Читать книгу Праздники, которые всегда с тобой. О православных праздниках и святых - Константин Мацан - Страница 4

Священники и волонтеры, которые приходят в тюрьмы поддержать узников, не разделяют их на тех, кто осужден заслуженно, и тех, кто осужден несправедливо. Благотворительные организации готовы помочь каждому, кто оказался в заключении. Что это – неразборчивость? По-своему да, но неразборчивость, очень характерная для христианства. Христианская любовь не может быть избирательной: дескать, этот достоин, а тот – нет. Иначе это уже не христианская любовь. Провозгласить ее – просто, принять – сложнее, а исполнить – и вовсе почти невозможно, казалось бы. И все же в истории Церкви есть святая, которая всей своей жизнью засвидетельствовала, что ничего невозможного нет. Ее зовут Анастасия Узорешительница.

Святая Анастасия посещала узников-христиан в темницах. В III веке нашей эры в Римской империи при императоре Диоклетиане таких людей было немало. Анастасия кормила их, умывала, помогала больным, неспособным двигаться, перевязывала раны. Она старалась сохранить все это в тайне. Не потому что было опасно – тут ее ничто не смущало, и позже на допросе у императора Диоклетиана она спокойно расскажет о том, как истратила на помощь узникам все свое состояние. Смысл тайны заключался в другом – не выставлять добрые дела напоказ. Святая Анастасия скрывала свое знатное происхождение (а отец ее был сенатором) и одевалась в ветхие одежды, притворяясь нищенкой.

О подвиге святой Анастасии люди узнавали без ее участия – просто те, кто видел ее служение, были настолько поражены, что не могли молчать. В III веке ее дела казались гораздо более странными, чем могло бы показаться в наши дни. Ведь сегодня за плечами у человечества – две тысячи лет христианской истории и культуры, а тогда в римском обществе христиан воспринимали как маргиналов, сектантов и возмутителей спокойствия. Зачем утешать их в тюрьмах? Но святая Анастасия не испугалась. И от нее тянется ниточка сквозь несколько веков до самых наших дней – до сегодняшних благотворительных организаций. Такую связь поколений в христианстве называют традицией – непрекращающейся преемственностью идей и поступков. Связь эту апостол Павел сформулировал так: Иисус Христос вчера, сегодня и во веки Тот же (Евр. 13: 8). Заповедь Христа о любви – вне времени. Она не обусловлена эпохой или общественным строем. Она может одинаково давать плоды как в III, так и в XXI веке. Просто для каждой эпохи у этой традиции есть особые формы выражения. Когда-то святая Анастасия Узорешительница в обличье нищенки приходила к узникам-христианам. Сегодня волонтеры – независимо от своих религиозных убеждений – готовы протянуть руку помощи узнику, независимо от его религиозных убеждений. Опять-таки: христианство принесло в мир идею о том, что настоящая любовь не бывает избирательной.

В нашей стране есть организации и священники-энтузиасты (хотя и не в избытке), которые помогают узникам. На всех страждущих их конечно же не хватает и, вероятно, не хватит никогда, но каждый на своем месте сворачивает горы, если не творит ежедневное маленькое чудо. В церковной среде хорошо известны имена ныне покойных священников Глеба Каледы и Федора Соколова – они были первыми, кто в начале девяностых годов возродил в Русской Православной Церкви идею тюремного служения, и сами стали посещать узников. «Зачем?» – на этот вопрос их последователи, нынешние тюремные священники и волонтеры, отвечают просто: «Они читали Евангелие и шли туда, где труднее…» А в Евангелии есть слова Христа: В темнице был, и вы пришли ко Мне (Мф. 25: 36). И в них содержится исчерпывающий ответ на вопрос: «Зачем заниматься тюремным служением?» Так заповедовал Христос. Это не красивая поза и не высокая мораль. Это действительность. Это жизнь. Должно быть, именно так ответила на допросе у императора Диоклетиана святая Анастасия Узорешительница. Ее казнили, растянув над костром между четырьмя столбами. По преданию, тело святой Анастасии осталось невредимым.

«Преступлением» святой Анастасии была не попытка утешить узников, а вера во Христа, ради которой она делала то, чего не могла не делать. И все же к узникам, а не, скажем, к старикам или детям святая Анастасия шла неслучайно, как неслучайно и сегодня многие волонтеры идут именно к осужденным. Таков парадокс христианского отношения к человеку: тот, кто с виду меньше всех достоин любви, как правило, больше всех в ней нуждается.

* * *

Наталия Леонидовна Высоцкая, руководитель общества милосердия в тюрьмах «Вера, Надежда, Любовь», посвятила тюремному служению едва ли не полжизни. Она рассказывала:

– Мне седьмой десяток пошел, я для осужденных уже как мама или бабушка. Но каких трудов стоило обрести этот «статус»! Сейчас могу сесть рядом с каждым из них, потрепать по голове, а то и легонько по затылку дать, в шутку, конечно. И они спокойно отреагируют. Но когда двадцать лет назад мы только начинали ходить в тюрьмы, на такой контакт я не рассчитывала – это было бы неправильно истолковано: заключенные видели во мне женщину, и это очень мешало. Я тогда горячо молилась, чтобы Господь меня поскорее состарил, и за несколько лет полностью поседела. И когда впервые в тюрьме мне сказали «бабуля», полегчало…[1]

Напрасно я, повинуясь журналистскому долгу, допытывался:

– Наталия Леонидовна, и все-таки. Что дает тюремное служение вам самой? Какой внутренней перемены это требует?

Наталия Леонидовна смотрела на меня, как добрый учитель на несмышленого ученика:

– А ты приходи к нам волонтером – и сразу все твои вопросы отпадут сами собой.