Читать книгу Фартовый. Остросюжетный роман… из цикла «Ворьё» - Леонтий Шергин - Страница 7

И вот.

В конце июля, подготовившись к экзаменам, я поехал поступать в Херсонскую мореходку, которая готовила средний командный состав для рыболовецкого флота Союза.

Экзамены сдал успешно.

Друзья из экипажа, с которыми я «скорешился» и сдавшие, так же, как я, экзамены, уговорили, меня, отметит «это дело». Благо сухое вино продавалось из автоматов, на каждом углу, вместо газировки. Поскольку, я, не очень-то, «увлекался» этой дрянью, то, быстро, захмелел. До экипажа, ребята, донесли, меня, на руках.

А, на следующий день грянул гром. Дошла очередь до медкомиссии. Головная боль, трясущееся «нутро», еще не прошли. Давление зашкаливало. Мои объяснения, что это последствие «вчерашнего», не помогли. Даже, наоборот, дескать, «пьяниц, нам тут, еще не хватало». Два дня я валялся в постели, оглушённый данным обстоятельством. Ехать домой и расписаться, в крушении всех своих надежд и планов, не хотелось.

В душе подымалась злость. Хотелось переложить вину, в случившемся, на весь мир, который меня не понимает.

На третью ночь, вскрыл каптерку боцмана. Того, который и сказал обидные слова о «пьяницах». Набил сумку кожаными ботинками, тельняшками, шариковыми ручками, дефицитнейший, по тем временам, товаром. Прихватил несколько десятков наручные часы, с настоящими, морскими, компасами. И, подался, через Николаев, в Крым.

В Симферополе сдал, за полцены, «барахло», «жучкам», крутящимся около комиссионных магазинов. Затем, с ветерком, «долетел», последним троллейбусом, до Ялты.

В Ялту прибыли, уже заполночь. В поисках места для ночлега, пройдя, чуть вниз в сторону города и вверх, вправо, в гору, набрел на блоки, прогретые солнцем днём. Нашел блок, со всех сторон закрытый кустами и, кинув сумку под голову, заснул.

Всю ночь проворочался на твердой плите, с тоской вспоминая, какая была мягкая трава в Ташкентском привокзальном скверике, куда, я, начитавшись и наслушавшись центральной пропаганды, и, преисполненный желанием поучаствовать в восстановлении города, разрушенного землетрясением, добрался в начале прошлого лета.

Каникулы еще не наступили, но я перестал, уже, после майских праздников, ходить в школу, поскольку разругался, «вжуть», с преподавательницей немецкого языка, сосланной из Белоруссии, за связь с немцами и мучавшей нас фашистскими «склонениями глаголов».

Полный важности и значимости момента, я, прибыл в Ташкент. Выяснил, что «рабсилу» подрядчики, в основном, набирают, на так называемую «поденку», прямо рядом с вокзалом. Расчет, за работу, ежедневный. Однако служащая поденной биржи труда, узнав, что у меня, еще нет, даже, паспорта, с жалостью поглядела на меня и посоветовала ехать, обратно, домой.

Протолкавшись, остаток дня, на вокзале, я, к вечеру, присел на скамейку в скверике, рядом. А, потом, уже в полусне, прилег, в кустах, на пахучий, мягкий газон.

Утром проснулся, выспавшийся, как, на перине.

Встал вопрос, что делать. Решил добираться до дяди Антона, который жил в Алма-Ате. Вроде недалеко от Ташкента, по карте, да по нашим меркам.

Разыскав грузовую станцию, пошел между составами, пытаясь определить направление отправки и нужный мне поезд.

Состав, рядом, дернулся и пошёл, набирая скорость, но в противоположном направлении. В одном из вагонов, с распахнутой дверью ехала толпа дехкан в полосатых халатах и тюбетейках. Один из них, замахал рукой, приглашая меня присоединится к ним. Я отрицательно мотнул головой. Вдруг, он выставил, из вагона, руку, свесился и схватил меня за шиворот. Сделав несколько шагов, я почувствовал, что мне нечем дышать и ноги отрываются от земли. Выхватив нож, который я всегда держал при себе, за поясом и, вывернув руку, из-за спины, полоснул, ему по запястью. Он завизжал и отпустил меня. Перед глазами вспыхнул, на фоне солнца, веер хлынувшей крови и, я, упав на четвереньки, с трудом, отдышался.

Уже через час, грузовой поезд вёз меня на Джанкой и я, дожевывал узбекскую лепешку, сидя на полу переходного тамбура грузового вагона. Джанкой, поезд проскочил сходу и, со скоростью пассажирского, домчал меня до узловой станции, Чу. Налево рельсы лежали в Россию, направо – на Алма-Ату.

Денег не было. Кончились.

Хождение по поселку, с целью, что-то «урвать», ничего не дало. Кругом были не наши люди, хозяйства, их, охранялись громадными овчарками.

На вокзале, я, познакомился с семьёй шашлычников, мужем и женой, казахами, которые, скучая, в ожидании очередного поезда, угостили меня шашлыком и мантами. Узнав, откуда я, и, что нуждаюсь в деньгах, они, посетовав, как это родители отпускают такого, почти ребенка, в такую даль, предложили поработать у них помощником, пока их сын не приедет, с учебы в сельхозтехникуме, на каникулы.

Обрадованный, я сразу согласился. Моя задача была: с их домашним осликом, утром, сходить за хворостом, для мангала, затем смотреть за процессом приготовления шашлыка, чтобы ничего не подгорело. Кроме того, на меня была возложена обязанность – будить, за полчаса до прибытия очередного поезда, хозяев, которые спали тут же, в будке, сколоченной из досок от старых ящиков.

Через две недели приехал их сын, и, они, честно, меня рассчитали.

Дав телеграмму, дяде Антону, я взял билет, в общий вагон, до станции Алма-Ата 2. И, как «белый» человек, прибыл в столицу Казахстана в купейном вагоне, рассказывая сердобольной, уставшей от рейса, проводнице, в её служебке, о своих, наполовину выдуманных, приключениях и подкидывая в печурку, вагонного титана, полешки дров. Она, конечно, не верила, но, затаив дыхание, с упоением слушала сказки.