Читать книгу Здесь живёт любовь - Группа авторов - Страница 13

Следующие две недели после похорон я плохо помню, да и сами похороны тоже. Память милосердна, а такие травмирующие события лечит только время.

Жизнь потекла своим чередом, мне следовало возвращаться к учёбе, что, можно сказать, и спасло меня от затяжной депрессии. На лекциях я садилась за последнюю парту, преподаватели деликатно меня не тревожили, однокашники и соседи в общаге поддерживали.

Через несколько недель я могла улыбаться уже вполне искренне, как и должно быть, проживая здоровые эмоции и пройдя все этапы принятия случившегося. Моя жизнь не закончилась, и мне нужно было научиться жить в новых реалиях. Они были таковы, что отец меня содержать больше не был намерен. Он тяжело переживал утрату, я его понимала и не держала обиды, хотя в тот момент ситуация выглядела довольно странно – ведь это был взрослый человек, потерявший жену, а мы с братом потеряли маму.

Мне требовались деньги на жизнь, и теперь любая работа, которая была доступна для студентов Кулька, становилась жизненно важной.

Первое время я использовала деньги, которые мне на похоронах кто-то – не помню, кто именно – совал в руки. Также я получала повышенную стипендию как отличница, но это были копейки, откровенно говоря. И папа смог оформить какую-то дотацию по потере кормильца для ребёнка-студента. Что именно это была за дотация, понятия не имею, но эти деньги он мне честно отдавал. Возможно, он давал и какие-то деньги из своей зарплаты, не помню. Я не настаивала, так как понимала, что ему нужно было содержать моего брата, который только что стал студентом в том году.

Забегая вперёд, скажу, что вскорости брат бросил учёбу и пошёл работать. Я очень им горжусь. Даже не представляю, что пришлось пережить ему, оставшись с отцом, который заливал своё горе в три горла, и пойти работать вместо тёпленького места студента в университете. Он стал самостоятельно гениальным программистом-разработчиком 1С. Много учился и работал, содержал себя, жил с отцом, который не мог найти в себе силы жить дальше, ежевечерне вытаскивал его, заснувшего у унитаза, и убирал за ним. Это непросто.

Считаю, что мне повезло ― мне было куда уехать, скрыться, чтобы приводить в порядок свои мысли, спокойно учиться и просто жить.

Ирония судьбы в том, что жизнь показывала мне примеры: надо просто очень желать выбраться из трудностей и создавать собственную жизнь не по примеру чьей-то другой жизни, а вопреки тому, что ты уже повидал, и именно поэтому сделать ровно наоборот.

Этому очень помогает особенность моего организма, когда в подобных ситуациях в мой мозг поступает импульс: «Я подумаю об этом завтра».

Похоже на пофигизм, но мои наблюдения говорят о такой особенности, как защита. Я действительно думаю об этом, но чтоб не свихнуться и трезво мыслить, иногда полезно просто переключиться. И подумать об этом завтра. Проходит время, меняются вводные данные, обстоятельства, и уже не так страшен чёрт, как его малюют. Откуда-то берутся новые силы.

Изредка у меня появлялась работа, одна из них запомнилась мне особенно. Это было какое-то летнее время, большинство студентов разъехались по домам, я же домой не рвалась по известным причинам. Мне было ужасно одиноко, но находиться дома, где больше нет мамы, уюта, тепла и достатка, мне не хотелось. А ещё я не хотела слышать сочувственные вздохи своих друзей, их родителей и наблюдать отца по вечерам в невменяемом состоянии. Хотя ещё долгое время я читала во взглядах: «Слава богу, что это случилось не со мной». Никто не хотел быть на моём месте. Мы были ещё детьми. Мама нужна всем.

Так вот, однажды ко мне в комнату постучала соседка с актёрского факультета и спросила: «Не хочешь ли немного заработать?»

Конечно, я хотела.

К ней пришла супервайзер известного сигаретного бренда – ей срочно нужны были промоутеры для распространения их продукции на улицах города. Они уже работали вместе до этого случая, соседка меня уверила, что люди порядочные, работа оплачивается без задержек. Меня предъявили супервайзеру, она одобрила, но предупредила, что будет прослушивание.

Пригласили нас через пару дней, типа на собеседование. Мы приехали, нам выдали листочек, где было несколько вопросов, которые надо было задавать людям на улице. И выкатили главное условие – улыбаться голливудской улыбкой. Соседка сразу прошла собеседование, проговорив текст и улыбаясь во все тридцать два зуба, а вот насчёт меня засомневались. Говорят: «Со словами и эмпатией у тебя всё супер, а вот улыбка не голливудская. Не в обиду, конечно, а по факту». А чего обижаться на правду, ведь когда я улыбаюсь, зубов на самом деле как будто не видно, такой прикус.

Я поняла, что деньги уплывают из-под носа, и толкнула мотивационную речь: «Пасть порву, а зубы покажу всем проходящим мимо!»

Поскольку летом промоутеров было не найти днём с огнём, меня, в конце концов, одобрили.

Было весело. Трудились мы парами по несколько часов, работа не пыльная. Я улыбалась, как обещала, и раздала больше всех пачек.

Мне действительно было за что побороться: нам заплатили по 150 долларов. Новенькими купюрами.

А дальше снова магия. Это был 1998 год. А что было в России в августе 1998 года? Дефолт. Дефолт, мать его!

Эти новенькие сто пятьдесят долларов ещё долго лежали у меня на крайний случай. И поменяла я их в итоге далеко уже не по шесть рублей за один доллар. Такая вот шальная инвестиция.

Обучение приблизилось к концу, экзамены были успешно сданы, красный диплом получен.

Постоянной работы у меня не было, так как я не мыслила себя в профессии педагога-организатора. Мне не хотелось всю жизнь работать массовиком-затейником в школе или в ДК. Я перебивалась случайными заработками, их хватало на еду и текущие расходы.

По окончании института мне надо было принять решение – оставаться в Челябинске или уезжать обратно в свой родной городок. Челябинск сразу отвалился, так как подстилать себе соломку следовало заранее, а я не нашла ни работу, ни жильё. Окончив институт, первым делом вставал жилищный вопрос, ведь будучи студентом, я жила в общежитии института бесплатно.

Так что всё решилось само собой ― пришлось ехать домой. Я, как могла, оттягивала отъезд из общаги, придумывая какие-то отговорки. В конце концов, приехал брат, погрузил меня в машину со всем скарбом, скопившимся за пять студенческих лет, и привёз в родительскую квартиру.

Помню первый вечер после этого приезда. Мы с братом гуляли по вечернему родному городу и разговаривали обо всём. Мне было страшно. Я была не готова к тому, что будет после окончания института. У меня было всё – своя комната в общаге, где я могла спрятаться от всех, были друзья, учёба в институте, был досуг, у меня была жизнь!

А сейчас я чувствовала себя выкинутой из жизни, опустошённой, вернувшись в свою комнату подростка, в которой за пять лет ничего не изменилось. Я вернулась в опустевшую без мамы квартиру, где царил мужской порядок, точнее, беспорядок: не отмытые тарелки, разбросанные грязные носки, прокуренная кухня, покосившиеся дверцы с петлями, требующие замены – всё это тоскливо напоминало мне о том, что было.

Мне было жаль нас всех: и папу, и брата, и себя – так жаль! Осиротевшие слепые котята тыкались носами в действительность. Почему? За что это случилось с нами?

Мы были одиноки. Даже находясь вместе, каждый оставался сам по себе, самостоятельно переживая и пережёвывая свои мысли, однако мы поддерживали друг друга, как могли.

За время моего отсутствия отец взял себя в руки и переоформил все документы по Блюз-бару на себя. Помогать ему взялась моя тётка, та мамина сестра, без неё он вряд ли бы смог это сделать. Забегая вперёд, скажу, что долго бар не проработал, как, впрочем, и любое дело без своего основателя, по моим наблюдениям. Жизнь течёт, меняются условия, решения принимают другие люди, основываясь на своих задачах и исходя из своей внутренней этики. Однако это время было очень нужно отцу, чтобы быть занятым и складывать свои горестные мысли подальше в старый сундук воспоминаний, хотя бы на время.

Так что к моему возвращению отец меня удивил и дал призрачную надежду на то, что у меня всё будет хорошо. Он сказал, что готов купить мне однокомнатную квартиру, так сказать, выполнить последнюю волю моей мамы. У мамы действительно была отдельная копилка на квартиру для меня. Она как-то вскользь однажды рассказала мне об этом. По окончании института она была готова купить мне квартиру, потому что слишком хорошо меня знала. И пошутила, что не сможет ужиться со мной, у новой хозяйки должна быть собственная жилплощадь.

После ухода мамы я не спрашивала отца о той копилке, а он и не заговаривал о ней. Но тогда я поняла, что он не просто не разбазарил её, но ещё и смог заработать недостающую сумму для покупки квартиры.

Это был сильный поступок. Он был сильный человек, который, однако, имел свои слабости. Я рада была узнать его с каждой из сторон и счастлива быть его дочерью.

Я погрузилась в приятные хлопоты по выбору квартиры, отец предоставил это мне. Я читала объявления в газетах, носилась на просмотры, и очень скоро выбрала одну из квартир, которую кто-то, по словам хозяйки, уже забронировал и ждал откуда-то денег. Папа вынул пачку долларов, и квартира стала моей.

Это была квартира мечты. В новом доме на четвёртом этаже, огромная комната, большая светлая кухня, раздельный санузел, большой балкон, и окна выходят не во двор, не окна в окна, а на зелень. Не бог весть какая зелень, не лес, конечно, но я была довольна.

Ремонт от строителей был минимальный. Отец неожиданно расщедрился: профинансировал ремонт комнаты и санузлов и даже купил скромный кухонный гарнитур. Мебель перевезли из моей комнаты в родительской квартире, а рабочих холодильников осталось навалом – наследство от маминых заведений. Я была счастлива.

На этом отцовский банкомат закрылся. Работы у меня по-прежнему не было, стипендия и выплаты по потере кормильца тоже закончились. Появились коммунальные платежи за квартиру.

Надо ли говорить, что самые отпетые вечеринки с друзьями, которые также окончили свои институты и университеты, проходили в моей квартире? У них была работа, у меня была квартира. Каждую пятницу мы собирались там и гудели все выходные. Друзья покупали еду на вечеринки и, таким образом, подкармливали меня. На буднях я погружалась в поиск работы.

Это было ещё то приключение в 1999 году в провинциальном городке.