Читать книгу Крохи бытия - Лазарь Соколовский - Страница 20

Опять березы и осины

толпятся в черном у крыльца —

очередные годовщины,

и речи, речи без конца.

В «служении литературе»

какой-то выспренний запал —

а просто следовал натуре

и, как сказалось, так сказал

под интонации Шопена,

разбросанные второпях.

Весна стояла по колена

в еще не высохших слезах.

Как будто август обернулся

на май в исходе, к той поре,

когда, казалось, мир проснулся —

сирень вскипала во дворе,

хор смолк уже, но птичье пенье

гремело сквозь иконостас.

Мы подчиняемся служенью,

когда оно превыше нас.

Нам выпало кружиться возле

случайных прихотей эпох

с попыткой внять – что будет после.

Судить не нам, помилуй бог.

Размытый лик в оконной раме,

в недалеке могильный прах…

Играть в слова, дышать словами,

оставшись здесь не на словах

бульварной критики, что злее

не станет – некуда уже,

не в доме даже, что музеем

случится все же – на меже,

увы, застроенного поля

по мановению блатных,

где узнаваем был дотоле

деталями, что вжились в стих.

Пока хулой чернила площадь

по осени предгрозовой,

с ольховой поредевшей рощей

срываться в высший непокой,

лишенным суеты, что мимо

незамечаемой текла.

И возносимым и гонимым,

обиды выжегши дотла,

на перевозе, перепосте,

преображая звуки в плоть,

у пруда перекинуть мостик

в иную глубь, в иную водь.

Там по сошедшимся приметам,

куда не сунется провал,

на призрачной границе лета

как будто в Лету отплывал,

где упокоивались бури

в соседстве с этой простотой.

Служение литературе…

Чему мы служим, боже мой…