Читать книгу Одегон – 03,14 - Лариса Харахинова - Страница 14

Встреча с Гургеном закончилась не совсем впустую. Он деликатно посоветовал научиться выглядеть. «Вот, к примеру, на мне костюм от «хугабосса» – «ч\ш», 500 баксов («ни фига се врет» подумала Дашка), галстук, рубашка, туфли из бутиков, не с рынка. Часы, тоже недешевые, а ещё, если пейджер или даже сотовый телефон, это уже из области фантастики, но тоже случается, что и обладатели пейджеров и даже сотовых телефонов ищут работу, но у них, сами понимаете, совсем другие запросы. В итоге – я одет почти на 600 баксов, и когда прихожу устраиваться на работу, мой потенциальный работодатель за полсекунды считывает по моему внешнему виду, сколько я зарабатывал на предыдущей работе, а это не меньше 500–600 долларов, коли я одет на эту сумму, и предлагает мне не меньше. То есть жить уже можно. А можно повысить себе цену, по крайней мере, есть от чего плясать – от своей заявленной цены, выраженной во внешнем виде. А если я приду в полиэстровом костюме, в дешевой рубашке, туфлях и копеечном галстуке – то мне даже на 200 баксов никто не предложит работу. «Te tailor makes the man» – говорят англичане и они правы. Внешний вид – это все! Золушке нужно бальное платье, и только тогда ей что-то светит. Надеюсь, вы это приняли к сведению и не обиделись. Это мегаполис, в нем нет времени разглядывать в человеке человека – это должна сказать за него одежда. За полсекунды ты оценен и взят или не взят в обойму. Желаю вам успеха. У вас все получится. До свидания!»

Дашка вышла с чувством тоскливой безысходности: «Ну откуда взять эти совершенно нереальные 500 долларов на то, чтобы пустить пыль в глаза потенциальному работодателю, если даже 500 рублей – недостижимая сейчас роскошь. Какие-то 500 несчастных рублей, но это прожиточный минимум на пару месяцев в Москве, это почти двойная зарплата старшего преподавателя института. Неужели интеллектуальные способности человека увеличатся или уменьшатся от надетой на него тряпки? Ведь всегда гласилось, что человек красит вещь, а не наоборот».

«Нет, умом этого не понять, надо просто принять на веру, коли уж попала в королевство окривевших зеркал» – подумала Дашка, бредя к метро мимо киосков, откуда гремело «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под вас». Эта песня всю осень сопровождала Дашку по Москве, несясь из всех ларьков, торгующих кассетами. Голос Макаревича был почти родным в этой холодной и чужой Москве, единственным узнаваемым Дашкой якорем, напоминавшим о том времени, когда все моря были по колено, все дороги открыты, а мир лежал у ног.

* * *