Читать книгу Здесь живёт любовь - Группа авторов - Страница 3

Чтобы приступить к повествованию, мне понадобилось довольно много времени. Память, как старый проектор, прокручивала кадры прошлого, и я всё не могла понять, зачем это будет нужно кому-то, кроме меня и моих немногочисленных фанатов, среди которых, впрочем, я сама ― главный читатель своих воспоминаний.

Что я могу рассказать такого, ради чего человек отдал бы самое ценное – собственное время? Несколько лет я думала об этом, пытаясь найти ту особенную интонацию, чтобы текст затягивал, как водоворот летнего дня. Я писала короткие рассказы о своей жизни и складывала их «в стол», тренируясь и перечитывая написанное с прищуром внутреннего критика.

Некоторые истории рождались легко, словно сами просились на бумагу, а другие выходили сыроватыми и наивными ― как первый блин, который, как известно, всегда комом. Мне не хотелось никого учить и показывать «как надо», не хотелось делать из моего хобби очередное руководство по счастью. Я просто записывала события, оставившие след в моей жизни, как на старой киноплёнке. Они повлияли на моё взросление, на моё поведение, на мою реальность. Благодаря им я получила примеры, как хочется жить, а также, что немаловажно, как не хочется, и действовала порой вопреки.

Иногда думаю, что моя жизнь – это цепочка событий, запрограммированных неведомым режиссёром, а иногда – след от собственных шагов по пути, который выбираю сама.

Но я никогда не считала себя особенной. Это просто путь, по которому я иду. Как и многие, я оглядываюсь назад, как и многие, я рефлексирую, как и многие, я встречаю людей, делю с ними часть маршрута, а после расстаюсь. Без сожаления. Одни встречи – как кометы: яркие, стремительные, свет остаётся надолго. Другие – как острые грани, о которые порой порежешься, даже вспоминая.

Если посмотреть в целом на прожитые мной почти полвека, можно с улыбкой заметить, что это жизнь мечты по общепринятому шаблону. У меня была полная семья и любящие родители, после школы я бесплатно поступила в институт и окончила его с красным дипломом. В двадцать четыре года вышла замуж по любви, и спустя больше двадцати лет мы вместе и любим друг друга, за это время родили троих сыновей, построили совместный бизнес и девятнадцать лет успешно управляли им. В сорок пять лет, словно выпав из матрицы обыденности, переехали на другой конец света, в загадочную и душевную страну, на остров Бали, где каждый закат похож на маленькую вечность.

Я не смогу объяснить, почему у нас выходит так славно жить и любить. Что надо сделать, чтоб было так же? Я не знаю, может, звёзды сложились особым узором, в котором уже была записана наша история.

Конечно, по факту, всё было вовсе не гладко, не без терзаний, зависимостей, стремительных падений и переживаний. Как и многие, я наступала на одни и те же грабли, в некоторых ситуациях до меня долго доходило, случались неприятности вселенского масштаба, как мне казалось, но я просто продолжала идти вперёд.

Так получилось, что с самого моего юношества я рассчитывала только на себя. Не искала виноватых, не распускала нюни и не перекладывала на других ответственность за свои решения.

Мамы не стало, когда мне было двадцать, ― возраст, достаточный для того, чтобы нести за себя ответственность. Но её не стало неожиданно и очень быстро, как гаснет свеча на ветру. Никто из нашей семьи не был готов к такому. Ледоколом и паровозом нашей семьи была именно она. И спустя много лет, пройдя уже собственный путь до такого же возраста, я понимаю, как же ей было тяжело тащить этот состав.

Я училась на третьем курсе института, когда мама ушла. Все пять лет моего студенчества были замечательными. Правда, тогда, в феврале девяносто восьмого, во время зимних каникул, моя жизнь разделилась на «до» и «после».

Пока мама была жива, она старалась дать мне всё, чтобы я не думала о заработке во время учёбы. Она хотела, чтобы это время было безоблачным и по-юношески беспечным. Оно и было таким. Я помню, как подслушала её разговор с отцом, который бубнил, разумеется, из лучших побуждений, что она слишком меня балует, и они сами в мои-то годы уже старались где-то подработать и при этом учились. Мама тогда ответила, что у неё есть возможность меня поддерживать и содержать во время учёбы в институте, и она рада это делать, как раз вопреки тому, что у их родителей такой возможности не было.

Понимаю сейчас, что правы были оба. Тогда жизнь расставила всё по своим местам. После похорон мамы отец не давал мне денег совсем. Он был раздавлен и искорёжен, словно попал под каток времени.