Читать книгу Гамельнский крысолов. Лабиринты воспоминаний - - Страница 10

Ирвина сильно ругали за случившееся, наверное, первый раз так ужасно за все его семь лет. Никто из пришедших послушников и монахов не понимал, что случилось в уборной, потому что Ривер и его союзники рта не раскрывали, были напуганы, лишь указывали на Ирвина и истошно ревели. Но Ирвину было все равно, он гордился собой, потому что наконец-то сумел сам себя защитить, пускай и с жертвами, и с трудом. Но он был доволен.

Ночью он спал неспокойно, кровати от него другие ребята перенесли подальше. Никто не жаждал знакомиться с кровожадным и молчаливым Ирвином или наживать себе врагов в виде той группы, что он напугал. Рядом осталась только кровать Йонаса, который смотрел на Ирвина как на своего нового героя.

– Ничего себе, говорят ты их кулаками побил, такой мелкий, а справился с пятью здоровяками! – так Йонас восторгался без перерыва Ирвином, но шепотом, до того, как выключили свет и принудили ко сну.

Поздно ночью очень тихо кто-то вошел в спальню мальчиков. Ирвин притворился, что видит уже шестой сон, однако чувствовал, что шаги направлялись к нему, поэтому сердце выскакивало из груди с новым страхом. Прийти могли только монахини, а значит по его душу. Так и случилось, его почти невесомо подергали за одеяло. Ирвин открыл глаза и поднял голову, около него стояла неизвестная женщина в черном капюшоне, точно таком же наряде, как и все прочие здешние женщины.

Она помахала рукой в сторону двери, шикнула и ушла. Ирвин слез с кровати и с заминкой прошел туда, куда его зазывала женщина. Ему было не видно куда идти, потому что свет не поступал даже от окон.

Выйдя из комнаты, он не был удивлен, что его поджидает целая процессия из служителей низшего ранга и три монахини, одна из которых была той, что забрала его из семьи Лиззи. Она взяла его за руку, так неосторожно, что Ирвин подумал, как кость с легкостью в его запястье могла бы хрустнуть и переломиться.

Его вели через проходной зал на первом этаже и потом еще ниже по коридорам, в другой подвал. В темной комнате зажгли свечи в канделябрах, количество которых было минимальным. Посреди комнаты стоял табурет, на него и усадили Ирвина. Все еще держа за руку, сестра Агата попросила придержать мальчика в таком положении, пока другие сестры брали веревки и привязывали его руки и ноги к ножкам табурета в очень неудобной позе.

Ирвин не ожидал, ему было не по себе и еще холодно в хлопковой сорочке, которая не укрывала от ледяного зимнего ветра, что пробирался сквозь щели церкви.

– Успокойся, мальчик, успокойся. Все будет хорошо, если ты будешь правильно отвечать на вопросы. Все хорошо, – монахиня мило улыбалась Ирвину, как если бы волк сумел улыбнуться овечке.

Ирвин, остервеневший от злости, решил применить к монахине тот же способ подавления, что и к Риверу с его шайкой. Он зажмурился и начал обдумывать и непременно осуществлять зарисовки из своей головы по отношению ко всем собравшимся взрослым в этой невеликой комнате. Однако сестра Агата предугадала, что он мог бы наложить колдовство на любого из присутствующих, поэтому, проведя рукой, что-то сделала с его мыслями. Вся ясность из мыслей улетучилась вслед за ветром, а сам поток осознанности спутался. Или так показалось Ирвину, потому что рационально думать он был в состоянии, однако ни одно внушение не давалось ему. В тот миг паника им завладела.

– Не думай нас обмануть, мальчик. Мы не твои сверстники, чтобы ты мог над нами потешаться. Что ты с ними сделал? Зачем?

«Они меня били. Я им внушил то, чего они испугались.»

– Я не слышу ответа мальчик, – Сестра Агата отошла от мальчика на пару шагов и к нему подошла другая монахиня, в руках которой оказался какой-то жесткий на вид кнут.

Ирвин задумался о том, что эти слова внушить по всей видимости тоже не удалось и кнут предполагался для чего-то не позволительного в его сторону. Он не хотел заставлять себя произносить слова, бежали мурашки от того, что он может слышать свой голос. Слышать его снова.

– Я спрошу еще раз. Что ты с ними сделал?

Ирвин промолчал и его ударили длинным и жгучим кнутом по ноге. Хлопок, опоясывающий ноги, ни на долю не смягчал удар. Но мальчик не издал ни звука, хотя ему нечего было скрывать и поделиться хотелось чем угодно, только бы снова не пришлось ощущать на своем теле удар от этой вещи. Раньше взрослые могли разве что оттаскать за уши, или слегка ударить по рукам или голове, так обычно делал герр Эд. Он вел себя терпимо все полгода.

– Что ты с ними сделал? Думаешь нам доставляет удовольствие твое непослушание? Если бы сегодня днем ты вел себя, как угодно Господу, то сейчас бы мирно спал в своей кровати, – Ирвина снова ударили в то же место, так что хотел он того или нет, но он замычал от боли. И тут сразу же раздался третий хлопок и спустя секунды две он вновь почувствовал боль на левой ноге. Светлый ворс кнута стал приобретать темный вид, однако было не сильно светло, так что разглядеть красный цвет становилось почти невозможно. Четвертый удар заставил Ирвина кричать, снова его голос оглушил собственные уши. Было непривычно, но боль в ноге перекрывала все чувства, что он мог сейчас испытывать.

– Что ты…

– Я внушил… – перебил ее хриплый с неразборчивой речью голос Ирвина. – внушил им ужасы.

– Так ты колдовал на других людях без позволения? Мало того, еще и в доме Господнем? Ты знаешь, что это запрещено? – его ударили без причины, так подумал Ирвин после того, как жгучая боль снова раздалась в ноге и уже по всему телу, – Это был вопрос.

– Нет… – его вновь ударили, уже по привязанной руке, которую он хотел отдернуть.

– Отвечай правильно.

– Да, да, я без позволения… – Ирвин следил за тем, чтобы отвечать, но голос был сбивчивым, было страшно и больно, периодами он пытался внушить, но от этого гудела голова словно лопаясь на маленькие кусочки.

– За это тебя следует наказать – три удара по руке палкой, – Ирвин округлил глаза и на миг, ожидая участи перестал лить слезы. Его ударили палкой два раза по правой руке и раз по левой. Палкой монахиня била слабее, чем кнутом. Ирвин подумал, что палка лучше и если ему предоставят выбор наказания, то он обязательно выберет ее.

– Откуда у тебя Демон? Ты заключил сделку?

– Нет, я не заключал сделку. Я… – голос сорвался, он как будто разучился говорить снова.

– Ты что? Договаривай и не ври нам! – его вновь ударили кнутом, но правой ноге.

– Я его сам создал, – заорал Ирвин. – Я хотел кричать, просто кричать и он вырвался из моего тела, как огонек. Это правда, правда, правда.

– Я тебе верю Ирвин, верю. Хотя такого и быть не может, но я тебе поверю, если ты сможешь избавиться от него. Уничтожь и мы тебя простим, Бог тебя простит.

– Я не знаю как.

– Наказание, – пятнадцать ударов кнутом по спине.

Ирвина мигом развязали, держа под руки, пока он извивался. Спину ему обнажили и без сожаления ударили ровно пятнадцать раз, пока сестра Агата считала в слух. Ирвин терял сознание, ему хотелось очутиться где угодно и даже заключить сделку с Дьяволом, каким бы злом его не описывали. Что угодно, но не это все, не боль.

Ночь была еще хуже, чем до этого. Череда бессмысленных избиений и вновь только одно слово не покидало разум Ирвина: «несправедливо».

Спустя часы или дни, Ирвин потерял счет времени, его притащили в комнату к мальчикам, которые все до единого бесшумно спали или притворялись, чтобы не напустить на себя самих беду. Ирвина даже не интересовало было ли слышно его вопли, да даже если так, остальные подумали бы, что его наказали за садизм по отношению к группе парней, которые изначально сами на него напали.

Ирвин не мог спокойно лежать на кровати, сознание потухало, но все тело ныло, было в ссадинах, царапинах, крови и синяках. Любое движение причиняло дискомфорт. До утра он дожил не сладко. Отключился, а во все не уснул. Кошмары преследовали его и переносили в комнату, в которой его пытали или воспитывали, как монахини называли эти процедуры между собой.

Утро наступило не скоро. Соседу пришлось с потом на лице усердно будить Ирвина. Первое, что мальчик увидел, проснувшись – искорёженное от страха лицо спящего Ирвина.

– Эй, проснись, скоро завтрак, да что с тобой!?

Ирвин открыл поблекшие глаза с синяками на половину его лица. Неохотно поднимаясь на локтях, он перекинул ноги на пол и понял, что встать не сможет или только с десятой попытки, если сильно напряжет мышцы. Умоляющем взглядом он пробежался по комнате, с желание попросить у кого-нибудь из присутствующих воды. Но комнатка как обычно сплетничала и перетирала и без того ноющие кости Ирвина. Все думали о нем, но никто не обращал на него внимания.

За завтраком детям объявили о приходе некоего герра Кенинга. Поэтому попросили тщательно подготовиться, а определенных детей – собрать свои пожитки.

К полудню в приют действительно заявился гость – человек в черной шляпе и длиной до пола мантии – в сопровождении большущей собаки шоколадного цвета. Собака была по пояс мужчине, а детям она доходила до плеч и иногда вовсе была выше.

Девочек и мальчиков вывели к главному входу в церковь и расставили в несколько рядов, как будто мужчина в шляпе пришел их осмотреть. Лицо человека в черном было приятным, не злым и не странным, он не был похож на сумасшедшего, о котором говорил Йонас, и который представился жутковатым образом врачевателя в голове Ирвина. Взрослый мужчина, с небольшой, но ровной бородой. Собака тоже не была грозной, так что пугаться было нечего, но Ирвину было страшно. Страшно, что его не заберут сейчас и нет шансов, что заберут через год. Хотя он и провел в приюте меньше трех дней, ему хотелось отсюда бежать и как можно скорее.

Мужчина оглядывал детей, здоровался приятным мягким голосом с теми, кого уже избрал и просил их отходить в сторону, брать вещи и передвигаться по ближе к выходу. Он не был строг и суров, как щепетильно милые монахини.

Человек в шляпе обегал взглядом с улыбкой каждого из приюта, но дойдя до Ирвина, его глаза сменились изумление, так, что это даже смутило Ирвина и близко стоящих к нему ребят.

– Как тебя зовут, мальчик?

Ирвину изрядно надоело отвечать на вопросы взрослых людей, обычно они не сулили ему ничего хорошего:

«Ирвин».

– Говори как положено человеку! – ругнулась на Ирвина одна из монахинь, но ее прервал человек в шляпе.

– Меня зовут Вальтер Кёнинг, приятно с тобой познакомиться Ирвин. Давно ты здесь?

Ирвин еще больше смутился, потому что герра Кёнинга вовсе не удивило то, что в его голове вдруг начал раздаваться чужой голос:

«Недавно приехал. Кажется пару дней прошло».

– Как славно вышло, что мы успели свидеться! Судьба интересная вещица, – мужчина резко обернулся к монахиням. – Немедленно соберите его вещи!

Монахини были поражены не меньше всех присутствующих.

– Как это? Вы же уже отобрали мальчиков! В прошлый раз. Ирвин, он, плохой мальчик, к чему вам негодники.

– Я не желаю спорить с вами, сестра, просто прикажите собрать его вещи, он отправляется со мной.

Ирвин криво улыбнулся, в знак собственной фантастической победы. Было интересно почему герр Кенинг все же отдал предпочтение Ирвину. Может увидел его потонувшие в горе глаза, прочитал мысли или нашел что-то, чего не видел Ирвин? Это еще только предстояло выяснить мальчику, но шанс сбежать из логова чудовищных служителей нельзя было потерять.

«Герр… герр Кёнинг. У меня есть дракон.»

В моменте, когда Вальтер Кёнинг уже здоровался с оставшимися ребятами, Ирвин вновь заставил его глаза сверкать.

– Как это дракон? Где же он?

«Его заперли».

– Это адское создание заперли, ему не следует тащить с собой в дорогу демона.

– Демона? Мальчик утверждает, что это дракон. Ирвин, умеешь ли ты им управлять, не навредит ли он никому в пути?

«Нет, сэр, он никому не навредит, он хороший», – Ирвин близко подошел к мужчине – «Прошу вас, разрешите мне его забрать! Я клянусь, что буду управлять им и никто не пострадает».

– Этот мальчик, вчера он избил нескольких юношей, – шепнула на ухо страннику сестра Агата – один из них должен отправиться с вами.

– Наверняка, если я спрошу у Ирвина, он найдет и этому объяснение. А вы найдете объяснение перед конгрегацией о том, что вы делали этой ночью? – очень глухо, почти безмолвно произнес герр Кенинг в ответ монахине, так что услышать мог только Ирвин и еще пару мальчиков, стоящих поблизости, а после продолжил вслух, чтобы слышно было всем. – Конечно, я закончу здесь, и мы все вместе пойдем выпускать твоего дракона, а пока, пускай принесут ключи от места, где заперли зверя!