Читать книгу Одегон – 03,14 - Лариса Харахинова - Страница 19

Так, с дамы, заехавшей в салон, по всей видимости перед новогодним корпоративом, взяли 1700 рублей (она дала две тысячи: «остальное на чай»), а это более 300 долларов (!!!), за обычный раскрас лица и покрытие ногтей лаком. На эти деньги здоровый аспирант смог бы прожить полгода без забот, если бы тратил только на самое необходимое: еду, метро и разные гигиенические мелочи.

Дама же эта потрясла Дашкино воображение надолго.

Все в ней было «50+»: возраст, размер, и, скорее всего, самооценка тоже вытягивала на «50+» по пятибалльной шкале. Иначе, чем было объяснить это ярко-розовое трико циркового типа, с черной кружевной отделкой, обтягивающее её роскошные, пантагрюэлевские прелести. Дама была миловидна, даже можно было бы назвать её «кустодиевской дивой», если бы не этот нелепый маскарадный наряд. Больше всего Дашку поразил не сам наряд, который был, на её взгляд, из серии «плевала я на ваши нормы приличия», а отношение персонала к её одеянию – никто и бровью не повел.

Дама после нанесения макияжа стала вертеться перед зеркалами и спрашивать: «Ну, как я вам?», на что весь салон влюбленно заныл: «Божественно!». Дашка пыталась углядеть в лицах мастеров хоть тень сарказма или иронии. Нет, ни грамма фальши не обнаружилось ни в одной улыбке, ни капли двуличия или лакейства, сплошная любовь и преданность ему – тому, кто платит. Клиент всегда прав, бесспорно. Столичные профессионалы, одним словом, перед столичными нуворишами.

Дашка представила себя на месте этой дамы. «Какой же это ужас, стоять в таком облегающем трико не в салоне, где вышколенный персонал тебе споет любой дифирамб за твои деньги, а на «Голубом огоньке» среди праздничной предновогодней публики. И ежу понятно, и ужу, что нельзя в таком виде появляться на людях, а эти молодые парикмахеры ей отвешивают комплименты. Втайне смеясь над ней?

Или не смеясь?

А может, есть такая степень богатства или внутренней свободы, когда ты настолько высоко воспарил в эфир, что тебе абсолютно до лампочки, что о тебе думают и как тебя воспринимают люди. Ну вот, например, захотелось ей вспомнить школьные годы. Да, может, она всю жизнь мечтала о таком комбинезоне, будучи точеной куколкой в эпоху раннего «бониэма», но не было возможности. А когда возможность появилась – ну, и пофиг, что на четверть века позже, чем хотелось, – плевала она на всех из своего эфира! и надела этот наряд, в котором была бы убийственно восхитительна лет сорок назад, в темноте школьной дискотеки. А ты, Дашка, со своей стыдливостью недалеко уйдешь по жизни. И вообще, может, она в новогоднем шоу участвует в роли суперменши. И напарник её в таком же синем суперменском трико. Может, номер у них такой шутливый, или, скорее всего, она там клоун-заводящий. И вообще, нечего москвичей со своей провинциальной колокольни осуждать. Сибиряк, блин, суди не выше валенка! И вообще, – не суди, да не судим будешь». Вот так примерно рассуждала Дашка, пялясь краем глаза на соседку по креслу.

Андрея взяли в салон. Дашка, отмучившись в кресле три часа, получила новый облик – помолодевший на десяток лет. И что-то ещё в придачу, не сразу понятое, но вдруг взглянувшее на неё из зеркала. Она и не совсем она. Совсем другое отражение смотрело на Дашку из зеркала – готовое подпрыгнуть и зависнуть в воздухе смеющейся Маргариткой из страны цветов, снов и маленьких венских вальсов.

* * *

Казалось бы, просто новая прическа и ничего более. Три часа молчаливого терпения в пыльце из собственных волос. Андрей ровнял как ювелир – микронной длины волоски покрыли Дашкину шею, щеки, нос, весь пол был усыпан волосяной крошкой. Но итог был превосходен – ему аплодировали мастера и сам директор салона. Больше такого мастерства Дашкина голова не встречала, даже когда стриглась у него же самого.

Директор сказал: «Какая красивая у вас модель, конечно, на ней легко показывать свое мастерство». Дашке понравилось купаться в восхищенных взглядах. И отражаться в ярких зеркалах, тонуть в море света в мире возрождения чего-то чудесного, – давно забытого ощущения из далекой, почти призрачной поры. Ожидание сказки, предвосхищения чуда, и опять – море света и добрых взглядов.

И впервые в жизни её назвали красивой! Конечно, даму в розовом тоже назвали божественной, но она ведь за это почти триста баксов заплатила и на чай дала. А тут не за деньги, а совершенно искренне, от души, она видела это по искрящимся взглядам, устремленным на неё.

Тут надо сделать лирическое отступление о Дашкиной внешности.