам Милена, не признавала трапез без магии живого огня. «Как можно есть, когда не видеть танцующие тени?» – с негодованием выговаривала она, называя волонтеров, предпочитавших обедать в просторной беседке, людьми, лишенными вкуса к жизни.

– Ты вообще нельзя отходить от костра, – молчавшая до этого Алима вдруг с упреком обратилась к Герману. – Ты нужно отогреться. Смотреть на огонь часто. Терапия.

Сидевший рядом с ней плечом к плечу Милен молча закатил глаза. А Чернов, сам от себя не ожидавший подобного, вдруг искренне и добродушно хохотнул. Но быстро одернул себя, получив от Алимы укоризненный взгляд. На мгновение ему даже показалась, что тарелка с пловом вот-вот окажется у него на голове. Буря миновала, когда он пообещал, что займется терапией немедленно.

В целом, атмосфера за ужином создалась приятная. Внимание, конечно же, в основном было приковано к Герману. Он с удовольствием делился впечатлениями и эмоциями от деревни кочевников. А эта тема была здесь самая обсуждаемая, поэтому разговоры не умолкали ни на минуту. В какой-то момент между археологами разгорелся жаркий спор о том, чем питались кочевники. Кто-то упомянул карасей, и Паша снова вспомнил про рыбалку. На этот раз глаза закатывали всей компанией. Потом Паша вспомнил про принесенную Алимой байку от местных из Озерного. Вот тут уже Герман весь обратился в слух.

– Поговаривают, где-то в этих краях была секретная советская лаборатория, то ли химическая, то ли биологическая. Но давно ушла под воду. Мы с Миленом в прошлом году загорелись ее найти и, как два идиота, перерыли гору документов. Ни одного упоминания.

– Это в каких же документах вы хотели найти упоминание о секретном объекте? – усмехнулся Герман.

– Да ладно, байки это! – махнул рукой Паша, будто отметая лишние сомнения.

– Но с рыбалкой будь осторожнее, – вставила Лада, прищурившись. – А то выловишь мутанта, и вырастет у тебя вторая голова.

– Ну и пусть! – не растерялся Паша. – Одна голова – хорошо, а две – лучше!

Когда с едой было покончено, компания взялась за уборку с той легкостью, с какой делают привычное дело. Паша шутил, что это их «ритуал завершения трапезы», подталкивая Дашу локтем, чтобы та шевелилась быстрее. Алима, не произнеся ни слова, первой поднялась и растворилась в темноте за границей костра, будто ее и не было. Паша с Дашей, переглянувшись, отправились отмывать казан, обсуждая что-то вполголоса и изредка смеясь.

– Дни сейчас короткие, а ночи холодные, – пробормотал Милен, протягивая ладони к угасающему пламени. – Через полтора часа отправимся в баню, а там – и на боковую пора. Ты пока можешь отдохнуть или заглянуть к нам в лабораторию.

– Конечно, с вами, – ответил Герман, не раздумывая.

***

В лаборатории он первым делом принялся рассматривать карту местности, с особой тщательностью изучая те места, которые археологи уже успели обойти с разведкой.

– А где то озеро, про которое ты сегодня рассказывал? – на самом деле Чернов узнал его сразу.

Милен приблизился к карте и, закусив нижнюю губу, молча ткнул указательным пальцем на схематично изображенный водоем в форме запятой. Лада перегнулась через стол и слегка прищурилась, чтобы рассмотреть, на что он показывает.

– То самое озеро, где девушка пропала? – ее голос был полон неподдельного удивления. – Ну ты, Вербицкий, даешь. Не успел человек в себя прийти с дороги, а ты уже криминалом его запугиваешь.

– Сегодня по радио рассказывали про ее исчезновение, – нехотя бросил Милен, пожимая плечами. – Согласись, трудно не упомянуть. – Затем, словно пытаясь разрядить обстановку, улыбнулся Герману уголком губ: – Но ты же не из пугливых?

– Не из пугливых, – серьезно отозвался Чернов, в голосе которого мелькнуло нечто острое. – Хотя история, конечно, мрачная.

– И не говори, – вздохнула Лада, усаживаясь обратно на стул. – Тут в округе все знатно всполошились.

– Не удивительно, – Герман снова вперился взглядом в карту. – В маленьких селениях такие события всегда сильный резонанс вызывают. – Затем перевел взгляд на Милена: – Ты обещал отвести меня туда, помнишь?

– Конечно, – кивнул Милен, чуть прищурившись, будто обдумывал что-то свое. – Вообще, я планировал разведку через пару дней, но переиграл. Как насчет того, чтобы завтра с утра отправиться? Или тебе нужно время, чтобы немного освоиться в лагере?

– Что ты, – Чернов усмехнулся, пряча руки в карманы брюк. – Я тут уже как дома. Завтра – в самый раз.

Лада бросила на них взгляд поверх стопки бумаг и чуть слышно хмыкнула.

– Знаю, что ты тут главный глас разума, – обратился к ней Герман с легкой улыбкой, – но не пытайся меня отговорить.

– Отговорить журналиста, который рвется на место возможного преступления? Даже не буду тратить на это энергию, – фыркнула она насмешливо и придвинула стопку документов.

Чернову в этот момент подумалось, что если Лада и дальше будет так же нейтрально относиться ко всем его инициативам, то отношения у них сложатся превосходные.

– Помнишь, я говорил о планах на этот сезон? – Милен привлек внимание Германа легким движением руки.

– Конечно, – откликнулся тот, заинтересованно глядя на карту.

Милен склонился над столом и принялся перечислять:

– Вот здесь, здесь и здесь, – он поочередно указывал на отмеченные точки. – Самые высокие участки полуострова. Там пещеры, в которых, насколько нам известно, еще никто не бывал. Мы должны провести первичный осмотр, а уж по его результатам руководство решит, звать ли специалистов.

Герман внимательно изучал карту, пока Милен продолжал:

– Большинство пещер расположены недалеко от деревни кочевников, но одна… – его палец задержался на точке у самого края карты. – Эта омывается водами Ангарии.

– Сложно туда добраться? – уточнил Герман, уловив нотку азарта в голосе собеседника.

– Еще как, – усмехнулся Милен. – Со стороны воды склоны такие крутые, что без снаряжения не забраться. А ровный берег – сплошное болото с камышами высотой в два метра. Если лазейку не найдем, придется идти по суше.

Его палец прочертил извилистую линию через леса и холмы:

– Дорога займет почти весь день. Значит, идти туда нужно с расчетом на пару ночевок.

Герман улыбнулся, в глазах мелькнуло знакомое чувство предвкушения.

– Как я по этому скучал… Не против, если я присоединюсь? Все необходимое для вылазки у меня есть.

– Здесь ты вольная птица, – Лада снова вклинилась в разговор. – Мы тебе не начальники. В академии за тебя поручились как за первоклассного специалиста, который гениально делает свою работу. А кто мы такие, чтобы мешать гению? – ее мягкие интонации в голосе окрасились легкой иронией. – Так что дерзай, Герман.

– Вот такой подход мне нравится, – весело отозвался Чернов, расплываясь в довольной улыбке. – Когда ты планируешь туда выдвигаться?

– Точно не раньше, чем через месяц. Будем ориентироваться по погоде, – ответил тот, рассеянно взъерошив пятерней волосы. – Гляжу, ты любитель разведок. Представляю, как Алима обрадуется пополнению в нашем с ней тандеме.

Герман прищурился, бросив выразительный взгляд на посмеивающуюся Ладу. Впрочем, быстро сдался и сам ухмыльнулся.

– Завтра мы втроем уходим?

– Нет, – Милен покачал головой, растягивая уголки губ в легкой улыбке. – У Алимы дела в Озерном. Так что пойдем только ты да я да мы с тобой. Надеюсь, ты не сильно расстроен.

– Ага, смейся, смейся, – Герман с легкостью подхватил шутливый настрой. – Я, между прочим, не теряю надежды ее обаять.

Время в лаборатории потекло незаметно, будто растворяясь в шорохе бумаги и тихом гудении ламп. Милен бегло ознакомил Германа с последними находками: каменные орудия, керамические черепки, аккуратно разложенные на полках. Карта на стене, испещренная метками, отражала прошлое и будущее экспедиции: здесь уже копают, здесь только собираются. Когда Милен придвинул к столу еще один стул и выложил несколько тяжелых папок с отчетами, Герман понял, что у него впереди долгий вечер.

– Вот, ознакомься, – с легкой улыбкой бросил Вербицкий, стягивая с запястья часы и перекладывая их на край стола, будто давая понять: время уже не имеет значения.

Некоторое время спустя в лабораторию забежала Даша, торжественно объявила о том, что баня уже топится, и забрала с собой Ладу. Как позже выяснил Герман, постройку бани для археологов недалеко от лагеря профинансировал Вербицкий, ведь кататься каждый вечер в Озерный до ближайшей бани и тратить на дорогу по два часа было не с руки, особенно людям из состоятельных семей, привыкших к определенному комфорту.

По сложившейся традиции, прекрасная половина лагеря париться шла первая. Милен с Германом проводили их взглядами, после чего снова вернулись к своим делам.

– Знаешь, мне не дает покоя отсутствие рукописей, – задумчиво произнес Чернов, рассматривая фотографии родового древа кочевников, высеченного на камне. – Кто вообще обнаружил эту деревню?

– Намекаешь на то, что письменные свидетельства припрятали? – Милен взглянул на него, в глазах читалось понимание. – Семья из Озерного, грибники, мужчина с двумя детьми-подростками. Забрели в эту глушь случайно. Они живут на одной улице с Алимой. Я с ними общался. Говорят, что ничего из деревни не выносили. Может, и врут, но как проверить…

Герман откинулся на спинку стула и задумчиво почесал подбородок.

– С кем из местных ты еще общался, кто хорошо эти места знает?

– Конкретно эту часть полуострова никто особо не знает. Даже те же грибники так далеко от своего поселка обычно не заходят.

Тем не менее не наведаться в ближайшие населенные пункты Чернов не мог. Присмотреться, потолковать с людьми, послушать сплетни о том о сем – без этого никуда.

– Ладно, закругляемся на сегодня, – Вербицкий отодвинулся от стола и, подавив зевок, поднялся.

Они разошлись по палаткам за необходимыми вещами, а потом отправились в баню. На окрестности уже опустилась ночная прохлада, пробирающая до костей. В лесу было тихо, слышался лишь треск веток под ногами. Шли они по хорошо проторенной тропе, которую подсвечивали фонарями. Сразу было видно, париться ребята ходили куда чаще, чем на импровизированную автостоянку.

Баню, подсвеченную гирляндами, было заметно издалека. Небольшая, модульная, с аккуратной маленькой верандой, совсем новая. Ее собрали практически на берегу залива. Парней встречал Паша, который традиционно занимался растопкой. Он попивал что-то из одноразового стаканчика и радостно размахивал телефоном.

– Помнишь видео, где Дашка в кокошнике на капище просит у Ярилы солнечную погоду, пока навес над раскопом не соорудим? – с ходу спросил он у Вербицкого. – За тысячу лайков перевалило! А! Как тебе?

– Поздравляю, – Милен благодушно улыбнулся, затем пояснил Герману. – Помнишь, я говорил, что Паша у нас «эсэмэмщик» на добровольных началах? Вот… продвигает нас в соцсетях.

Чернов знал об этом из досье, даже помнил число подписчиков, но проверять его публикации уже не оставалось времени. Да и не думал он, что в этих отдаленных от цивилизации мест есть хоть какой-то интернет, чтобы вести активную блогерскую деятельность, пока не задрал голову и не увидел антенну на крыше бани.

– Ах да, совсем забыл тебе сказать, – произнес Вербицкий, почесывая макушку. – Здесь у нас точка мобильной связи, единственная в округе.

– В такой глуши? – Герман с уважением на него посмотрел. – Как ты умудрился?

– Не я, а специально нанятые люди. Они все рассчитали и установили сюда целый комплект усиления сигнала.

Чернов взглядом проследил направление антенны.

– Базовая станция на другом берегу Ангарии, что ли?

– Ага, тут усилитель мощный, с покрытием до тридцати километров. Кстати, пароль от вай-фая на обратной стороне роутера в предбаннике. Пойдем.

– Да-да, – подхватил Паша. – Бак с водой для нас уже нагрелся.

Пока поднимались на веранду, Милен быстро ввел в курс дела. Роутер работал от электросети, а электричество – от дизельного генератора, а генератор находился за баней и включался вручную. Ну а за топливо отвечал небезызвестный Савелий Васильевич.

Вообще, наличие связи вблизи лагеря очень упрощало жизнь. Герман был в полном восторге от этой новости. На сей раз он не взял с собой телефон, но в следующий – уже мысленно прикидывал в голове список задач, который отправит Стрижу.

Дамы разместились в предбаннике, Лада сушила феном свои кудри, остальные заваривали какое-то пряно пахнущее пойло. Герман еле удержался, чтобы не скривится от резкого запаха. Мужской компанией они закрылись в парилке, где Паша шепотом поведал, что это Алима спаивает их чаями из каких-то полезных, но вонючих трав.

– Признаться, чаи эффективные, – заявил он авторитетно. – Сон от них крепкий, а с утра энергия бьет ключом.

– А что в составе?

– Да пес его знает!

Герман осуждал такое слепое доверие посторонним, но вслух этого не произнес. Прикрыв глаза, он вдохнул полной грудью горячеватый воздух, чувствуя, как быстро расползлось тепло по телу, вытесняя остатки холода. Более удачного завершения дня трудно было представить. Только сейчас он почувствовал, как накатывает усталость, но расслабляться было рано.

Чуть позже, в предбаннике, он сначала всеми правдами и неправдами отбивался от Алимы с ее подозрительным зельем, а потом от Паши, который вознамерился познакомить свою аудиторию в соцсетях с пополнением в их дружной компании.

– Не-не-не, – Герман отмахнулся от камеры, – Нет. Если бы я хотел публичности, то пошел бы работать на телевизор. Съемки, свет софитов, интервью с поклонниками – это все твое. Я для таких мероприятий слишком зажат.

– Какой скромняга, – умилилась Даша.

Милен встал на его защиту, соглашаясь с тем, что не каждому дано комфортно себя чувствовать под объективом камеры. Лада воздержалась от комментариев, но одарила Чернова задумчивым взглядом.

Засиживаться долго не стали. День для всех выдался непростым, поэтому быстро прибрались за собой, досушили волосы, оделись и отправились в лагерь. Герман шел, вслушиваясь в ленивую болтовню археологов, и невольно улыбался. Здесь, вдали от города, все было не так, как он привык, и ему нравилась эта неформальность и живой дух лагеря.

Ночь опустилась незаметно, принеся с собой холод и тишину. В начале десятого Герман вошел в палатку, кинул в печь пару поленьев, и мягкое потрескивание огня заполнило пространство. Он устало опустился на лежанку, чувствуя, как день отпускает, оставляя в памяти россыпь лиц, голосов и запахов. Секунда – и его мысли растаяли в тепле, уступив место глубокому беспокойному сну.