Читать книгу Сердце хирурга. Православные рассказы - - Страница 7

Ольга ехала по трассе, сжимая руль так, что костяшки пальцев побелели. В салоне дорогого внедорожника играла тихая классическая музыка, но она не успокаивала. Внутри у Ольги все дрожало от напряжения и накопленной за последние месяцы усталости. Ей было тридцать пять, она руководила крупным отделом в банке, имела квартиру в центре и статус успешной женщины. Но в душе была выжженная пустыня.

Полгода назад от нее ушел муж. Ушел банально – к молодой секретарше, оставив Ольгу с пятилетним сыном Митей и кучей невысказанных обид. А неделю назад Митя заболел. Врачи ничего страшного не находили – какая-то затяжная инфекция, слабость, субфебрильная температура, – но мальчик таял на глазах, стал вялым и грустным.

И вот вчера раздался звонок. Звонила тетка из деревни Сосновка, где Ольга не была уже лет десять.

– Олюшка, беда. Бабушка Агния совсем плоха. Тебя зовет. Бредит, все про какой-то ключ говорит. Приезжай, побойся Бога, попрощайся.

Ольга сначала хотела отказаться – работа, больной ребенок, куда ехать за триста верст? Но посмотрела на бледного Митю, который сидел на ковре и безучастно перебирал кубики, и вдруг решилась. Взяла отпуск за свой счет, собрала сына и поехала.

Сосновка встретила их тишиной и запахом полыни. Дом бабушки Агнии, почерневший от времени, казался вросшим в землю. В палисаднике буйствовала сирень, а на крыльце сидел рыжий кот Пушок, лениво щурясь на солнце.

В доме пахло травами, ладаном и старым деревом. Бабушка Агния, маленькая, сухонькая, лежала на высокой кровати под лоскутным одеялом. Увидев внучку, она попыталась приподняться, но сил не хватило.

– Приехала… – прошептала она сухими губами. – Слава Тебе, Царица Небесная, услышала молитвы.

Ольга подошла, села на край кровати, чувствуя неловкость. Она почти не помнила бабушку, та всегда казалась ей слишком набожной, «темной» деревенской старухой.

– Здравствуй, ба. Как ты?

– Я-то что… Мой черед пришел, – Агния перевела взгляд на Митю, который жался к матери. – А вот мальчонка твой… Душа у него болит, Олюшка. И у тебя болит.

Ольга вздрогнула. Откуда старуха могла знать?

– Послушай меня, внучка, – голос бабушки окреп. – Есть дело одно. Не могу помереть, пока не сделано. В лесу есть источник старый. Святой ключ. Еще дед твой за ним ухаживал. А как деда не стало, да я слегла, так и забросили его. Зарос он, заилился. Люди забыли дорогу. А вода там святая, целебная. Богородица Сама то место указала.

– Ба, ну какой источник? – Ольга устало потерла виски. – Я врача тебе из района вызову, лекарства привезла…

– Не нужны мне лекарства! – неожиданно твердо сказала Агния. – Ты пойди. Найди ключ. Расчисти его. Это мой последний наказ. Сделай – и Митенька твой поправится. И ты покой найдешь.

Ольга хотела возразить, объяснить, что это суеверие, что в двадцать первом веке лечатся антибиотиками, а не водой из лужи. Но посмотрела в глаза бабушки – выцветшие, голубые, в которых светилась какая-то неземная мольба и любовь, – и не смогла отказать.

На следующее утро, оставив Митю с теткой, Ольга надела старые резиновые сапоги, которые нашлись в сенях, взяла лопату и ведро, и пошла в лес.

Дорогу она помнила смутно, по детским воспоминаниям. Лес стоял густой, мрачный. Еловые лапы цеплялись за одежду, комары звенели над ухом. Ольга шла и злилась. На мужа, на работу, на эту глупую деревню, на себя, что послушалась выживающую из ума старуху. «Бред какой-то, – думала она. – Я, топ-менеджер, иду с лопатой по болоту».

Она блуждала часа два. Уже хотела повернуть назад, как вдруг увидела старый, покосившийся деревянный крест среди зарослей крапивы. Под ним была яма, заполненная грязной жижей и палыми листьями.

– Это и есть святой источник? – вслух спросила Ольга с горечью.

Она стояла и смотрела на эту грязь. И вдруг ей стало так жалко этого места. Оно было таким же заброшенным и загрязненным, как ее собственная душа. Заваленная обидами, гордыней, суетой, она перестала быть источником живой воды для своих близких.

Ольга вздохнула, перекрестилась неумело – «справа налево, кажется?» – и принялась за работу. Сначала она просто выгребала листья и ветки. Потом начала углублять русло. Грязь чавкала, летела в лицо. Руки быстро заныли, на ладонях, несмотря на перчатки, надулись мозоли. Но Ольга не останавливалась. В ней проснулось какое-то упрямство.

Она работала час, другой, третий. Пот заливал глаза. Спина болела нестерпимо. Она вычерпывала мутную воду ведром, выбрасывала ил лопатой. И чем больше она уставала физически, тем тише становились мысли в голове. Злость уходила. Оставалась только тишина леса и ритмичный плеск воды.

Вдруг, когда она вытащила очередной ком глины, из-под земли ударила тонкая струйка. Вода была ледяная и прозрачная, как слеза. Она начала быстро заполнять расчищенную ямку, смывая остатки мути.

Ольга отбросила лопату и опустилась на колени прямо в сырую траву. Она зачерпнула воду ладонями, умыла лицо. Холод обжег кожу, но принес невероятное облегчение. Она пила эту воду, и ей казалось, что она пьет саму жизнь. Вкус был сладковатый, с привкусом земли и корней.

И тут Ольга заплакала. Слезы хлынули градом, смешиваясь с водой на лице. Она плакала о разрушенной семье, о своей черствости, о том, что редко звонила бабушке, о том, что забыла Бога. Она рыдала громко, не стесняясь леса, и с каждым всхлипом из сердца выходил черный, липкий яд обиды.

– Господи, помилуй! – вырвалось у нее. – Пресвятая Богородица, помоги!

Когда она успокоилась, солнце уже клонилось к закату. Источник весело журчал, вода в нем стала кристально чистой. Ольга набрала полное ведро воды и пошла обратно.

Возвращалась она с трудом, ноги гудели, но на сердце было легко и светло, как никогда в жизни. Ей казалось, что лес вокруг изменился: птицы пели торжественно, а старые ели склоняли ветви, приветствуя ее.

Когда она вошла в дом, бабушка Агния спала. Митя сидел на полу и играл с котенком. Увидев мать, он вскочил:

– Мама, ты пришла! А я тебя ждал!

Ольга поставила ведро, обняла сына и вдруг заметила, что щеки у него порозовели, а глаза блестят живо и радостно.

– Мама, мне бабушка сказку рассказывала, пока спала, – зашептал Митя. – Про ангелов.

Ольга налила воды в кружку и подошла к кровати. Агния открыла глаза.

– Принесла? – спросила она чуть слышно.

– Принесла, бабушка. Расчистила. Бьет ключ, чистый-чистый.

Агния улыбнулась светлой, детской улыбкой. Она сделала несколько глотков, перекрестилась.

– Ну вот и слава Богу. Теперь и помирать можно. Ты, Олюшка, не бросай это место. И в храм ходи. Душа – она ведь тоже колодец. Если не чистить, тиной зарастет.

Бабушка Агния умерла через два дня, тихо и мирно, причастившись Святых Таин у местного батюшки, отца Феодора. Ольга сама читала Псалтирь у гроба, удивляясь тому, как понятны и близки ей эти древние слова.

После похорон Ольга не уехала сразу. Она осталась в Сосновке на сорок дней. Каждое утро она ходила к источнику, укрепила сруб камнями, поставила новую иконку. Митя бегал по траве босиком, пил родниковую воду и загорел, окреп, забыв про свои болезни.

Однажды вечером, сидя на крыльце и глядя на закат, Ольга поняла, что не хочет возвращаться к прежней жизни. Да, ей придется вернуться в город, работать, решать проблемы. Но она сама стала другой. В ней открылся тот самый внутренний источник, который она так долго заваливала мусором суеты.

Вернувшись в Москву, она первым делом пошла в храм и купила молитвослов. А в выходные они с Митей снова поехали в Сосновку. Теперь Ольга знала: это не просто дача, это ее родовое гнездо, место силы, где бьет из-под земли живая вода веры, соединяющая поколения.