Читать книгу Сто дверей - Лена Барски - Страница 14

Когда я вышла замуж, муж подарил мне зубную щётку и велосипед. Зубная щётка оказалась электрической, и это смягчило удар от осознания собственной ущербности перед лицом развитого капитализма. А велосипед мы выбрали дамский с заниженной рамой. Для стремительности вскакивания в седло и без выверта ног.

С этого начались мои отношения со спортом.

До замужества я всегда была тем, что англичане называют coach potato, диванная картошка, а немцы Stubenhockerin или Sportmuffel, лежебока или просто интеллигент. Для меня не было более прекрасного времяпрепровождения, чем залезть в кроватку, а ещё лучше вообще оттуда не вылезать и пребывать там с утра до вечера в неземном блаженстве. Под тёплым пледом и подушкой под спиной я читала, учила иностранные языки, готовилась к экзаменам, слушала музыку, ела, мечтала, плакала и молилась, грызла семечки и ногти, смотрела телевизор, в общем, жила как хотела и на полную катушку.

И никто мне не мешал.

Пока я не встретила будущего мужа. До того, как мы поженились, он навещал меня в Киеве, где я обитала в однокомнатной квартире. Там мы пробовали друг друга на зуб, испытывали на прочность, таскали удачу за хвост и катались по бездорожью полей, утрамбовывая копытами грязь и разбрызгивая разноцветные лужи.

Однажды зимой, отвечая на висевший в воздухе вопрос: а сможем ли мы вообще жить вместе и каждый божий день проводить наедине друг с другом, в качестве репетиции семейной жизни мы прожили на территории в тридцать семь квадратных метров, включая две лоджии, целый месяц. Репетиция была не генеральная, поэтому декораций у нас ещё не было, да и расстановка сил не соответствовала действительности.

Утром я уходила на работу, Яцек меня провожал и встречал, хотя всё должно было быть наоборот, но пришлось делать скидку на местность и локальные условия проживания. Вместе мы ездили на маршрутке и метро, стояли в пробках, спускались и поднимались по эскалатору, ходили в магазин, вместе слушали ноктюрны Шопена и Второй концерт Рахманинова в исполнении Владимира Горовица, буравили взглядом пустую противоположную стенку, едва прикрытую тонким слоем прозрачных обоев, как женщина пеньюаром, катались на облаке, готовили ужин, ели, спали и занимались, заглядывали друг другу в глаза и объяснялись в любви на языке чистого разума Канта.

В течение этого месяца каждый день Яцек собирался бегать. Так, как он это делал всегда у себя дома в Германии. В этом смысле ничего не изменилось. И без декораций он мог обойтись, ведь если человек хочет бегать, он просто бежит и ничего ему больше для этого не надо. Совершенно логично. Глядя на него, я наблюдала особый ритуал превращения человека нормального в человека бегающего.

Для этого он влезал в узкий чёрный костюм с фосфоресцирующими белыми полосками, который дополнялся повязкой на голову такого же цвета из плотной шерстяной ткани. Ступни украшали специальные носки-варежки с футлярчиками от мозолей между пальцами. Сверху всё это упаковывалось в особые кроссовки-говнодавы специальной модели, пригодные для беганья по пересечённой местности в средней полосе с лёгкой снежной порошей и частыми осадками.

С этого начиналась операция «Время спорта в спальном районе Киева». Яцек решительно хлопал дверью и уходил навстречу заходящему солнцу. Возвращался часа через полтора – взмыленный, но непобеждённый. Бегал он по узким тротуарам и внутренним дворикам в тёмных просветах между многоэтажками. Больше в динамичном и стремительно развивающемся спальном районе города Киева с высокой концентрацией строительного элемента на отдельный квадратный метр бегать было негде.

Жители района реагировали на его появление на их бледном горизонте радостно, были благодарны ему за бесплатный спектакль и всячески его поддерживали, свистели ему вслед, а некоторые даже приветственно махали шарфами из окон автомобилей и стремились переехать. Самые изобретательные спускали с поводков собак и смотрели, кто быстрее добежит до ближайшего подъезда. Через три дня такого марафона операция «Время спорта в спальном районе Киева» была досрочно завершена.

С бегом в Германии у меня всё обошлось без элементов драмы и вообще какого бы то ни было спектакля. Все бежали, и я побежала. Муж бежал, его студенты бегали, соседка бежала, случайные знакомые бежали, весь парк Фридрихсхайн вместе с Кройцбергом и Марцаном в Берлине бежал. Да что там – весь Унтер ден Линден бежал вместе с Бранденбургскими воротами, Потсдамской площадью и резиденцией канцлера. Мне ничего другого не оставалось, как тоже побежать. Ведь в сущности человека определяет не то, что он о себе думает, а то, как ведут себя те, кто его окружает. А меня окружали те, кто бегает. Ничего удивительного.

Яцек купил мне эквипмент, точь-в-точь как свой, облегающий костюм с фосфоресцирующими полосками в стиле «тир-лим-бом-бом, а гном идёт купаться», кроссовки цвета недозревшего лимона, три пары сменных носков, мама связала мне сиреневую мохеровую шапочку с начёсом, вместе мы состригли кончики пальцев со старых прохудившихся перчаток, и я превратилась из человека нормального в человека бегающего.

Сначала я просто бегала. До соседнего столба и обратно. Потом бегала с удовольствием. Потом с поросячьим восторгом. Потом бегала потому, что не могла уже не бегать. Под конец я дошла до того, что даже сформулировала собственную философию бега, куда же без философии, если ты выпускница историко-теоретического факультета консерватории.

И эта моя философия состояла из описаний отдельных стилей, как кроль или баттерфляй в плавании, только глубже, и в отличие от других философий крепко была замешана на обязательном элементе чуда по типу гностиков. Например, можно просто бегать – быстро или медленно. А можно убегать – от проблем, страхов, напряжения, сложных ситуаций.

Когда убегаешь, то сначала кажется, что проблемы бегут вместе с тобой и не отпускают тебя ни на минуту. Но потом случается чудо. В определённый момент ты забываешься, переключаешься на что-то другое, а очнувшись, видишь, как проблемы становятся всё меньше и меньше, пока совсем не исчезают где-то далеко на горизонте.

А ещё можно бегать и преодолевать грузность и неповоротливость собственного тела и земное притяжение. Сначала ты бежишь как будто сквозь густую кашу, с трудом переставляя ноги, на которых висят тяжёлые камни. Но потом опять случается чудо. Твоё внимание перескакивает на что-то другое, нить теряется, и ты вдруг чувствуешь удивительную лёгкость дыхания и непринуждённость движения, почти взлетаешь и захлёбываешься от благодарности всему, что тебя окружает, за просто счастье быть и жить.

А ещё можно бежать и решать всякого рода нерешаемые вопросы, на которые нет ответов. В этот момент тоже случается чудо. Но это чудо трудно описать. Потому что оно сугубо индивидуально и приходит исключительно на адрес получателя. Но всё-таки я попробую.

Однажды много лет назад, после защиты кандидатской диссертации в Киеве и возвращения в Германию, во время утренней пробежки у меня в голове стали крутиться вопросы: что делать? где работать? к кому обратиться? куда идти? Безвыходно и безрезультатно, снова и снова.

Бежать было ещё довольно долго, не меньше пяти километров. От напряжения дыхание сбивалось, ноги подкашивались, в боку покалывало, сердце ныло. Я видела перед собой окончание пути: где-то далеко, ещё три поворота, один круг и одна лестница, а потом по прямой – и к финишу. Я бежала. Сил становилось всё меньше и меньше. Но каждый шаг приближал меня к цели.

Каждый шаг приближал меня к успеху. Я продолжала бежать. Следила за ритмом движений: без скачков, синкоп и пауз, плавно и равномерно, только вперёд, правая нога, левая, и потом снова то же самое. Поддерживала дыхание – не слишком глубоко, не слишком часто. Делала то, что было нужно, чтобы прийти к цели, расслабиться и не мешать самой себе. И с каждым шагом расстояние сокращалось.

«Я бегу и каждый шаг приближает меня к цели», – повторяла я себе.

И это было ответом на мой вопрос: что делать? Да ничего!

Всё, что нужно для достижения цели, – это делать маленькие шаги, держать выбранное направление, не сопротивляться и позволять дороге тебя нести.

Цель у меня была тогда самая простая. Даже и не цель вовсе. Я хотела состояться в новой стране, выучить язык, найти работу, зарабатывать деньги, вырастить сына. Хотела быть счастливой. Ничего из ряда вон выходящего. И я продолжала делать маленькие шаги, не зная, что меня ждёт за поворотом, и не видя ничего перед собой. Иногда самые малюсенькие: каждый день выучивала по двадцать новых слов, слушала новости, разговаривала с людьми, читала книги, настраивалась на биение сердца странного и нового города.

А чаще всего ничего особенного не делала. Проживала каждый день в состоянии готовности и особого бодрствования, взращивая в себе новое «я», новую женщину, новый мир, новое понимание, новое сознание, новые привычки, новые ожидания, новое счастье, новое дыхание, новый пульс и новую шкуру, которые делали меня совместимой и жизнеспособной в той среде, в которой я оказалась, вспахивая и пестуя в ней место для самой себя. Другой.

Каждый шаг приближал меня к цели. Каждый шаг приближал меня к успеху.

Много лет спустя я прочла у какого-то индийского мудреца о философии маленьких шагов. И в этом состояло моё маленькое чудо.

Если просто реагировать на требования момента, выбрать направление и продолжать идти в этом направлении, шаг за шагом, не оглядываясь назад, без поворотов и ответвлений, то когда-нибудь густая лесная поросль уступит место широкой, залитой солнцем равнине. И ты увидишь облака. И горную цепь на горизонте. И необозримую даль. А оглянувшись вокруг, больше не найдёшь то место, с которого начался твой путь, – таким он был длительным и великим. И всё твоё существо просияет радостью и восхищением. И ты почувствуешь прилив новых сил.

Чтобы идти дальше. Шаг за шагом.

Наверное, это то, чему меня научил спорт. А может быть, я сама себя научила. Или придумала. Или увидела во сне. Не знаю. На то оно и чудо.

Чтоб ничего не знать.